В августе сорок четвёртого (роман)

Момент истины
Обложка книги
Жанр:	Роман
Автор:	Владимир Богомолов
Язык оригинала:	Русский
Год написания:	1973
Публикация:	ноябрь 1974

В Викицитатнике есть страница по теме
В августе сорок четвёртого (роман)

«В а́вгусте со́рок четвёртого» — роман Владимира Богомолова, опубликованный в 1974 году.

Другие названия романа — «Уби́ты при задержа́нии…», «Возьми́ их всех!..», «Моме́нт и́стины», «Чрезвыча́йный ро́зыск: В а́вгусте со́рок четвёртого»^[1].

Издания романа

См. также: Произведения Владимира Богомолова, их театральные постановки и экранизации

Впервые роман был опубликован в № 10, 11, 12 журнала «Новый мир» за 1974 год. Позже роман был многократно переиздан.

Роман был переведён на три десятка языков, выдержал более ста изданий, тираж превысил несколько миллионов экземпляров.

Персонажи

• капитан Алёхин Павел Васильевич  — старший оперативно-розыскной группы Управления контрразведки 3-го Белорусского фронта.
• старший лейтенант Таманцев Евгений — оперативник-розыскник военной контрразведки в группе Алёхина.
• гвардии лейтенант Блинов Андрей Степанович — стажёр, направленный в группу Алёхина после ранения на фронте.
• подполковник Поляков Николай Федорович — начальник розыскного отдела Управления контрразведки 3-го Белорусского фронта.
• генерал-лейтенант Егоров Алексей Николаевич — начальник Управления контрразведки 3-го Белорусского фронта.

Сюжет

Действие романа происходит в августе 1944 года на недавно освобождённой территории Белоруссии. В прифронтовой полосе двух советских фронтов — 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского, действует квалифицированная группа немецких агентов, которая наружным наблюдением и резидентурой добывает для немецкого командования ценную разведывательную информацию. Поиском этих агентов занимается одна из оперативно-розыскных групп Управления контрразведки СМЕРШ 3-го Белорусского фронта под руководством капитана Алёхина. Почти двухнедельный розыск ощутимых результатов не дал.

Ставка Верховного Главнокомандования (ВГК) в режиме чрезвычайной секретности планирует на этом театре военных действий масштабную военную операцию — планируется окружение 700-тысячной немецкой группировки (см. Мемельская операция). Однако тексты перехваченных и дешифрованных радиограмм немецких агентов не оставляют сомнений — любые перемещения советских войск и техники становятся известны абверу. Ставке понятно — имея в тылу двух фронтов такую группу немецких агентов, невозможно подготовить неожиданный для немцев удар.

Сталин лично предлагает Главному управлению контрразведки СМЕРШ, а также наркоматам внутренних дел и государственной безопасности любыми средствами прекратить утечку стратегически важной информации. Однако специфика розыскной деятельности контрразведки, такова, что полномасштабные войсковые операции с привлечением тысяч людей зачастую не дают нужного результата. Контразведчики настаивают, что со дня на день группа агентов будет взята и необходимо работать проверенными контрразведкой методами. Наркомы внутренних дел и государственной безопасности настаивают, — необходима войсковая операция с прочёсыванием огромного лесного массива. Контрразведчики категорически против, — ведь такая операция может ничего не дать и спугнуть агентов, в то время, как есть веские основания полагать, что советской контрразведке известен район в котором спрятана рация и предположительное время, когда немецкие агенты произведут выемку рации для очередного сеанса радиосвязи.

Розыскное дело «Неман» берётся на контроль Ставкой ВГК, фактически — лично Сталиным. В предполагаемый район нахождения группы «Неман» стягиваются силы Войск НКВД по охране тыла фронта, пограничники, сапёры, оперативники СМЕРШ с других фронтов. Готовится крупная войсковая операция. Чтобы найти агентов или их тайник с рацией, войсками будет прочёсан огромный Шиловический лесной массив. Начальник Алёхина подполковник Поляков понимает, — в ходе войсковых операций агенты обычно погибают, обрывая ниточки, ведущие к шпионской сети, сведениями которой они пользуются. Однако на все просьбы контрразведчиков дать им ещё немного времени Москва отвечает отказом. Категорическое условие Москвы — любым способом в течение суток пресечь утечку информации. Единственная надежда Полякова и Алёхина — взять агентов до начала войсковой операции, причём непременно живыми, получить от них сведения и обезвредить всю резидентуру.

Вокруг огромного лесного массива, где предположительно находится тайник с рацией разыскиваемой группы, замыкается кольцо окружения. После этого начнётся прочёсывание местности. Внутри этого кольца, в засадах располагаются девять групп контрразведчиков, которые в случае возможного появления разыскиваемых должны проверить их засадой с подстраховкой, после чего задержать и допросить, добившись «момента истины». Группа капитана Алёхина размещается в самом перспективном месте — ведь для фронтовой контрразведки важно, чтобы разыскиваемых взяла именно эта группа, — тогда возможно никого не станут наказывать. Подполковник Поляков оказывается прав: по направлению к засаде движутся трое неизвестных в форме советских офицеров. Однако Алёхин получает по радио приказ — немедленно покинуть лес, начинается войсковая операция. Алёхин принимает решение — остаться и проверить неизвестных.

Во время проверки документов и вещей проверяемые напали на контрразведчиков, ранили капитана Алёхина, а прикомандированного представителя комендатуры убили. Группе Алёхина всё-таки удалось задержать немецких агентов, захватить рацию и добиться «момента истины» от радиста группы.

Историческая достоверность

В основу романа положены реальные события, отражённые в официальных документах того времени^[2][3][4].

Стилистика текста

Документальная основа

• В романе присутствует большое количество документов военного времени (приказы, рапорты, сводки, отчёты, ориентировки, правительственные телеграммы и другие официальные документы). Автор сообщает, что приводит реальные документы, из которых убрана служебная информация (гриф секретности, резолюции, кто передал, кто принял и т. п.), а также что в документах и тексте романа изменены фамилии генералов и старших офицеров, наименование нескольких воинских соединений и небольших населенных пунктов^[5]. Всё это придаёт роману вид документального. В экспертном заключении № 3/14861 от 7 августа 1974 года по роману говорится: «Публикуемые в материале документы, за исключением элементов привязки (фамилии и воинские звания участников событий, время и места действия, порядковые номера соединений и частей), текстуально идентичны подлинным соответствующим документам»^[6].
• В период создания романа Владимир Богомолов, бывший офицер ГРУ Генерального Штаба, получил поддержку и консультации по документальному материалу, использованному в нём, от И. И. Ильичева, начальника Главного разведывательного управления Наркомата обороны СССР в 1942—45 гг., работавшего в те годы в МИДе, Героя Советского Союза полковника в отставке В. В. Карпова, с которыми автора связывали длительные личные, а с И. И. Ильичевым и служебные отношения.

Профессиональный жаргон

Роман является чуть ли не первым произведением советского времени, в котором приоткрывается завеса секретности о действиях советских спецслужб. В романе используется профессиональный жаргон контрразведчиков — стрельба по-македонски, качание маятника, эффект экстренного потрошения (момент истины), вазомоторика, органолептика и другие. Богомолова обвиняли в сочинительстве и выдумках однако писатель довольно жёстко настаивал, что ничего не придумывал.

Исторические неточности

Раздел ошибок и неточностей художественного произведения в данной статье не соответствует руководству об их написании и, возможно, является оригинальным исследованием. Добавьте ссылки на источники и приведите раздел в соответствие руководству, в противном случае он может быть удалён. Эта отметка стоит с 1 октября 2011.

• В романе, в Начальнике ГУКР СМЕРШ узнаётся В. С. Абакумов, однако звание генерал-полковника он получил только в 1945 году.

Прототипы

В 1976 году в журнале «Наш современник» вышла статья Михаила Кузнецова, описывающая судьбы людей, послуживших прообразами главных героев и второстепенных персонажей^[7]:

• Прототип Алёхина — погиб при задержании вражеских агентов в декабре 1944 года в Польше;
• Прототип Таманцева — погиб зимой 1945 года в окопном бою при неожиданном прорыве танковой группы немцев;
• Прототип генерала Егорова — умер вскоре после войны, не дожив до 50 лет;
• Прототип Блинова — кстати, во время войны был артиллеристом и в контрразведке ни одного дня не служил, — закончил войну Героем Советского Союза;
• Прототип подполковника Полякова — самого гражданского человека из героев романа^[7] — после войны совершенно «вышел из образа»: закончил военную академию, стал генералом и прослужил в армии ещё четверть века;
• Прототип Аникушина — буквальный и соответствует всему до деталей. По словам Богомолова, он знал такого офицера, который, находясь после ранения на службе в комендатуре, был привлечен к одной операции розыскников и во время неё повел себя в точности как Аникушин. В результате погиб старший оперативно-розыскной группы, а этот офицер получил тяжелое ранение, но выжил.

Другое разъяснение Вл. Богомолова приводит Сергей Трахименок: «— У меня, — медленно произнес Богомолов — не было прототипов положительных героев… <…> — А вот отрицательных — были… Точнее, был. Так, прототипом Мищенко был известный диверсант по фамилии Грищенко».^[8]

Отдельные моменты содержания

Качание маятника

«Наиболее рациональное … поведение … при силовом задержании», называемое контрразведчиками приёмом «качание маятника». Подробного или исчерпывающего описания Богомолов в своём романе не даёт.

Стрельба по-македонски

Письмо ГЛАВНОМУ РЕДАКТОРУ «Комсомольской ПРАВДЫ» Г. Н. СЕЛЕЗНЕВУ
В «Комсомольской правде» 6 мая с.г. в публикации Б. Пилипенко «Приказ уйти до рассвета…» напечатано: «И уж если не умел стрелять по-македонски, как придумал один писатель, то во всяком случае просто стрелял без промаха…»
Стрельба по-македонски в художественной литературе описана только в моем романе, и потому лишь 6 мая мне позвонило 11 человек, а вчера редактор сообщила мне о письме читателя в издательство (выпускавшее роман) по поводу публикации в «Комсомольской правде». Поскольку роман издан только в СССР тиражом свыше семи миллионов экземпляров, таких писем читателей с недоуменными вопросами по поводу стрельбы по-македонски будут, я полагаю, сотни.
<…>(Облыжным утверждением в газете Вы подставили и Я. П. Киселева, так как в апреле 1974 года перед публикацией романа в Пресс-бюро КГБ по их просьбе были переданы составленные мною две справки (общим объемом 42 страницы) с указанием упоминания различных специальных терминов, использованных в романе, в открытой советской печати. В частности, там приведены три примера упоминания и краткого описания стрельбы по-македонски (то есть стрельбы на ходу из двух пистолетов (или револьверов) по движущейся цели) в документальных публикациях в открытой советской печати 40-х — 50-х годов и один случай описания стрельбы по-македонски в полузакрытой советской печати (ж-л «Пограничник»).
Для сведения легендарного Б. Зубкевича и его товарищей, начинающего журналиста Б. Пилипенко и бюро проверки «Комсомольской правды» сообщаю, что стрельба по-македонски впервые попала на страницы газет в 1934 году, когда в Марселе усташами, адептами стрельбы по-македонски, при наличии самой тщательной охраны кортежа были застрелены югославский король Александр и министр иностранных дел Франции Барту. С середины 30-х годов стрельбе по-македонски, то есть стрельбе на ходу из двух пистолетов (или револьверов) по движущейся цели начинают обучать в США агентов ФБР, а в Англии — агентов оперативных отделов Скотленд-Ярда. С 1942 года стрельбу по-македонски начали культивировать розыскники советской военной контрразведки. К 1944 году, когда происходит действие романа, стрельба по-македонски культивировалась по крайней мере в семи странах.
<…>.
В. Богомолов. 12 мая 1985 года^[9]

Издания на других языках

Кроме русского, роман был переведен и издан на вьетнамском, белорусском, литовском, латышском, эстонском, персидском, португальском, испанском, норвежском, украинском, болгарском, монгольском, узбекском, венгерском, финском, чешском, английском, немецком, китайском, японском, корейском языках.

Запрет на публикацию романа в Польше

В то же время роман по ряду политических причин никогда не издавали в Польше. Наиболее подробно причины категорического неприятия в Польше романа Богомолова и отказа от издания его на польском языке были изложены в т. н. Открытом письме писателя Анджея Дравича (Andrzej Drawicz, Польша, г. Варшава), частично опубликованном на русском в журнале «Синтаксис № 2» (1978). Причины сводятся к психологическому неприятию резко негативной характеристики в романе Богомолова действий польской Армии Крайовой на территории Западной Белоруссии, Западной Украины и Литвы, направленных против военнослужащих Cоветской Армии, органов власти и местных жителей после освобождения данных территорий в течение 1944 до 1945-46 гг. На судебном процессе сообщалось, что: «в результате террористической деятельности АК-NIE в период с 28 июля по 31 декабря 1944 года было убито 277, и тяжело ранено 94, а в период с 1 января по 30 мая 1945 года убито 314 и тяжело ранено 125 солдат и офицеров Красной Армии»^[2]. Для польской интеллигенции 70-x в условиях возрождения польского реваншизма идей «Великой Польши от моря до моря» подобная оценка оказалась неприемлемой.

• Keturiasdešimt ketvirtųjų rugpjūtis : romanas / Vladimiras Bogomolovas; iš rusų kalbos vertė Feliksas Pažūsis. Vilnius : Vaga, 1979 (Vilnius : Vaizdo sp.), 398, [2] p. Tiražas 30 000 egz — Литовский;
• Četrdesmit ceturtā gada augustā… : romāns / Vladimirs Bogomolovs; no krievu val. tulk. Hugo Rukšāns. — Rīga : Liesma, 1977. — 427, [5] lpp. — Латышский;
• Neljakümne neljanda augustis… / Vladimir Bogomolov Vene keelest tõlkinud Laine Soe, 384-leheküljeline tavaformaadis ja kõvas köites romaan, Kaanekujundus Henno Arrak, Mõõdud: 130 × 206 mm Eesti Raamat 1979 — Эстонский;
• В августе сорок четвёртого… : Роман / В. Богомолов. — М. : Прогресс, 1979. — 395 с.; 22 см. — Вьетнамский;
• Момант ісціны: (У жніўні сорак чацвёртага…): раман / Уладзімір Багамолаў; [пераклаў з рускай мовы У. Паўлаў] [Пер. с рус. В. Павлов]. — Минск : Мастац. лiт., 1984. — 415 с.; 20 см. (В пер.) : — Белорусск.;
• Момент истины : Роман. [Перевод] / Владимир Богомолов; [Худож. В. Елизаров]. — Ташкент : Радуга : Ташк. отд-ние, 1985. — 622 с. староараб. паг. : 2 л. ил.; 21 см. (В пер.) : — Перс.;
• В августе сорок четвёртого : Роман / Владимир Богомолов; [Пер. А. Базин]. — М. : Радуга, Б. г. (1989). — 376 с.; 21 см. ISBN 5-05-001965-6 (В пер.) : — Португ.;
• В августе сорок четвёртого : (Момент истины) : [Роман] / Владимир Богомолов; Пер. Т. Хирск. — М. : Радуга : Осло Фалькен, Б. г. (1989). — 595 с.; 21 см. ISBN 5-05-002324-6 (В пер.) : — Норв.;
• Момент истины : (В августе сорок четвёртого…) : Роман / Владимир Богомолов; Пер. с рус. А. Б. Стаецкий. — Киев : Днипро, 1988. — 464,[1] с.; 17 см. ISBN 5-308-00154-5 (В пер.) : — Укр.;
• Avgust--chetirideset i chetvŭrta : roman, Plovdiv : Khristo G. Danov, 1975. 454 p. : ill. preveli ot ruski Sofii︠a︡ I︠A︡nevska i Nedi︠a︡lka Khristova. — Болгарский;
• Dȯcin Ḋorbedu̇ger on-u naimaduġar sar-a-du, [S.l.] : Ȯbȯr Mongġol-un Arad-un Keblel-u̇n Qoriy-a, 1984. «In August '44.» 685 p. ; 21 cm. — Монгольский;
• Qirq tŭrtinchi ĭil avgustida : roman; [Пер. с рус. К. Мирмухамедов]. — Ташкент : Изд-во лит. и искусства] 493 p. ; 21 cm. 1983. Toshkent : Ghafur Ghulom — Узбекский;
• Negyvennégy augusztusában : regény; (V avguste sorok chetvertogo) ISBN 9630718421; ISBN 9789630718424, 483 p. ; 22 cm. 1978. Budapest : Europa — Венгерский;
• Elokuu 1944 ; ISBN 9512016036; ISBN 9789512016037, 411 p. ; 22 cm., suomentanut Marja Koskinen. 1978. Jyväskylä : Gummerus — Финский;
• En agosto del 44 ; xiv, 520 p. [traducción: Zoia Barash]. 1977. La Habana : Editorial Arte y Literatura, Series: Biblioteca del pueblo — Испанский;
• El momento de la Verdad; ISBN 8432084905; ISBN 9788432084904, 486 p. 20 cm. traducción de Josep María Güell. 1990. Barcelona Planeta, Series: Grandes autores de la literatura soviética contemporánea; Number: 6 — Испанский;
• V srpnu čtyřiačtyřicátého… 25000 výt. Vyd. ve spolupráci s nakl. Progress, Moskva, Obálku s použitím kresby Jiřího Říhy a vazbu navrhl Leo Novotný, 394, [2] s. ; 8° přel. Jaroslav Piskáček, 1978, Praha : Lidové nakladatelství — Чешский;
• The moment of truth : a novel and two stories; ISBN 5050016649; ISBN 9785050016645, Content: Ivan — Zosia — The moment of truth (In August '44). 552 p. ; 21 cm. 1982. Moscow : Raduga Publishers — Английский;
• The aching in my heart : collected writings, 635 p., [1] h. de lám. 21 cm. 1982. Moscow Progress — Английский;
• August 44 [vierundvierzig] : Roman /;, 495 S. ; 21 cm. Wladimir Bogomolow. [Aus d. Russ. von Günter Löffler unter Berücks. von Korrekturen d. Autors]., 1977., Berlin : Verlag Volk u. Welt — Немецкий;
• The moment of truth : a novel and two stories. ISBN 5050016649; ISBN 9785050016645, 552 S. (Transl. by Bernard Isaacs …), 1989, Moscow Raduga Publ. — Английский;
• August 44 : Roman /; , Lizenz d. Verl. Volk u. Welt, Berlin., 495 S. [Aus d. Russ. von Günter Löffler]. 1979. Berlin : Buchclub 65 — Немецкий;

Экранизации

• В 1975 году роман попытался экранизировать известный литовский кинорежиссёр Витаутас Жалакявичюс, но ему пришлось прервать съёмки и картина была закрыта. Вопреки широко распространенному мнению, негативная оценка В. Богомолова проделанной работы по экранизации романа не была основной причиной остановки производства фильма.

Картина Витаутаса Жалакявичюса была остановлена в связи со смертью 21 октября 1975 г. исполнителя одной из главных ролей (генерала Егорова) литовского актёра Бронюса Бабкаускаса. За месяц до этого, в конце сентября, от фильма отказался штатный редактор «Мосфильма» В. М. Дьяченко. Когда картину остановили, выяснилось, что никто не видел ни одного метра отснятого материала. Начались рабочие просмотры. После показа материала — порознь! — консультантам, все трое отказались от дальнейшего участия в работе над картиной. Генеральный директор «Мосфильма» Н. Т. Сизов смотрел материал в конце октября. Мне передали его реакцию и некоторые реплики: «Витас, отчего они у тебя такие расхристанные? Витас, это же не офицеры, а парни с гауптвахты! Витас, да это не офицеры, а уголовники!». Когда зажгли свет, Сизов произнёс фразу, оказавшуюся пророческой: «Витас, ты не понимаешь, что ты снял! Не хочу каркать, но боюсь, что этот материал мы вообще не сможем использовать».

Меня Сизов пригласил только три недели спустя, 16 ноября. Он сразу откровенно сказал: «Мною были допущены четыре непростительные ошибки, и главная из них — в выборе режиссёра. Жалакявичюс, безусловно, талантливый профессионал, выдающийся художник, но работать он может только по международной или литовской национальной тематике. Меня ввела в заблуждение его картина „Никто не хотел умирать“. Как обнаружилось в этом материале, он не представляет себе, что такое армия и война. Он искренне убеждён, что лейтенант может кричать на генерала. У него не только литовские актёры играют под американских ковбоев из „Великолепной семёрки“ — у него даже снятая в Белоруссии деревня больше похожа на литовскую… Почему они такие заросшие, почему выглядят уголовниками — Жалакявичюс объяснить не может… Затрачены большие государственные деньги. Мы с тобой патриоты и обязаны их спасти! Нужно убрать совершенно неприемлемые кадры и даже эпизоды. Может, подсократить сюжет. Досьемки — по минимуму и только в павильоне! Бабкаускаса надо сохранить. Не держись за сценарий и за роман — изменения неизбежны! Необходим новый сокращённый вариант в том же сюжете!». Затем показал мне три заключения по отснятому материалу: одно — режиссёра С. Бондарчука, довольно эмоциональное, второе — Союза кинематографистов, большое, страниц на восемь, оно было подписано писателем Б. Васильевым, и третье — двух киноведов, доктора и кандидата наук. Все отзывы оказались сугубо отрицательными.

В чём же там было дело? В. Жалакявичюс непонятно для чего заставил актёров неделю или больше не бриться, снимал их со щетиной на лицах, с закатанными выше локтя рукавами, без ремней, с расстёгнутыми до пупа гимнастёрками. Они действительно походили на арестантов с гауптвахты. Причём время от времени, неожиданно со злыми лицами применяли друг к другу болевые приёмы. Во всём материале режиссёром была осуществлена вестернизация: герои двигались и говорили, как ковбои в «Великолепной семёрке». Я понимал, что задача, поставленная Сизовым, не решаемая. И в начале 1976 г. в ответ на письмо главной редакции «Мосфильма» дал согласие на любое использование отснятого материала без указания в титрах моего имени и упоминания моего романа. Как мне известно, такие попытки на протяжении пяти или шести лет делались, но оказались бесплодными.

 — написал В. Богомолов в период сьемок второй версии фильма в 2000 г.^[10][11]

В то же время известно, что осенью 1975 года (ещё до вышеприведённого разговора с Сизовым) писатель даже подавал в суд на «Мосфильм», где снималась картина. На суде, который состоялся в начале декабря, Богомолов (уже после встречи с Сизовым), в частности, заявил, что «Жалакявичус — режиссёр, который должен работать на международном материале». По итогам разбирательства суд постановил «производство фильма приостановить и без согласия автора никаких съемок не производить. Попытаться автору и киностудии найти приемлемое решение и продолжить работу, дабы не допустить убыточных расходов картины». В результате компромисс не был достигнут и картина была закрыта.^[12]

• Вторая попытка экранизации романа оказалась более успешной и в 2000 году вышел на экраны фильм «В августе 44-го…», снятый известным белорусским кинорежиссёром Михаилом Пташуком. Но сам Владимир Богомолов отказался от авторства сценария для обеих экранизаций романа^{[13][14][15][16]}.

С первых недель появления Семаго и он сам, и режиссёр в своих интервью стали хвастать, что они покажут «новое видение войны». Семаго сообщал: «Фильм рассказывает, что внутри жёсткой сталинской машины контрразведки были люди, которые противостояли этой самой машине» («Звязда», 08.05.1999 г.). В «Народнай воле» (30.11.1999 г.) он заявил: «Это новый взгляд на войну. Русские сражаются против русских». Оплодотворённый высоким мышлением продюсера, режиссёр подхватывает и ретранслирует его мысли: «Это ещё рассказ про то, как три молодых офицера... противостоят тогдашней Системе... Великая Отечественная война на территории Советского Союза в каком-то смысле была продолжением гражданской» («Звязда», 15.12.1999 г.). … — Ещё не была напечатана предыдущая часть моих заметок, где я удивлялся тому, что гитлеровского пособника, этнического немца, режиссёр превратил в белоруса, как в «Свободных новостях» (№ 47) появилась большая обличительная публикация в мой адрес, где в десятке абзацев М. Пташук и заместитель главного редактора «СН» А. Томкович, полемизируя со мною и моим романом, с энергией, достойной лучшего применения, не только оправдывают и ставят на одну доску с советскими участниками войны, но и более того: апологетируют активных пособников гитлеровской Германии, так называемых коллаборационистов. Сначала сообщается о взглядах (на жизнь и на войну. — В. Б.) «одного из лучших агентов абвера Мищенко, вставшего на сторону немцев для того, чтобы освободить Россию от красной чумы» (?!). Далее излагается поистине сенсационное видение режиссёром происходящего в фильме: «Главное достоинство картины в том, что в ней нет явных врагов и друзей, плохих и хороших, красных и коричневых… Брат воюет с братом. На фоне войны мировой идёт война гражданская… Победителей определяют история и автор романа… Мы радуемся, что этот победитель есть.» Вот в чём безумие». [— заявляет Семаго]

 — писал В. Богомолов, комментируя свое отношение к экранизации 2000 г. и причинам снятия своего имени с титров фильма^[15]

Упоминания в литературе

• Книга упоминается в третьей части романе Владислава Конюшевского «Попытка возврата».

Примечания

1. ↑ Некоторые главы романа публиковались в 1965-70 гг.
2. ↑ ^{1 2} Судебный отчет по делу об организаторах, руководителях и участниках польского подполья (стенографический отчет). Юридическое издательство НКЮ СССР, 1945 г., 280 стр.
3. ↑ Судебный процесс по делу об организаторах и участниках польского подполья в тылу Красной Армии на территории Польши, Литвы и западных районов Белоруссии и Украины // газ. Социалистическое земледелие (орган Народного Комиссариата Земледелия СССР), № 82(4182), вт., 19 июня 1945 г.
4. ↑ «Смерш»: Исторические очерки и архивные документы. Издательство Главного архивного управления г. Москвы, 2005, Москва, стр. 343, ISBN 5-7853-0482-1
5. ↑ Из истории создания романа / Владимир Богомолов. Сочинения в 2 томах. M:: Вагриус, 2008; Том 1. Момент истины: 720 стр. ISBN 9785969704688, ISBN 9785969704695
6. ↑ «Пишется тяжело…»: Из архива писателя / Богомолов В. О. Момент Истины. — М.: ЗАО «Вагриус», 2007. — 704 с. ISBN 9785969703988.
7. ↑ ^{1 2} Кузнецов М. Иван, Зося, Таманцев и другие. Мастерская Владимира Богомолова // Наш современник : Орган Союза писателей РСФСР. — М.: Издательство «Литературная газета», 1976. — № 5. — С. 177. Тираж — 211 800 экз.
8. ↑ Трахименок С. По следам Таманцева / жур. Сибирские Огни, No5, 2005
9. ↑ Владимир Богомолов. Сочинения в 2 томах. M:: Вагриус, 2008; том 2. Сердца моего боль: 880 стр. ISBN 9785969704701, ISBN 9785969704688
10. ↑ Белорусская деловая газета, 2000/12, No 891
11. ↑ Владимир БОГОМОЛОВ: Я РЕШИЛ СВЕСТИ ДО МИНИМУМА КОНТАКТЫ С ГОСУДАРСТВОМ. Последнее интервью автора самого популярного романа о войне. // NG, № 33, 17 мая 2004 г.
12. ↑ Скандальное кино («В августе 44-го…» / Федор Раззаков. Скандалы советской эпохи. М: Эксмо, 2008, 720 стр., ISBN 978-5-699-27199-3
13. ↑ И если завершению экранизации 1975-го года помешало незнание режиссером основ армейской службы, то с продюссером белорусского фильма российским депутатом Владимиром Семаго и режисером Птащуком автор разошёлся идеологически. Автор обвинил их в апологетстве коллаборационистов и представлении войны СССР с Германией чуть ли не как войны «гражданской». Писатель В. О. Богомолов о съёмках фильма «В августе 44-го…» (Часть 1-я из 4-х)
14. ↑ Писатель В. О. Богомолов о съёмках фильма «В августе 44-го…» (Часть 2-я из 4-х)
15. ↑ ^{1 2} Писатель В. О. Богомолов о съёмках фильма «В августе 44-го…» (Часть 3-я из 4-х)
16. ↑ Писатель В. О. Богомолов о съёмках фильма «В августе 44-го…» (Часть 4-я из 4-х)