Злоупотребления и врачебные ошибки в психиатрии

Злоупотребле́ния в психиатри́и — использование этой клинической дисциплины, положения и полномочий врача-психиатра, а также персонала психиатрических учреждений во зло, во вред пациенту либо его близким. Врачебные ошибки, как и злоупотребления, тоже могут причинить существенный вред психически больным и даже здоровым гражданам^[1].

История психиатрии и связанных с ней злоупотреблений

На протяжении столетий в обращении с душевнобольными обычны были связывание и содержание на цепи, побои, попытки «лечения» голодом и др. Вплоть до конца XVIII — первой половины XIX века узники заведений для душевнобольных в Западной Европе содержались в тяжёлых условиях: в каменных «мешках», лишённые солнечного света и прикованные цепями, зачастую голодая и подвергаясь избиениям^[2]. Живший в XVII веке английский врач Томас Уиллис писал:

Для излечения безумных нет ничего более действенного и необходимого, чем их благоговение перед теми, кого они считают своими мучителями <...>. Буйные помешанные быстрее излечиваются в тесных помещениях, посредством наказаний и грубого обращения, чем с помощью лекарств и врачебного искусства <...>. Их пища должна быть скудной и малоприятной, одежда лёгкой, постель твёрдой, а обращение с ними жёстким и строгим.[3]

«Дом умалишённых», Гойя

Уже в новое время получают известность случаи использования психиатрии в немедицинских целях. Даниель Дефо возражает против царящего в частных «сумасшедших домах» полного произвола в отношении оплаты, эксплуатации пациентов и их наказаний, а также против использования этих домов гражданами «из числа выдающихся людей», чтобы на время или навсегда упрятать туда своих неугодных жён^[3].

Во французских госпиталях безумные содержались в обществе политических заключённых и абсолютно аморальных личностей (как, например, маркиз де Сад). Достаточно было lettre de cachet (который легко было получить, но почти невозможно оспорить), чтобы отправить неугодного человека в госпиталь — во Франции такие госпитали занимали промежуточное положение между полицейской и судебной властями и служили третьим внутриполитическим элементом абсолютистского государства, инструментом господства и попечения, наказания и приучения к труду, порядку и морали^[3]. Французский врач П. Кабанис восставал против лёгкости, с которой по первому требованию родственников, друзей и просто соседей раскрывались двери заведений для умалишённых:

В этом кроется социальная опасность. Разве не известно, например, что в Бисетре в «крепких отделениях» содержатся люди, душевное здоровье которых ни для кого не составляет вопроса? Правда, иногда в «сумасшедший дом» по протекции водворяют человека, которому по закону следовало бы быть не там, а в Бастилии, до ее разрушения. Но если многим кажется более приятным очутиться вместо тюрьмы среди буйно-помешанных, то это не исключает возможности и таких случаев, когда в эти условия попадает человек, не заслуживающий ни того, ни другого.[2]

В Англии первой половины XIX века специальные комиссии, задачей которых было расследование условий содержания душевнобольных, обнаруживали массу злоупотреблений. В некоторых лечебницах пациенты на ночь загонялись в чуланы, где не было ни отопления, ни самых элементарных удобств; в палатах царили грязь и сырость; широко использовались наручники, от которых ткани повреждались до самой кости. В некоторых провинциальных учреждениях было принято с вечера субботы до утра понедельника приковывать пациентов к койкам и запирать их на ключ, пока персонал предавался отдыху. «Были обнаружены факты хронического голодания; повсюду комиссии наталкивались на нетопленые коридоры, едва нагретые комнаты, рваное белье, вопли и смрад. Некоторые больные неизвестно куда исчезали; из реестра смертных случаев иногда до 300 фамилий переносилось в списки поправившихся. Повсюду процветало воровство, фальшивые счета и т. д. Во время работы одной комиссии, которая не собиралась шутить, была сделана попытка сжечь заведение со всеми его больными, книгами и документами: план частично удался — канцелярия сгорела», — отмечает историк психиатрии Ю. Каннабих^[2].

Г. Арно (1815), плакат «Портрет Уильяма Норриса» — вид душевнобольного Уильяма Норриса в тюремной камере в Бедламе, где он сидел прикованный 12 лет

В германских домах для умалишённых первой половины XIX в. практиковались избиения плетью и палками; в качестве метода лечения применялась так называемая механотерапия: вращательная машина, вращающееся колесо и вращающаяся кровать (действие последней приводило к наиболее тяжёлым эффектам: головокружение, тошнота, рвота, удушье, кровоизлияния в конъюнктиву глаз), смирительный стул и смирительная кровать, «мешок» (Sack). Применялись также жгучие втирания, прижигание калёным железом, «тошнотная терапия», специальные водолечебные приёмы (внезапное погружение в холодную воду, ледяной душ и пр.)^[2].

В XX веке германские психиатры оказались причастны к нацистским программам насильственной стерилизации и эвтаназии. В 1936—1939 гг. проводилась массовая форсированная стерилизация лиц с психическими расстройствами; в 1939—1941 гг. в заведениях, переоборудованных из больниц, многим тысячам людей после «критической оценки» их состояния даровалась «мягкая смерть». Инициировавший акции эвтаназии приказ Гитлера фактически положил начало практике массовых убийств всех неугодных нацистскому режиму^[1]. Массовые убийства людей с психическими расстройствами продолжалось вплоть до падения гитлеровского режима, и к концу войны количество жертв программы эвтаназии превысило 200 тыс. человек (по данным Нюрнбергского процесса — до 275 тыс. человек)^[4]. В период с 1942 по 1945 год около 1 миллиона пациентов были замучены голодом в немецких психиатрических больницах^[5].

По сообщению Си-би-си (англ.)русск., в канадской провинции Квебек 1940—1960 годов под руководством премьера провинции Мориса Дюплесси и Римско-католической церкви существовала практика многолетнего насильственного «лечения» тысяч интернатских детей, принятых за «умственно отсталых», без уведомления родителей. В дополнение к «лечению» препаратом хлорпромазин (аминазин) детей принуждали к подсобному труду^[6]. Группа из примерно 3000 выживших жертв, называющих себя сиротами Дуплессиса, попыталась привлечь к ответу правительство, церковь и Колледж докторов Квебека. По состоянию на 2001 год правительство Квебека отказывалось провести всестороннее расследование практики.

В СССР отсутствовали какие бы то ни было законодательные гарантии прав лиц с психическими расстройствами, в связи с чем любой психиатрический пациент мог быть недобровольно госпитализирован без судебной процедуры по просьбе его родственников, начальника на работе или по указаниям районного психиатра. Это создало предпосылки для массовых злоупотреблений в области психиатрии, в том числе для подавления несогласных с политическим режимом^[7]. Кроме получивших широкую известность во всём мире политических преследований правозащитников-диссидентов, имели место также «локальные конфликты» граждан с представителями власти, заканчивавшиеся недобровольной госпитализацией в психиатрические стационары, клинических оснований для которой не было^[1].

В Румынии в 60-е — 80-е годы, во время правления Чаушеску, в связи с партийными съездами, президентскими поездками, а также спортивными мероприятиями осуществлялась недобровольная госпитализация в психиатрические стационары не только лиц с психическими расстройствами, на тот момент не нуждавшихся в госпитализации, но и здоровых людей. Имели место тысячи случаев такого рода^[1].

Виды злоупотреблений и добросовестных ошибок, современный период (конец XX — начало XXI века)

Кроме сознательных злоупотреблений, в психиатрии также имеют место и субъективные врачебные ошибки, обусловленные различными причинами: недостатком опыта и компетентности; влиянием психиатрического «мейнстрима» (включая взгляды влиятельных психиатрических «школ»); общепринятой ошибочной практикой локальных мед. учреждений, и т. п.

Неверная постановка диагнозов

Диагностика в психиатрии по само́й своей природе имеет в существенной мере субъективный характер — и это обуславливает нередко встречающиеся случаи постановки диагнозов «с перехлёстом»^[8]. В частности, гипердиагностика представляет собой ошибочное медицинское заключение о наличии у обследуемого болезни (или её осложнений), которая на самом деле отсутствует либо выражена слабее, чем указано в заключении^[9].

Общепризнанным является тот факт, что в 60-е — 80-е гг. XX в. в московской школе советской психиатрии получила распространение гипердиагностика шизофрении^[1]. Диагностические критерии вялотекущей шизофрении, принятые А. В. Снежневским и его последователями, были значительно расширены по сравнению с критериями шизофрении, принятыми на Западе^[10][11]; диагноз вялотекущей шизофрении нашёл применение в практике репрессивной психиатрии в СССР^{[10][11][12][13][14]}. Кроме вялотекущей шизофрении, для объявления диссидентов душевнобольными также использовался диагноз «сутяжно-паранойяльное развитие личности»^[15][16].

В постсоветской России, по мнению президента Общероссийской общественной организации «Независимая психиатрическая ассоциация» Ю. С. Савенко, «диагностика шизофрении по определённой инерции советской эпохи во многих местах ещё грешит так называемой гипердиагностикой, то есть ставится диагноз часто расширительно. В таких случаях… лечение оказывается часто неадекватным»^[17]. По ряду оценок, психиатрические диагнозы в постсоветское время широко используются в корыстных целях^[18][19]. Российский исследовательский центр по правам человека сообщал о случаях, когда против лиц, высказывавших недовольство властями, применялись диагнозы психических заболеваний^[20].

Российский врач-психотерапевт и психолог В. Леви рассказывает, что людям студенческого возраста, страдающим депрессивными расстройствами, порой необоснованно ставится диагноз «шизофрения». Он также упоминает о случае, когда у двадцатипятилетнего Сергея К-ва, «четыре года безвылазно пролежавшего на диване лицом к стене» и получившего диагноз «шизофрения, простая форма» (это означает диагноз злокачественной шизофрении, приводящей к распаду личности), были обнаружены признаки недостаточности щитовидной железы. После назначения гормональной терапии состояние больного улучшилось: Сергей стал здоровым, успешным человеком^[21].

В советское время получила широкое распространение излишне частая диагностика психических расстройств у детей, обусловленная существованием нормы нагрузки у врача: имела место необоснованная психиатрическая диспансеризация детей психически здоровых, но отстающих в учёбе^[22]. В постсоветское время критике часто подвергается избыточная диагностика умственной отсталости у детей, которых объявляют необучаемыми и направляют пожизненно в психоневрологические интернаты^[23][24].

В 1991 году факты неверной диагностики были обнаружены в ходе исследования, проводившегося международной группой экспертов по детскому развитию в нескольких детских домах Москвы и Санкт-Петербурга при спонсорской поддержке неправительственной организации «Международная христианская солидарность»^[25]. В группе испытуемых более одной трети из пятидесяти детей показали результаты в пределах нормы при обследовании с помощью стандартных тестов на интеллект. При более тщательном обследовании группы из тридцати четырёх детей обнаружено, что две трети так называемых «олигофренов» проявили интеллектуальные способности^{[стиль!]}, соответствующие среднестатистическим показателям или превышающие их^[26].

По данным группы экспертов, посетившей Россию в июне 1994 г. («Дети Санкт-Петербурга», Анна Плесс и Жан-Клод Альт, доклад Международному комитету за человеческое достоинство ребёнка о правах детей в российских тюрьмах и детских домах на основе поездки 13—22 июня 1994 г.), многие обстоятельства, которые на Западе рассматриваются лишь как факторы риска, в России служат основанием для диагноза заболевания у «отказных» детей, приводящего к их дискриминации, а именно: дети, рождённые от родителей-алкоголиков, либо дети, матери которых страдали депрессией во время беременности, получают диагноз «энцефалопатия» и остаются с этим диагнозом до совершеннолетия; дети-сироты получают диагноз умственной отсталости; дети с единичным физическим пороком (к примеру, заячья губа или дефект речи), по мнению российских врачей, не вполне нормальны. Такие диагнозы, поставленные в раннем возрасте (порой множество диагнозов у одного ребёнка), приводят к нарушению права детей на полноценное развитие^[27].

Неверная диагностика в западных странах

На Западе отмечается излишне частая диагностика других расстройств. Так, бывший председатель совета по формированию диагностических критериев АПА (DSM-IV) профессор психиатрии Аллен Фрэнсис (англ.)русск. в статье, опубликованной в The Los Angeles Times, писал:

Наш совет экспертов упорно старался соблюсти консервативность и тщательность, но тем не менее, непреднамеренно сделал свой вклад в три фальшивые «эпидемии» — синдрома дефицита внимания, аутизма и биполярного расстройства. Очевидно, что наша сеть оказалась раскинута слишком широко, и она захватила множество «пациентов», которым скорее всего было бы намного лучше, если бы они никогда не попадали в систему психиатрической помощи.[28]

По утверждению Американской психиатрической ассоциации, более 50 процентов американцев в течение жизни бывают психически больны; исследования АПА ещё в большей мере увеличили это число^[29].

Метилфенидат (риталин), таблетка 10 мг (Ciba/Novartis) — препарат, часто назначаемый для лечения СДВГ

Особенно тревожным фактором является рост диагностики и лечения психических расстройств у детей, иногда даже в возрасте двух лет. Как отмечала в 2011 году известный американский врач М. Анджелл (англ.)русск., десять процентов десятилетних мальчишек каждый день принимают стимуляторы для лечения СДВГ, а 500 000 детей принимают нейролептики. Вначале СДВГ, проявляющийся гиперактивностью, невнимательностью и импульсивностью, был самым быстрорастущим диагнозом у детей школьного возраста, однако в середине 1990-х годов два влиятельных психиатра в Массачусетской больнице выдвинули предположение, что многие дети, которым ставится диагноз СДВГ, на самом деле страдают биполярным расстройством, которое иногда можно диагностировать ещё в младенчестве. Это спровоцировало рост диагнозов «юношеского биполярного расстройства». В DSM-V предлагается частично заменить этот диагноз на совершенно новый, называемый «расстройство нерегулируемости характера с дисфорией» — диагноз, который Аллен Фрэнсис называет «новым монстром».^[30]

По данным на 2006 год, диагноз биполярного аффективного расстройства выставлялся детям до тринадцати лет в семь раз чаще, чем десять лет назад, а количество рецептов на психотропные средства для детей увеличилось в пять раз^[31]. Растущее количество диагнозов биполярного расстройства, выставляемых детям и подросткам, вызывает ожесточённые споры^[32]. По утверждению Габриэля Карлсона, профессора психиатрии и педиатрии из университета Стони-Брук, факт, что детям слишком часто и неверно ставят диагноз «биполярное аффективное расстройство», не вызывает сомнений^[31]. Впрочем, другие врачи высказывают противоположную точку зрения: биполярное расстройство диагностировалось прежде слишком редко^[31]. Постановка диагноза «биполярное расстройство» детям, как считают авторитетные специалисты, практически невозможна из-за отсутствия адекватных диагностических критериев БАР, применимых для этого возраста^[33][34][35]. По мнению А. Фрэнсиса, наличие в справочнике «детского биполярного аффективного расстройства» — ошибка, позволяющая родителям, зачастую виноватым в резких переменах детского настроения, оправдывать себя^[36].

Установлено, что в последние годы в США диагноз «биполярное расстройство» ставится в 4 раза чаще^[37], как по сравнению со странами с высоким доходом на душу населения, так и со странами с низким доходом, так же как и с количеством таких диагнозов в США в более ранний период (1953—1959 годы)^[38].

Ещё одной нередко отмечаемой проблемой является гипердиагностика в западных странах клинической депрессии. По данным британской общественной организации Mind, занимающейся проблемами психического здоровья, количество рецептов на антидепрессанты, выписанных в Великобритании в 2006 году, достигло 31 миллиона; по мнению авторов публикации, врачи слишком охотно назначают пациентам, страдающим депрессивными расстройствами, медикаментозное лечение, и редко используют альтернативные методы, такие как психотерапия и физические упражнения, которые тоже эффективны в борьбе с лёгкими и среднетяжёлыми формами депрессии^[39]. В книге The Loss of Sadness («Утрата печали») американских профессора социологии А. Хорвица и профессора психиатрии Дж. Уэйкфилда речь идёт о неоправданно широкой диагностике депрессии и о медикализации (англ.)русск. простых человеческих чувств: волнения, печали, скорби, застенчивости^[40]. А. Фрэнсис также называет причины, по которым «психиатрические диагнозы всё более приближаются к границам нормы»: интересы фармацевтической индустрии; навязываемый обществом в качестве нормы конформизм; облегчение, которое испытывают люди, получающие возможность дать название своему психическому состоянию^[36]. Схожими причинами может быть обусловлена гипердиагностика СДВГ в Соединённых Штатах.

Недобровольная госпитализация без достаточных оснований

Госпитализация в недобровольном порядке в психиатрический стационар без достаточных оснований является грубейшим нарушением прав граждан, сопоставимым с незаконным лишением свободы^[19]. Случаи необоснованных госпитализаций в постсоветской России, по данным правозащитников, встречаются часто^{[41][42][43][44]}. Юрист А.Л. Бурков отмечает, что порой решения о госпитализации принимаются на основании информации, полученной по телефону или в письме, без осмотра лица, не говоря уже о его освидетельствовании комиссией^[45].

Злоупотребление необоснованной госпитализацией основывается на расширительном толковании понятия «опасности», присутствующего в статье 29 Закона о психиатрической помощи (в этой статье оговариваются условия недобровольной госпитализации). Президент Независимой психиатрической ассоциации Ю. Савенко указывает, что «опасностью» стали называть «назойливые приставания… эпатажные тексты в личном компьютере… участие в акциях протеста, голодовки протеста, реакции протеста против неожиданно и грубо используемых недобровольных мер»^[46]. Однако людей, психически абсолютно здоровых, госпитализируют, по мнению представителей ассоциации, чрезвычайно редко; необоснованной госпитализации чаще подвергаются люди, психические расстройства которых выражены не настолько, чтобы оправдать необходимость помещения в психиатрический стационар^[44].

Осенью 2005 года чебоксарский правозащитник Альберт Имендаев, давний оппонент президента Чувашии Фёдорова, был с многочисленными нарушениями по процедуре и срокам помещён в психиатрическую больницу^[47] — за считанные дни до заседания местной избирательной комиссии, на котором должен был решаться вопрос о регистрации А. Имендаева кандидатом в законодательное собрание города^[47][48]. Спустя 9 дней А. Имендаева отпустили на свободу, однако срок регистрации кандидатов уже закончился^[47][48].

В 2007 году активист коалиции «Другая Россия» Артём Басыров был недобровольно помещён в психиатрический стационар накануне планировавшегося «Митинга несогласных», одним из организаторов которого выступал А. Басыров^[49]. А. Басыров страдал нетяжёлым психическим расстройством, однако реальных оснований для госпитализации не было: Артём нуждался в амбулаторной терапии, но не в недобровольном стационарном лечении. В предоставленном суду мотивированном заключении врачебной комиссии тяжесть психических расстройств была грубо преувеличена^[50]. Не было оснований для стационарного лечения и в случае с Андреем Новиковым^[51][52] — журналистом, заключённым в тюрьму по обвинению в «экстремизме» после того, как публично критиковал политику В. Путина в Чечне, и направленным на принудительное психиатрическое лечение^[41]. Объективное судебное разбирательство не нашло бы состава преступления в предъявляемых А. Новикову обвинениях, однако решить дело наиболее удобным образом позволили наличие давнего психиатрического диагноза вкупе с расширительной трактовкой понятия «опасности» как причины недобровольной госпитализации^[46].

Широко известным стал и получил освещение в международной прессе случай Ларисы Арап, активистки Объединённого гражданского фронта из г. Апатитов, госпитализированной после того, как она дала местной газете интервью, в котором резко критиковала состояние государственных психиатрических больниц в области^[41]. Несмотря на то, что у Л. Арап имелись психические расстройства, требующие лечения, её стационирование было необоснованным: Лариса нуждалась в амбулаторной терапии и не представляла опасности ни для себя, ни для окружающих. Стационирование осуществилось в грубой форме и сопровождалось применением насилия. Отказ администрации больницы от перевода Л. Арап на амбулаторное лечение был продиктован явно не медицинскими соображениями^[53]. После того, как российский уполномоченный по правам человека послал делегацию в Апатиты для пересмотра дела Л. Арап, Лариса была освобождена^[41].

Правозащитная деятельность Дмитрия Щекотова, отстаивавшего права простых жителей Муромцевского района в конфликтах с начальством и представителями местной власти, привела к обвинению его в клевете на главу местной судебной власти и к недобровольной госпитализации^[54]. Проведя в «буйном отделении» более двух суток в тяжёлых условиях, без пищи, воды и лекарств, Щекотов был признан комиссией врачей Омской психиатрической больницы вменяемым и выпущен на свободу. Пребывание в течение двух суток без необходимых Щекотову глазных капель нанесло ущерб здоровью правозащитника: Щекотов полностью лишился зрения^[54][55]. Саргатский правозащитник Николай Скачков также был недобровольно госпитализирован в психиатрическую больницу Муромцевского района, однако провёл в ней восемь месяцев^[54]. Психиатрическое обследование ему предписали пройти по той причине, что, по подозрению следователей, он страдает «обострённым чувством справедливости»^[56].

В Калмыкии руководитель гуманитарной организации «От сердца к сердцу» Лидия Дорджиева была помещена в психиатрическую больницу после того, как она возглавила голодовку инвалидов и многодетных матерей, протестовавших против задержки выплат государственных пособий. Врачи признали Л. Дорджиеву здоровой, примерно через неделю она была выписана и впоследствии получила убежище за рубежом^[57].

Причиной применения недобровольных мер по отношению к Валентине Сильченко стал конфликт между нею и дочерью Надеждой из-за трехкомнатной квартиры в центре Москвы. Дочь Валентины намеревалась выехать за границу и перед этим разменять квартиру, однако В. Сильченко не соглашалась на размен. Несколько раз Н. Сильченко удавалось добиться недобровольной госпитализации матери. В очередной раз выйдя на свободу, Валентина оспорила заочно принятое решение о её недееспособности. Также она возбудила судебный иск против тех, кто лишил её свободы; дело тянулось несколько лет, однако в конечном счёте госпитализация была признана незаконной, а врачей психоневрологического диспансера, выписавших направление, обязали выплатить Валентине компенсацию^[58].

Недобровольное освидетельствование без достаточных оснований

По данным Уполномоченного по правам человека в РФ О. Миронова (доклад за 1999 год), большое число нарушений прав граждан связано с недобровольными освидетельствованиями лиц без их согласия или согласия их законных представителей^[19]. Согласно части 4 статьи 23 Закона «О психиатрической помощи…», решение об освидетельствовании должно приниматься на основании предположения о наличии у человека тяжёлого психического расстройства, если он представляет непосредственную опасность для себя или для окружающих, либо находится в беспомощном состоянии, либо может нанести существенный вред своему здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если будет оставлен без психиатрической помощи^[19][59]. Обычно такое предположение носит вероятностный характер. Некоторые врачи-психиатры — пишет О. Миронов — трактуют данное положение излишне широко, и это приводит к тому, что для освидетельствования зачастую бывает достаточно жалобы соседей, из ЖЭКа, почтового отделения и т. д., при этом очень часто гражданину может быть нанесен значительный моральный вред.^[19]

В республике Башкортостан, как отмечал О. Миронов, при применении мер принудительного характера врачи-психиатры, не встречаясь с больными, обращались в суды с заявлением о даче санкции на их недобровольное психиатрическое освидетельствование, и суды давали санкции, также не выслушав и не видя больного. В качестве примера приводится случай гражданина Б., в кассационном порядке обжаловавшего такого рода решение суда. Верховный суд Республики Башкортостан отменил постановление районного суда г. Уфы, обосновав своё решение тем, что данных, которые могли бы служить основанием для недобровольного освидетельствования, в предоставленной документации не было. В ходе проверки представленных материалов выяснилось, что гражданин Б. является членом Союза писателей республики, ведёт трезвый образ жизни, пользуется доверием и уважением соседей. Заключение психиатрического учреждения о необходимости освидетельствования было основано лишь на анализе писем и обращений гражданина Б. в органы власти.^[19]

В обзоре деятельности общественной приёмной Независимой психиатрической ассоциации отмечалось, что не только психиатрические диагнозы, но даже и случаи простого психиатрического освидетельствования, тем более недобровольного, активно используются в корыстных целях, «начиная от злоупотребления квартирами до политической дискредитации и манипулирования»^[18].

Недееспособность: злоупотребления и ошибки

Как отмечают правозащитники, несовершенство существующего в российской правовой системе института недееспособности приводит к частым нарушениям прав недееспособных^[60][61]:201: например, к злоупотреблениям в целях присвоения имущества^[60][62]. Приватизация в 1990-е гг. привела к тому, что количество судебных дел о недееспособности возросло в 3—4 раза: в одних случаях людьми движет желание защитить родственников, страдающих психическими расстройствами, от квартирных махинаций, в других случаях — стремление завладеть квартирой своих престарелых или больных родственников, прикрываясь диагнозом «недееспособность». Не обязательно роль в этих случаях играет коррупция медицинских или правоохранительных органов; порой врачи-эксперты совершают ошибки, к примеру из-за побочных средств препаратов, по причине которых человек выглядит неадекватным^[60].

По словам известного юриста Ю. Аргуновой, в 90 процентах случаев судебно-психиатрических экспертиз на предмет выявления недееспособности лицо, как правило, признаётся недееспособным^[63]. Правозащитник С. Курбанов указывает, что эксперты выносят своё заключение, имея в деле обычно лишь заявление, в котором психическое расстройство лица заведомо «утяжелено», и определение суда о назначении судебно-психиатрической экспертизы с приложением набора медицинской документации. Данные о социальном статусе лица в преобладающем большинстве случаев отсутствуют^[61]. На прошедшей в 2009 году конференции, посвящённой правовым и этическим проблемам психиатрической помощи, отмечалось, что суды зачастую отождествляют психическое расстройство с недееспособностью и не ставят перед экспертами задачу выяснить, в отношении каких именно действий лицо не может понимать значение своих действий и руководить ими^[64].

Согласно Ю. Аргуновой, институт недееспособности используется родственниками «для того чтобы оставить за собой дачу, чтобы отнять у близкого наследство, чтобы кто-то не имел возможности воспитывать своего ребёнка или [в целях] упростить процедуру бракоразводного процесса»^[63]. По утверждению адвоката Ю. Фомина, «родственники или соседи используют подкуп врачей или сговор с ними на участие в будущей прибыли»^[43].

Правозащитниками отмечается, что возможность злоупотреблений, в том числе присвоения недвижимости или другого имущества пациентов, возникает, в частности, со стороны психиатрических больниц, нередко выполняющих функции опекунов и попечителей госпитализированных лиц^[42]:430. Аналогичным образом и недееспособные лица, помещённые в психоневрологические интернаты, являются бесправными в отношениях с этими учреждениями, выполняющими, в соответствии с законодательством, функции опекунов^[65]. В СМИ отмечалось, что выпускников детских домов и школ-интернатов порой отправляют незаконно в психоневрологические интернаты, лишая их квартир и массово признавая недееспособными, причём экспертиза проводится заочно^[66].

Известными случаями явились случаи Павла Штукатурова и Кати Тимочкиной. П. Штукатуров был признан недееспособным заочно, не будучи извещён о судебном заседании, и длительное время не знал о своей недееспособности.^[63] 27 марта 2009 года Европейский суд по правам человека вынес решение по делу «Штукатуров против России»; в решении было признано нарушение ряда статей Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. 27 февраля 2009 года Конституционный Суд России признал не соответствующими Конституции ряд положений Закона о психиатрической помощи и ГПК РФ, касающихся признания гражданина недееспособным и госпитализации недееспособного в психиатрический стационар. Поводом к рассмотрению послужили жалобы П. Штукатурова, М. Яшининой и Ю. Гудковой, признанных недееспособными в их отсутствие, без извещения о принятом судом решении. Заявители утверждали, что опекуны действовали в корыстных целях, стремясь завладеть их недвижимостью.^[67]

Cтрадающая церебральным параличом cирота-инвалид Катя Тимочкина с 6 лет, невзирая на нормальный интеллект, жила в интернатах для лиц с глубокой умственной отсталостью, будучи с детства была лишена основных прав ребёнка и прав инвалида, образования и реабилитации^[63][68]: она не училась в школе, не проходила обследования и не получала лечения по своему заболеванию, у неё не было индивидуальной программы реабилитации инвалида, санаторно-курортного лечения, кресла-коляски с ручным управлением, месяцами Катя не бывала на свежем воздухе, поскольку в здании отсутствовали лифт и пандусы^[68]. Когда Екатерине исполнилось 18 лет, она была лишена дееспособности с процессуальными нарушениями и переведена против своей воли из Самары в интернат для психически больных в г. Похвистнево^[69]. Стационарная судебно-психолого-психиатрическая экспертиза признала Тимочкину психически здоровой и не нуждающейся в опеке; тем не менее, все решения продолжала за неё принимать администрация интерната. Благодаря участию в судьбе Кати Тимочкиной Уполномоченного по правам человека в РФ В. Лукина, депутата Госдумы О. Смолина, Общественной палаты, Департамента здравоохранения Москвы, Уполномоченного по правам человека в Самарской области и газеты «Известия» удалось добиться решения о транспортировке девушки в специализированный реабилитационный центр в Москве для прохождения двухмесячного курса реабилитации.^[63] При поддержке уполномоченного г. Самары и аппарата уполномоченного по правам человека в РФ тётя Екатерины получила разрешение от опеки взять Катю в отпуск на 1 месяц; по просьбе депутата О. Смолина Московский департамент образования зачислил Катю в московскую интернет-школу^[68]. 13 августа 2009 года Кировский районный суд г. Самары признал Екатерину дееспособной^[69].

В 2011 году в Новосибирске, по данным, публиковавшимся в СМИ, судебно-психиатрический эксперт областной психиатрической больницы Е. Феськова была признана виновной в получении взятки за помощь в признании недееспособным психически здорового человека; по приговору суда врача-эксперта приговорили к лишению свободы в исправительной колонии общего режима.^[70]

Невменяемость: злоупотребления и ошибки

В советской судебной психиатрии имела место ситуация, противоречащая принципу презумпции психического здоровья, при которой психиатр-эксперт не только утверждал факт совершения подэкспертным общественно опасного деяния (до того, как его причастность к этим действиям будет доказана в суде), но исходя из данного утверждения ещё и оценивал опасность подэкспертного, заявлял о необходимости применения к нему принуждения и помещения в специальные условия. Функция правосудия в таких случаях сводилась к подтверждению заключения эксперта de jure, и это создавало благоприятную почву для злоупотреблений психиатрией, вызывало их обоснованную критику^[71].

В материалах Независимой психиатрической ассоциации отмечается, что в современной российской судебно-следственной практике получение следствием заключения экспертов о невменяемости обвиняемого приводит к такой ситуации, при которой сбор доказательств прекращается и в суд направляется дело о применении медицинских мер принудительного характера. В результате люди с психическими расстройствами оказываются на принудительном лечении порой необоснованно, поскольку не совершали противоправных действий.^[72]

Председатель «Комитета за гражданские права» Андрей Бабушкин назвал «трагедией нашей страны» ситуацию, при которой человек, получивший психиатрический диагноз, становится беззащитен перед судебной системой. Следователь при этом не допрашивает свидетеля защиты о том, что человек невиновен, и, если человека признают невменяемым, его приговаривают к принудительному лечению. По словам А. Бабушкина, в его практике был случай, когда человек, который помог двум ворам украсть холодильник, провёл в психиатрическом стационаре много лет; один из основных участников преступления при этом получил год условно, другой находился в тюрьме год. Председатель «Комитета…» упомянул также о случае, когда диагноз психического расстройства был вынесен человеку, который вызвал скорую помощь к окровавленной девушке в подъезде и был обвинён в изнасиловании. Согласно опыту А. Бабушкина, люди с психиатрическими диагнозами при уголовном обвинении нуждаются в более надёжной защите, чем при отсутствии диагноза.^[73]

Широко известным стал случай Дмитрия Медкова, молодого парня, обвинённого в убийстве собственной сестры (по версии правоохранителей, Дмитрий расчленил и сжёг тело убитой им девушки), который провёл в психиатрической больнице 3 года, получив диагноз «шизофрения» в Центре им. Сербского, и, тем не менее, оказался невиновным: выяснилось, что сестра жива и здорова — сбежав из дома, она втайне от своих родственников вышла замуж и уехала жить в Дагестан. На протяжении своего пребывания в больнице Дмитрий принимал многие нейролептики, которые, по его собственным словам, переносил тяжело и порой получал в качестве наказания; в результате применения этих препаратов у Дмитрия развились хронические неврологические расстройства.^[74]

Известность получили судебные разбирательства в отношении организации «Ф.А.К.Э.Л.-П.О.Р.Т.О.С.» — молодёжной коммуны макаренковского типа, занимавшейся самосовершенствованием своих членов и перевоспитанием беспризорников и создавшей успешные хозяйства под Харьковом и под Москвой. В 2000 году коммуна была разгромлена Люберецким ГУБОПом с грубыми нарушениями законодательства; членов организации безосновательно обвинили в создании «незаконного вооружённого формирования». В частности, Ю. Давыдов был осуждён, приговорён к заключению и направлен на принудительное лечение с диагнозом «шизофрения, бредовые идеи перестройки и реформаторства общества», выставленным в Центре им. Сербского^[75]. Диагноз «шизофрения» также получил и был признан невменяемым Е. Привалов; защита настаивала на оправдании Давыдова и Привалова «как психически здоровых людей»^[42]. Ю. Приведённую экспертиза в конечном счёте признала психически здоровой^[75]. Дело Ю. Приведённой тянулось длительный срок; по мнению правозащитников, назначение стационарной судебно-психиатрической экспертизы явилось методом устрашения и давления на подследственную^[44].

Чрезвычайную известность получило дело полковника Буданова, выросшее, по некоторым оценкам, «в сопоставимое с делом Дрейфуса и делом Бейлиса»^[76]. Согласно опросам населения, роль судебно-медицинских экспертов в большинстве экспертиз по делу Юрия Буданова, осуществившего похищение и убийство Э. Кунгаевой, оценивалась однозначно: «отмазывают»^[76]. Государственный обвинитель А.А. Дербенев в своей речи на суде 27 декабря 2002 года указывал, что диагнозы «органическое расстройство личности» и «посттравматическое стрессовое расстройство», выставленные обвиняемому, очень редко влекут невменяемость: «Таким образом, у нас в данном судебном процессе выявился не то что редкий, а уникальный случай, когда Ю.Д. Буданов практически один из 10000 испытуемых с таким диагнозом и с такими критериями невменяемости»^[77]. В конечном счёте (когда, при последней экспертизе, была сформирована комиссия из экспертов всех заинтересованных сторон) Буданов был признан вменяемым^[78].

Применение психотропных средств не по показаниям

Психиатрическая практика располагает фактами использования таких препаратов, как сульфозин и аминазин, с целью наказания пациента в связи с каким-либо его «проступком» или непослушанием, причём доза могла быть тем большей, чем тяжелее был «проступок». Известны и случаи применения медработниками психотропных средств седативного (успокаивающего) действия с целью создания, например, спокойной обстановки в отделении стационара для своего отдыха в ночное время или ради удобства родственников пациента. Подобные варианты использования лечебных средств являют собой грубое нарушение медицинской этики и противоречат российскому Закону о психиатрической помощи^[79]. В советской психиатрии такие случаи встречались вплоть до конца 1980-х годов, несмотря на наличие в международных этико-правовых документах положений и норм, запрещающих применение психиатрических средств в немедицинских целях^[1].

В СМИ отмечались имевшие место в российских детских домах и специализированных домах-интернатах случаи применения не по показаниям нейролептиков в целях успокоения и в воспитательных целях, а также неоправданной госпитализации в психиатрические больницы, где дети тоже получали нейролептики^[80][81][82]; шла речь о возникших в результате тяжёлых последствиях для психического и физического здоровья детей^[82][83]. Факты использования в целях наказания таких препаратов, как галоперидол и аминазин, в домах-интернатах для детей с умственной отсталостью отмечал также В. П. Лукин, уполномоченный по правам человека в Российской Федерации^[84].

По словам Л. Виноградовой, исполнительного директора Независимой психиатрической ассоциации, подросткам с психопатоподобным поведением, которое не всегда бывает обусловлено психическим расстройством, порой неоправданно назначаются те или иные препараты; в психиатрических больницах к подросткам лечащие врачи почти повсеместно используют сильнодействующие средства, «для того чтобы просто снизить уровень активности. По выходным, в дни посещений, все, как правило, повышают дозировки препаратов, чтобы персонал мог существовать спокойно, чтоб не было драк, побегов. Всякий побег трактуется как протест, агрессия и непременно приводит к использованию аминазина. Это тяжёлый нейролептик»^[85].

Применение не по показаниям в западных странах

По данным зарубежных исследований (A. Wilkie et al., Psychiatric Bulletin), назначение нейролептиков в высоких дозах больше связано с прошлой репутацией пациентов и различиями в характеристиках врачей, чем с текущим состоянием первых^[86].

Согласно данным, опубликованным в The Washington Post, американских медицинских экспертов, политиков и адвокатов пациентов беспокоит стремительный рост назначений атипичных нейролептиков не по показаниям. Эти препараты одобрены в основном для лечения шизофрении и биполярного аффективного расстройства (некоторые из них — также для лечения тяжёлой депрессии), однако часто выписываются необоснованно для терапии других расстройств: например, тревожности, синдрома дефицита внимания, расстройств сна, поведенческих проблем у маленьких детей, деменции. В 2010 объём продаж антипсихотиков составил более 16 миллиардов долларов; антипсихотики являются едва ли не наиболее продаваемыми препаратами, опережая по объёму продаж антидепрессанты. Исследование, результаты которого были опубликованы в 2011 году, показало, что количество назначений нейролептиков не по показаниям удвоилось в период с 1995 по 2008 год с 4,4 миллиона до 9 миллионов.^[87]

Автор статьи в The Washington Post отмечает также, что, по данным двух недавних докладов, дети в приёмных семьях (порой даже младенческого возраста) принимают значительно больше психотропных препаратов, чем другие дети, в том числе с тяжёлыми психическими расстройствами. В статье приводится утверждение известного педиатра Марка Хелма, что нейролептики обычно назначаются детям для контроля агрессивного поведения, часто обусловленного бедностью или семейными проблемами. Ссылаясь на федеральную программу, которая помогает семьям, имеющим детей-инвалидов, Хелм указывает, что частое применение антипсихотиков служит и другой цели: чтобы иметь право на пособие SSI, выгодно иметь ребёнка, у которого диагностировано психическое заболевание.^[87] М. Анджелл (англ.)русск. в статье, опубликованной в The New York Review of Books, пишет, что, поскольку семьи с низким доходом испытывают растущие финансовые трудности, многие из них приходят к выводу, что обращение за пособиями Дополнительного социального дохода (SSI) на основании инвалидности по психическому заболеванию является единственным способом выжить. Это пособие является более щедрым, чем социальное обеспечение, и гарантирует, что семья будет также иметь право на Медикейд (медицинское страхование). М. Анджелл упоминает, что в проведённом Ратгерским университетом исследовании было обнаружено, что антипсихотики принимают в четыре раза больше детей из семей с низким доходом, чем детей, застрахованных в частном порядке.^[30]

В 2006 году в маленьком городке неподалёку от Бостона четырёхлетняя девочка Ребекка Райли умерла от комбинации клонидина и депакота, назначенных ей вместе с сероквелем для лечения СДВГ и биполярного расстройства — диагнозов, которые она получила в двухлетнем возрасте. Ни один из этих трёх препаратов не был одобрен для лечения СДВГ или длительного применения при биполярном расстройстве, и ни один не был одобрен для детей возраста Ребекки. Те же самые диагнозы были проставлены двум старшим детям родителей Ребекки, и каждый из детей принимал по три психотропных препарата. Родители получали пособия SSI на этих детей и себя, совокупный доход семьи от SSI составил около 30 000 долларов в год.^[30]

На Западе отмечены частые случаи назначения нейролептиков престарелым людям, страдающим деменцией, не по показаниям. В публикации The New York Times^[88] отмечалось, что согласно проведённому Министерством здравоохранения аудиту^[89] приблизительно каждый седьмой житель дома для престарелых получал атипичные антипсихотики, опасные для пожилых людей, по показаниям, не соответствующим допустимым критериям федеральных регулирующих агентств. Аудиторы сделали вывод, что 83 процента назначений нейролептиков делались по показаниям, не одобренным FDA («офф-лейбл»), а 88 процентов — пациентам с деменцией, для которых подобные назначения могут оказаться смертельно опасными. Причиной такого положения вещей в части случаев называют взятки, выплачиваемые производителями лекарственных средств. В Великобритании наблюдается сходная картина: около 180 000 престарелых пациентов в год получают антипсихотики в домах для престарелых, больницах и собственных домах, чтобы контролировать приступы агрессии. Однако, по данным правительственных экспертов, в приблизительно в 150 000 случаев (83 процента) приём этих препаратов был не нужен, и у 1800 человек случаи смерти оказались связаны с применением данных психотропных средств^[90].

Широко распространённой проблемой является излишне частое назначение бензодиазепинов. В книге «Проблемные лекарства», впервые опубликованной в 1990-е годы, известный журналист, исследователь и лоббист по ряду вопросов международного здравоохранения Эндрю Четли^[91], писал, опираясь на статистические данные, что чрезмерное использование бензодиазепинов (например, при состояниях лёгкой тревоги) имеет место в Великобритании, Франции, Испании, Канаде, Южной Африке. Так, в Великобритании в 1985 году более 23% населения принимали транквилизатор по крайней мере один раз в год, из них 35% (3,5 миллиона людей) принимали транквилизаторы в течение четырёх месяцев и дольше — то есть тогда, когда данные препараты уже не помогают, и гораздо дольше, чем они обычно должны назначаться. В 1987 году в Великобритании было выписано 25 миллионов рецептов на бензодиазепины. Как пишет Четли, причины, по которым людям назначались транквилизаторы, очень разнообразны и включают страх смерти, неуверенность в себе, статус бездомного, уход за активным/плачущим ребёнком, нервозность перед собеседованием, перемена работы, проблемы со щитовидной железой, астму и др.^[92]

Условия пребывания в закрытых учреждениях

По данным Всемирной организации здравоохранения, в учреждениях закрытого типа люди, страдающие психическими расстройствами, часто «содержатся в жутких условиях и лишены элементарного ухода. Их также подвергают пыткам и другому жестокому, бесчеловечному и унижающему человеческое достоинство обращению, включая сексуальную эксплуатацию и физическое насилие»^[93].

Весной — летом 2003 года Независимой психиатрической ассоциацией России, Московской Хельсинкской группой и сетью региональных правозащитных организаций было проведено мониторинговое исследование в российских психиатрических стационарах^[94]. Мониторинг обнаружил такие проблемы, как грубое обращение с пациентами медперсонала^[95] и случаи агрессии персонала по отношению к пациентам, неудовлетворительные условия содержания, скученность в палатах, применение жестоких мер стеснения (например, заворачивание в мокрую простыню в случае возбуждения)^[96], цензурирование корреспонденции пациентов, в том числе жалоб в государственные органы, и изымание некоторых писем^[95]. Говорилось об излишне частом помещении госпитализируемых пациентов в наблюдательные палаты, что дополнительно ограничивает пациентов в их свободе: пациент не имеет права зачастую даже выйти из палаты без сопровождения медперсонала, в наблюдательной палате имеется круглосуточный медицинский пост^[96], особенно часто применяются меры физического стеснения^[95]. В некоторых отделениях в наблюдательные палаты помещаются все поступающие пациенты, вне зависимости от тяжести своего состояния^[96].

Исполнительный директор НПА Л. Виноградова отмечала, что для российских психиатрических стационаров характерны отсутствие уединения, в том числе невозможность в условиях уединения отправлять свои физиологические потребности; в некоторых регионах — отсутствие современных психофармакологических и противосудорожных средств, применение излишне тяжёлых препаратов, вызывающих множество побочных эффектов^[97]. Известный психиатр, директор ГНЦ им. Сербского Татьяна Дмитриева указывала, что в российских стационарах применяются препараты старого образца — типичные нейролептики, побочные эффекты которых (паркинсонизм, дистония и др.) европейскими комиссиями приравниваются к пыткам; причём используются эти препараты зачастую без лекарств-корректоров^[98].

Международная правозащитная организация «Хьюман Райтс Вотч» указывала на факты унизительного и жестокого обращения с пациентами интернатов^[99]. В докладе уполномоченного по правам человека в Пермском крае Т. Марголиной за 2008 год отмечалось, что в Озерском психоневрологическом интернате 14 молодых женщин были подвергнуты медицинской стерилизации без соблюдения процедуры рассмотрения данного вопроса в судебном порядке, предусмотренной законодательством^[100]; эти сведения вызвали бурную реакцию общественности и обсуждение в СМИ^[101]. Упоминалось в докладе также и о других фактах нарушения прав пациентов, в частности отсутствии личного жизненного пространства, неприкосновенности и приватности жилища^[100]. Владимир Лукин, уполномоченный по правам человека в РФ, писал, что в домах-интернатах для детей с умственной отсталостью дети страдают от физического и психологического насилия, жестокого обращения, эксплуатации и применения методов, унижающих человеческое достоинство^[84].

Излишне жестокие условия содержания пациентов отмечаются и в других странах постсоветского пространства. Так, по данным мониторинга Всеукраинской общественной организации инвалидов и потребителей психиатрической помощи «ЮЗЕР», проведённого в 2010 году в психиатрических больницах Крыма, были обнаружены такие факты, как большая скученность в палатах, грубое, неуважительное отношение персонала и применение физического насилия, отсутствие возможности для прогулок, применение излишне жёстких мер физического стеснения (обматывание мокрой простынёй) и др.^[102] Переполненность отделений и недостаточная площадь палатных помещений из расчёта на 1 пациента (от 1,6 м²), отсутствие уединения при отправлении физиологических потребностей, жестокое обращение (оскорбления, грубость, избиения, угрозы, наказания и т. п.) обнаружены были в психиатрических стационарах Казахстана, по результатам мониторинга, проведённого в 2009—2010 гг. астанским филиалом Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности^[103].

Эксплуатация труда пациентов

По данным мониторинга психиатрических стационаров за 2003 год, проведённого Независимой психиатрической ассоциацией и другими правозащитными организациями, отмечалось, что широкое распространение в российской психиатрии трудотерапии и такой формы социотерапии, как терапия занятостью, привело к ситуации, при которой многие врачи не чувствуют разницы между различными формами трудо- и социотерапии и использованием труда пациентов. Во многих больницах пациенты привлекаются для доставки пищи и уборки отделений и палат, работают в прачечной и на пищеблоке, помогают в ремонтных работах отделения и участвуют в разгрузочно-погрузочных работах, привлекаются к покраске заборов, чистят животных в подсобном хозяйстве и т. п.^[95]

По информации д. м. н. Н.Ф. Дементьевой, служащей Федерального научно-практического центра медико-социальной экспертизы и реабилитации инвалидов, персонал психоневрологических интернатов нередко рассматривает молодых пациентов как дешёвую рабочую силу, как необходимых для физической работы людей. В результате нередко возникают ситуации, когда процесс обучения (профессиональным навыкам столяра, сапожника, швеи и др.) прерывается вмешательством вспомогательного персонала под влиянием сиюминутной необходимости выполнения пациентами хозяйственных работ в учреждении — разгрузка продуктов, уборка территории и т. п. Таким образом, нарушаются права пациентов на систематическое обучение, что отрицательно сказывается на результатах реабилитации.^[104]

Согласно докладу уполномоченной Т. Марголиной, в тех интернатах Пермского края, где проживающие привлекались к труду, труд, как правило, осуществлялся без выплаты соответствующего денежного вознаграждения, что является прямым нарушением Конституции РФ; все привлечённые к труду инвалиды работали без оформления трудовых договоров, ведения трудовых книжек и ведения табеля учёта трудового времени; отсутствовали рекомендации врача-реабилитолога о характере и условиях труда пациента.^[100]

Уполномоченный В. Лукин в специальном докладе, посвящённом правам детей-инвалидов в РФ, указывал, что в некоторых домах-интернатах для детей с умственной отсталостью воспитанников заставляли выполнять бесплатно тяжёлую физическую работу: на подсобном хозяйстве, в свинарнике, а также на кладбище (выкапывание могил и захоронение умерших детей).^[84]

В докладе по результатам мониторинга, проводившегося астанским филиалом Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности, указывалось, что «нередко с целью прогулки пациенты, как в г. Астана, вынуждены соглашаться на различные виды работ: доставление пищи в отделение из пищеблока, уборка и благоустройство помещений и территории ПУ [психиатрических учреждений], ремонт стульев, столов»^[105].

Присвоение имущества пациентов

В СМИ публиковалась информация о присвоении имущества пациентов врачами-психиатрами или другими сотрудниками психиатрических учреждений, в частности о судебно-прокурорских расследованиях в этой области.

В 2003 году бывший следователь Балашихинской прокуратуры Н. Хаустова сообщила корреспонденту «Новой газеты» о многих расследованных ею случаях присвоения недвижимости пациентов, укладывавшихся, как правило, в следующую схему: одинокий больной, попадая в стационар, пишет доверенность на врачей, позволяющую от его имени совершать любые сделки с недвижимым имуществом, после чего квартира пациента продаётся — покупателями же становятся либо сами врачи, либо их родственники, а пациент при этом навсегда оказывается в интернате^[106].

По информации «Российской газеты» (2005), проживающие в Борисовском психоневрологическом интернате Белгородской области сообщали, что «персонал ворует из кухни и столовой. У „дураков“ умные санитарки могут отнять набор продуктов, купленный на их пенсию»^[107].

В Нижнем Новгороде в 2006 году было выявлено несколько случаев мошенничества врачей с квартирами лиц, страдающих психическими расстройствами. Так, пожилая женщина, плохо разбираясь в юридических тонкостях, по совету врача подписала, сама того не желая, договор на продажу собственной квартиры; деньги при этом получил врач, который ранее уже был судим за мошенничество с квартирой другого своего пациента. Против трёх работников психиатрической больницы было возбуждено уголовное дело в связи с мошенничествами: врачи и медбрат больницы продали квартиры двух пациентов клиники^[108].

В 2006 году прокуратура Москвы, закончив расследование, передала в суд дело, касавшееся бывших нерядовых сотрудников психоневрологического интерната, обвинённых в хищении квартир своих подопечных. Преступная группа похитителей действовала с июля 1999 года, с тех пор в общей сложности оказалось украдено восемь квартир. Одним из способов хищения было заключение фиктивных браков с лицами, страдающими психическими расстройствами^[109].

В Новосибирске в 2008 году был вынесен приговор членам группировки «черных риэлтеров», содействие которой оказывали врачи-психиатры. Н. Ахантьева — организовавшая похищение владельца квартиры, чтобы завладеть его имуществом — обратилась за помощью к врачам стационара, и заведующий отделением от имени похищенного подделал расписку о добровольной госпитализации^[110].

В 2009 году в Свердловской области разгорелся крупный скандал по итогам прокурорской проверки психиатрических учреждений: некоторые из врачей-психиатров тратили пенсии пациентов на свои нужды, покупая мебель, косметику и парфюмерию, дорогостоящие продукты, дорогостоящие одежду и обувь, золотые изделия; другие оформляли над инвалидами опекунство и прописывались в их квартирах, затем отправляли хозяина жилплощади в интернат. В ходе масштабной прокурорской проверки соблюдения прав недееспособных граждан были обнаружены десятки случаев присвоения имущества душевнобольных, по всем фактам нарушения прав душевнобольных возбуждены были гражданские и уголовные дела^[111].

В 2010 году Ординский районный суд Пермского края вынес приговор в отношении бывшего директора Озерского психоневрологического интерната Г. Банникова, по вине которого были осуществлены принудительное прерывание беременности и стерилизация нескольких пациенток без решения суда; кроме того, бывший директор был признан виновным в том, что расходовал личные средства пациенток, являясь их опекуном. Вместо обеспечения нормального проживания пациенток он расходовал их денежные средства на личные цели, покупая электробытовую технику, аудио- и видеотехнику, запасные части для транспорта, офисную технику и мебель, спортивный инвентарь. В течение 2008 года Г. Банниковым было израсходовано более 170 тыс. рублей^[112].

Неоправданное лишение тех или иных прав

Ряд случаев такого рода был выявлен служащими общественной приёмной Независимой психиатрической ассоциации. Так, гражданке В., пытавшейся получить в психоневрологическом диспансере Москвы разрешения на работу на электрокаре, на котором она работала уже несколько лет, отказали в грубой форме, невзирая на наличие в течение более чем 10 лет стойкой ремиссии. Благодаря комиссионному освидетельствованию НПА гражданке В. удалось добиться разрешения на работу. Гражданин С., шахтёр, получивший в 1964 году на производстве тяжёлую травму позвоночника и вторую группу инвалидности, в 2004 году был направлен на специальную медико-социальную экспертизу, где на первое место в диагнозе поставили травматическую деменцию — в результате он лишился многих льгот и доплат к пенсии по инвалидности.^[18]

Н. Спиридонова, руководитель общественной приёмной НПА, сообщала, что психиатрия порой используется родственниками для лишения имущественных прав или права воспитания ребёнка: заключение такого рода, как «выявлены рекуррентно-депрессивные расстройства», помогает при разводе лишить родительских прав бывшего супруга^[113].

Как отмечал О. Миронов (Уполномоченный по правам человека в РФ в 1998—2004 годах), невзирая на то, что согласно законодательству психоневрологические диспансеры имеют право предоставлять органам суда и следствия информацию о состоянии психического здоровья лишь тех граждан, которые находятся под следствием, нередко органы внутренних дел обращаются за такой информацией в отношении граждан, от которых поступают жалобы. При этом на основании данных, предоставленных диспансерами, гражданам отказывают в рассмотрении жалоб; в отношении лиц с психическими расстройствами продолжает использоваться формулировка «переписка нецелесообразна»^[19].

В докладе О. Миронова отмечено, что, по информации Независимой психиатрической ассоциации, имеются случаи направления всех абитуриентов на осмотр в психоневрологические диспансеры и отказов в приёме документов при поступлении в учебные заведения (Московский стоматологический институт, кулинарный техникум г. Долгопрудный и др.). Указывалось, что существует ряд обращений в судебные органы в связи с увольнениями сотрудников по причине их пребывания на излечении в психиатрических учреждениях^[19].

В специальном докладе на тему соблюдения прав детей-инвалидов Уполномоченный по правам человека в РФ с 2004 года В. Лукин писал:

В нарушение действующего законодательства психолого-медико-педагогические комиссии продолжают выносить заключения о «необучаемости» некоторых категорий детей-инвалидов и направляют их в интернатные учреждения системы социальной защиты, которые не имеют ни лицензий на право ведения образовательной деятельности, ни соответствующих специалистов и педагогов в штате.[84]

Исследования действия препаратов и конфликт интересов

Основная статья: Конфликт интересов и клинические исследования в психиатрии

Под конфликтом интересов в психиатрии понимается ситуация, когда на психиатра излишне сильно влияют какие-то обстоятельства, которые являются второстепенными по отношению к его профессиональной деятельности — к благополучию его пациентов; к развитию науки, если он исследователь; к обучению студентов, если он преподаватель^[114] (определение даётся в статье Марио Мая, известного психиатра, впоследствии президента Всемирной психиатрической ассоциации^[115]). Финансовый конфликт интересов — это конфликт между интересами, связанными с благополучием пациента или развитием науки, и вторичными интересами, связанными с желанием получить финансовую выгоду для себя или своего учреждения. Тема финансового конфликта в специальных источниках исследовалась часто, причём описаны преимущественно те виды финансового конфликта интересов, которые возникают из взаимодействия психиатров с фирмами, производящими лекарства. Под нефинансовым конфликтом интересов, как указывает М. Май, можно понимать преданность исследователя тому виду лечения, которым он занимается, либо же, к примеру, наличие интереса, отражающего политические пристрастия психиатра.^[114]

М. Май пишет:

В последние несколько лет мне встречались явно тенденциозные клинические руководства и предвзятые обзоры и редакционные статьи; мне известно несколько случаев издательских фальсификаций (т. е. публикации исследовательских отчетов, глав книг или редакционных статей, подписанных исследователями, но на самом деле выполненных фармакофирмами), и я слышал о нескольких случаях избирательного отношения к публикации результатов исследований.[114]

В высокоавторитетных источниках, посвящённых доказательным стандартам в области лечения депрессии и других психических расстройств, отмечаются такие проблемы, обусловленные наличием конфликта интересов:

• результаты клинических исследований III фазы, благодаря влиянию на них законных интересов спонсоров исследований, зачастую нельзя принимать буквально;^[116]:14
• существует тенденция предания гласности лишь положительных результатов исследований, припрятывания и замалчивания отрицательных;^{[116]:14,182[117][118]}
• в мета-анализах используются, как правило, наиболее благоприятные результаты исследований;^[117]
• оригинальные статьи часто являются лишь пересказом других источников, причём упоминаются только те публикации, которые подкрепляют определённые выводы, — таким образом, список источников в научных сообщениях часто создаёт неверное представление о значительно большем количестве исследований, чем было проведено на самом деле^[117].

Капсулы прозака (флуоксетина)

Известный американский врач M. Анджелл (англ.)русск. отмечает, что психиатры получают больше денег от фармкомпаний, чем врачи любой другой специальности. Среди причин такого положения дел, как указывает М. Анджелл, ссылаясь на книгу Д. Карлата «Помешанный», следующие: субъективность диагнозов в психиатрии и возможность расширения диагностических границ; отсутствие объективных признаков для психических заболеваний, лабораторных данных или находок на МРТ, позволяющих верно ставить диагноз, и т. п. М. Анджелл пишет, что психиатры часто получают внимание и щедрое вознаграждение от фармацевтических компаний — индивидуально и коллективно, напрямую и косвенно: подарки, предоставление бесплатных образцов, плата за работу при наёме психиатров в качестве консультантов и докладчиков, доставление психиатрам продуктов питания, оплата участия в конференциях, а также снабжение «образовательными» материалами. Фармацевтическая промышленность спонсирует заседания Американской психиатрической ассоциации и другие психиатрические конференции.^[30]

В 2008 году британская газета The Independent сообщила, что Гарвардский университет (США) оказался в центре научного и политического скандала после того, как трое широко известных сотрудников кафедры психиатрии были уличены в том, что они нарушили закон о конфликте интересов, не задекларировав миллионы долларов, полученных от фармацевтических компаний в качестве гонораров за консультации. Так, всемирно известный детский психиатр Джозеф Бидерман, заслугой которого является резкое увеличение применения сильнодействующих нейролептиков, не счёл нужным сообщить руководству университета по меньшей мере о 1,6 млн долларов США, полученных им от производителей этих препаратов; двое его коллег также не сообщили о полученных ими гонорарах в размере 1,6 и 1 млн долларов. Взаимоотношения между гарвардскими учёными и фармакокомпаниями являются давней темой дебатов, поскольку их исследования дали импульс прежде запрещённому применению антипсихотиков в педиатрии.^[119]

В 1999 году, как отмечает The Washington Post, компания «АстраЗенека» (англ.)русск., производящая антипсихотический препарат сероквель, представила данные на конференции Американской психиатрической ассоциации и на психиатрической конференции в Европе; в заключении этих докладов было отмечено, что сероквель помогает пациентам, страдающим психозом, сбросить вес. Этот вывод был сделан на основе спонсированного «АстраЗенека» исследования, проводившегося чикагским психиатром, который изучил отчёты по 65 пациентам, переведенным на сероквель. Тем не менее, документы показывают, что «АстраЗенека» не вполне доверяла методам этого психиатра и относилась к нему без глубокого уважения. Ещё в 1997 году, по итогам исследования, которое получило название «Исследование 15», было известно, что сероквель вызывает клинически опасное прибавление веса, — однако данные этого исследования были скрыты компанией. Подробности Исследования 15 были обнаружены в ходе судебных разбирательств, позволяющих утверждать, что сероквель стал причиной увеличения веса, развития гипергликемии и диабета у тысяч принимавших его пациентов.^[120]

Злоупотребления в различных странах, современный период

Россия (общая ситуация и причины злоупотреблений)

В отличие от советского периода, в постсоветской России не существует систематического подавления федеральными властями политического инакомыслия с помощью психиатрии^[48][121]. Тем не менее ряд публикаций, появившихся в постсоветское время, свидетельствует о распространённости некоторых злоупотреблений и сейчас.

По данным общероссийского общественного политического движения «За права человека», причины незаконной госпитализации обычно носят политический (госпитализация правозащитников, а также людей, настойчиво отстаивавших свои социальные и трудовые права в одиночку), криминальный (действия в целях завладеть имуществом пациента, чаще всего недвижимым) или бытовой (госпитализация по причине семейно-бытовых конфликтов) характер^[42].

Согласно другим источникам, жертвами злоупотреблений нередко становятся женщины, разводящиеся с влиятельными мужьями; люди, втянутые в деловые конфликты^[47], ведущие экономические тяжбы; люди, подающие иски против местных политиков и судей или государственных структур, отстаивая свои права^[121]. Отмечаются частые случаи злоупотребления психиатрией с целью завладения чужим имуществом, отобрания детей^[122] (при спорах за детей между родителями — как правило, в конфликтах между членами состоятельных семей^[123]), в социально-бытовых целях^[122][123] при любой личной заинтересованности^[123] (например, при конфликтах между детьми и их престарелыми родителями, за которыми дети не хотят ухаживать либо желают лишить их права владения недвижимостью^[123]).

Жертвами злоупотреблений также становятся представители демократической оппозиции и правозащитники^[124]: схема, унаследованная российской психиатрией от советского времени. К использованию психиатрии в политических целях прибегают ради устранения конкурентов или людей, которые, по мнению тех или иных политиков, представляют угрозу их власти. В российской психиатрии сохраняется диагноз «кверулянство», по-прежнему используемый как повод для изоляции людей, выступающих с открытой критикой власти^[123].

Однако если в советское время психиатрия при злоупотреблениях использовалась в основном как инструмент борьбы с политическими противниками, в постсоветское время наиболее распространённым нарушением считается другого рода нарушение: признание человека недееспособным с целью завладения его имуществом^[124]. При квартирных спорах, разделе имущества и т. п. в психиатрические больницы нередко попадают люди, не страдающие тяжёлыми психическими расстройствами, благодаря оговорам родственников^[44]. Президент Независимой психиатрической ассоциации России Юрий Савенко отмечает:

Квартирные дела — это сегодня большие деньги и борьба. Это уже настолько накатанный механизм и настолько развращенные кадры… Самым страшным является то, что это — рассадник коррупции.[124]

Злоупотребления при «квартирных делах» осуществляются по обычной схеме: родственники или соседи используют подкуп врачей или сговор с ними на участие в будущей прибыли, обращаясь к психиатру с устным или письменным заявлением о том, что «претендент на выселение» опасен для окружающих; врач пишет направление на госпитализацию, и родственника либо соседа отправляют в психиатрический стационар, «накачивают» его сильнодействующими психотропными средствами. Тем временем идёт обращение в суд с просьбой о лишении дееспособности — результаты психиатрической экспертизы в таких случаях обычно предопределяют решение суда. Человека, признанного недееспособным, нередко помещают в психоневрологический интернат^[43].

Злоупотреблениям подвергаются и представители сексуальных меньшинств: как отмечают правозащитники, некоторые российские психиатры по-прежнему считают принадлежность к сексуальному меньшинству психическим расстройством, которое необходимо лечить медикаментозно в стационаре. Отмечаются также злоупотребления, возникающие по причине финансовых связей между врачами и фармацевтическими компаниями: препараты используются не по показаниям, что негативно сказывается на качестве лечения и наносит ущерб здоровью. Применяется карательная психиатрия и как форма давления на пациента и шантажа: особенностью данной схемы является то, что человек подвергается принудительной психиатрической экспертизе с целью запугивания или принуждения к даче определённых сведений^[123].

Председатель Ассоциации адвокатов России за права человека Евгений Архипов указывает:

Применение карательной психиатрии характерно для стран бывшего Союза. На Западе подобные случаи единичны. <…> …В развитых странах силен институт омбудсменов, имеющих право посещать любые учреждения и осуществлять контроль. Но если, допустим, сравнивать Россию и Белоруссию, то ситуация у нас значительно лучше.[123]

Украина

Украинский психиатр Ада Коротенко отмечает:

В прессе все время появляются публикации о злоупотреблениях психиатрией по экономическим и даже бытовым мотивам. Сегодня мы сталкиваемся с ситуациями, когда при квартирных махинациях, используя беспомощное состояние психически больных, объявляют их психически здоровыми, либо признают недееспособными психически здоровых. В Харькове муж с помощью врача-психиатра три года продержал в психиатрической больнице неугодную ему жену. В другом случае мошенники поместили женщину в психиатрическую больницу на полгода и за это время продали принадлежащие ей две квартиры. О злоупотреблениях психиатрией пишут два десятка лет, но тема психиатрических репрессий продолжает оставаться актуальной.[125]:85

Исполнительный секретарь Ассоциации психиатров Украины, известный психиатр, правозащитник и бывший диссидент С. Глузман также отмечал существование многочисленных случаев злоупотребления психиатрией — в частности случаев отъёма квартир у лиц с диагнозами, неправомерного признания людей недееспособными, противозаконного недобровольного помещения в психиатрические больницы и т. п.^[126] По словам С. Глузмана, в Ассоциацию психиатров Украины с «такими историями обращалось великое множество людей, родственников, адвокатов»^[127].

О сходных случаях упоминает и А. Федотов, глава крымской ячейки всеукраинской общественной организации инвалидов и потребителей психиатрической помощи «Юзер». По данным А. Федотова, случаи, когда человека неоднократно помещают в психиатрическую больницу с целью признать его недееспособным и лишить имущества, являются обычными^[128].

По словам А. Федотова, высказанным на пресс-конференции в 2010 году, крымские специализированные интернаты, где содержатся люди с физическими или психическими отклонениями, больше напоминают «концлагеря, только без газовых камер». «Это [пациенты] живые смертники, особенно если у них нет родственников», — отметил он. По оценке Федотова, условия в таких интернатах значительно хуже, чем в психиатрических больницах: процветают использование рабского труда пациентов, избиения и изнасилования^[129].

Белоруссия

Кристина Шатикова активно участвовала в молодёжном оппозиционном движении, была неформальным лидером. В июле 2006 года правоохранительные органы пытались недобровольно госпитализировать К. Шатикову в психиатрическую больницу г. Витебска, однако врач приёмного отделения отказался её принять, заявив, что для госпитализации нет оснований. 23 марта 2007 года К. Шатикова была вызвана на допрос в КГБ как свидетель. Там ей настоятельно посоветовали не принимать участия в протестных акциях и не ездить на День Воли в Минск, на что она ответила отказом. После выхода из здания КГБ была схвачена людьми в штатском, которые насильно посадили её в легковую машину и доставили в областную психиатрическую больницу г. Могилёва. К. Шатикова была стационирована, и ей назначили «лечение»: делали внутримышечно инъекции сибазона. Когда в больницу пришла её мать, желание Кристины подойти к окну и показаться матери было расценено как нарушение режима — за это она была на целый день фиксирована на вязках к кровати и получила дополнительные инъекции. 26 марта, после комиссионного освидетельствования, К. Шатикову выписали из больницы. Попытки пройти где-либо в Белоруссии независимое психиатрическое освидетельствование не увенчались успехом; К. Шатикова приехала в Москву и обратилась в Независимую психиатрическую ассоциацию. Обследовав Кристину, специалисты НПА пришли к выводу, что она психически здорова и что госпитализация в психиатрический стационар, по всей видимости, была необоснованной^[130].

Эстония

В 2010 году окружной суд признал неправомерным постановление Харьюского уездного суда, отправившего в закрытую психиатрическую больницу Эге Хирв — психически здорового человека. Эге Хирв отправили на принудительную экспертизу лишь на том основании, что её бывший муж заявил, будто она неадекватна. Будучи освобождена, Эге Хирв обратилась с заявлением в Полицию безопасности. По словам женщины, в больнице находятся десятки людей, которым даже не показали судебных решений, на основании которых их туда отправили, и они поэтому не могут жаловаться. Эге Хирв обвинила судей и врачей в сговоре: за пациентов, направленных на лечение в принудительном порядке, лечебное учреждение получает почти в два раза больше денег, чем за пациентов, обратившихся в стационар добровольно^[131].

По словам адвоката Майре Арм, представляющей интересы Эге Хирв, главная проблема заключается в том, что суд с лёгкостью может принять необоснованное решение о направлении на принудительное лечение. С адвокатом согласен возглавляющий Общество психиатров доктор Андрес Лехтметс, который отметил: «Человека нельзя так просто лишать свободы и нарушать его основные права»^[131]. А. Лехтметс упомянул учащение в последнее время скандалов, связанных с насильственным помещением в психиатрические стационары. По мнению А. Лехтметса, случаи, когда основные права людей ограничиваются по болезни, должны представлять собой исключение, и решение об этом должно приниматься лишь по веским соображениям^[132].

Япония

В заведении под названием Blue Cross, нелегальной лечебнице для людей с психическими отклонениями и престарелых, находящейся в пригороде Токио Ураясу, пациентов часами держали в наручниках или со связанными руками, на ночь многих насильно привязывали к кроватям. Одного из пациентов в целях наказания поместили в клетку для животных длиной полтора метра.

По словам надзирателей учреждения, связывать пациентов было необходимо для обеспечения их безопасности. Несмотря на то, что клиника не была зарегистрирована и власти ничего не знали о её существовании, владельцы клиники активно рекламировали её как специализированное заведение для прикованных к постели престарелых больных и лиц с психическими расстройствами. За право попасть в «замок пыток» — как прозвали подпольную клинику — надо было сделать первоначальный взнос в размере около 2,5 тыс. долларов США и далее ежемесячно вносить по 1 тыс. долларов. В лечебнице находилось несколько десятков пациентов. О существовании подпольной лечебницы стало известно из показаний одного из её бывших надзирателей^[133].

Китай

В Китае психиатрия широко используется властью для борьбы с политическим инакомыслием^[134][135]. Китайский адвокат-правозащитник Чжан Цзаньнин рассказал корреспонденту The Epoch Times (англ.)русск., что в последнее время случаи, когда власти используют психиатрию в качестве инструмента подавления инакомыслия, происходят в Китае всё чаще. Как отмечал Чжан Цзаньнин, за последние годы в психиатрические стационары было заключено очень много диссидентов и жалобщиков^[135]. В 2009 году в США была опубликована книга «Записи пострадавших в китайских психиатрических клиниках», в которой рассказывается о 81 случае, когда психически здоровых людей китайские власти отправили в психиатрические больницы. При этом власти ничего не ответили на запросы авторов книги об этих людях^[135]. 15 февраля 2010 года китайская правозащитная организация Civil Rights & Livelihood Watch сообщила, что у неё есть подробная информация о более 300 психически нормальных людей, проходящих принудительное психиатрическое лечение^[135].

«Как только полицейский или гражданский психиатр признает кого-нибудь душевнобольным, пациент теряет все юридические права и его могут держать до бесконечности», — утверждает The Guardian^[136]. Большинство аналитиков сходятся во мнении, что в китайском обществе, где народные волнения растут из года в год, корнем болезни является система правления. Когда в каком-либо районе вспыхивает очередной акт насилия и власть не может объяснить его миру, не потеряв при этом лицо, используется формулировка «психически больной», чтобы сделать психическую болезнь универсальным объяснением беспорядков^[134].

Ранее такая мера применялась главным образом к политическим заключённым, но с 1990-х все чаще используется также в отношении обличителей коррупции и жалобщиков, утверждает Робин Манро (англ.)русск., автор книги о принудительном психиатрическом лечении в Китае. Список оказавшихся в психиатрической больнице жалобщиков составил один из них, Лао Ши, освобождённый в 2008 году. Как отмечает The Guardian, начальник проштрафившейся больницы заявил, что принять жалобщиков он согласился лишь под давлением^[136].

25 апреля в СМИ сообщалось, что житель провинции Хэнань Сюй Линьдун провёл в психиатрической больнице 6,5 лет после того, как подал иск в суд за незаконный, по его мнению, снос его дома^[135]. Как рассказал Сюй Линьдун, во время «лечения» его более 50 раз привязывали и били электрическим током, дважды он пытался бежать и несколько раз пытался покончить с собой^[134]. Заместитель главврача больницы, в которой находился Сюй, Дин Хунюнь пояснил корреспонденту: «Сюй часто ездил в Пекин с обращением к правительству, это негативно отразилось на работе сельских властей, а также нарушало общественный порядок. Именно поэтому его и прислали к нам»^[135].

9 апреля 2010 года в китайских СМИ сообщалось о двух жителях города Шияня провинции Хубэй, Пэне Баочуане и Дэне Сяхуа, попавших в психиатрическую больницу после того, как они сфотографировали апеллянтов и опубликовали фотографии в интернете. Полицейские объясняли принудительное заключение в психиатрическую лечебницу так: «Мы хотели выяснить, больны эти люди или нет»^[135].

Житель уезда Баоин провинции Цзянсу Бань Сян 22 апреля 2009 года был отправлен в психиатрический стационар после многочисленных апелляций к властям с требованием показать ему ответ премьер-министра Вэня Цзябао на его письмо, которое премьер прислал местным властям. Баня «лечили» в течение 1,5 лет, и из-за препаратов, которые его заставляли принимать, у Баня сильно отекло тело, особенно ноги^[135].

В ежегодном докладе Госдепартамента США о правах человека в Китае упоминается, что «среди заключённых в психиатрических больницах в КНР есть политические деятели, профсоюзные активисты, члены домашних христианских церквей, апеллянты, члены запрещённой в КНР демократической партии и духовного движения Фалуньгун»^[134].

Китайское правительство в широких масштабах помещает последователей Фалуньгун в психиатрические больницы, используя пытки в целях заставить их отказаться от своей веры. По словам Чжана Чжаоцзина, представителя Торонтской Ассоциации Фалунь Дафа в Канаде, на сайте Минхуэй описано большое множество случаев преследования практикующих Фалуньгун, и в описаниях фигурируют психиатрические больницы. Из 3231 смертей 68 имели отношение к заключению в психиатрические стационары. Несколько сотен последователей Фалуньгун сообщали о том, что они подвергались избиению в психиатрических больницах^[137]. В 2010 году на заседании ООН по правам человека последователи Фалуньгун подали материалы о 1088 случаях заключения в больницы психически здоровых их единомышленников^[135]. По статистическим данным, случаи «психиатрического лечения» распространились в 23 или даже 33 провинции; это происходит по прямому указанию центрального правительства Китая. По меньшей мере 100 психиатрических больниц участвовали в преследовании^[138].

Так, в апреле 2006 года официальные лица из департамента полиции города Чиби провинции Хубэй арестовали 69-летнюю Лю Сяолянь, последовательницу учения Фалуньгун, и отправили её в психиатрическое отделение больницы Пуфан. В больнице Лю была избита электрическими дубинками, затем ей в течение 24 часов постоянно вводили лекарства. Она потеряла сознание и два дня не приходила в себя; после того, как сознание к ней вернулось, временно утратила способность говорить. Лю Сяолянь умерла во второй половине дня 26 октября 2008 года^[138].

Цзян Нань, 39-летняя учительница из города Дэян провинции Сычуань, подвергалась преследованиям местных чиновников за то, что она занимается Фалуньгун. В августе 2009 года дома у неё был произведен обыск, женщину доставили в психиатрическую больницу города Дэян. Ей вводили препараты и привязывали к кровати, держа в таком положении, пока она не ослабла и не оказалась окончательно измождённой^[138].

В 2004 году Тан Минь, жительницу города Чанша провинции Хунань, силой удерживали в центре «промывания мозгов», потом поместили в психиатрическую больницу за то, что она отказалась прекратить заниматься Фалуньгун. С мая 2009 года она содержалась в психиатрической больнице провинции Хунань, где каждые две недели ей водили неизвестные препараты, от которых она дрожала, как от холода, и испытывала чувство мучительного беспокойства^[138].

Куба

В январе 2010 года, в период неожиданно сильных для Кубы зимних холодов, в Гаванской психиатрической больнице, рассчитанной на 2500 коек, умерли в течение нескольких дней 26 пациентов. Причиной их смерти явились переохлаждение и недоедание. Происшествие вызвало громкий скандал в стране; сотрудникам учреждения по результатам расследования были предъявлены обвинения в халатности, нецелевом расходовании средств, выделенных на содержание пациентов, расхищении имущества больницы и одежды пациентов. Решением суда директор больницы Вильфредо Кастильо Донате был приговорён к 15 годам тюремного заключения, его первый заместитель получил 14 лет заключения, ещё один руководящий сотрудник — 12 лет заключения. Другие работники учреждения получили от 5 до 10 лет тюрьмы; ряд сотрудников не привлекались к уголовной ответственности, но получили суровые административные взыскания^[139].

Примечания

1. ↑ ^{1 2 3 4 5 6} Иванюшкин А.Я., Игнатьев В.Н., Коротких Р.В., Силуянова И.В. Глава XII. Этические проблемы оказания психиатрической помощи // Введение в биоэтику: Учебное пособие / Под общ. ред. Б.Г. Юдина, П.Д. Тищенко. — Москва: Прогресс-Традиция, 1998. — 381 с. — ISBN 5898260064
2. ↑ ^{1 2 3 4} Каннабих Ю. История психиатрии.
3. ↑ ^{1 2 3} Dörner K. Bürger und Irre: zur Sozialgeschichte und Wissenschaftssoziologie der Psychiatrie. — zweite, verbesserte und ergänzte Auflage. — Hamburg: Europäische Verlagsanstalt, 1995. — 362 p. — ISBN 3434462279 На русском: Дёрнер К. Гражданин и безумие. К социальной истории и научной социологии психиатрии. — Мocква: Алетейа, 2006. — 544 с. — (Гуманистическая психиатрия). — ISBN 5986390083
4. ↑ F. Kaul. Nazimordaktion, T. 4. Ein Bericht uber die erste industrimabig durchfuhrte Mordaktion des Naziregimes. Berlin. VEB Verlag Volk und Gesundheit, 1973:(Рецензия) / Н. С. Алексеев //Правоведение. — 1977. — № 1. — С. 122—124
5. ↑ Strous R.D. (Май 2006). «Психиатры Гитлера: целители и научные исследователи, превратившиеся в палачей, и их роль в наши дни (расширенный реферат) Врачи и их преступления против человечества в нацистской Германии». Психиатрия и психофармакотерапия 8 (5).
6. ↑ Duplessis orphans seek proof of medical experiments (англ.), Си-би-си, 18 июня 2004 г.
7. ↑ Лапшин О.В. Недобровольная госпитализация психически больных в законодательстве России и Соединённых Штатов // Независимый психиатрический журнал. — 2003. — № 4.
8. ↑ Суатбаев Н.Р. Психиатрия социальная или манипулятивная? // Независимый психиатрический журнал. — 2006. — № 2.
9. ↑ Гипердиагностика //Словарь медицинских терминов.
10. ↑ ^{1 2} Garrabé J. Histoire de la schizophrénie. — Paris: Seghers, 1992. — 329 p. — ISBN 2232103897 На русском: Гаррабе Ж. История шизофрении / Пер с фр. М.М. Кабанова, Ю.В. Попова. — М., СПб., 2000.
11. ↑ ^{1 2} Reich W. (January 30 1983). «The World of Soviet Psychiatry». The New York Times (USA). Перевод: Мир советской психиатрии. Архивировано из первоисточника 11 февраля 2012.
12. ↑ van Voren R. (January 2010). «Political Abuse of Psychiatry—An Historical Overview». Schizophrenia Bulletin 36 (1): 33—35. DOI:10.1093/schbul/sbp119. PMID 19892821.
13. ↑ Глузман С. Ф. Украинское лицо судебной психиатрии // Новости медицины и фармации. — Издательский дом «ЗАСЛАВСКИЙ», 2009. — № 15 (289).
14. ↑ Richard J., Bonnie L.L.B. (2002). «Political Abuse of Psychiatry in the Soviet Union and in China: Complexities and Controversies». The Journal of the American Academy of Psychiatry and the Law 30 (1): 136—144. PMID 11931362.
15. ↑ Глузман С.Ф. (январь 2010). «Этиология злоупотреблений в психиатрии: попытка мультидисциплинарного анализа». Нейponews: Психоневрология и нейропсихиатрия (№ 1 (20)).
16. ↑ Развитие личности сутяжно-паранойяльное. — В кн.: Гиндикин В.Я. Лексикон малой психиатрии. — Москва: КРОН-ПРЕСС, 1997. — 571 с.
17. ↑ Шароградский А. Сохранилась ли в России с советских времен карательная медицина? [: Интервью] // Региональная общественная организация "Правозащитная информация" Дайджест публикаций центральной прессы и интернет-изданий. — 17 декабря 2003. — В. 238 (764).
18. ↑ ^{1 2 3} Спиридонова Н.В. Обзор работы общественной приемной НПА Росcии // Независимый психиатрический журнал. — 2007. — № 2.
19. ↑ ^{1 2 3 4 5 6 7 8} Миронов О. О соблюдении прав граждан, страдающих психическими расстройствами (специальный доклад) (16 июня 1999). Архивировано из первоисточника 2 июня 2012.
20. ↑ Ежегодный доклад о положении с правами человека в странах мира за 2009 год (Россия): Подготовлен Бюро по демократии, правам человека и труду. — 11 марта 2010.
21. ↑ Леви В.Л. Лекарство от лени. — Метафора. — М., 2005. — С. 47—48, 108. — 224 с. — ISBN 5-85407-021-9
22. ↑ Алмазов Б.Н. Особенности правового статуса детей с психическими расстройствами в российском законодательстве // Права человека и психиатрия в Российской Федерации: доклад по результатам мониторинга и тематические статьи / Отв. ред. А. Новикова. — Москва: Московская Хельсинкская группа, 2004. — 297 с. — ISBN 5984400073
23. ↑ Альтшулер Б.. Комиссару ООН по правам человека рассказали о проблемах детей в России (24/02/11). Проверено 8 января 2012.
24. ↑ Точка невозвращения: диагноз в возрасте четырех лет // Под опекой государства: дети страдают от жестокости и пренебрежения в государственных приютах. — Хьюман Райтс Вотч.
25. ↑ Точка невозвращения: диагноз в возрасте четырех лет. Опасное испытание: пугающая атмосфера, непосильные задания и ошибки комиссии // Под опекой государства: дети страдают от жестокости и пренебрежения в государственных приютах. — Хьюман Райтс Вотч.
26. ↑ Предисловие и рекомендации: Невыполнение государством своих обязательств на международном уровне // Под опекой государства: дети страдают от жестокости и пренебрежения в государственных приютах. — Хьюман Райтс Вотч.
27. ↑ «Золотая клетка» домов ребенка: с рождения до четырех лет. Усугубление тяжелой ситуации детей дополнительными диагнозами // Под опекой государства: дети страдают от жестокости и пренебрежения в государственных приютах. — Хьюман Райтс Вотч.
28. ↑ Frances A It's not too late to save 'normal': Psychiatry's latest DSM goes too far in creating new mental disorders // The Los Angeles Times. — March 1, 2010. Перевод: Фрэнсис А. Спасти нормального ещё не слишком поздно: Последняя редакция психиатрического Руководства по диагностике и статистике (DSM) заходит слишком далеко в создании новых психических расстройств.
29. ↑ Vatz R, Schaler J Mental health Trojan horse // The Washington Times. — December 31, 2009. Перевод: Ватц Р., Шалер Дж. Троянский конь психиатрической помощи.
30. ↑ ^{1 2 3 4} Angell M. The Illusions of Psychiatry. The New York Review of Books (14 января 2011). Архивировано из первоисточника 2 июня 2012.
31. ↑ ^{1 2 3} Фартушная А. Уколотые, забытые и совсем пропащие // Вокруг света. — 29.06.2007.
32. ↑ Children and Teens Gain Weight Quickly on Second-generation Antipsychotics // The Schizophrenia Research Forum. Перевод: Антипсихотики второго поколения вызывают быстрый набор веса у детей и подростков.
33. ↑ Тиганов, 1999, с. 559
34. ↑ Akiskal H S (1983). «Diagnosis and treatment of affective disorders». Psychiat. Clin. N. Amer. 6 (1): 210-215.
35. ↑ Паничева Е. В., 1970; Ковалев В. В., 1985; Spiel W., 1972; Nissen G., 1977.
36. ↑ ^{1 2} Третьяков Н. Детское биполярное аффективное расстройство — фикция: Подготовлено по материалам NewScientist. — 8 июня 2011.
37. ↑ Merikangas KR, Jin R, He JP, et al. (2011). «Prevalence and correlates of bipolar spectrum disorder in the world mental health survey initiative». Arch Gen Psychiatry 68: 241-251. DOI:10.1001/archgenpsychiatry.2011.12.
38. ↑ Тиганов А. С., Снежневский А. В., и др. Руководство по психиатрии / Под ред. академика РАМН А. С. Тиганова. — М.: Медицина, 1999. — Т. 1. — С. 558. — 712 с. — ISBN 5-225-02676-1
39. ↑ Врачи подсадили британцев на антидепрессанты (14 мая 2007). Проверено 9 января 2012.
40. ↑ «Утрата печали» Аллана Хорвица и Джерома Уэйкфилда // Голос Америки. — 28 ноября 2007.
41. ↑ ^{1 2 3 4} Мэтьюз О., Немцова А. Припадок безумия (27-08-2007). Архивировано из первоисточника 11 февраля 2012. Проверено 23 декабря 2011.
42. ↑ ^{1 2 3 4} Карательная психиатрия в России: Доклад о нарушениях прав человека в Российской Федерации при оказании психиатрической помощи. — Москва: Изд-во Международной хельсинкской федерации по правам человека, 2004. — 496 с.
43. ↑ ^{1 2 3} Фомин М., канд. юр. наук, адвокат «Психиатрам дали полномочия Бога» // Российская газета. — 19 февраля 2003.
44. ↑ ^{1 2 3 4} Асриянц С., Чернова Н. (17 февраля 2010). «Юрий Савенко и Любовь Виноградова (Интервью)». Новая газета.
45. ↑ Бурков А.Л. Принудительная госпитализация душевнобольных в Российской Федерации в соответствии со статьей 5 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод // Правоведение. — 2006. — № 2. — С. 120—136.
46. ↑ ^{1 2} Дело Андрея Новикова. Психиатрию в политических целях использует власть, а не психиатры: Интервью Ю.С.Савенко корреспонденту «Новой газеты» Галине Мурсалиевой // Независимый психиатрический журнал. — 2007. — № 4.
47. ↑ ^{1 2 3 4} «Версия»: в России возрождается карательная психиатрия. NEWSru.com. Архивировано из первоисточника 11 февраля 2012. Проверено 3 декабря 2011.
48. ↑ ^{1 2 3} Murphy K Speak Out? Are You Crazy?. — Los Angeles Times, May 30, 2006. Перевод: Открыто высказываться? Вы что, с ума сошли?. — ИноСМИ.ru.
49. ↑ Представители ОГФ обратились к Владимиру Лукину по поводу ситуации с Артёмом Басыровым (11-12-2007). Архивировано из первоисточника 11 февраля 2012. Проверено 23 декабря 2011.
50. ↑ Савенко Юрий. Права больных и вертикаль власти, Независимая психиатрическая ассоциация. Проверено 23 декабря 2011.
51. ↑ Савенко Ю.С. Дело Андрея Новикова. Политическая цензура — не дело психиатров // Независимый психиатрический журнал. — 2007. — № 4.
52. ↑ Мурсалиева Г. Прикладная психиатрия: Оппозиционный журналист наконец выпущен из психбольницы // Новая газета. — 10.12.2007. — В. № 94.
53. ↑ Савенко Ю.С. Дело Ларисы Арап или как можно поместить любого в психиатрическую лечебницу // Независимый психиатрический журнал. — 2007. — № 3.
54. ↑ ^{1 2 3} Бородянский Г. Охота на души населения // Новая газета. — 18.12.2006. — В. № 96.
55. ↑ Бородянский Г. Омск. С психбольницы, где был поставлен ложный диагноз правозащитнику, решением суда взыскано в его пользу 30 тысяч рублей вместо 2,5 миллионов, заявленных в его иске // Новая газета. — 27.07.2008.
56. ↑ Finn P In Russia, Psychiatry Is Again a Tool Against Dissent // The Washington Post. — September 30, 2006.
57. ↑ Нарушения прав человека в странах СНГ: Развитие событий в области прав человека. — Хьюман Райтс Вотч.
58. ↑ Как сводят с ума. Фатальные ошибки российских психиатров исчисляются сотнями // Версия. — 23.07.2006.
59. ↑ Закон Российской Федерации «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» от 02.07.1992 г. №3185-I. Государственная Дума Российской Федерации, правовое управление. Архивировано из первоисточника 24 августа 2011. Проверено 2011-21-01.
60. ↑ ^{1 2 3} Казеннов Д. Недееспособность: между двух зол. Независимая психиатрическая ассоциация России. Архивировано из первоисточника 15 марта 2012.
61. ↑ ^{1 2} Курбанов С. Правовое положение лиц с психическими расстройствами // Права человека в Российской Федерации: докл. о событиях 2009 г. / сост. Д. Мещеряков. — М.: Московская Хельсинкская группа, 2010. — С. 189—201. — 282 с.
62. ↑ Защита прав, превращающаяся в «гражданскую смерть». Независимая психиатрическая ассоциация России. Архивировано из первоисточника 15 марта 2012.
63. ↑ ^{1 2 3 4 5} Защита прав граждан, признанных судом недееспособными: [Интервью] // Радио Свобода. — 14.03.2009.
64. ↑ Савенко Ю.С. Конференция по правовым и этическим проблемам психиатрической помощи. Независимая психиатрическая ассоциация России. Архивировано из первоисточника 15 марта 2012.
65. ↑ Круглый стол «Введение института частичной дееспособности в России: обсуждение теоретических и практических проблем». Независимая психиатрическая ассоциация России. Архивировано из первоисточника 15 марта 2012.
66. ↑ Андриянов И. Школа. Психушка. Кладбище: Выпускники детдомов Белгородской области попали в психоневрологический интернат // Российская газета. — 11.02.2005. — № 3697.
67. ↑ О постановлении Конституционного Суда РФ // Социальная и клиническая психиатрия. — Москва, 2009. — В. 2. — Т. 19. — С. 107—108.
68. ↑ ^{1 2 3} Колосков С.А. История Кати Тимочкиной // Независимый психиатрический журнал. — 2009. — № 1.
69. ↑ ^{1 2} Бартенев Д.Г. Жестокость нашей повседневной действительности и ее преодоление: Катя Тимочкина — продолжение истории // Независимый психиатрический журнал. — 2009. — № 3.
70. ↑ Психиатра осудили за приписанную человеку болезнь, НГС.НОВОСТИ (24.05.11). Проверено 7 апреля 2012.
71. ↑ Первомайский В. Презумпции в психиатрии // Вісник Асоціації психіатрів України. — 1995. — № 2. — С. 7—17.
72. ↑ Конструктивное сотрудничество психиатров, юристов и правозащитников Екатеринбурга и Свердловской области // Независимый психиатрический журнал. — 2006. — № 2.
73. ↑ Правозащитники: немедицинское применение психиатрии позволяет отобрать ребёнка или квартиру, Полит.ру (27 декабря 2010). Проверено 9 апреля 2012.
74. ↑ Соколов-Митрич Д. («Известия», 24.01.2008) Три года принудительного лечения за «особую опасность», которой не было // Независимый психиатрический журнал. — 2008. — № 1.
75. ↑ ^{1 2} Политическое дело аполитичной организации и психиатрия: нестандартное решение Центра им. Сербского // Независимый психиатрический журнал. — 2010. — № 3.
76. ↑ ^{1 2} Савенко Ю.С. Дело Буданова как новое дело Дрейфуса в России // Независимый психиатрический журнал. — 2003. — № 1.
77. ↑ Речь государственного обвинителя А.А.Дербенева 27 декабря 2002 г // Независимый психиатрический журнал. — 2003. — № 1.
78. ↑ Дело полковника Буданова. Последняя экспертиза // Независимый психиатрический журнал. — 2003. — № 3.
79. ↑ Законодательство Российской Федерации в области психиатрии. Комментарий к Закону РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», ГК РФ и УК РФ (в части, касающейся лиц с психическими расстройствами) / Под общ. ред. Т. Б. Дмитриевой. — 2-е изд., испр. и доп. — Москва: Спарк, 2002. — С. 39—40. — 383 с. — ISBN 5889141872
80. ↑ Карательная психиатрия в России жива и действует против детей
81. ↑ Все ссылки в сюжете «Карательная психиатрия в России»
82. ↑ ^{1 2} Генпрокуратура: в Волгограде сирот принудительно лечили в психбольнице
83. ↑ Карательная психиатрия в России жива и действует против детей
84. ↑ ^{1 2 3 4} Лукин В.П. О соблюдении прав детей-инвалидов в Российской Федерации (Специальный доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации). — М.: ИД «Юриспруденция», 2006. — 120 с.
85. ↑ Мурсалиева Г. Дверь для выхода из себя-3: Интервью // Новая газета.
86. ↑ Суатбаев Н.Р. Психиатрия социальная или манипулятивная? // Независимый психиатрический журнал. — 2006. — № 2. Ссылка на Wilkie A et al. (2001). Psychiatric Bulletin 25: 179—183
87. ↑ ^{1 2} Boodman SG Antipsychotic drugs grow more popular for patients without mental illness // The Washington Post. — March 12, 2012.
88. ↑ Harris G Antipsychotic Drugs Called Hazardous for the Elderly. The New York Times (May 9 2011). Архивировано из первоисточника 2 мая 2012.
89. ↑ Office of Inspector General Medicare Atypical Antipsychotic Drug Claims for Elderly Nursing Home Residents. US Department of Health and Human Services (05-04-2011). Архивировано из первоисточника 2 июня 2012. Проверено 2 апреля 2012.
90. ↑ Triggle N. Dementia drug use 'killing many', BBC News (12 November 2009). Проверено 30 марта 2012.
91. ↑ Четли Э. О книге // Проблемные лекарства.
92. ↑ Четли Э. 27. Психотропные средства // Проблемные лекарства.
93. ↑ Глава 1. Контекст законодательства по охране психического здоровья. 3.2. Нарушения прав человека // Справочник базовой информации ВОЗ по психическому здоровью, правам человека и законодательству. — Женева, 2005. — С. 4.
94. ↑ Введение // Права человека и психиатрия в Российской Федерации: доклад по результатам мониторинга и тематические статьи / Отв. ред. А. Новикова. — Москва: Московская Хельсинкская группа, 2004. — 297 с. — ISBN 5984400073
95. ↑ ^{1 2 3 4} Мониторинг психиатрических стационаров России — материалы к обсуждению // Независимый психиатрический журнал. — 2004. — № 3.
96. ↑ ^{1 2 3} Виноградова Л. Н., Савенко Ю. С., Спиридонова Н. В. Права пациентов психиатрических стационаров. Фундаментальные права // Права человека и психиатрия в Российской Федерации: доклад по результатам мониторинга и тематические статьи / Отв. ред. А. Новикова. — Москва: Московская Хельсинкская группа, 2004. — 297 с. — ISBN 5984400073
97. ↑ Виноградова Л. Положение лиц с психическими расстройствами // Права человека в Российской Федерации: докл. о событиях 2010 г / [сост. Н. Костенко].. — М.: Московская Хельсинкская группа, 2010. — 248 с. — ISBN 978-5-98440-056-5
98. ↑ Шароградский А. Сохранилась ли в России с советских времен карательная медицина? [:Интервью] // Радио Свобода. — 17 декабря 2003. — В. № 238 (764).
99. ↑ Права человека в России. Выдержки из всемирного ежегодного доклада Хьюман Райтс Вотч (2000)
100. ↑ ^{1 2 3} Марголина Т. Соблюдение прав лиц, постоянно проживающих в психоневрологических домах-интернатах Пермского края: Специальный доклад. — Пермь, 2008.
101. ↑ Виноградова Л. Н. Медицинская стерилизация сегодня. Архивировано из первоисточника 2 июня 2012.
102. ↑ Мониторинг соблюдения прав инвалидов и потребителей психиатрической помощи в психиатрических больницах полуострова Крым. — Украина, АР Крым, Евпатория, 2009—2010. — 47 с.
103. ↑ Авторы-составители А. Ибраева, А. Кнаус, Ж. Ибраева Условия содержания и соблюдение прав пациентов в психиатрических учреждениях: Доклад по результатам мониторинга, проведённого в психиатрических учреждениях городов Астана, Костанай, Павлодар и Усть-Каменогорск / Редактор Е. Жовтис. — Филиал Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности в г. Астана. — С. 41—42, 102. — 126 с.
104. ↑ Дементьева Н.Ф. Проблемы соблюдения прав человека в психоневрологических интернатах и детских домах-интернатах // Права человека и психиатрия в Российской Федерации: доклад по результатам мониторинга и тематические статьи / Отв. ред. А. Новикова. — Москва: Московская Хельсинкская группа, 2004. — 297 с. — ISBN 5984400073
105. ↑ Авторы-составители А. Ибраева, А. Кнаус, Ж. Ибраева Условия содержания и соблюдение прав пациентов в психиатрических учреждениях: Доклад по результатам мониторинга, проведённого в психиатрических учреждениях городов Астана, Костанай, Павлодар и Усть-Каменогорск / Редактор Е. Жовтис. — Филиал Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности в г. Астана. — С. 105. — 126 с.
106. ↑ Заказная психиатрия: Неоконченное дело прокурора Хаустовой // Новая газета. — 27.02.2003. — В. № 15.
107. ↑ Андриянов И. Школа. Психушка. Кладбище: Выпускники детдомов Белгородской области попали в психоневрологический интернат // Российская газета. — 11.02.2005. — В. федеральный выпуск №3697.
108. ↑ Еще один врач обвиняется в махинациях с квартирами психбольных, Новый Регион – Нижний Новгород (31.03.06). Проверено 21 апреля 2012.
109. ↑ Козлова Н. Доходная психиатрия: Врачей обвиняют в краже квартир у пациентов // Российская газета. — 19.05.2006. — В. федеральный выпуск №4071.
110. ↑ Воронов К. «Черные риэлтеры» прикрылись белыми халатами: В Новосибирске вынесен приговор группировке похитителей // Коммерсантъ. — 17.06.2008. — В. 101 (3918).
111. ↑ На Урале разгорается крупный скандал по итогам прокурорской проверки специальных медицинских учреждений, НТВ (26.03.2009). Проверено 21 апреля 2012.
112. ↑ За незаконную стерилизацию женщин пермский психиатр получил условный срок, Росбалт (12/10/2010). Проверено 21 апреля 2012.
113. ↑ Правозащитники: немедицинское применение психиатрии позволяет отобрать ребёнка или квартиру (27 декабря 2010). Проверено 22 апреля 2012.
114. ↑ ^{1 2 3} Май М. Конфликт интересов в психиатрической практике и исследованиях: синтезирующий обзор // Независимый психиатрический журнал. — 2005. — № 2.
115. ↑ Maj M. (October 2008). «The WPA Action Plan 2008-2011». World Psychiatry 7 (3): 129—130. PMID 18836578.
116. ↑ ^{1 2} Терапия антидепрессантами и другие методы лечения депрессивных расстройств: Доклад Рабочей группы CINP на основе обзора доказательных данных / Редакторы Т. Багай, Х. Грунце, Н. Сарториус. Перевод на русский язык подготовлен в Московском НИИ психиатрии Росздрава под редакцией В.Н. Краснова. — М., 2008. — 216 с.
117. ↑ ^{1 2 3} Яничак Ф. Дж., Дэвис Дж. М., Прескорн Ш. Х., Айд Ф. Дж. мл. Принципы и практика психофармакотерапии. — 3-е. — М., 1999. — 728 с. — ISBN 966-521-031-9
118. ↑ Лечение депрессии у взрослых: Обзор дополнений к практическому руководству по лечению депрессии у взрослых («Depression: the treatment and management of depression in adults»). Часть 1 // Подготовил С. Костюченко. Нейро News: психоневрология и нейропсихиатрия. — 2010. — № 2 (21).
119. ↑ Adams G Harvard medics „concealed drug firm cash“ // The Independent/UK. — June 9, 2008.
120. ↑ Vedantam S A Silenced Drug Study Creates An Uproar // The Washington Post. — March 18, 2009.
121. ↑ ^{1 2} Стерн Л., Озовская И. Обзор печати от 30 мая 2006 г.. «Голос Америки». Архивировано из первоисточника 11 февраля 2012. Проверено 3 декабря 2011.
122. ↑ ^{1 2} В России участились случаи применения карательной психиатрии — «Чистые руки». ИА REGNUM. Архивировано из первоисточника 2 июня 2012. Проверено 3 декабря 2011.
123. ↑ ^{1 2 3 4 5 6 7} Раскрыты схемы карательной психиатрии. Информационное агентство REX (26 августа 2010). Архивировано из первоисточника 11 февраля 2012. Проверено 3 декабря 2011.
124. ↑ ^{1 2 3} Карательные функции психиатрии в России расширяются. «Голос Америки» (25 февраля 2008). Архивировано из первоисточника 11 февраля 2012. Проверено 3 декабря 2011.
125. ↑ Коротенко А.И., Аликина Н.В. Советская психиатрия: Заблуждения и умысел. — Киев: Сфера, 2002. — 329 с. — ISBN 9667841367
126. ↑ Лемыш А. Диагноз Семена Глузмана: [интервью] // День. — 12 ноября 1999. — № 209.
127. ↑ Герасимчук В. Карательная психиатрия в 21-ом веке // LB.ua. — 19 апреля 2011.
128. ↑ Морозова Е. В Крыму мать из-за имущества упекла взрослую дочь в психбольницу (8 июня 2010). Проверено 28 декабря 2011.
129. ↑ Морозова Е. В Крыму проверят соблюдение прав пациентов специальных интернатов (3 декабря 2010). Проверено 29 сентября 2011.
130. ↑ Использование психиатрии в политических целях в Белоруссии // Независимый психиатрический журнал. — 2007. — № 2.
131. ↑ ^{1 2} Эстонский судья умудрился отправить в психушку здорового человека (11.08.2010). Проверено 29 декабря 2011.
132. ↑ Женщина, насильственно помещённая в дурдом, ищет справедливости (06.08.2010). Проверено 29 декабря 2011.
133. ↑ В японской «психбольнице» пациентов лечили пытками (20 февраля 2007). Архивировано из первоисточника 11 февраля 2012. Проверено 29 декабря 2011.
134. ↑ ^{1 2 3 4} В Китае построят сотни психиатрических больниц // The Epoch Times. — 29-06-2010.
135. ↑ ^{1 2 3 4 5 6 7 8 9} Психиатрия в Китае используется для «поддержания» общественного порядка // The Epoch Times. — 30-05-2010.
136. ↑ ^{1 2} Браниган Т. Китайских жалобщиков помещают в психбольницы (9 декабря 2008). Проверено 30 декабря 2011.
137. ↑ Цзинь Синь Ужасы китайских психиатрических больниц // The Epoch Times. — 25.01.2009.
138. ↑ ^{1 2 3 4} Рабочая группа Фалуньгун по защите прав человека Психиатрический террор. В Китае врачи убивают // The Epoch Times. — 23-04-2010.
139. ↑ Кубинских психиатров посадили за замороженных пациентов (1 февраля 2011). Проверено 29 декабря 2011.

См. также

В Викисловаре есть статья «злоупотребление»

• Дискриминация лиц, страдающих психическими расстройствами
• Использование психиатрии в политических целях
• Программа умерщвления Т-4
• Антипсихиатрия
• Сульфозин

Ссылки

• Сайт Независимой психиатрической ассоциации России — независимой профессиональной и правозащитной организации, ставящей своей целью противостояние злоупотреблениям в психиатрии.
• Гражданская комиссия по правам человека, сайт петербургского филиала.