Птолемей I Сотер

Тёзка выдающегося астронома, см. Клавдий Птолемей

О других египетских правителях с именем Птолемей см. Птолемей (значения).

Птолемей I Сотер др.-греч. Πτολεμαῖος Σωτήρ — «Птолемей Спаситель»
Бюст Птолемея I Лувр, Париж
1-й царь Эллинистического Египта
305 — 283 до н. э.
Преемник:	Птолемей II
Рождение:	367 год до н. э.(-367)
Смерть:	283 год до н. э.(-283)
Род:	Птолемеи
Отец:	Лаг
Мать:	Арсиноя
Супруга:	1. Артакама 2. Таис 3. Эвридика I (дочь Антипатра) 4. Береника I
Дети:	1. Птолемей Керавн 2. Мелеагр 3. сын, имя неизвестно 4. Лисандра 5. Птолемаида (от второго брака) 6. Птолемей II 7. Арсиноя II (от третьего брака) 8. Леонтиск (сын Таис Афинской) 9. Лаг 10. Эйрена (внебрачные от Таис, афинской гетеры) 11. Аргей (внебрачный, имя матери неизвестно)
Птолемей I Сотер на Викискладе

Птолеме́й I Соте́р — царь Египта, правил в 323 — 283 годах до н. э. Родоначальник династии Птолемеев. Птолемей (имя следует производить от «polemos» — «война»: оно означает «воинственный»), прозванный впоследствии за оказание помощи родосцам Сотером («Спасителем»), был сыном Лага (Зайца), племенного вождя из Эордеи, — человека ничем не прославившегося, хотя и знатного рода, материальное благосостояние которого основывалось на земельных владениях.

Год рождения и юность Птолемея

О юности Птолемея известно очень немного. Легенда называла Птолемея родным сыном македонского царя Филиппа II (тем самым он становился сводным братом Александра). Будто бы его мать, которую звали Арсиноя, была одно время близка с Филиппом и отдана им замуж за Лага, когда она уже забеременела им.^[1][2] Однако это маловероятно и, пожалуй, было придумано лишь с целью узаконить Птолемея, царя Египта, в качестве царского сына. Мать Птолемея Арсиною официальная генеалогия позднее представляла связанной с македонским царским родом, и возможно, не без оснований (впрочем, этим родством могли похвастаться многие семьи в стране).

Спорным является также год рождения Птолемея. Как сообщается в «Долгожителях», сочинении, которое безосновательно приписано было Лукиану, Птолемей должен был родиться уже около 367 года до н. э. Хотя эта дата рассматривается, как правильная, она все же кажется слишком ранней. Обычно принимают время около 360 года до н. э., поскольку этот год рождения хорошо согласуется с остальными датами жизни Птолемея.

Птолемей с ранней юности был одним из ближайших друзей Александра. В своё время, когда стало известно о желании Александра жениться на дочери Пиксодара, сатрапа Карии, Филипп II в гневе изгнал из Македонии всех друзей сына, и, в их числе, Птолемея.^[3] После убийства Филиппа в 336 году до н. э. Птолемей вместе с Александром возвратились из Эпира, где они находились в изгнании, в Македонию. Однако сколько-нибудь выдающегося положения он тогда ещё не занимал, Александр назначил его своим телохранителем.^[4]

Военачальник при Александре

В битве при Иссе его называют уже в числе полководцев, хотя и на вторых ролях.^[5] Во время сражения в Воротах Персеиды Птолемей руководил отрядом в 3000 человек, захватившим персидский лагерь. Самостоятельные боевые задачи Александр стал поручать Птолемею после битвы при Гавгамелах. В Бактрии он послал его в погоню за Бессом. По свидетельству Арриана, Птолемей проскакал за четыре дня расстояние, которое обычно преодолевают за десять дней, захватил Бесса в одном из селений, и доставил к Александру.^[6] Доверие Александра к Птолемею возросло после раскрытия «заговора пажей», о котором Птолемей узнал от Эврилоха, сына Арсея. При подавлении восстания в Согдиане Александр разделил всё войско на пять частей, и одной из них поручил командовать Птолемею. В число ведущих полководцев Птолемей выдвинулся во время индийского похода, где его доблесть стала особенно заметна. Уже в самом начале похода, в области аспасиев, Птолемей отличился в сражении с тамошним князем. Заметив предводителя индов, Птолемей, имевший гораздо меньше людей, кинулся в погоню, сначала верхом, а потом, когда подъём стал слишком крут, бегом. Когда князь увидел, что Птолемей близко, он и его войны повернулись к нему лицом. Инд ударил Птолемея в грудь длинным копьем, но панцирь выдержал удар. Птолемей пробил инду бедро насквозь, свалил его на землю и снял с него доспехи. Вокруг тела вождя завязалась горячая схватка. Македонцы взяли верх, и это решило исход сражения.^[7]

Через некоторое время Александр поручил Птолемею командование уже над третью своего войска, а сам двинулся против варваров занявших оборону на высотах. Однако враги спустились с гор и напали на Птолемея, оставшегося на равнине. Тот сразился с индами и после жестокой битвы оттеснил их в горы.^[8] Позже, на берегу Инда, Александру пришлось брать крутую неприступную скалу, на вершине которой засело множество врагов. Отобрав легкую пехоту, Александр поручил Птолемею обойти скалу и зайти на неё в том месте, где его никто не ждал. Вместе с местными проводниками Птолемей, двигаясь по очень трудной, едва проходимой дороге, взошёл на скалу, прежде чем варвары его увидели. Укрепив позицию частоколом и рвом, он зажёг на горе огромный костер. Александр увидел огонь и на следующий день повёл войско к скале. Варвары отбивались, и Александр ничего не мог поделать в силу природных трудностей. Варвары, поняв, что Александр не может идти на приступ, повернули и сами напали на отряд Птолемея. Между ними и македонцами завязалась жестокая битва; инды изо всех сил старались разнести частокол, а Птолемей — удержать за собой занятое место. Ему удалось продержаться до наступления темноты. А другой день, следуя той же дорогой, Александр взошёл на скалу; и соединился с Птолемеем. Испуганные этим, а также начавшимися осадными работами, инды бежали.^[9]

При переправе через Гидасп Птолемей командовал той частью войска, которая отвлекла на себя внимание царя Пора, и позволила Александру благополучно переправься через реку.^[10] Позже, в стране кафеев, при осаде Сангары Александр поручил Птолемею охранять то место, где, скорее всего, ожидался прорыв врага. Птолемей велел на пути возможного отступления расставить брошенные телеги и вкопать в землю копья. Когда враги в темноте пошли на прорыв, их строй немедленно распался. Птолемей напал на них, многих перебил, а остальных загнал обратно в город.^[11] Во время похода вниз по Инду и вдоль берегов океана Птолемей командовал третью македонского войска^[12], а именно той, которая двигалась вдоль самого моря^[13].

Сатрап Египта

Назначение на должность

На совещании диадохов после смерти Александра Птолемей держался того мнения, что нельзя вручать государство в слабые руки. Поэтому он выступил против всех предлагавшихся наследников Александра — его брата Арридея, сына Геракла, рождённого Барсиной или того ребёнка (если родится мальчик), которого должна была родить Роксана. Вместо них он предлагал выбрать царя из среды самих диадохов, притом такого, кто благодаря своим высоким достоинствам ближе всего стоял к царю, кто правил областями и кому подчинялись воины. Однако по воле большинства царём был выбран слабоумный единокровный брат Александра Филипп III Арридей, но реальную власть осуществляли великие македонские полководцы, и главным образом Пердикка, конкретные функции которого, до сих пор неясные современным учёным, вероятно, уже были предметом споров среди самих вождей в запутанной борьбе, начавшейся после внезапной кончины великого завоевателя. Ясно, что Пердикка твёрдо вознамерился занять место верховного регента империи. В этих условиях и последовавшем далее распределении сатрапий Птолемей понял, что хочет получить для себя — Египет и постарался как можно быстрее убраться на безопасное расстояние от будущей схватки, которую он предвидел.

Уже примерно через пять месяцев после смерти Александра Птолемей прибыл в Египет в качестве сатрапа. В помощники ему дали Клеомена, назначенного в сатрапы Александром, и руководившего строительством Александрии.^[14] Птолемей первым делом велел убить Клеомена, считая его сторонником Пердикки и поэтому человеком, которого нельзя считать верным и преданным^[15]. Античная традиция относится к Клеомену далеко не благожелательно, мы не ошибемся, если усмотрим здесь воздействие Птолемея, который всеми силами старался дискредитировать этого грека. Однако управление, осуществлявшееся Клеоменом при Александре, не заслуживает порицания, равно как и его политика накопления, посредством которой он собрал огромное количество чеканных монет — будто бы не менее 8 тысяч талантов. Птолемей немедленно воспользовался ими для вербовки войск, которых в достаточном количестве должна была привлекать слава его имени, и для подъема благосостояния вверенной ему страны, повергнутой корыстолюбивым управлением Клеомена в глубочайшую нищету.

Тотчас же по вступлении в сатрапию Птолемей выдал на погребение Аписа пятьдесят талантов серебра. Во имя царя Филиппа и Александра приказал он, как засвидетельствовано иероглифическими надписями, восстановить отчасти разрушенные персами храмы в Карнаке, Луксоре и других местах. Исключительно разумным управлением Птолемей вскоре сумел привлечь к себе египтян, так что в последовавших затем войнах они ни разу ему не изменили. Соседних царей он расположил в свою пользу различными благодеяниями и услугами.^[16]

Завоевание Киренаики

Завоевания Птолемея I вне Египта начались его вторжением в 322 году до н. э. в Киренаику. В дни смуты после смерти Александра в тех местах разразилась гражданская война; одну сторону возглавлял спартанский наёмник Фиброн, другую критянин Мнасикл. Беженцы, принадлежавшие к побеждённой стороне, отправились в Египет, чтобы упросить сатрапа вмешаться. Птолемей отправил в Кирену сухопутные и морские силы под начальством олинфянина Офелла, состоящего у него на службе, которые должны были занять страну. Оба наёмника объединили силы для борьбы против него. Офелл разбил их, захватил Фиброна и распял его. Затем в конце 322 (или, самое позднее, 321 году до н. э.) в Кирену явился и сам Птолемей, чтобы проследить за наведением здесь порядка.^[17] Офелл был оставлен в Кирене в качестве правителя.

Покорение государства столь выдающегося, имевшего более чем вековую традицию республиканской свободы, начиная с падения былой греческой династии её правителей, македонским вождём произвело громадное впечатление на греческий мир. Киренцы так и не согласились на роль зависимой провинции. В будущем они часто были не подспорьем македонских царей Египта, а колючкой у них в боку. Однако Кирена подарила эллинистическому Египту целый перечень блестящих личностей, таких как поэт Каллимах, географ Эратосфен, а также поставляла в Египет множество воинов. Судя по папирусам, среди воинов-колонистов Фаюма и Верхнего Египта была значительная доля киренцев.

Похороны Александра

В этом же 322 году до н. э. в Египет с великой пышностью привезено было тело Александра, которое к тому времени ещё не нашло своего последнего пристанища. Сам Александр желал быть похороненным в святилище Амона в оазисе Сива, но это его желание так никогда и не было выполнено. Пердикка хотел отправить тело царя в далекие Эги (в Македонии), в город древних македонских царей и местонахождения их гробниц. Однако Арридей, которому было поручено перевезти тело царя, отказался выполнить этот приказ. Птолемей, осозновал, что престиж его государства, которое он уже мысленно создал себе в Египте, возрастёт безгранично, если оно будет владеть телом великого македонского героя, которое как предмет культа обладало необычайным влиянием на умы людей. Поэтому он в сопровождении внушительного военного эскорта встретил кортеж ещё в Сирии уговорил Арридея переправить тело Александра в Египет. Павсаний сообщает, что тело сначала было погребено в древнем коронационном центре — Мемфисе, пока сын Птолемея не переправил его в Александрию примерно сорок лет спустя. Диодор^[18], Страбон^[19] и другие античные авторы говорят, что именно первый Птолемей положил тело Александра в так называемой Семе («гробнице») в Александрии. Возможно, это правда, и утверждение Павсания в таком случае объяснялось бы просто тем, что тело несколько лет лет находилось в Мемфисе, пока гробница в Александрии не была готова его принять. Александр был основателем города, и Птолемей распорядился, чтобы ему были оказаны высшие почести. Отныне Александр был покровителем и патроном державы Птолемеев в течение всего периода, пока она существовала. При его гробнице для отправления культа покойного царя состояли особые жрецы Александра. Это были выходцы из знатных семейств, принадлежащих к кругу македонской аристократии, а при случае эту должность замещали сами Птолемеи.

Войны диадохов

Отражение нападения Пердикки

Самовольное выступление Арридея, встреча с Лагидом в Сирии, их дальнейшие действия вопреки отданным приказаниям были актами явного возмущения против высшего авторитета в государстве, заслуживавшими такого же наказания. В том же году Птолемея посетили посланцы Антигона и Кратера, предлагая заключить союз против Пердикки. Птолемей, и до того бывший врагом Пердикки, а теперь ещё больше обеспокоенный его возросшим могуществом, согласился. Узнав о сложившемся против него союзе, Пердикка решил выступить с основными силами против Египта, оставив в Азии войско Эвмена, чтобы сдерживать Антигона и Кратера.

Весной 321 года до н. э. царские войска, возглавляемые Пердиккой и Филиппом III Арридеем, подошли к Нилу и стали неподалеку от Пелусия. К этому времени грубые замашки Пердикки, его непомерное властолюбие и жестокость, а также совершенно открытое стремление к царской власти, стали всем известны. Многие старые друзья покинули его и бежали к Птолемею, который был щедр, справедлив и внимателен к друзьям. Старым ветеранам он чем-то напоминал Александра. Они с великой охотой шли служить под его знамена и выполняли его приказания.

Когда Пердикка почувствовал опасность обаяния Птолемея, он постарался несколько смягчить свой нрав, а недостаток любви купить богатыми подарками и заманчивыми обещаниями. Усилив, таким образом, свою популярность, он осадил Птолемея в крепости Камила. Когда македонцы пошли на штурм, Птолемей, вооружившись длинным копьём, собственноручно ослепил с вала одного из слонов, а затем многих из македонцев убил и сбросил со стены вниз. Исчерпав свои силы в бесплодных штурмах, Пердикка решил начать переправу через Нил. Но в то время, когда войско переходило вброд через широкую реку, уровень воды стал вдруг быстро повышаться. Множество македонцев утонуло, было убито неприятелем или съедено крокодилами. Погибло более 2000 человек, и это было последней каплей, переполнившей чашу терпения македонцев. Ночью по всему македонскому стану слышались жалобы и проклятия. В этой обстановке всеобщего озлобления несколько военачальников устроили заговор против Пердикки. Во главе него стоял Пифон. Приблизившись к палатке Пердикки, они вдруг напали на него, и убили (июль 321 года до н. э.) После этого всё войско перешло на сторону Птолемея. Лишь немногие, оставшиеся верными Пердикке, бежали в Тир. Там же находился его наварх Аттал с флотом. Вслед за ним Птолемей отрядил своего полководца Никанора, который в короткий срок завоевал Сирию и Финикию, а тамошнего сатрапа Лаомедонта взял в плен.^[20] После смерти Пердикки Птолемею I было предложено место имперского регента. Однако Птолемей всегда отдавал себе отчёт в необычайных трудностях, связанных с управлением и с сохранением единства империи и отказался. Согласно Флавию, как раз в это время Птолемей хитростью захватил Иерусалим. Разузнав об обычаях евреев, он вступил в Иерусалим в субботу, под предлогом принесения жертвы, и легко овладел городом. Многих иудеев он переселил в Египет. Впрочем, убедившись, что они твердо хранят клятву, Птолемей стал принимать в свою армию евреев наравне с македонцами.^[21] Осенью 321 года до н. э. победившие вожди, принадлежавщие к партии противников Пердикки, встретились в Трипарадисе, городе где-то на севере Сирии, чтобы снова договориться о разделении власти в империи. Право Птолемея владеть Египтом и Киренаикой было подтверждено.

Коалиция против Антигона

Не участвуя в дальнейшей войне, Птолемей до конца лета 316 года до н. э. оставался союзником Антигона, который к тому времени завоевал всю Азию. Положение изменилось после того, как в Египет бежал сатрап Вавилонии Селевк. Птолемей принял Селевка очень благожелательно. Селевк много говорил о могуществе Антигона, и о его намерении истребить всех сатрапов и прежних друзей Александра. Птолемей проникся его доводами и отправил от себя послов к Кассандру и Лисимаху, чтобы и тех поднять войной на Антигона. Когда коалиция сложилась, Птолемей, Кассандр и Лисимах отправили к Антигону своих послов, требуя, чтобы тот поделился своими завоеванными провинциями и сокровищами. В противном случае они грозили войной. Антигон сурово ответил, что уже готов к войне с Птолемеем. Послы ушли ни с чем.

Начало войны с Антигоном

В 315 году до н. э. Антигон начал войну в Финикии и Сирии. Птолемей благоразумно отступил. Антигон захватил города сирийского побережья до самой Газы. Птолемей отправил своих полководцев на Кипр. Остров Кипр с его смешанным греко-финикийским населением не был единым. Несколькими областями Кипра управляли независимые цари. Некоторые из них стояли на стороне Антигона; династы же Сол, Саламина, Пафоса и Китр поддерживали Птолемея. С прибытием войска Птолемея начала устанавливаться его власть на всём острове. Кипр нужен был Птолемею в качестве военно-морской базы в борьбе против Антигона, который теперь владел финикийскими портами на сирийском побережье. В 313 году до н. э. Птолемей, потеряв Келесирию, временно утратил и Кирену. Через девять лет подчинения чужеземному македонскому правителю город взбунтовался и осадил цитадель с египетским гарнизоном. Однако Птолемей сумел послать новое экспедиционное войско, которое подавило восстание в Кирене и снова установило в городе власть египетского наместника Офелла.

В тот же год Птолемей лично с большим войском переправился на Кипр и довершил завоевание острова. Финикийский царевич Китиона Пумаййятон (Пигмалион), поддерживавший Антигона, был казнён. С Кипра Птолемей переправился в Карию, дошёл по берегу до Киликии, разграбив страну, и вернулся на Кипр.

Сражение при Газе

Затем он ненадолго съездил в Египет, но, подстрекаемый Селевком, стянул отовсюду войска и в 312 году до н. э. выступил из Александии к Пелусию, имея 18 000 пехоты и 4000 конницы. Он вознамеривался вернуть Келесирию под свою власть. Антигон в это время находился с армией близ Геллеспонта, предполагая переправиться в Европу, а в Финикии оставался его сын Деметрий Полиоркет. Узнав о движении египтян, Деметрий также стянул отовсюду войска в Газу (весна 312 года до н. э.). Друзья советовали ему не вступать сражение, но он не послушался. На левом фланге, где Деметрий и сам собирался находиться, он поставил 200 человек отборной конницы, 500 тарентийцев с копьями и 30 слонов, в промежутках между которыми, находилась легкая пехота. В центре располагалась фаланга, численностью в 11 000 человек (но македонцев было всего 2000). На правом фланге была поставлена остальная конница численностью 1500 человек. Перед фалангой наступали 13 слонов и легкая пехота. Птолемей и Селевк, зная о планах Деметрия, постарались укрепить своё правое крыло. Они сами собирались здесь биться с 3000 лучшей конницы. Против слонов они приготовили специальных солдат с железными рогатинами, связанными цепями. Здесь же находилось много легкой пехоты для борьбы со слонами.

Когда началось сражение, то основные события развернулись на левом фланге Деметрия. Бой здесь был очень ожесточенным, причём полководцы бились ничуть не щадя себя, наравне со всеми. Слоны сначала внесли смятение в ряды Птолемея, но, дойдя до рогаток, они остановились. Почти все индийцы были перебиты пельтастами Птолемея. Слоны, таким образом, остались без вожаков. После этого конница Деметрия обратилась в бегство. Сам Деметрий умолял своих стоять на месте, но они не слушались его. Восстановив, какой было можно порядок, Деметрий отступил с конницей к Газе. Пехота отступала следом. Конники бросились в Газу за своими пожитками. От множества людей и скота в воротах началась давка. Закрыть их было невозможно, так что, подоспевшие воины Птолемея сумели ворваться в город и захватить его. Деметрий, не заходя в Газу, всю ночь отступал на север и к утру добрался до Азота. В этом сражении пало много его друзей, всего же он потерял 8000 пленными и 5000 убитыми.^[22] Враги захватили и палатку Деметрия, и его казну, и всех слуг. Впрочем, и добро, и слуг, так же как и попавших в плен друзей Деметрия, Птолемей ему вернул, доброжелательно объяснив, что предметом их борьбы должны быть лишь слава и власть.^[23] Вся Финикия вновь отошла Египту. Только Андроник, начальник тирского гарнизона, один отказался сдать город Птолемею, но вскоре здесь начался мятеж воинов, и Андроник, схваченный своими собственными солдатами, был выдан Птолемею. Вопреки ожиданиям, Птолемей богато одарил пленника, прославляя его верность, и принял в число своих друзей.^[24]

Битва при Газе отмечает целую эпоху в истории, ибо именно после этого разгрома Деметрия Селевк увидел, что перед ним открывается дорога для возвращения в Вавилон, и зарождение империи Селевкидов в Азии датируется этим годом.

Новая утрата азиатских владений и новое восстание в Киренаике

Затем судьба совершила неожиданный поворот, как часто бывало в те бурные дни. В 311 году до н. э.Деметрий разбил войско Птолемея в Северной Сирии, а вскоре пришло известие, что Антигон со всем своим войском перевалил через Тавр и соединился с сыном. Птолемей собрал полководцев и стал держать с ними совет. Большинство указывало ему на многочисленность противника, мудрость и опытность самого Антигона и не советовало сражаться в Сирии, так далеко от Египта, ставя всё на карту. Птолемей согласился, велел отступать из Сирии и разорять захваченные города; Акен, Иоппию, Самарию и Газу. Антигон же в короткий срок восстановил свою власть в Сирии и Финикии. Одновременно снова взбунтовалась Кирена, на этот раз не против Офелла, а под его предводительством. Для Птолемея настали нелёгкие времена.

Захват территорий на юге Малой Азии и на материковой Греции

В мирном договоре 311 года до н. э., заключенном между Антигоном, с одной стороны, и его противниками Кассандром и Лисимахом — с другой, первоначально не упоминались ни Птолемей, ни Селевк, однако позднее Птолемей присоединился к этому договору. Это была лишь краткая передышка в длительной борьбе, и вскоре война продолжилась, как прежде. В том же 311 году до н. э. был убит в Македонии наследник державы Александр IV сын Александра Великого, что впредь делало Египет независимым государством, а его сатрапа — полноправным владыкой. Теперь усилия Птолемея были в основном направлены на установление господства на море. Последовавшие затем годы Птолемей использовал, чтобы создать для себя опорные пункты на южном и западном побережьях Малой Азии, равно как и в Греции. Морской флот Птолемея активно действовал, вырывая, где мог, города из под власти Антигона. Агенты Антигона, с другой стороны, пытались переманить на его сторону династов Кипра. С одним из них им это удалось — или, во всяком случае, Птолемей считал, что удалось, — но не ясно, то ли это был Никокл, царь Пафоса (как пишет Диодор), то ли Никокреонт, династ Саламина, выполнявший роль правителя провинции при Птолемее, — и тот был принужден Птолемеем к самоубийству. Несмотря на вражеские происки, Птолемею пока удавалось сохранить власть над Кипром.

В 309 году до н. э. Птолемей предпринял ещё один поход в Азию. Высадившись у Фасилиды и захватив этот город, он переправился затем в Ликию и взял Ксанф, потом приступил к Кавну и принял его сдачу. Из Минда он отправился в Грецию, высадился на Истме, овладел Сикионом (Сиционом), Мегарами и Коринфом и, оставив здесь свои гарнизоны, возвратился в Египет.

При этом птолемеевский флот вёл операции, базируясь на острове Кос. Здесь в феврале 308 года до н. э. у Птолемея родился сын — впоследствии Птолемей II, прозванный потомками Филадельфом. Между тем Птолемей предпринял попытку установить связь с Клеопатрой, сестрой Александра Великого, находившейся тогда в Сардах, однако Антигон сорвал планы Птолемея, распорядившись, не мешкая, убить Клеопатру. Брачные узы между Птолемеем и Клеопатрой, вне всякого сомнения, содействовали бы значительному росту престижа Лагида, так как он таким путём был бы принят в семью Александра. Образ покойного царя всё ещё не утратил тогда своей магической силы. Правда, Клеопатре в то время было уже около 47 лет (она родилась примерно в 355 году до н. э.), но это не имело значения — имя великого брата придавало ценность её личности.

В том же 308 году до н. э., изгнав из Андроса гарнизон противника, Птолемей сделал первый шаг к установлению своего протектората над Кикладскими островами в Эгейском море, который в последующие годы должен был стать важным фактором в Средиземноморском регионе. Делос, являвшийся политическим центром Кикладского архипелага, очевидно по причине его религиозного значения, Птолемей также вырвал примерно в то же время из под власти Афин, которым Делос подчинялся почти два века. В найденной на Делосе описи храмового имущества упоминается ваза с посвящением: «От Птолемея, сына Лага, Афродите».

Когда Птолемей в 308 году до н. э. снова покинул Грецию, он добился не слишком многого. Но он всё же смог закрепить за собой, заняв гарнизонами, города Коринф, Сикион и Мегары. Они были поставлены под начало стратега Леонида. Впрочем, эти города были единственными владениями, которые Птолемей приобрел тогда в Греции, но и они находились под его властью лишь непродолжительное время, во всяком случае, не позднее 302 года до н. э., когда Антигон и Деметрий, основав Панэллинский союз в Коринфе, создали в Греции новую систему отношений. Однако эта перемена, как известно, была весьма кратковременной.

Неизвестно, преследовала ли внешняя политика Птолемея в Греции какие-либо далеко идущие планы, или же он, как и другие диадохи, просто хотел заставить считаться с собою. Греческие владения можно было удержать из Египта лишь с большим трудом, и потому спустя немного лет от них пришлось отказаться. В любом случае греческая политика Лагида осталась всего лишь эпизодом. Она, впрочем, показывает, что Птолемей без церемоний отказывался от начатых предприятий, если сознавал, что они в целом неосуществимы. Для господства над большей частью Греции его сил всё равно не хватало, поскольку они были необходимы в других местах.

Война за остров Кипр

Карта городов-государств на древнем Кипре

В 306 году до н. э., взяв в Киликии суда и войско, Деметрий Полиоркет отправился на Кипр, с 15 тысячами пехоты, 400 конниками и 110 кораблями. Сперва он расположился близ Карпастии, отвёл корабли в безопасное место, укрепил стан рвом и валом. Затем завоевал Уранию и Карпастию, оставил стражу для охраны судов и пошёл на Саламин. Здесь находился брат Птолемея Менелай с главными силами. Он вышел навстречу Деметрию с 12 тысячами пехоты и 800 конницы, но потерпел поражение. Деметрий преследовал его до самого города, перебил 1000 и захватил в плен 3000 человек. Затем он выписал из Азии ремесленников с железом, лесом и другими потребными вещами и велел строить осадную башню. С помощью таранов его солдаты разбили часть стены Саламина, но ночью осажденные сделали вылазку, обложили башню хворостом и подожгли. Осада продолжалась. Тем временем Птолемей с флотом прибыл к кипрскому городу Пафосу, а оттуда приплыл к Китиону. С ним было 140 кораблей и 12 000 пехоты. Менелай имел ещё 60 своих кораблей. Деметрий оставил часть войска для осады, остальных посадил на корабли, вышел в море и стал ожидать сражения, стараясь не допустить соединения двух флотов. Ему было известно, что Менелай получил от брата приказ в самый разгар сражения напасть на Деметрия с тыла и расстроить его боевой порядок. Против этих 60 кораблей Деметрий поставил только 10, ибо этого оказалось достаточно, чтобы замкнуть узкий выход из гавани. Пехоту и конницу он расставил на всех далеко выступающих в море мысах, а сам со 108 судами двинулся против Птолемея. На левом фланге он расположил свою ударную силу — 30 афинских триер под командой Мидия, в центре расположил мелкие суда, а правый фланг поручил Плистию, верховному кормчему всего флота.

На рассвете началось сражение. Деметрий после упорного боя разбил правое крыло Птолемея и обратил его в бегство. Сам Птолемей между тем разбил левое крыло Деметрия, но тут весь его флот стал отступать, и Птолемей уплыл в Китий, имея при себе всего восемь кораблей. Деметрий поручил погоню Неону и Буриху, а сам вернулся к стану. Тем временем Менелаев неарх Менетий с трудом пробился из гавани, но было уже поздно. 70 египетских кораблей сдались Деметрию вместе с моряками и солдатами, остальные были потоплены. Что же касается стоявших на якоре грузовых кораблей с несметными толпами рабов, женщин и приближенных Птолемея, с оружием, деньгами и осадными машинами, то Деметрий захватил все эти корабли до последнего.^[25]

После морского сражения недолго сопротивлялся и Менелай, он сдал Деметрию и Саламин, и флот, и сухопутное войско — тысячу двести конников и двенадцать тысяч пехотинцев.^[26] Сам Менелай, а также сын Птолемея Леонтиск — от одной из его многочисленных любовниц — вместе со многими главнокомандующими попали в руки победителя. Деметрий с показным благородством, которое подабало македонским аристократам во время их распрей друг с другом, отправил всех знатных пленников к Птолемею без выкупа. От Кипра Птолемей был вынужден теперь отказаться. Морская мощь Птолемея I была на долгие годы сильно подорвана, и господство на море перешло к Деметрию.^[27] Антигон и Деметрий использовали эту победу, чтобы обосновать принятие ими царских титулов.

Отражение вторжения в Египет Антигона и Деметрия

Воодушевленный подвигами Деметрия на Кипре, Антигон без промедления выступил против Птолемея. Он вызвал к себе из Греции Деметрия, предполагая начать поход на Египет. По Диодору, с ним было 80 000 пехоты, 8000 конницы и 83 слона. Флот он поручил Деметрию, который имел 150 триер и ещё 100 транспортных судов с припасами и оружием (однако не стоит слишком доверять цифрам, которые приводят в такой связи древние историки). Но, как и предыдущий поход, предпринятый Пердиккой, этот тоже окончился неудачей. С точки зрения физических условий Антигону было бы лучше отложить наступление до лета. Зимой Нил разливается, а навигация вдоль берега становится трудной и опасной из-за сильных северо-западных ветров. Но наличие борьбы за мировое господство, сознание необходимости нанести удар по Птолемею, пока он ещё слаб из-за потерь на Кипре, безусловно, не позволили Антигону тянуть с его предприятием.

Деметрий отплыл из Газы и несколько дней шёл при тихой погоде, но потом был застигнут свирепым штормом. Множество кораблей потонуло, другие вернулись к Газе, и лишь с небольшой частью судов Деметрий добрался до Касия. Пристать здесь было невозможно. Волнение продолжалось, а припасы и пресная вода совсем вышли. Вскоре подошёл Антигон с войском, и армия, продолжая путь, пришла на берег Нила. Люди Птолемея, плавая вдоль берега, предлагали перебежчикам награду, рядовому — две мины, а командиру — талант. Много солдат Антигона переходило к неприятелю. Деметрий попробовал высадить войска в одном из рукавов Нила, но нашёл здесь сильные отряды египтян и катапульты, которые не позволили ему приблизиться. Попытались высадиться в другом рукаве, но также безрезультатно. Деметрий вернулся к великой досаде Антигона, который ничем не мог помочь сыну, будучи отрезан полноводным Нилом. Вскоре в огромной армии стал ощущаться голод. Собрав совет, Антигон выслушал мнения полководцев. Все советовали возвратиться в Сирию. Так и пришлось поступить.^[28]

Царь Египта

Принятие царского титула

Птолемей I. Британский музей

Эта победа над Антигоном у восточной границы Египта, по-видимому, послужила непосредственным поводом Птолемею провозгласить себя царём. До этого он был официально сатрапом царей Филиппа Арридея и Александра, однако Арридей был убит в 317, а Александр в 311 году до н. э.. После этого уже нельзя было делать вид, что существует единая македонская империя. Но соперничающие македонские вожди нестали сразу же после смерти мальчика-царя называть себя царями. Впервые это сделал Антигон в 306 году до н. э. после победы при Саламине. Известные нам писменные источники говорят о том, что Птолемей тут же последовал примеру обоих правителей — Антигону и Деметрию, стремясь, вне всяких сомнений, показать, что во всём равен им.^[29] Однако согласно Александрийскому царскому списку, правление Птолемея как царя началось не раньше ноября 305 года до н. э. и это подтверждается множеством демотических папирусов. До того времени официальные документы в Египте всё ещё датировались годами правления юного Александра даже после его смерти. После принятия Птолемеем царского титула годы его правления в официальной датировке документов после 305 года до н. э. начали отсчитываться не с момента принятия титула, а с 324—323 года до н. э.

Сам Птолемей больше не пытался претендовать на земли Антигона на Пелопоннесе, однако когда в 304 году до н. э. островной город Родос был осажден Деметрием и с моря, и с суши, Птолемей своей помощью сильно содействовал стойкой обороне родосцев. Граждане Родоса не забыли этой услуги: они воздали Птолемею I божественные почести и назвали его Сотером («Спасителем»).^[30]

Сражение при Ипсе

Вместе с тем Птолемей и прочие вожди увидели, что Антигон будет одерживать победы над каждым из них поодиночке, пока они не объединятся. В 302 году до н. э. была создана новая большая коалиция против Антигона. Здесь теперь собрались почти все влиятельные диадохи: Кассандр, Лисимах, Селевк и Птолемей. Обменявшись письмами, они назначили место, время и условия встречи и общими силами стали готовиться к войне. Птолемей в третий раз вторгся в Келесирию, пока три других сосредотачивали силы против Антигона в Малой Азии. Затем пришло известие, что Антигон одержал решительну победу и идёт на Сирию. Птолемей в третий раз покинул территорию Келесирии. Но известие оказалось ложным. В битве при Ипсе (301 год до н. э.), недалеко от Синнады, в Малой Азии, войско Антигона потерпело сокрушительное поражение от Лисимаха и Селевка. Сам Антигон был убит, а Деметрий спасся бегством.

Спор за Келесирию

Победа союзников при Ипсе поставила новый спорный вопрос на политическом поле — палестинский, который не был снят на протяжении всей последующей истории эллинистического Египта. Согласно договору, заключенному союзниками перед последним боем Антигоном, Палестина (Келесирия), по-видимому, предназначалась Птолемею в случае победы. Но вполне естественно, что цари, фактически принявшие на себя основную тяжесть битвы при Ипсе, решили, что египетский царь, не явившийся на решающее сражение и поспешно бежавший из Келесирии из-за ложного слуха, лишается прав претендовать на что-либо. По новому договору, заключенному царями-победителями, Келесирия присоединялась к азиатской империи Селевка. Птолемей отказался признать новый договор; Селевк отказался соблюдать первоначальный договор, считая, что он утратил силу. Так возникла причина для спора между династиями Птолемеев и Селевкидов, которая оставалась нерешённой на протяжении многих последующих поколений. После битвы при Ипсе Птолемей снова занял Келесирию, уже в четвёртый раз.

«Что касается Селевка, после раздела царства Антигона, он взял своё войско и отправился в Финикию, где, в соответствии с условиями соглашения, он пытался присоединить Келесирию. Но Птолемей уже занял города этой области, и осуждал Селевка, потому что, хотя он и Птолемей были друзьями, Селевк одобрил назначение себе в долю районов, которые принадлежали Птолемею, кроме того, он обвинил царей не предоставивших ему никакой части завоеванных земель, хотя он был соучастником в войне против Антигона. На эти обвинения Селевк ответил, что только те, кто победил на поле боя должны распоряжаться добычей; но в вопросе о Келесирии, ради дружбы он не стал бы пока ссориться, но обдумает позже как лучше всего бороться с друзьями, которые покушаются на чужие права».^[31]

Птолемеям вплоть до 200 года до н. э. удавалось удерживать в своих руках Южную Сирию (Келесирию) и финикийское побережье. В прибрежной зоне граница проходила между Каламом и Триполем, так что город Арад находился за пределами владений Птолемея. В отдалении от моря граница, впрочем, резко поворачивала к югу; она проходила примерно в направлении с севера на юг между горами Ливана и Антиливана, причём Дамаск остался за Селевкидами. В любом случае, однако, обладание Южной Сирией означало для Птолемея важное расширение его державы. Эта область служила как бы предпольем (гласисом) при защите Египта, в случае нужды её легко можно было очистить. Южная Сирия представляла большую ценность и в экономическом отношении, прежде всего из-за ливанского кедра, поскольку сам Египет — страна, чрезвычайно бедная лесом.

Международная дипломатия в последние годы жизни Птолемея

В годы относительного мира, последовавшего за битвой при Ипсе, три старика, три ещё оставшихся в живых спутника Александра — Птолемей, Селевк и Лисимах — вместе с царями второго поколения — Кассандром в Македонии, Пирром в Эпире и Деметрием, пока что скитавшимся, лишённым трона, — вели между собой сложную игру дипломатических интриг, которую теперь невозможно проследить и в которой напряжение между сторонами, дружба и вражда то и дело сменялись друг с другом в зависимости от сиюминутных обстоятельств. Напряжение всегда выливалось в новую войну, как, например, когда Деметрий захватил македонский престол в 294 году до н. э. после смерти Кассандра или когда он напал на царство Лисимаха в 287 году до н. э.. Эти новые войны велись уже далеко от пределов державы Птолемея, и не требовала от него того напряжения, что прежде, поэтому вторая половина его царствования прошла в относительном покое. С тех пор Птолемей практически перестал вмешиваться в дела Малой Азии и Греции. Он лишь принимал участие в дипломатической игре и поддерживал то одного, то другого, согласно изменчивым обстоятельствам. Дипломатические браки время от времени дают нам указание на положение дел. Селевк объединил свои силы с Деметрием, а Птолемей с Лисимахом.^[32] Селевк женился на Стратонике, дочери Деметрия, а Лисимах (примерно между 300 и 298 годами до н. э. — на Арсиное, дочери Птолемея. Затем Александр, сын Кассандра, женился на другой дочери Птолемея, Лисандре. Деметрий женится на третьей дочери, Птолемаиде (обручение около 300 года до н. э.; свадьба в 296 году до н. э.). Антигона, дочь жены Птолемея Береники в первом браке, обручается с Пирром (298 — 295 годы до н. э.); другая дочь Береники, Феоксена, выходит за Агафокла, правителя Сиракуз (около 300 года до н. э.). И, наконец, другой Агафокл, сын Лисимаха, берёт в жёны дочь Птолемея.

Заключение этих браков было обусловлено стремлением Птолемея I к господству на море. Вообще особой заботой Птолемея было осуществление с помощью своих дочерей умной и дальновидной брачной политики, и если присмотреться к внушительному числу его зятьев, то надо будет отдать должное Лагиду — его брачная политика была успешной. В ней, как и в других политических областях, проявляется мудрая расчётливость Птолемея I.

Когда Деметрий осадил Афины (296 — 294 годы до н. э.), Птолемей не оказал действенной помощи своим друзьям-афинянам; флот его стоял у Эгины, но не принял ничего, чтобы предотвратить падение города. В 287 годы до н. э. когда Афины воссталипротив Деметрия, Птолемей прислал им 50 талантов и некоторое количество монет; но его флот снова ничего не сделал, чтобы помешать Деметрию.

В 295 — 294 годах до н. э. Птолемей вернул себе Кипр. Кипр всё ещё оставался под властью Деметрия в течение шести лет после битвы при Ипсе. Оборону острова от птолемея возглавляла отважная жена Деметрия Фила, дочь Антипатра, но в конце концов на Саламине ей пришлось сдаться. Птолемей ответил с тем же благородством, которое высказал Деметрий в 306 году до н. э. и отослал Филу и её детей к Деметрию в Македонию «с подарками и почестями».

Примерно к 287 году до н. э. египетский флот снова стал господствовать в Эгейском море и вернул Птолемею протекторат над линой Кикладских островов. Какое-то время (между 294 и 287 годами до н. э.) Птолемей поддерживал близкие дружественные отношения с Милетом, который перешёл под власть Лисимаха; видимо, Птолемей использовал своё влияние на союзника, чтобы обеспечить городу освобождение от налогов. Конечный результат этой политики выразился в создании в восточной части Средиземноморского бассейна морской державы, главными опорными пунктами которой были большие приморские города Финикии, Кипр и многочисленные Кикладские острова. Царь Сидона Филокл был ревностным приверженцем обоих первых Птолемеев.

Этим успехам на море соответствовало важное приобретение на западной границе Египта: пасынок Птолемея I Мага вернул, примерно, в 296 году до н. э. Киренаику, которая на протяжении более четырёх лет сохраняла независимость от Птолемея. Мага получил в Кирене пост наместника и во всех отношениях зависел от своего отчима.^[33]

Внутренняя политика

Античные авторы рассказывают нам кое-что о том, какую роль играл Птолемей в борьбе между мировыми державами в течение сорока лет после смерти Александра. Но о том, что же всё это время происходило в самом Египте имеющиеся документы не дают материала для связного повествования. Можно только делать выводы о происходивших событиях по условиям, которые впоследствии складывались в стране. Во внутренней политике правление Птолемея I означало новый этап. Это верно в отношении не только местного населения Египта, но и других народов, населявших Птолемеевскую державу. Вообще вполне вероятно, что Птолемей развил далее некоторые принципы политики Александра Македонского. Особая задача заключалась для него в том, чтобы установить некоторый modus vivendi (образ жизни) между греко-македонским правящим слоем и коренными жителями. Было бы большим заблуждением считать, что египтяне являлись просто объектом беспощадной эксплуатации. Птолемей хорошо знал, что они значат для него: они были неоценимой рабочей силой. Поступление податей в Египте зависело, в конечном счете, от доходов сельского хозяйства, которое давало средства к существованию большей части коренного населения.

Птолемей был неутомим в том, что касалось развития и демонстрации главных черт эллинистического идеала царской власти: царь был благодетелем, спасителем и защитником своих подданных. При этом в принципе, не делалось никакого различия между греками и не греками. В основном это представление восходит к чисто греческим идеям. Однако мир фараонов не мог не коснуться Птолемея I. Поэтому в изображениях царя на древних памятниках тесно переплетаются греческие и древнеегипетские черты, причём последние проступают при его преемниках тем явственнее, чем больше времени продолжалось правление династии Птолемеев.

С местными крупными землевладельцами Птолемей ладил, но решающего влияния на управление страной они не имели. В этом отношении он заметно отличался от своего кумира — Александра, который привлекал персидскую аристократию к делам управления. В том, что Птолемей перенёс резиденцию правительства из Мемфиса в Александрию, определяющую роль сыграли внешние причины: Александрия имела ни с чем не сравнимое местоположение для осуществления связей с Сирией и бассейном Эгейского моря и была одной из лучших морских гаваней древнего мира, уступая, пожалуй, только Карфагену. Основав в Верхнем Египте город Птолемаиду, Птолемей создал особый центр, принявший на себя функции главного города провинции. В отличие от Селевкидов египетский правитель придерживался мудрого ограничения при основании новых городов: он не был заинтересован в том, чтобы создавать автономные или хотя бы полуавтономные городские центры, поскольку это способствовало бы возникновению новых проблем в управлении страной.

Опорою власти Птолемея I были войско и налоги. С их помощью он мог осуществлять весьма удачную внешнюю политику, которая вполне отвечала интересам страны и династии. Птолемею необходим был постоянный приток македонцев и греков для пополнения его армии. Египет был страной, где власть принадлежала меньшинству чужеземцев, а коренные египтяне, более чем в десять раз превосходившие числом греков и македонян, были исполнителями повинностей в пользу иноземной династии, — состояние, к которому они, правда, издавна привыкли. С целью привлечь греческих воинов, Птолемей раздавал вновь прибывшим земельные участки, которые те в мирное время обрабатывали, а в случае войны шли служить в армию. Когда один македонский вождь в те дни побеждал другого в битве, воины разгромленной стороны часто были готовы в массовом порядке перейти на службу к победителю. В конечном итоге для македонцев победитель тоже был национальным вождём. Часть побеждённой армии Пердикки в 321 году до н. э., возможно, нашла новый дом в эллинистическом Египте. Диодор сообщает, что после битвы при Газе в 312 году до н. э. Птолемей отправил в Египет более 8 тысяч воинов разгромленной армии и распределил их по определённым областям.^[34] По всей вероятности, обещанный участок египетской земли вскоре привлёк в Египет множество македонских воинов, связав их сэтой страной такими узами, разорвать которые не могло даже поражение в бою. Когда в 306 году до н. э. Деметрий захватил армию Птолемея на Кипре, то множество воинов, вместо того чтобы перейти на службу к Деметрию, старалось вернуться в Египет, где у них остались семьи и имущество.^[35]

К советникам Птолемея I принадлежал прежде всего Деметрий Фалерский, подавший идею основания в Александрии Музея, а также египетский жрец Манефон из Себеннита. Ему мы обязаны историей фараонов, написанной на греческом языке. К сожалению, она дошла до нас лишь в немногих фрагментах.

Покровительство наукам

Основание Музея в Александрии имело огромное значение. Благодаря созданию этого очага научной и исследовательской деятельности, Александрия стала центром эллинистической науки, образцом для других подобных учреждений. Первые годы своего правления Птолемей, разумеется, должен был употребить на строительство и расширение новой столицы. Архитектор Сострат Книдский соорудил маяк на острове Фаросе, который позднее причислили к семи чудесам света. План города был создан Димокритом Родосским. Александрия имела форму хламиды, то есть параллелограмма, обрезанного по всем четырём углам. От зданий почти ничего не сохранилось, поскольку город многократно перестраивался.

Вряд ли было случайностью, что среди первых ученых в Александрии находились два врача — Эрасистрат и Герофил, первый из которых был учеником Теофраста. С этими двумя именами связано блестящее начало медицинской науки в Александрии. Рассказывали, что Герофил занимался даже вивисекциями, производимыми на преступниках, которые специально для этой цели предоставлялись в его распоряжение. Знаменит также математик Эвклид, который якобы сказал Птолемею: «Для царя не может быть особого пути к математическому знанию». Это, правда, весьма сомнительно, но, тем не менее, анекдот точно характеризует как смелую откровенность Эвклида, так и любознательность царя, качества, несомненно, исторически вполне достоверные. Филолог Филит, назначенный воспитателем наследника престола, впоследствии Птолемея II, был уроженцем острова Коса. Он в одном лице объединял ученого и поэта. К его ученикам принадлежал Зенодот, вошедший в историю филологии как строгий критик Гомера. Современники, правда, отпускали язвительные шутки на счёт этих «откормленных в Музее бумагомарателей», но это не помешало позднейшим Птолемеям всё более расширять и оснащать инвентарем это научное учреждение, с которым была объединена большая библиотека. Велико было значение этой огромной библиотеки: она содержала несколько сотен тысяч папирусных свитков, которые находились в распоряжении ученых для их занятий.

Птолемей, несомненно, находил удовольствие в развитии этих занятий, так как сам проявлял большой интерес к литературному труду, если не к поэзии, то, во всяком случае, к историографии. В нём жило воспоминание о великом царе Александре, сподвижником которого он был в Азиатском походе. После того как Птолемей распорядился перевезти тело Александра в Египет, он принял твердое решение поведать о делах царя последующим поколениям в специальном историческом труде и с этой целью делал для себя записи. Очевидно, ему были доступны также «Эфемериды» Александра. Но лишь в пожилом возрасте Птолемею удалось приступить к осуществлению своего замысла. Сомнительно, однако, чтобы это случилось лишь в самые последние годы его жизни, как утверждается в ряде новейших исследований, ибо следует считаться с тем, что после битвы при Ипсе (301), когда царю было за шестьдесят, он, видимо, уже располагал необходимым досугом для этого. Потомкам сложно оценить этот труд по достоинству, так как, за исключением очень немногих сохранившихся под именем Птолемея фрагментов, это произведение приходится воссоздавать по «Анабасису Александра» Арриана из Никомедии. Легенда об Александре начала складываться уже при жизни царя, а после его смерти и вовсе разрослась невероятно. Труд царя Птолемея следует рассматривать как реакцию на эти романтические истории об Александре. Это не означает, что Птолемей полностью исключил из своего сочинения романтические элементы. Подтверждением обратному могут служить рассказы о походе Александра в оазис Сива, во время которого ему — именно по свидетельству Птолемея — будто бы служили проводниками две змеи. И всё же, в общем и целом, в труде Птолемея господствовала объективность, можно даже сказать — трезвость, какая была к лицу именно сочинителю-солдату. О демонической сущности Александра в этом труде не говорилось ни слова. Впрочем, никто не упрекнет Птолемея в нежелании в этой работе увенчать славой других диадохов, своих конкурентов и противников. Наоборот, неудивительно, что своего соперника Пердикку он посмертно укоряет в том, что тот слишком мало беспокоился о дисциплине своих солдат, а заклятый враг Птолемея — Антигон Одноглазый, насколько мы можем судить, и вовсе был обойден молчанием в птолемеевской истории Александра.

Семья

Птолемей I был женат трижды:

• первый раз — на персидской аристократке Артакаме, дочери Артабаза, с которой он вступил в брак во время массовой свадьбы в Сузах (324 год до н. э.).^[36] Однако в дальнейшей истории Птолемея это имя не упоминается. Вероятно, Птолемей тихо избавился от неё после смерти Александра, когда уехал из Вавилона в Египет.
• его второй женой была Эвридика, дочь Антипатра, который владел тогда Македонией. Свадьба состоялась вряд ли раньше договора в Трипарадисе в 321 году до н. э.. Эвридика родила ему, по меньшей мере, двух сыновей и двух дочерей.
  • Птолемей Керавн, вошедший в историю диадохов как страшный злодей, потому что после битвы при Курупедионе (281 год) убил своего друга и покровителя Селевка I.
  • Павсаний рассказывает о ещё одном сыне Птолемея от Эвридики, но не называет его имя. Позже, уже в царствование Птолемея II Филадельфа, он побуждал жителей Кипра к отпадению и за это был казнён.^[37]
  • Лисандра, первым браком была замужем за Александром, сыном македонского правителя Кассандра, вторым браком — за Агафоклом, сыном Лисимаха Фракийского.
  • Птолемаида вышла замуж за Деметрия Полиоркета

Птолемей I и Береника

• Не позже 316 году до н. э. Птолемей женился на Беренике — на этот раз по любви. Это была македонская аристократка, которая приехала в Египет в свите Эвридики и уже имела трёх детей от прежнего мужа — Мага, Антигону и Феоксену. Комментатор Феокрита (XVII. 61) сообщает, что Береника была единокровной сестрой Птолемея, дочерью Лага от другой жены, Антигоны, племянницы Антипатра. Но кажется всё это более поздний вымысел, придуманный, чтобы связать женитьбу брата и сестры с основателем династии и обеспечить Беренике благородное происхождение. Так как её первый муж Филипп был, как утверждает Павсаний, «хотя и македонянин, но человек незнатный и из простого народа»^[38], маловероятно, что сама Береника приходилась внучатой племянницей Антипатру. Кстати, Береника совершенно подчинила своему влиянию престарелого супруга. Она была повинна в том, что Птолемей Керавн был отстранен от престолонаследия и на его место поставлен её собственный сын, Птолемей.
  • Арсиноя, родившаяся, самое позднее, в 315 году до н. э., так как её выдали замуж за фракийского царя Лисимаха около 300 года до н. э.. После смерти последнего она стала женой своего сводного брата Птолемея Керавна и, в конце концов, оказавшаяся женой и соправительницей своего брата, как по отцу, так и по матери Птолемея II Филадельфа
  • Птолемей II, наследник престола, прозванный позднее Филадельфом
  • Филотера. Судя по тому положению, которое позже занимала Филотера, представляется вероятным, что она тоже была дочерью Птолемея и Береники.

У Птолемея не было законных жён в Египте, кроме Эвридики и Береники. Развёлся ли он с Эвридикой до того, как женился на Беренике, или после 315 года до н. э. у него было одновременно две жены, наши источники умалчивают. Впоследствии цари этой династии никогда не имели больше одной законной жены в одно и тоже время. Но, по-видимому, македонские цари до Александра были полигамны, и среди его преемников Деметрий и Пирр имели больше одной жены. Поэтому нет ничего удивительного если первый Птолемей мог иметь двух жён. Во-всяком случае, Эвридика жила в Египте до 286 года до н. э. и только после этого она переселилась в Милет вместе с дочерью Птолемаидой. Именно туда Деметрий, изгнанный с македонского трона, явился со своим флотом и женился на Птолемаиде, которую Птолемей обещал ему примерно за тринадцать лет до этого.

• Вероятно у Птолемея I было множество наложниц, не считая законных жён. В одно время он состоял в связи со знаменитой гетерой Таис Афинской, звездой греческого полусвета, которая, следовала во время походов за войском Александра и согласно одной весьма сомнительной легенде, присутствовала на знаменитом пиру в Персеполе в 330 году до н. э., когда по её наущению был подожжён дворец. От этой связи Птолемея с Таис родилось несколько детей:
  • Леонтиск, известен тем, что вместе с братом Птолемея Менелаем попал в плен к Деметрию после разгрома под Саламином на Кипре, но был отпущен на свободу без выкупа.
  • Лаг; однако, возможно, первоисточник нужно читать как: «Леонтиск, также называемый Лагом».
  • Ирина. О ней известно, что она вышла замуж за Эвноста, царя города Солы на Кипре.

Кроме упомянутых детей, было ещё два сына, которых звали Мелеагр и Аргей, чьих матерей мы не знаем. Так как Мелеагр позднее присоединился к Птолемею Керавну в Македонии, можно предположить, что он был сыном Эвридики. Впоследствии ему на короткое время удалось захватить престол Македонии.

Если бы Птолемей, последовал примеру Александра и древнеегипетских фараонов, основывывших новые династии, то он женился бы на египтянке царских кровей, чтобы узаконить своё правление в глазах туземных подданных. Он этого не сделал. Мы лишь однажды слышим о том, что среди любовниц Птолемея была египтянка.

Назначение преемника и смерть Птолемея I

Разумеется, из-за большого числа детей от разных браков возникали трудности, распространявшиеся и на область политики, но, в общем, Птолемей вполне справлялся с ними. Так или иначе, в сыне Береники, позднейшем Филадельфе, Птолемей I нашёл достойного преемника. В 285 году до н. э. он назначил этого своего сына соправителем. Причины своего поступка он объявил народу, и поэтому народ с такой же благосклонностью принял нового царя, с какой отец передал ему власть. Среди других примеров взаимного уважения отца и сына особенно привлек народную любовь к молодому царю тот факт, что отец, всенародно передав царство сыну, нёс далее службу, как частный человек, в рядах царских приближенных, говоря, что быть отцом царя лучше, чем владеть самому любым царством.^[39] Сын Эвридики Птолемей, позже получивший прозвище Керавн, оставался в Египте, всё ещё надеясь стать преемником отца. Деметрий Фалерский использовал влияние, которое он имел на старого царя, чтобы склонить его в пользу старшего сына. Нет сомнений, что влиятельная македонская партия предпочитала внука старого Антипатра сыну Береники. Но царь был привязан к Беренике и её детям и не поддавался ни на какие уговоры.

Птолемей умер в возрасте около 80 лет в конце 283 года до н. э. или, возможно, лишь в следующем году (Определённо он был жив в сентябре 283 года до н. э. и, возможно, умер в июне или июле 282 года до н. э.). Он был единственный из всех великих македонских вождей, боровшихся за империю Александра, который умер своей смертью в постели.

Итоги царствования

Когда Птолемей I Сотер ушёл из жизни, Египет вместе с сопредельными областями — Киренаикой, Кипром и Келесирией — бесспорно был наиболее хорошо управляемым государством среди тех монархий, которые возникли из мировой империи Александра Великого. Среди позднейших царей из дома Птолемеев были правители (и правительницы) более или менее значительные, но для всех них основатель династии оставался образцом, преклонение перед которым было возведено в культ, а память чтилась во все времена. Птолемею были установлены статуи не только в Египте, но также в Афинах и Олимпии.

Правил Египтом Птолемей Сотер сорок один год.^[40]

Примечания

1. ↑ Павсаний. VI. «Птолемей Лаг». 2
2. ↑ Курций Руф. «История Александра Македонского»: IX, 8, 22
3. ↑ Плутарх: «Сравнительные жизнеописания. Александр»; 10
4. ↑ Арриан: «История Александра Великого Македонского» 3; 6
5. ↑ Курций Руф. «История Александра Македонского»: 3; 9
6. ↑ Арриан: 3; 18; 29
7. ↑ Арриан: 4; 16, 24
8. ↑ Арриан: 4; 24, 25
9. ↑ Арриан: 4; 29, 30
10. ↑ Курций Руф: 8; 13
11. ↑ Арриан: 5; 24
12. ↑ Арриан: 6; 5
13. ↑ Курций Руф: 9; 10
14. ↑ Юстин: 13; 2, 4
15. ↑ Павсаний: 1; 6
16. ↑ Юстин: 13; 6
17. ↑ Диодор Сицилийский. 18, 21
18. ↑ Диодор. XVIII. P. 28
19. ↑ Страбон. XVII. P. 794
20. ↑ Диодор: 18; 25, 36
21. ↑ Иосиф Флавий: 12; 1
22. ↑ Диодор. 18
23. ↑ Плутарх. Деметрий. 5
24. ↑ Диодор: 19; 81—85
25. ↑ Плутарх. «Деметрий». 16
26. ↑ Плутарх. «Деметрий». 16
27. ↑ Диодор. 20; 47—53
28. ↑ Диодор. 20; 74—76
29. ↑ Юстин. 15; 2
30. ↑ Павсаний. VIII. 6
31. ↑ Диодор. XXI; 1 (5)
32. ↑ Юстин. 15; 2, 4
33. ↑ Павсаний. VI. 8
34. ↑ Диодор. XIX, 85, 4
35. ↑ Диодор. XX, 47
36. ↑ Арриан: 7, 4; 15
37. ↑ Павсаний. VII. 1
38. ↑ Павсаний. 1.7.1
39. ↑ Юстин. 16; 2
40. ↑ Иосиф Флавий. Иудейские древности. XII, 2

Ссылки

• Птолемей I Сотер  (англ.). — в Smith's Dictionary of Greek and Roman Biography and Mythology.

Литература

• Эдвин Бивен. Династия Птолемеев. / Издательство Центрполиграф. 2011 [1]

См. также

• Селевкиды
• Селевк I Никатор
• Лисимах
• Кассандр
• Антипатр
• Антигон I Одноглазый