Хаджи-Давуд Мюшкюрский

Хаджи-Давуд Мюшкюрский Гьажи-Давуд Муьшкуьрви[источник?]
Гьажи-Давуд Муьшкуьрви
1-й правитель Ширвана
Преемник:	Сурхай ибн Гарай-бек
Вероисповедание:	Ислам суннитского толка
Рождение:	? cело Дедели, Мюшкюрский магал (ныне в Кубинском районе Азербайджана)
Смерть:	Май 1728 года о. Родос

Хаджи-Давуд Мюшкюрский — правитель Ширвана^[1][2], крупный лезгинский^{[источник?]} исторический и государственный деятель в истории Южного Кавказа, организатор и руководитель антииранского восстания.

Восточный Кавказ в начале XVIII века

Под Восточным Кавказом подразумевается территория современного Дагестана и северо-восточной части нынешнего Азербайджана, известная в начале XVIII века чаще всего под названиями Дагестан,Ширван и Лезгистан,^[2][3][4] то есть территория, ограниченная на севере рекой Терек, на юге и юго-западе рекой Курой и её притоком Алазанью, далее по Главному (Водораздельному) хребту до горной вершины Шавиклде, откуда на северо-восток по Снеговому и Андийскому хребтам до Салатавских гор, и от них далее на север до Терека^[5]

К началу рассматриваемого периода большинство феодальных владений Дагестана были лишь номинально зависимы от Ирана. В наибольшей иранский гнёт испытывали территории низменных и предгорных районов Дагестана, однако и здесь шахский Иран не смог добиться полной зависимости. Например, И. Г. Гербер писал про дербентских султанов жителей Самурской долины:

...яко подданными к Персии почесть хотели и к тому принуждать трудились и для того часто великая команда из Дербента посылалась, чтобы их силой под владение привесть, однакож дагестанцы всегда противились и высланных дербентцев кровотекущими головами назад отсылали[2].

А. А. Неверовский по рассматриваемому вопросу писал:

...получившая в удел восточную часть Закавказья, Персия никогда не могла обуздать Дагестан. Посылаемые в Дагестан персидские войска испытывали одни лишь поражения

и в Персии существовала пословица: „Если шах глуп, то пусть пойдет войной на лезгинов“^[6].

Под непосредственным владычеством Сефевидского государства в начале XVIII века находилось только Ширванское беглербекство с центром в Шемахе и за 200 лет правления Сефевидов большая часть Ширвана была тюркиизирована^[7].

Освободительное движение народов Восточного Кавказа против иноземного владычества в первой трети XVIII века, продолжавшееся более 20 лет, можно условно разделить на два этапа. Первый этап охватывает период со времени начала первых антииранских восстаний (1707—1708 гг.) до Персидского похода Петра I (1722 г.), ознаменовавшего собой начало прямого военного вмешательства иностранных держав в события, связанные с данным движением. Отличительной особенностью первого этапа движения является его исключительно антииранский, антисефевидский характер. Второй этап движения охватывает период времени с 1722 по 1728 год. Отличительной особенностью данного этапа движения является то, что оно приобретает в это время сначала антироссийскую, а затем и антиосманскую направленность, сохраняя при этом и свой антииранский характер^[5].

Анализируя источники по данному периоду, можно прийти к выводу, что освободительное движение народов Восточного Кавказа в первой трети XVIII века имело против сефевидского Ирана имело глубокие исторические, этнорелигиозные, социально-экономические и политические корни. Жестокая эксплуатация, усиление налогового гнета, всевозраставший произвол иранской администрации, наличие национального и религиозного гнета явились главными предпосылками, вызвавшими массовые народные волнения. Стараясь выкачать с населения всё большие доходы и пытаясь задержать самобытное развитие края, кызылбаши ввели в стране настоящий террор, Потому, нет ничего удивительного в том, что доведённые до отчаяния народные массы Восточного Кавказа предприняли попытку сбросить с себя ненавистное иноземное иго и обрести независимость^[5].

Хаджи Давуд — организатор антииранского восстания

Вначале негодование народных масс против засилья Ирана выражалось пассивно. Например, Иезуит Иоанн Баптист Ламан, посетивший Ширван в начале XVIII века, писал, что:

...крестьяне до такой степени угнетены, что все почти подумывают уходить из города, и если бы у них было в виду какое-нибудь безопасное убежище, то решительно ни один бы не остался [8].

Недовольство народа постепенно нарастало и оно выливалось в вооружённые столкновения, носившие неорганизованный характер. В 1709 году в Джаро-Белоканах вспыхнуло восстание против кызылбашей, которое было подавлено. В 1711 г. вновь в Джаро-Белоканах и Елисуйском султанате начались антииранские выступления. Есаи Джалалян писал:

...С этой стороны гор, в местах, которые называются Ках, Дчар, Тала и во многих других селениях поднялись народы, именуемые лезгинами, а во главе их стал Али-Султан, до этого по приказу шаха управлявший страной. Все они объединились, объявили себя самостоятельными, отвратились от царя и восстали против него [9].

К восставшим джарцам и цахурцам присоединились многие из жителей Шеки и Ширвана. Восставшие прошли по окрестностям Шемахи, Гянджи, Казаха, Акстафы, Шамшадиля, Дзегама, Шамхора, доходили до самой Барды^[10]. Для подавления этого восстания использовалась регулярная армия, но попытки усмирить восставший народ были тщетны. В частности, Есаи Асан Джалалян пишет:

Сколько ни приказывал шах находящимся в Шемахе и Гяндже и их районах персидским войскам выступить против них (лезгин), однако находившиеся в этих городах ханы, как ни старались, никак не смогли противостоять им, и сами терпели поражения[9].

По приказу шаха против восставших выступил ширванский беклярбек Гасан-Али-хан с пятнадцатитысячным войском, но „они (лезгины), напав внезапно рано утром, перебили большую часть его войска, сам хан был убит, а остальные бежали обратно“^[9]. После этого на восставших был брошен гянджинский беклярбек Угурлу-хан, которого также постигла неудача. С остатками своих войск он вынужден был обратиться в бегство и укрыться в Гянджинской крепости. Затем ряд попыток разбить отряды восставших сделал шекинский правитель Кичик-хан. Но и его старания также оказались безуспешными. В одном из сражений его войска были разгромлены, а сам он убит^[11][12].

Человеком, который сумел объединить эти разрозненные, неорганизованные восстания горцев северо-восточного Кавказа стал Хаджи-Давуд Мюшкюрский, превратив их в организованную, целенаправленную борьбу против уничтожения влияния Ирана на рассматриваемой территории.

Хаджи-Давуд Мюшкюрский был уроженцем Мюшкюрского магала, главой местного суннитского духовенства. Как свидетельствуют источники, Хаджи-Давуд по своему происхождению не был феодалом. Он происходил из зажиточной крестьянской семьи. В селении Дедал Хаджи-Давуд имел собственный дом, небольшой участок земли, который он сам и обрабатывал. Он, как и многие его односельчане, был свободным крестьянином-лежбером среднего достатка^[13]. Правда, в источниках конца 10-х начала 20-х годов XVIII века Хаджи-Давуд упоминается уже как „бек и лезгинский владелец“. Возможно, что к этому времени он действительно владел некоторыми населенными пунктами в округе своего родного селения Дедал. Что касается титула „бека“, то П. Г. Бутков пишет, что Хаджи-Давуд его себе присвоил. Тем не менее, нет более достоверных документальных данных, сообщающих о том, как Хаджи-Давуд стал владетельным беком^[5][14].

В этот период Хаджи-Давуд упоминается также и как духовный учитель или глава суннитского духовенства Лезгистана. Действительно, Хаджи-Давуд был глубоко верующим человеком, и его уважали за особую благочестивость. Титул „Хаджи“ он получил в связи с посещением мусульманских святынь в Мекке. Поэтому он и стал известен в истории лезгинского и других народов Дагестана под именем Хаджи-Давуд^[15][16][17].

Современники Хаджи-Давуда подчёркивали его незаурядные способности. Так, В 1718 году член посольства А.Волынского дворянин А. Лопухин писал в своём „Журнале“:

Поехали мы от Низовой пристани в путь свой в 1-м часу пополудни до Мензиля Дадили, до которого нам сказали 3 агача (мили), куда приехали в пятом часу пополудни, ночевали тут в деревне Хаджи-Дауд бека, о котором нам сказывали, что он человек чесной и знатной и сей деревни господин[18].

Русский офицер И.Гербер писал: „Хан из бунтовщиков Дауд-бек простой породы из Мушкур, именем Дауд или Давыд, только умом остер…“^[19].

С именем Хаджи-Давуда связана почти вся история народно-освободительной борьбы на Восточном Кавказе в первой трети XVIII века. Именно он явился его главным организатором и руководителем. Несомненно, что Хаджи-Давуд соединял в себе редкие дарования полководца, политика и администратора. Без этого он не смог бы так долго стоять на гребне освободительной борьбы своего народа, когда сильнейшие мировые державы делали все, чтобы подчинить его своим интересам и подавить возглавляемое им движение. В своей борьбе Хаджи-Давуд преследовал только одну цель: освобождение от иноземного владычества и воссоздание на территории Ширвана самостоятельного суннитского государства^[5].

Первый штурм и взятие Шемахи (1712 год)

Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел. Вы можете помочь проекту, написав этот раздел.

Второй штурм и взятие Шемахи (1721 год)

Несмотря на неудачные попытки договориться с Россией, Хаджи-Давуд продолжал подготовку к штурму последних бастионов сефевидского господства на Восточном Кавказе — городов Шемахи, Дербента и Баку и он осознавал, что для осуществления этого ему нужна хорошо вооружённая и достаточно многочисленная армия. Но средств на вооружение и обучение вчерашних крестьян и ремесленников, составлявших основной костяк его армии, не хватало. С другой стороны, Сефевидское государство переживало период распада, и этим спешили воспользоваться могущественные соседние державы, которые с каждым днем проявляли здесь всё большую активность. И в такой обстановке Хаджи-Давуд решил снова обратиться к дагестанским владетелям. На его призывы откликнулись уцмий Ахмед-хан и Сурхай. После их встречи с Хаджи-Давудом в местности Кафири (равнина к северу от Дербента) было принято решение о совместной осаде Шемахи. Но из-за угроз шамхала Адиль-Гирея уцмий Ахмед-хан вынужден был снова остаться в Кай-таге, опасаясь нападения с его стороны, отправив на помощь повстанцам лишь часть своего войска. Собрав таким образом вокруг себя достаточные силы, Хаджи-Давуд в союзе с Сурхаем Казикумухским, Али-Султаном Цахурским, Ибрагимом Куткашенским и отрядом, посланным кайтагским уцмием, начал поход на Шемаху — главный оплот владычества Сефевидов на Восточном Кавказе.

Единственный непосредственный очевидец осады и взятия Шемахи в 1721 году — русский посланник Ф.Беневени,- писал:

...За день перед поездом оной хан получил подлинное известие, что с Низовой стороны помянутых бунтовщиков, а именно Дауд-бея, Исми и Сурхай войско поднялось и приближается к Шемахе...[20].

Судя по сообщениям Беневени, первый отряд повстанцев подошёл к Шемахе 11 августа 1721 года. В тот день Ф.Беневени обирался к отъезду из Шемахи, и отъехав недалеко от города, стал наблюдать за происходящим. „Первоначально подступил к городу небольшой отряд лезгинский, состоящий из 1000 воинов“, — писал Ф. Беневени. Против него выступил муганский хан во главе 3 тысяч человек. Но это ему не удалось. лезгины бросились на кызылбашей и сбили их… Обратив тыл, последние спаслись в город, преследуемые по пятам лезгинцами. лезгины гнались за ними до половины города. Но узкие улицы к ханскому двору были преграждены завалами из брёвен. Конные лизгины не могли проникнуть дальше и бросились в большие улицы, куда подъехали и другие части лезгин. Продолжалась пушечная и ружейная стрельба с обеих сторон. Но от этого мало кто свалились мёртвыми. Гораздо больше лезгины пострадали от холодного оружия или от камней… Потеряв многих людей, они вынуждены были покинуть город. Но на другой день на заре лезгины вновь ворвались в город с „великим набегом“. лезгины чуть не захватили город и на этот раз».

Тем временем Хаджи-Давуд приближался к городу во главе с основными силами. Узнав об этом, беглербек Гусейн-хан со своими приближенными решил бежать из города, бросив его на произвол судьбы. Однако караул не выпустил их из города и беглербек вынужден был отказаться от своего намерения. С подходом основных сил повстанцев к городу, кызылбаши закрыли все ворота крепости и перешли к глухой обороне. Повстанцы начали долговременную осаду хорошо укреплённой крепости.

Английский путешественник Дж. Ханвей, сообщая от этих событиях, пишет:

«Губернатор, Хусейн-хан, зная, как мало он может положиться на верность горожан, нападений и вылазок не делал, чтобы не быть покинутым людьми, следовавшими за ним, или чтобы его не предали оставшиеся в городе; по¬этому он решил защищаться насколько было возможно в стенах города. Решение это, единственное, которое он мог предпринять, давало ему возможность отражать атаки неприятеля в течение 25 дней; вероятно, длительность осады утомила бы лезгин, если бы не сунниты, сносившиеся с неприятелем, сумевшие, несмотря на бдительность губернатора, открыть им одни из ворот. Победители немедленно ворвались с дикими криками, и хотя гарнизон и был застигнут врасплох, все же его не разбили. В этот день лезгины смогли только проложить себе дорогу в суннитский квартал, где они окопались. Рано утром на следующий день они выступили в полном порядке, намереваясь закончить завоевание города. Губернатор недолго сопротивлялся; он увидел, что покинут или предан своим народом…»

Повстанцы убивали и грабили только про-ирански настроенное шиитское население, нешиитское же население они не трогали. В частности, Ханвей пишет: «…чувство справедливости не допускало их смещать армян, евреев, русских с врагом и, считая их чужеземцами, они сохранили им жизнь и свободу».

Освобождение Шемахи от сефевидских захватчиков положило конец более чем 200-летнему сефевидскому господству в регионе. Шах Ирана ничего не смог предпринять против этого. Тем не менее, правители Гянджи и Эривана решили напасть на повстанцев и собрали войско количеством около 30 000 в Барде, но разузнав об их планах, лезгины разбили их и обратили в бегство. Таким образом, повстанцы захватили также и Барду, и тем самым почти вся территория Ширвана была освобождена от сефевидов.

Стамбульский договор и государство Хаджи-Давуда

Занятие русскими Баку обострило русско-турецкие отношения. Противостояние двух держав закончилось 12 июня 1724 года подписанием в Стамбуле мирного договора. По этому договору Османская империя признавала за Россией прикаспийские провинции, как добровольно уступленные ей Ираном. Россия же признала за Турцией почти всё остальное Закавказье.

Важное место в Стамбульском договоре занимал вопрос о Ширване, который должен был представлять собой особое государство-ханство ширванских лизгин во главе с Хаджи-Давудом. Данный вопрос нашёл своё отражение в первой же статье Стамбульского договора. По данному поводу Бутков писал:

«Поелику лизгины ширванские, яко мусульмане, прибегли под протекцию Порты, и Порта приняв их под протекцию постановила над ними ханом Дауд-Бега, и снабдя его на сие достоинство дипломом, определило местом пребывания его город Шемаху»^[5][14].

Согласно договору, политический статус государства Хаджи-Дауда определялось следующим образом:

Понеже места в ширванской провинции, принадлежащия к Порте, почитаются особым ханством, того ради, город Шемаха имеет быть пребыванием хана; но город да останется в прежнем состоянии, без всякаго новаго укрепления, и со стороны Порты да не будет в нём гарнизона, и ни же отправлять туда войски, исключая случаев, что или хан взбунтует и выйдет из послушания, или между жителями провинции той окажутся непорядки, вредные интересам Порты, или они предпримут неприятельские действия на принадлежащия царю места и земли; в таких случаях Порта иметь будет право, для пресечения всего того с своей стороны потребное число войск отправить чрез реку Куру, с позволения однакож российских командиров» [14].

Как видно из Стамбульского договора, Россия и Турция официально признали созданное Хаджи-Давудом на освобожденных от персидско-кызылбашских захватчиков землях суннитское лезгинское государство, как отдельное ханство с предоставлением ему внутренней автономии. Ханство Хаджи-Давуда становилось своего буферным государством между Россией и Турцией^{[источник?]}.

Тем не менее, Хадви-Давуж Мюшкюрский не признавал условий договора и выступал против него. Он намеревался создать сильное независимое государства на всей территории Ширвана от Баку до Куры, и от Дербента до Куры и не хотел принимать роль послушного орудия в руках османского султана^[5]. Хаджи-Давуд открыто заявил о своем несогласии с установленными договором новыми границами и чинил всякие препятствия при их разграничении. Поэтому пересмотр границ между Россией и Турцией затянулся на три с половиной года. Относительно данных событий П. Г. Бутков указывает: «Затруднения причинял два года Дауд-бег, что России достались земли при Каспийском море, от которых Шемаха питалась»^[14]. Об этом же пишет И.Гербер:

Когда в 1724 году между Россиею и турками трактаты заключены быть могли о персидских делах, то от турков в Шемахе поставленной хан Хаджи-Дауд наперед уведал, понеже по трактатам все хлебородные места, Шабрань и Мушкур, под Российской империи будет, что так Шемаха принуждена будет милости у русских просить, того ради доношением и предложением своим Порте отоманской к тому приводил, что оное сочинение границы… два года продолжалось» [19].

Кроме того, из сообщений Гербера можно сделать вывод о том, что Хаджи-Давуд, кроме Мюшкюра и Шабрана, намеревался вернуть себе и другие ширванские земли, захваченные Россией, в том числе Дербент и Баку. Из анализа источников видно, что Хаджи-Давуд вовсе не намеревался находится в зависимости от Турции и России и хотел создать независимое государство.

Дальнейшие события

Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел. Вы можете помочь проекту, написав этот раздел.

Ссылки

• СЕНСАЦИЯ! Обнаружена рукопись фетвы Хаджи Давуда Мушкюрви

Примечания

1. ↑ Аббас-Кули-Ага Бакиханов. Гюлистан-и Ирам.
2. ↑ ^{1 2 3} Гербер И. Г. Описание стран и народов вдоль западного берега Каспийского моря // История, география и этнография Дагестана ХVIII-ХIХ вв. Архивные материалы. М.: Изд. вост. лит-ры, 1958.
3. ↑ Гильденштедт И. А. Географическое и статистическое описание Грузии и Кавказа из «Путешествия господина Академика Гильденштедта И. чрез Россию по Кавказским горам в 1770,71,72 и 73 годах. СПб.,1809.
4. ↑ Белл Дж. Беллевы путешествия через Россию и разные Асиатские страны, а именно:Испагань, в Пекин, в Дербент и Константинополь. СПб.,1776.Т.3..
5. ↑ ^{1 2 3 4 5 6 7} А. А. Бутаев „Народно-освободительное движение на Восточном Кавказе под руководством Хаджи-Давуда Мюшкюрского/первая треть XVIII века“.Махачкала-2006
6. ↑ Неверовский А. А. Краткий исторический взгляд на Северный и Средний Дагестан в топографическом и статистическом отношениях до уничтожения влияния лезгинов на Закавказье. СПб., 1847.
7. ↑ История России с древнейших времен до конца XVII века // А. П. Новосельцев, А. Н. Сахаров и др. М.: ООО „Издательство АСТ-ЛТД“, 1998.
8. ↑ Письма и донесения иезуитов о России. СПб., 1904. С.106
9. ↑ ^{1 2 3} Есаи Асан Джалалян. Краткая история страны Албанской (1702-1722 гит .) Баку: Элм, 1989.
10. ↑ Левиатов И. Н. Очерки из истории Азербайджана в ХVIII в. Баку, 1948.
11. ↑ Сотавов Н. А. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях в XVIII в. М.: Наука, 1991.
12. ↑ Алиев Ф. М. Антииранские выступления и борьба про¬тив турецкой оккупации в Азербайджане в первой половине XVIII в. Баку: Элм, 1975.
13. ↑ Ризванов З., Ризванов Р. История лизгин. Махачкала: Тип. Госкомиздата ДАССР, 1990.
14. ↑ ^{1 2 3 4} Бутков П. Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. СПб.: Тип. Императорской АН, 1869. Ч.1.
15. ↑ История Азербайджана. Баку: Элм, 1979.
16. ↑ Магомедов Р. М. История Дагестана. С древнейших времен до конца ХIХ в. Махачкала: Дагучпедгиз, 1968.
17. ↑ Хашаев Х-М. О. Общественный строй Дагестана в XIX в. М.: Изд. АН СССР, 1961.
18. ↑ Лопухин А.И. Журнал путешествия через Дагестан. 1716 г
19. ↑ ^{1 2} Гербер И. Г. Описание стран и народов вдоль западного берега Каспийского моря // История, география и этнография Дагестана ХVIII-ХIХ вв. Архивные материалы. М.: Изд. вост. лит-ры, 1958.
20. ↑ Попов А.И. Сношение России с Хивою и Бухарою при Петре Великом // Записки императорского русского географического общества. СПб., 1853. Кн.IX