Белая гвардия (роман)

Белая гвардия
Обложка книги издания 2005 года.
Автор:	Михаил Булгаков
Жанр:	роман
Язык оригинала:	русский
Оригинал издан:	1924
Носитель:	книга
Электронная версия

У этого термина существуют и другие значения, см. Белая гвардия.

«Бе́лая гва́рдия» — первый роман Михаила Булгакова. Описываются события Гражданской войны в конце 1918 года; действие происходит на Украине^[1].

Роман повествует о семье русских интеллигентов и их друзьях, которые переживают социальный катаклизм гражданской войны. Роман во многом автобиографичен, почти у всех персонажей есть прототипы — родственники, друзья и знакомые семьи Булгаковых. Декорациями романа стали улицы Киева и дом, в котором жила семья Булгаковых в 1918 году^[2]. Хотя рукописи романа не сохранились, булгаковеды проследили судьбу многих прототипов персонажей и доказали почти документальную точность и реальность описываемых автором событий и персонажей.

Произведение задумывалось автором как масштабная трилогия, охватывающая период гражданской войны. Часть романа была впервые опубликована в журнале «Россия» в 1925 году. Полностью роман был впервые опубликован во Франции в 1927—1929 гг. Критикой роман был воспринят неоднозначно, — советская сторона критиковала героизацию писателем классовых врагов, эмигрантская сторона — лояльность Булгакова Советской власти.

Произведение послужило источником для пьесы «Дни Турбиных»^[3] и последующих нескольких экранизаций.

Сюжет

Дом Турбиных. Андреевский спуск. Двухэтажным дом № 13, «постройки изумительной». Семья Булгаковых снимала весь второй этаж.

Действие романа разворачивается в 1918 году, когда из Города уходят немцы, оккупировавшие Украину, и его захватывают войска Петлюры. Автор описывает сложный, многогранный мир семьи русских интеллигентов и их друзей. Этот мир ломается под натиском социального катаклизма и никогда не повторится.

Герои — Алексей Турбин, Елена Турбина-Тальберг и Николка — вовлечены в круговорот военных и политических событий. Город, в котором легко угадывается Киев, оккупирован германской армией. В результате подписания Брестского мира он не попадает под власть большевиков и становится прибежищем множества русских интеллигентов и военных, которые бегут из большевистской России. В городе создаются офицерские боевые организации под покровительством гетмана Скоропадского — союзника немцев, недавних врагов России. На Город наступает армия Петлюры. Ко времени событий романа заключено Компьенское перемирие и немцы готовятся покинуть Город. Фактически, от Петлюры его обороняют лишь добровольцы. Понимая сложность своего положения, Турбины успокаивают себя слухами о приближении французских войск, которые, якобы, высадились в Одессе (в соответствии с условиями перемирия они имели право занять оккупированные территории России до Вислы на западе). Алексей и Николка Турбины, как и другие жители Города идут добровольцами в отряды защитников, а Елена оберегает дом, который становится прибежищем бывших офицеров русской армии. Поскольку оборонять Город собственными силами невозможно, командование и администрация гетмана бросают его на произвол судьбы и уходят вместе с немцами (сам гетман при этом маскируется под раненого германского офицера). Добровольцы — русские офицеры и юнкера безуспешно обороняют Город без командования против превосходящих сил противника (автор создал блестящий героический образ полковника Най-Турса). Часть командиров, понимая бессмысленность сопротивления, распускают своих бойцов по домам, другие деятельно организуют сопротивление и гибнут вместе с подчиненными. Петлюра занимает Город, устраивает пышный парад, но через несколько месяцев вынужден сдать его большевикам.

Главный герой — Алексей Турбин — верный долгу, пытается присоединиться к своей части (не зная, что она распущена), вступает в бой с петлюровцами, получает ранение и волей случая обретает любовь в лице женщины, спасающей его от преследования врагов.

Социальный катаклизм обнажает характеры — кто-то бежит, кто-то предпочитает смерть в бою. Народ в целом принимает новую власть (Петлюру) и после её прихода демонстрирует враждебность к офицерам.

Персонажи

Варвара и Леонид Карум, ок. 1920-го г. Прототипы Елены и Тальберга.

• Алексей Васильевич Турбин — врач, 28 лет.
• Елена Турбина-Тальберг — сестра Алексея, 24 года.
• Николка — унтер-офицер Первой пехотной дружины, брат Алексея и Елены, 17 лет.
• Виктор Викторович Мышлаевский — поручик, друг семьи Турбиных, товарищ Алексея по Александровской гимназии.
• Леонид Юрьевич Шервинский — бывший лейб-гвардии уланского полка поручик, адъютант в штабе генерала Белорукова, друг семьи Турбиных, товарищ Алексея по Александровской гимназии, давний поклонник Елены.
• Федор Николаевич Степанов («Карась») — подпоручик артиллерист, друг семьи Турбиных, товарищ Алексея по Александровской гимназии.
• Сергей Иванович Тальберг — капитан Генерального штаба гетмана Скоропадского, муж Елены, конформист.
• отец Александр — священник церкви Николы Доброго.
• Василий Иванович Лисович («Василиса») — хозяин дома, в котором Турбины снимали второй этаж.
• Ларион Ларионович Суржанский («Лариосик») — племянник Тальберга из Житомира.

История написания

Булгаков начал писать роман «Белая гвардия» после смерти своей матери (1 февраля 1922 года) и писал до 1924 года.

Перепечатывавшая роман машинистка И. С. Раабен утверждала, что это произведение задумывалось Булгаковым как трилогия. Вторая часть романа должна была охватывать события 1919 года, а третья — 1920 года, в том числе и войну с поляками. В третьей части, Мышлаевский перешёл на сторону большевиков и служил в Красной Армии^[2].

У романа могли быть и другие названия, — так, Булгаков выбирал между «Полночный крест» и «Белый крест»^{[прим. 1]}. Один из отрывков ранней редакции романа в декабре 1922 года был опубликован в берлинской газете «Накануне» под названием «В ночь на 3-е число» с подзаголовком «Из романа „Алый мах“». Рабочим названием первой части романа во время написания было «Желтый прапор»^[2].

В 1923 году Булгаков писал о своей работе: «А роман я допишу, и, смею уверить, это будет такой роман, от которого небу станет жарко…»^[4] В своей автобиографии 1924 года Булгаков написал: «Год писал роман „Белая гвардия“. Роман этот я люблю больше всех других моих вещей»^[2].

Принято считать, что Булгаков работал над романом «Белая гвардия» в 1923—1924 гг., однако это, вероятно, не совсем точно. Во всяком случае, точно известно, что в 1922 году Булгаковым были написаны некоторые рассказы, которые затем в измененном виде вошли в роман. В марте 1923 года в седьмом номере журнала «Россия» появилось сообщение: «Михаил Булгаков заканчивает роман „Белая гвардия“, охватывающий эпоху борьбы с белыми на юге (1919—1920)».

Т. Н. Лаппа рассказывала М. О. Чудаковой: «…Писал ночами „Белую гвардию“ и любил, чтоб я сидела около, шила. У него холодели руки, ноги, он говорил мне: „Скорей, скорей горячей воды“; я грела воду на керосинке, он опускал руки в таз с горячей водой…»^[5]

Весной 1923 года Булгаков писал в письме своей сестре Надежде: «…срочно дописываю 1-ю часть романа; называется она „Желтый прапор“». Роман начинается со вступления в Киев петлюровских войск. Вторая и последующие части, видимо, должны были повествовать о приходе в Город большевиков, затем об их отступлении под ударами деникинцев и, наконец, о боевых действиях на Кавказе. Таков был первоначальный замысел писателя. Но после раздумий о возможностях публикации подобного романа в Советской России Булгаков принял решение сместить время действия на более ранний период и исключить события, связанные с большевиками.

Июнь 1923 года, видимо, был полностью посвящен работе над романом — даже дневника в это время Булгаков не вел. 11 июля Булгаков записал: «Самый большой перерыв в моем дневнике… Стоит отвратительное, холодное и дождливое лето». 25 июля Булгаков отметил: «Роман из-за „Гудка“, отнимающего лучшую часть дня, почти не подвигается»^[6].

В конце августа 1923 года Булгаков сообщил Ю. Л. Слезкину, что закончил роман в черновом варианте — видимо, была завершена работа над самой ранней редакцией, структура и состав которой до сих пор остаются невыясненными. В этом же письме Булгаков писал: «…но он ещё не переписан, лежит грудой, над которой я много думаю. Кое-что исправлю. Лежнев начинает толстый ежемесячник „Россия“ при участии наших и заграничных… По-видимому, Лежневу предстоит громадная издательско-редакторская будущность. Печататься „Россия“ будет в Берлине… Во всяком случае, дело явно идет на оживление… в литературно-издательском мире»^[6].

Затем в течение полугода о романе в дневнике Булгакова ничего не говорится, и лишь 25 февраля 1924 года появилась запись: «Сегодня вечером… я читал куски из „Белой гвардии“… По-видимому, и в этом кружке производило впечатление».

В. П. Катаев вспоминал: «…Булгаков читал нам свои вещи — уже не фельетоны, а отрывки из своего романа. Было даже удивительно, когда он в один прекрасный день сказал нам: „Знаете что, товарищи, я пишу роман и, если вы не возражаете, прочту вам несколько страничек“. И он прочитал нам несколько страниц очень хорошо написанного живого, острого полотна, которое потом постепенно превратилось в „Белую гвардию“…»^[6]

9 марта 1924 года в газете «Накануне» появилось следующее сообщение Ю. Л. Слезкина: «Роман „Белая гвардия“ является первой частью трилогии и прочитан был автором в течение четырёх вечеров в литературном кружке „Зеленая лампа“. Вещь эта охватывает период 1918—1919 гг., гетманщину и петлюровщину до появления в Киеве Красной Армии… Мелкие недочеты, отмеченные некоторыми, бледнеют перед несомненными достоинствами этого романа, являющегося первой попыткой создания великой эпопеи современности»^[6].

История публикации романа

12 апреля 1924 года Булгаков заключил договор на издание «Белой гвардии» с редактором журнала «Россия»^{[прим. 2]} И. Г. Лежневым^[6]. 25 июля 1924 года Булгаков записал в своем дневнике: «…днем позвонил Лежневу по телефону, узнал, что с Каганским пока можно и не вести переговоров относительно выпуска „Белой гвардии“ отдельной книгой, так как у того денег пока нет. Это новый сюрприз. Вот тогда не взял 30 червонцев, теперь могу каяться. Уверен, что „Гвардия“ останется у меня на руках». 29 декабря: «Лежнев ведет переговоры… чтобы роман „Белая гвардия“ взять у Сабашникова и передать ему… Не хочется мне связываться с Лежневым, да и с Сабашниковым расторгать договор неудобно и неприятно». 2 января 1925 г.: «…вечером… я с женой сидел, вырабатывая текст договора на продолжение „Белой гвардии“ в „России“… Лежнев обхаживает меня… Завтра неизвестный мне ещё еврей Каганский должен будет уплатить мне 300 рублей и векселя. Векселями этими можно подтереться. Впрочем, черт его знает! Интересно, привезут ли завтра деньги. Не отдам рукопись». 3 января: «Сегодня у Лежнева получил 300 рублей в счет романа „Белая гвардия“, который пойдет в „России“. Обещали на остальную сумму векселя…»

Первая публикация романа состоялась в журнале «Россия», 1925 год, № 4, 5 — первые 13 глав. № 6 не вышел, так как журнал прекратил своё существование. Полностью роман опубликован издательством Concorde в Париже в 1927 году — первый том и в 1929 году — второй том: заново выправленные автором 12—20 главы.

По предположению исследователей, роман «Белая гвардия» дописывался уже после премьеры спектакля «Дни Турбиных» в 1926 году и создания «Бега» в 1928 году. Текст последней трети романа, выправленный автором, вышел в 1929 году в парижском издательстве «Concorde».

Впервые полный текст романа был издан в России только в 1966 году — вдова писателя, Е. С. Булгакова, используя текст журнала «Россия», неизданные корректуры третьей части и парижское издание, подготовила роман для издания Булгаков М. Избранная проза. М.: Художественная литература, 1966.

Современные издания романа печатаются по тексту парижского издания с исправлениями явных неточностей по текстам журнальной публикации и корректуры с авторской правкой третьей части романа.

Рукопись

Рукопись романа не сохранилась^[2].

До настоящего времени не определен канонический текст романа «Белая гвардия». Исследователям долго не удавалось обнаружить ни одной страницы рукописного или машинописного текста «Белой гвардии». В начале 1990 гг. была найдена авторизованная машинопись окончания «Белой гвардии» общим объёмом около двух печатных листов. При проведении экспертизы найденного фрагмента удалось установить, что текст является тем самым окончанием последней трети романа, которое готовилось Булгаковым для шестого номера журнала «Россия». Именно этот материал был сдан писателем редактору «России» И. Лежневу 7 июня 1925 года. В этот день Лежнев написал Булгакову записку: «Вы „Россию“ совсем забыли. Уже давно пора сдавать материал по № 6 в набор, надо набирать окончание „Белой гвардии“, а рукописи Вы не заносите. Убедительная просьба не затягивать более этого дела». И в тот же день писатель под расписку (она сохранилась) передал окончание романа Лежневу^[6].

Найденная рукопись сохранилась только потому, что известный редактор, а затем сотрудник газеты «Правда» И. Г. Лежнёв использовал рукопись Булгакова, чтобы наклеивать на неё, как на бумажную основу вырезки из газет своих многочисленных статей. В таком виде рукопись и была обнаружена.

Найденный текст окончания романа не только существенно отличается по содержанию от парижского варианта, но и значительно острее в политическом отношении — явно просматривается стремление автора найти общее между петлюровцами и большевиками. Подтвердились и догадки о том, что рассказ писателя «В ночь на 3-е число» является составной частью «Белой гвардии»^[6].

Историческая канва

Гетман П. П. Скоропадский (в центре) около Мариинского дворца, слева направо в черкесках — генеральный бунчужный Гнат Зеленевский и Иван Полтавец-Остряница; позади — немецкий офицер. Киев, осень 1918 года.

Исторические события, которые описываются в романе, относятся к концу 1918 года. В это время на Украине происходит противостояние между социалистической украинской Директорией и консервативным режимом гетмана Скоропадского — Гетманатом. Герои романа оказываются втянутыми в эти события, и, встав на сторону белогвардейцев, защищают Киев от войск Директории. «Белая гвардия» романа Булгакова существенно отличается от Белой гвардии Белой армии^[7]. Добровольческая армия генерал-лейтенанта А. И. Деникина не признавала Брестского мирного договора и де-юре оставалась в состоянии войны и с немцами, и с марионеточным правительством гетмана Скоропадского.

Когда на Украине разгорелась война между Директорией и Скоропадским, гетману пришлось обратиться за помощью к интеллигенции и офицерству Украины, которые в большинстве поддерживали белогвардейцев^[7]. Для того, чтобы привлечь эти категории населения на свою сторону, правительство Скоропадского в газетах напечатало о якобы имеющемся приказе^{[прим. 3]} Деникина о вхождении войск, сражающихся с Директорией, в состав Добровольческой армии^[8]. Этот приказ был сфальсифицирован^[7] министром внутренних дел правительства Скоропадского И. А. Кистяковским, который таким образом пополнял ряды защитников гетмана. Деникин отправил в Киев несколько телеграмм, в которых отрицал факт наличия такого приказа, и выпустил воззвание против гетмана, требуя создания «демократической объединенной власти на Украине» и предостерегая от оказания помощи гетману^[8]. Однако эти телеграммы и воззвания были сокрыты, и киевские офицеры и добровольцы искренне считали себя частью Добровольческой армии.

Телеграммы и воззвания Деникина были обнародованы только после взятия Киева украинской Директорией, когда многие защитники Киева были пленены украинскими частями. Оказалось, что плененные офицеры и добровольцы не являлись ни белогвардейцами, ни гетманцами. Ими преступно манипулировали и они защищали Киев неизвестно зачем и неизвестно от кого^[7].

Киевская «Белая гвардия» для всех воюющих сторон оказалась вне закона: Деникин от них отказался, украинцам они были не нужны, красные считали их классовыми врагами. В плен к Директории попали более двух тысяч человек, в основном это были офицеры и интеллигенция^[7].

Прототипы персонажей

Первая киевская гимназия. Почтовая открытка начала XX века.

«Белая гвардия» во многих деталях является автобиографическим романом, который основан на личных впечатлениях и воспоминаниях писателя о событиях, происходивших в Киеве зимой 1918—1919 гг. Турбины — девичья фамилия бабушки Булгакова со стороны матери. В членах семьи Турбиных без труда угадываются родственники Михаила Булгакова, его киевские друзья, знакомые и он сам. Действие романа происходит в доме, который до малейших деталей списан с дома, в котором жила семья Булгаковых в Киеве; теперь в нём расположен музей Дом Турбиных.

Во враче-венерологе Алексее Турбине узнаётся сам Михаил Булгаков. Прототипом Елены Тальберг-Турбиной послужила сестра Булгакова — Варвара Афанасьевна^[9].

Многие фамилии персонажей романа совпадают с фамилиями реальных жителей Киева того времени либо немного изменены.

Мышлаевский

Прототипом поручика Мышлаевского мог быть друг детства Булгакова Николай Николаевич Сынгаевский^[2]. В своих воспоминаниях Т. Н. Лаппа (первая жена Булгакова) описала Сынгаевского таким:

«Он был очень красивый… Высокий, худой… голова у него была небольшая… маловата для его фигуры. Все мечтал о балете, хотел в балетную школу поступить. Перед приходом петлюровцев он пошел в юнкеры».

Т. Н. Лаппа также вспоминала, что служба Булгакова и Сынгаевского у Скоропадского свелась к следующему:

«Пришел Сынгаевский и другие Мишины товарищи и вот разговаривали, что надо не пустить петлюровцев и защищать город, что немцы должны помочь… а немцы все драпали. И ребята сговаривались на следующий день пойти. Остались даже у нас ночевать, кажется. А утром Михаил поехал. Там медпункт был… И должен был быть бой, но его, кажется, не было. Михаил приехал на извозчике и сказал, что все кончено и что будут петлюровцы».

После 1920 года семья Сынгаевских эмигрировала в Польшу.

Со слов Карума, Сынгаевский «познакомился с балериной Нежинской, которая танцевала с Мордкиным, и при одной из перемен власти в Киеве, уехал на её счет в Париж, где удачно выступал в качестве её партнера в танцах и мужа, хотя был на 20 лет моложе её»^[2].

По версии булгаковеда Я. Ю. Тинченко, прототипом Мышлаевского стал друг семьи Булгаковых Пётр Александрович Бржезицкий^[9]. В отличие от Сынгаевского Бржезицкий действительно был офицером артилеристом и участвовал в тех же событиях^{[прим. 4]}, про которые рассказывал в романе Мышлаевский.

Шервинский

Прототипом поручика Шервинского стал ещё один друг Булгакова — Юрий Леонидович Гладыревский, певец-любитель, который служил (правда не адъютантом) в войсках гетмана Скоропадского, впоследствии он эмигрировал^[10].

Тальберг

Леонид Карум, муж сестры Булгакова. Ок. 1916 года. Прототип Тальберга.

Капитан Тальберг, муж Елены Тальберг-Турбиной, имеет много общих черт^[9] с мужем Варвары Афанасьевны Булгаковой, Леонидом Сергеевичем Карумом (1888—1968), немцем по происхождению, кадровым офицером, служившим вначале Скоропадскому, а потом большевикам. Карум написал мемуары «Моя жизнь. Рассказ без вранья», где описал в том числе события романа в собственной интерпретации. Карум писал, что он очень рассердил Булгакова и других родственников своей жены, когда в мае 1917 года надел на собственную свадьбу мундир с орденами, однако с широкой красной повязкой на рукаве. В романе братья Турбины осуждают Тальберга за то, что он в марте 1917 года «был первый, — поймите, первый, — кто пришел в военное училище с широченной красной повязкой на рукаве… Тальберг как член революционного военного комитета, а не кто иной, арестовал знаменитого генерала Петрова». Карум действительно был членом исполкома Киевской городской Думы и участвовал в аресте генерал-адъютанта Н. И. Иванова. Карум отконвоировал генерала в столицу.

Николка

Николай Булгаков, ок. 1916 года. Прототип Николки Турбина.

Прототипом Николки Турбина стал брат М. А. Булгакова — Николай Булгаков. События, которые происходили с Николкой Турбиным в романе, полностью совпадают с судьбой Николая Булгакова.

Елена Сергеевна Булгакова записала со слов жены Николая Афанасьевича семейную легенду, которая даже имела название — «Как педель Максим спас Николку»^[11]:

«Когда петлюровцы пришли, они потребовали, чтобы все офицеры и юнкера собрались в Педагогическом музее Первой гимназии (музей, где собирались работы гимназистов). Все собрались. Двери заперли. Коля сказал: „Господа, нужно бежать, это ловушка“. Никто не решался. Коля поднялся на второй этаж (помещение этого музея он знал как свои пять пальцев) и через какое-то окно выбрался во двор — во дворе был снег, и он упал в снег. Это был двор их гимназии, и Коля пробрался в гимназию, где ему встретился Максим (педель). Нужно было сменить юнкерскую одежду. Максим забрал его вещи, дал ему надеть свой костюм, и Коля другим ходом выбрался — в штатском — из гимназии и пошел домой. Другие были расстреляны».

Карась

По версии М. О. Чудаковой, прототипом Карася согласно воспоминаниям Т. Н. Лаппа^[11], послужил приятель Сынгаевских: «невысокого такого роста, толстенький, лицо круглое. Симпатичный был. Вот чем занимался, не знаю».

Андрей Земский. По одной из версий прототип «Карася».

Т. Н. Лаппа вспоминала^[11]:

«Карась был точно — все его звали Карасем или Карасиком, не помню, это было прозвище или фамилия… Он был именно похож на карася — низенький, плотный, широкий — ну, как карась. Лицо круглое… Когда мы с Михаилом к Сынгаевским приходили, он там часто бывал…»

По другой версии, которую высказал исследователь Ярослав Тинченко, прообразом Степанова-Карася стал Андрей Михайлович Земский (1892—1946) — муж сестры Булгакова Надежды^[12]. 23-летние Надежда Булгакова и Андрей Земский, уроженец Тифлиса и выпускник филолог Московского университета, познакомились в Москве в 1916 году. Земский был сыном священника — преподавателя духовной семинарии. Земский был направлен в Киев для учёбы в Николаевском артиллерийском училище. В короткие увольнительные юнкер Земский бегал к Надежде — в тот самый дом Турбиных.

В июле 1917 года Земский окончил училище и был назначен в запасной артиллерийский дивизион в Царском селе. Надежда поехала с ним, но уже в качестве жены. В марте 1918 года дивизион был эвакуирован в Самару, где произошёл белогвардейский переворот. Подразделение Земского перешло на сторону белых, однако сам он в боях с большевиками не участвовал. После этих событий Земский преподавал русский язык.

Арестованный в январе 1931 года Л. С. Карум под пытками в ОГПУ дал показания, что Земский в 1918 году месяц или два числился в колчаковской армии. Земский был тут же арестован и сослан на 5 лет в Сибирь, потом в Казахстан. В 1933 году дело пересмотрели и Земский смог вернуться в Москву к семье^[12].

Потом Земский продолжал преподавать русский язык, в соавторстве издал учебник русского языка^[13].

Лариосик

Николай Васильевич Судзиловский. Прототип Лариосика по версии Л. С. Карума.

Существуют два претендента, которые могли стать прототипом Лариосика, и оба они полные тёзки одного года рождения — оба носят имя Николай Судзиловский 1896 года рождения и оба из Житомира. Один из них Николай Николаевич Судзиловский племянник Карума (приёмный сын его сестры), но он не жил в доме Турбиных.

В своих мемуарах Л. С. Карум писал о прототипе Лариосика^[11]:

«В октябре месяце появился у нас Коля Судзиловский. Он решил продолжать обучение в университете, но был уже не на медицинском, а на юридическом факультете. Дядя Коля просил Вареньку и меня позаботиться о нём. Мы, обсудив эту проблему с нашими студентами, Костей и Ваней, предложили ему жить у нас в одной комнате со студентами. Но это был очень шумливый и восторженный человек. Поэтому Коля и Ваня переехали скоро к матери на Андреевский спуск, 36, где она жила с Лелей на квартире у Ивана Павловича Воскресенского. А у нас в квартире остались невозмутимый Костя и Коля Судзиловский.»

Т. Н. Лаппа вспоминала, что тогда у Карумов «жил Судзиловский — такой потешный! У него из рук все падало, говорил невпопад. Не помню, то ли из Вильны он приехал, то ли из Житомира. Лариосик на него похож».

Т. Н. Лаппа также вспоминала^[11]: «Родственник какой-то из Житомира. Я вот не помню, когда он появился… Неприятный тип. Странноватый какой-то, даже что-то ненормальное в нём было. Неуклюжий. Что-то у него падало, что-то билось. Так, мямля какая-то… Рост средний, выше среднего… Вообще, он отличался от всех чем-то. Такой плотноватый был, среднего возраста… Он был некрасивый. Варя ему понравилась сразу. Леонида-то не было…»

Николай Васильевич Судзиловский родился 7 (19) августа 1896 года в деревне Павловка Чаусского уезда Могилевской губернии в имении своего отца, статского советника и уездного предводителя дворянства. В 1916 году Судзиловский учился на юридическом факультете Московского университета. В конце года Судзиловский поступил в 1-ю Петергофскую школу прапорщиков, откуда был исключен за неуспеваемость в феврале 1917 года и направлен вольноопределяющимся в 180-й запасной пехотный полк. Оттуда он был направлен во Владимирское военное училище в Петрограде, но был исключен и оттуда уже в мае 1917 года. Чтобы получить отсрочку от военной службы, Судзиловский женился, а в 1918 году вместе с женой переехал в Житомир к своим родителям. Летом 1918 года прототип Лариосика безуспешно пытался поступить в Киевский университет. В квартире Булгаковых на Андреевском спуске Судзиловский появился 14 декабря 1918 года — в день падения Скоропадского. К тому времени жена его уже бросила. В 1919 году Николай Васильевич вступил в Добровольческую армию, и его дальнейшая судьба неизвестна^[2].

Второй вероятный претендент, тоже по фамилии Судзиловский, действительно жил в доме Турбиных. По воспоминаниям брата Ю. Л. Гладыревского Николая^[11]: «А Лариосик — это мой двоюродный брат, Судзиловский. Он был офицером во время войны, потом демобилизовался, пытался, кажется, поступить учиться. Он приехал из Житомира, хотел у нас поселиться, но моя мать знала, что он не особенно приятный субъект, и сплавила его к Булгаковым. Они ему сдавали комнату…»

Другие прототипы

• Василий Иванович Лисович (Василиса) — архитектор В. П. Листовничий, владелец дома Турбиных^[2].
• Отец Александр — киевский священник А. А. Глаголев^[2].
• Прапорщик-футурист Михаил Шполянский — известный впоследствии литератор Виктор Борисович Шкловский^{[2][прим. 5][14]}.
• Полковник Най-Турс — по версии Я. Тинченко генерал Ф. А. Келлер^[9] и генерал Н. В. Шинкаренко по версии Соколова^[2].
• Полковник Болботун — полковник УНР П. Ф. Болбочан^[9].

Посвящения

Вопрос о посвящении Булгаковым романа Л. Е. Белозерской является неоднозначным. Среди булгаковедов, родственников и близких писателя этот вопрос вызывал различные мнения. Первая жена писателя, Т. Н. Лаппа утверждала, что в рукописных и машинописных вариантах роман был посвящен ей, а имя Л. Е. Белозерской, к удивлению и неудовольствию ближайшего окружения Булгакова, появилось лишь в печатном виде. Т. Н. Лаппа перед смертью сказала с явной обидой: «Булгаков… однажды принёс „Белую гвардию“, когда напечатали. И вдруг я вижу — там посвящение Белозерской. Так я ему бросила эту книгу обратно… Столько ночей я с ним сидела, кормила, ухаживала… он сестрам говорил, что мне посвящает…»^[15].

Критика

В СССР при жизни автора роман никогда не был опубликован полностью, а издания романа за границей конца 1920-х годов были недоступны в СССР, поэтому роман не удостоился особого внимания критиков. Последующая постановка по мотивам романа «Белая гвардия» пьесы «Дни Турбиных» во МХАТе осенью 1926 года переключила внимание критики с романа на пьесу. Критики романа как в советском лагере, так и в эмиграции восприняли роман по разному. Характерно, что в большинстве все признавали литературный талант Булгакова, а претензии главным образом сводились к идеологическим вопросам, советская сторона критиковала героизацию классовых врагов, а эмигрантская — недостаточное сочувствие белому делу.

Известный советский критик А. К. Воронский в конце 1925 года назвал «Белую гвардию» произведением «выдающегося литературного качества», за что в начале 1926 года получил выволочку от главы РАПП Л. Л. Авербаха в журнале «На литературном посту». На художника и литературного критика Максимилиана Волошина роман произвел такое впечатление, что Волошин инициировал знакомство с Булгаковым и пригласил к себе в Коктебель, а 5 июля 1926 года подарил ему акварель с дарственной надписью: «Дорогому Михаилу Афанасьевичу, первому, кто запечатлел душу российской усобицы, с глубокой любовью…» Также Волошин в письме издателю альманаха «Недра» Н. С. Ангарскому в марте 1925 года утверждал, что «как дебют начинающего писателя „Белую гвардию“ можно сравнить только с дебютами Достоевского и Толстого»^[16]. Нарком А. В. Луначарский о романе высказался следующим образом: «Ему (Булгакову) нравятся сомнительные остроты, которыми обмениваются собутыльники, атмосфера собачьей свадьбы вокруг какой-нибудь рыжей жены приятеля…»^[17], а критик А. Р. Орлинский выступил в «Рабочей газете» со статьей «Против булгаковщины: „Белая гвардия“ сквозь розовые очки»: «„Белая гвардия“ — это политическая демонстрация, в которой Булгаков перемигивается с остатками белогвардейщины»^[18].

Пролетарский поэт А. И. Безыменский писал: «Булгаков чем был, тем и останется: новобуржуазным отродьем, брызжущим отравленной, но бессильной слюной…»^[19], а одиозный критик Я. Е. Эльсберг писал, что «„Белая гвардия“ — это контрреволюционный обывательский смешок».

К. М. Симонов считал роман Булгакова неоконченным: «В моем представлении, хотя Булгаковым в конце романа „Белая гвардия“ и поставлена точка, на самом деле роман все-таки не окончен. Некоторые его сюжетные линии заставляют думать о случайности этой точки, о том, что первоначальные замыслы автора выходили далеко за пределы романа и что многим его героям предстояло ещё жить и действовать. Для меня это почти несомненно. Не потому, что я располагаю биографическими или текстологическими доказательствами этого, а потому, что это заложено в самом тексте романа, в самой его композиции, во многих его сюжетных линиях, в сущности, оборванных на полуслове»^[20].

Были к Булгакову претензии и у критиков с другой стороны баррикад:

«… нет не только ни малейшего сочувствия белому делу (чего и ждать от советского автора было бы полнейшей наивностью), но нет и сочувствия людям, посвятившим себя этому делу или с ним связанным. (…) Лубок и грубость он оставляет другим авторам, сам же предпочитает снисходительное, почти любовное отношение к своим персонажам. (…) Он почти их не осуждает — да такое осуждение ему и не нужно. Напротив, оно даже ослабило бы его позицию, и тот удар, который он наносит белой гвардии с другой, более принципиальной, а потому и более чувствительной стороны. Литературный расчет тут, во всяком случае, налицо, и он сделан правильно».

— В.Ф. Ходасевич, Статья «Смысл и судьба «Белой гвардии»^[19].

«С высот, откуда ему (Булгакову) открывается вся „панорама“ человеческой жизни, он смотрит на нас с суховатой и довольно грустной усмешкой. Несомненно, эти высоты настолько значительны, что на них сливаются для глаза красное и белое — во всяком случае, эти различия теряют свое значение. В первой сцене, где усталые, сбитые с толку офицеры вместе с Еленой Турбиной устраивают попойку, в этой сцене, где действующие лица не то что осмеяны, но как-то изнутри разоблачены, где человеческое ничтожество заслоняет все другие человеческие свойства, обесценивает достоинства или качества, — сразу чувствуется Толстой».

— Г.В. Адамович^[21].

Как резюме критики, раздававшейся из двух непримиримых лагерей, можно рассматривать оценку романа И. М. Нусиновым: «Булгаков вошел в литературу с сознанием гибели своего класса и необходимости приспособления к новой жизни. Булгаков приходит к выводу: „Все, что ни происходит, происходит всегда так, как нужно и только к лучшему“. Этот фатализм — оправдание для тех, кто сменил вехи. Их отказ от прошлого не трусость и предательство. Он диктуется неумолимыми уроками истории. Примирение с революцией было предательством по отношению к прошлому гибнущего класса. Примирение с большевизмом интеллигенции, которая в прошлом была не только происхождением, но и идейно связана с побежденными классами, заявления этой интеллигенции не только об её лояльности, но и об её готовности строить вместе с большевиками — могло быть истолковано как подхалимство. Романом „Белая гвардия“ Булгаков отверг это обвинение белоэмигрантов и заявил: смена вех не капитуляция перед физическим победителем, а признание моральной справедливости победителей. Роман „Белая гвардия“ для Булгакова не только примирение с действительностью, но и самооправдание. Примирение вынужденное. Булгаков пришёл к нему через жестокое поражение своего класса. Поэтому нет радости от сознания, что гады побеждены, нет веры в творчество победившего народа. Это определило его художественное восприятие победителя»^[22].

Булгаков о романе

Очевидно, что Булгаков понимал истинное значение своего произведения, так как не стеснялся сравнивать его с «Войной и миром». В своем письме Советскому правительству Булгаков так охарактеризовал, что именно он описывал в романе:

«…И, наконец, последние мои черты в погубленных пьесах — „Дни Турбиных“, „Бег“ и в романе „Белая гвардия“: упорное изображение русской интеллигенции как лучшего слоя в нашей стране. В частности, изображение интеллигентско-дворянской семьи, волею непреложной судьбы брошенной в годы гражданской войны в лагерь белой гвардии, в традициях „Войны и мира“. Такое изображение вполне естественно для писателя, кровно связанного с интеллигенцией. Но такого рода изображения приводят к тому, что автор их в СССР, наравне со своими героями, получает — несмотря на свои великие усилия стать бесстрастно над красными и белыми — аттестат белогвардейца-врага, а получив его, как всякий понимает, может считать себя конченным человеком в СССР.»

— Письмо М. А. Булгакова правительству СССР, 1930.

5 января 1925 года Булгаков написал в своем дневнике: «…у меня такое впечатление, что несколько лиц, читавших „Белую гвардию“ в „России“, разговаривают со мной иначе, как бы с некоторым боязливым косоватым почтением… окрепло у меня что-то в душе. Это состояние уже дня три. Ужасно будет жаль, если я заблуждаюсь и „Белая гвардия“ не сильная вещь»^[2].

Среди произведений Булгакова не было просоветских, и это привело к пристальному вниманию властей к творчеству Булгакова. 22 сентября 1926 года Булгакова вызвали на допрос в ОГПУ. На допросе он, в частности, показал^[16]: «На крестьянские темы я писать не могу потому, что деревню не люблю. Она мне представляется гораздо более кулацкой, нежели это принято думать. Из рабочего быта мне писать трудно. Я быт рабочих представляю себе хотя и гораздо лучше, нежели крестьянский, но все-таки знаю его не очень хорошо. Да и интересуюсь я им мало и вот по какой причине: я занят. Я очень интересуюсь бытом интеллигенции русской, люблю её, считаю хотя и слабым, но очень важным слоем в стране. Судьбы её мне близки, переживания дороги. Значит, я могу писать только из жизни интеллигенции в советской стране. Но склад моего ума сатирический. Из-под пера выходят вещи, которые порою, по-видимому, остро задевают общественно-коммунистические круги. Я всегда пишу по чистой совести и так как вижу…»

Издания романа

Отрывки и отдельные главы

• Отрывки из ранних редакций и отдельные главы «Белой гвардии» публиковались:
  • В ночь на 3-е число: Из романа «Алый мах» // Накануне, Берлин — М., 1922, 10 декабря, Литературное приложение;
  • Вечерок у Василисы // Накануне, Берлин — М., 1924, 31 мая; 3 июня;
  • Петлюра идет на парад // Красный журнал для всех, Л., 1924, № 6, июнь;
  • Конец Петлюры // Шквал, Одесса, 1924, № 5, май, перепечатано: // Заря Востока, Тифлис, 1924, 2 ноября.

Издания с полным текстом романа

• Белая гвардия // Россия, М., 1925, — (первые 13 глав), № 4 (февраль) — 1 часть, № 5 (апрель) — 2 часть.
• Булгаков М. А. Дни Турбиных (Белая гвардия). Т. 1. Париж: Concorde, 1927; Т.2 — 1929 (без указания издательства). Второй том этого издания был переиздан в 1929 г. рижским издательством «Книга для всех» под названием «Конец белой гвардии».
• Булгаков М. А. Белая гвардия (Дни Турбиных). Рига: Наша библиотека, 1927 (с сокращенной частью 1 и поддельным окончанием).
• Булгаков М. Избранная проза. М.: Художественная литература, 1966.
• Булгаков М. А. Из лучших произведений: Грядущие перспективы. Собачье сердце. Белая гвардия. Бег. Великий канцлер. / Подготовка текста, предисл., коммент. В. И. Лосева. М.: ИЗОФАКС, 1993.
• Булгаков М. А. Белая гвардия / Подготовка текста и послесл., публикация 21 главы И. Ф. Владимирова. М.: Наш дом — L’Age d’Homme, 1998.
• Булгаков М. А. Белая гвардия; Повести; Рассказы — М.: АСТ, 2004. — 717 с.
• Булгаков М. А. Михаил Булгаков: Белая гвардия: Роман — М.: Эксмо-Пресс, 2005. — 352 с. ISBN 5-699-10165-9

В последние годы роман постоянно переиздаётся различными издательствами.

Театральные постановки

• 1991 — МХАТ им. М. Горького, постановка Татьяны Дорониной^[23].
• 2004 — Московский художественный театр им. А. П. Чехова, режиссёр Сергей Женовач^[24][25].
• 2008 — Театр имени Моссовета, режиссёр Павел Хомский^[26].

Экранизации

До 2011 года сам роман не экранизировался, — в 1970 году вышел фильм «Бег» по мотивам нескольких произведений Булгакова, а в 1976 году вышел фильм режиссёра Владимира Басова «Дни Турбиных» — являющегося экранизацией пьесы «Дни Турбиных», а не самого романа, — пьеса и роман имеют значительные отличия. Впервые собственно роман был экранизирован как телесериал режиссёром Сергеем Снежкиным в 2011 году. Фильм вышел на экраны во время президентской кампании 2012 года и содержал много спорных идеологических отступлений от оригинального текста и придуманных сценаристами сцен и поворотов сюжета. Большинство критиков отмечая ансамбль известных и популярных актёров, отмечают и неудачу режиссёра, а также критикуют вольное обращение с оригинальным текстом. Критики отмечают, что описанная Булгаковым в романе трагедия в интерпретации Снежкина превратилась в постмодернистскую комедию^[27][28][29].

Список экранизаций

• 1970 — Бег — художественный фильм режиссёров Александра Алова и Владимира Наумова, снятый по мотивам произведений М. А. Булгакова «Бег», «Белая гвардия» и «Чёрное море»;
• 1976 — Дни Турбиных — художественный фильм режиссёра Владимира Басова;
• 2012 — Белая гвардия — восьмисерийный фильм режиссёра Сергея Снежкина.

Литература

	Белая гвардия (роман) в Викицитатнике?
	Белая гвардия (роман) в Викитеке?

• Тинченко Я. Ю. Белая гвардия Михаила Булгакова. — Киев, 1997. — 252 с. — ISBN 5-7702-1000-1
• Соколов Б. В.. Михаил Булгаков: загадки судьбы. М.: Вагриус, — 2008. ISBN 978-5-9697-0625-5
• Соколов Б. В. Михаил Булгаков: загадки творчества. М.: Вагриус, — 2008. ISBN 978-5-9697-0626-2
• Соколов Б. В. Булгаков. Энциклопедия. Алгоритм, — 2003. ISBN 5-320-00143-6
• Чудакова М. О. Жизнеописание Михаила Булгакова. — 2-е изд., доп. — М.: Книга, — 1988. 669 c. ISBN 5-212-00075-0
• Яблоков Е. А. Роман Михаила Булгакова «Белая гвардия». М.: Языки русской культуры, — 1997. 419 с.

Использованная литература и источники

1. ↑ Новиков В. В. Михаил Булгаков — художник. — М.: Моск. рабочий, 1996. — 357 с.
2. ↑ ^{1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13} Соколов Б. В. Булгаков. Энциклопедия. Алгоритм, 2003.
3. ↑ Рукописи не горят // биобиблиографический указатель: к 120-летию со дня рождения М. А. Булгакова / сост. Л. Г. Духанина; Томская обл. дет.-юнош. б-ка. — Томск, 2011. — 47 с.
4. ↑ Булгаков М. А. Самогонное озеро, «Накануне». Берлин — М. 29.06.1923.
5. ↑ Чудакова М. О. Жизнеописание Михаила Булгакова. М., 1988. с. 219.
6. ↑ ^{1 2 3 4 5 6 7} Комментарии. В. И. Лосева к изданию романа.
7. ↑ ^{1 2 3 4 5} Тинченко Я. Ю. Белая гвардия Михаила Булгакова Белая Гвардия И «Белая Гвардия» Михаила Булгакова. — Киев-Львов, 1997.
8. ↑ ^{1 2} Деникин А. И. «Очерки русской Смуты», Гетманство и Директория на Украине, 3. Последние дни гетманства., напечатано «Революция на Украине по мемуарам белых», М.:, Л.:. Государственное издание. 1930. С. 136—185.
9. ↑ ^{1 2 3 4 5} Тинченко Я. Ю. Белая гвардия Михаила, Булгакова Исторические Портреты «Белой Гвардии» Или Шахматная Партия По Булгакову. — Киев, 1997.
10. ↑ Мнухин Л., Авриль М., Лосская В. Российское зарубежье во Франции 1919—2000. Москва. Наука; Дом-музей Марины Цветаевой. 2008.
11. ↑ ^{1 2 3 4 5 6} Чудакова М. О. Жизнеописание Михаила Булгакова. — 2-е изд., доп. — М.: Книга, 1988. c. 92.
12. ↑ ^{1 2} Тинченко Я. Два офицера для сестёр Булгакова, Фокус, 09.07.2007.
13. ↑ Земский А. М., Крючков С. Е., Светлаев М. В. Русский язык. В 2 ч. С. 269.
14. ↑ Шкловский В. Б. Сентиментальное путешествие // Ещё ничего не кончилось. — М.: Вагриус, 2002. с. 165.
15. ↑ Паршин Л. К. Чертовщина в американском посольстве в Москве, или 13 загадок Михаила Булгакова М., 1991, C.91.
16. ↑ ^{1 2} Соколов Б. В. Тайны Булгакова. Расшифрованная «Белая гвардия»
17. ↑ Газета Известия // 8 октября 1926 г.
18. ↑ Варламов А.Н Михаил Булгаков. — М.: Молодая гвардия, 2008. — 840 с. — (Жизнь замечательных людей). — 5000 экз. — ISBN 978-5-235-03132-6
19. ↑ ^{1 2} Николаева Г. Блистательный как солнце Булгаков // интернет-газета «Столетие», 01.06.2011.
20. ↑ Симонов К. О трех романах Булгакова // Булгаков М. Романы. М., 1973. С. 5.
21. ↑ Адамович Г. В. «Дни Турбиных» М. Булгакова // Литературное обозрение. 1991. № 5.
22. ↑ Литературная энциклопедия. М., 1930.
23. ↑ Годунова К. Интервью с художественным руководителем МХАТ им. М. Горького Т. В. Дорониной, «Новая газета» 2006.
24. ↑ Спектакль «Белая гвардия», офциальный сайт МХАТ им. А. П. Чехова.
25. ↑ Давыдова М. «Белая и пушистая гвардия» // Коммерсантъ, 01.04.2004.
26. ↑ Павел Хомский: Тишина — самое дорогое в театре // Студенческий меридиан, 15.09.2011.
27. ↑ Бондаренко В. Булгаков и пустота, газета «Завтра», 14.03.2012.
28. ↑ Зайцев В. «Белая гвардия» Сергея Снежкина и Александра Роднянского: в поисках утраченного рая, «Телекритика» 14.03.2012.
29. ↑ Урманбаев-Габдуллин Е. Фильм Снежкина Белая гвардия, proza.ru, 05.03.2012.

Примечания

1. ↑ Очевидно, имелся в виду электрический крест на памятнике Святому Владимиру, возникающий в начале и в конце романа и символизирующий вечные христианские ценности.
2. ↑ «Россия» (Новая Россия) — общественно-литературный и научно ежемесячный журнал; выходил в 1922—1926 гг. под редакцией публициста И. Г. Лежнёва.
3. ↑

   «Украинская армия и приказ генерала Деникина Нам сообщают из вполне авторитетного источника, что вчера в правительственных кругах известный приказ генерала Деникина о подчинении ему всех войск, сформировавшихся на территории России послужил предметом оживленного обмена мнениями. Некоторые члены правительства высказывались при этом в том смысле, что этот приказ является обязательным для украинской армии. Как нам передают, таково же мнение и руководящих украинских военных кругов. Таким образом весьма вероятно, что украинская армия будет объявлена подчиняющейся генералу Деникину, причем командование этой армией будет возложено на одного из русских боевых генералов, занимающего в настоящее время высокий пост на Украине.»

   — «Киевская мысль», 14 (2) ноября 1918 года, № 214.

4. ↑

   «Протокол допроса. 1931 года февраля 3-го дня. Я, Уполномоченный ДТО ОГПУ ЮЗ’а Безкровный допросил сего числа обвиняемого Бржезицкого Петра Александровича, который показал: В предыдущем моем показании мною укрыта служба в армии Гетмана, укрываемая до последнего времени по причине своего малодушия. Из Киева уехал эшелоном в Германию. При Гетмане служил сторожем при автомобильном гараже Кр. Креста. Затем попал в организацию для защиты Киева от Петлюровцев. В ней служил около месяца в качестве рядового. Был на позиции у Красного трактира и недалеко от станции Жулян. Затем самовольно бросил позицию и ушел в город, а дней через десять уехал в Германию с эшелоном».

   — Показания Бржезицкого на допросе в ОГПУ.

5. ↑ Эпизод с засахаренными бензобаками броневиков Шкловский подробно описал в «Сентиментальном путешествии» — мемуарном рассказе, написанном в эмиграции, в Берлине, до возвращения в Советскую Россию.

См. также

• Дом Турбиных (литературно-мемориальный музей им. М.Булгакова)
• Дни Турбиных (пьеса)

Литература   Гражданская война в России

Эта статья входит в число хороших статей русскоязычного раздела Википедии.

Эта статья участвует в конкурсе Статьи года — 2012 Правила конкурса • Жюри конкурса • Страница обсуждения статей-кандидатов • Страница голосования