Использование психиатрии в политических целях в СССР

Основная статья: Использование психиатрии в политических целях

Первой жертвой использования психиатрии в политических целях в СССР стала революционерка-террористка, лидер партии левых эсеров Мария Спиридонова, заключённая в психбольницу по приказу Дзержинского в 1921 году^[1].

Одной из первых психиатрических больниц, в которой содержались заключённые туда по политическим причинам, считается Kазанская. С 1940 по 1970 год в её палатах умерло 1802 пациента, из них 470 были осуждены по ст. 58 УК РСФСР и ст. 54 УК УССР, то есть по политическим мотивам. В исправительно-трудовой колонии № 5, которая находилась на острове Свияжск и с 1956 года стала филиалом Казанской психбольницы, с конца 30-х по 70-е годы прошлого века умерло 3087 заключённых^[2].

Предпосылки

Впервые публичную оценку психическому состоянию противников коммунизма дало первое лицо государства — Никита Хрущёв, высказавший в газете «Правда» от 24 мая 1959 года следующую мысль:

Преступление — это отклонение от общепринятых норм поведения в обществе, нередко вызываемое расстройством психики человека. Могут быть заболевания, психические расстройства в коммунистическом обществе среди отдельных людей? Видимо, могут быть. Если это будет, то могут быть и проступки, которые свойственны людям с ненормальной психикой… Тем, кто на подобном «основании» стал бы призывать к борьбе с коммунизмом, можно сказать, что и сейчас есть люди, которые борются с коммунизмом… но у таких людей, видимо, явно не в норме психическое состояние.^[3]

В фильме «Наш Никита Сергеевич» прозвучало высказывание Хрущёва «Против социализма может выступить только сумасшедший».^[4] Фильм вышел на экраны в начале 60-х годов и познакомил широкую общественность с намеченной Хрущёвым концепцией новой психиатрии.^[4]

Правовая база

В 1961 году вступили в действие инструкция «По неотложной госпитализации психически больных, представляющих общественную опасность», утверждённая Минздравом СССР (от 10 октября 1961 года 04—14/32), и новый УК РСФСР, где понятие «общественно опасных деяний, представляющих особую опасность для общества» значительно расширилось за счёт четырёх следующих статей:

• статья 70 — «Антисоветская агитация и пропаганда»;
• статья 1901 — «Распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй»;
• статья 1902 — «Надругательство над государственным гимном или флагом»;
• статья 1903 — «Организация или активное участие в групповых действиях, нарушающих порядок».

В результате расширения данного понятия совершенно различные деяния, от убийства до распространения запрещённой в СССР литературы, оказались в одной и той же категории деяний, «представляющих особую опасность для общества». В статье 58 нового УК РСФСР указывалось:

К лицам, совершившим общественно опасные деяния в состоянии невменяемости, но заболевшим до вынесения приговора или во время отбывания наказания душевной болезнью, лишающей их возможности отдавать себе отчёт в своих действиях или руководить ими, судом могут быть применены следующие принудительные меры медицинского характера:

1. помещение в психиатрические больницы общего типа;
2. помещение в психиатрические больницы специального типа.

Касаясь соображений, которыми руководствовались советские чиновники и государственные деятели, Анатолий Прокопенко поясняет, что объявление неугодных людей невменяемыми позволяло, не проводя над ними суда, без привлечения внимания мировой общественности и связанного с этим шума, изолировать их в психиатрических больницах. При этом можно было заявлять, что в СССР исповедуется самая либеральная концепция права, поскольку правонарушитель в подобных случаях рассматривается скорее как больной, которого следует лечить, чем как преступник, подлежащий уголовному наказанию^[5]. Параллельно с правовой базой ускоренными темпами создавалась и материальная база.

Материальная база

Материальная база создавалась путём расширения сети и площадей психиатрических учреждений. Прежде всего строились новые тюремные психиатрические больницы (ТПБ). Динамика их строительства выглядит следующим образом:

• 1961 год — Сычевская ТПБ (Смоленская область);
• 1964 год — Благовещенская ТПБ (Амурская область);
• 1965 год — Черняховская ТПБ (Калининградская область) и Костромская ТПБ (Костромская область).

Также производилось расширение площадей больниц, в связи с чем увеличивался уровень их заполнения. Например, в 1956 году в Казанской и Ленинградской ТПБ был отмечен самый низкий уровень заполнения — соответственно 324 и 384 больных, а к 1970 году он вырос более чем в 2 раза: 752 больных в Казанской и 853 в Ленинградской^[5]. Общее число находящихся на излечении в психиатрических больницах специального типа МВД СССР, в 1968 году составляло 2465 человек, а к концу 1979 года оно выросло более чем в 2,5 раза и составило 6308 человек^[5][6].

В позднем СССР часть психиатрических больниц находилась не в в системе Минздрава, а в ведении МВД СССР — юридически и фактически бесконтрольные со стороны врачебного сообщества в целом.

Теоретическая база

Анализ конкретных случаев психиатрического репрессирования инакомыслящих показывает, что диагностическими «масками», используемыми в репрессивных целях, чаще всего являлись «сутяжно-паранойяльное развитие личности» и «вялотекущая шизофрения»^[7][8]. Остальные диагнозы (в частности, параноидная шизофрения: в редких случаях этот диагноз ставился инакомыслящим, никогда не проявлявшим психотической симптоматики и впоследствии признанным психически здоровыми) диссидентам почти не выставлялись^[7][9]. Особенно часто для обоснования невменяемости диссидентов использовали диагноз вялотекущей (малопрогредиентной) шизофрении^[10]:18.

Зачастую высказывается мнение, что именно расширительные диагностические критерии вялотекущей шизофрении, продвигаемые Снежневским и другими представителями «московской» школы, обусловили использование этого диагноза в репрессивных целях^{[8][10][11]:259[12][13][14]}.

Российский психиатр Николай Пуховский называет концепцию мягкой (вяло, медленно и незаметно текущей) шизофрении мифологизированной и указывает на то, что увлечение ею российских психиатров совпало с правовым дефицитом, который позволил государству использовать этот диагноз в целях политических репрессий^[11]:259.

Известный украинский психиатр, правозащитник, исполнительный секретарь Ассоциации психиатров Украины Семён Глузман отмечает, что в 60-е годы многообразие советских психиатрических школ и направлений сменилось диктатом школы академика Снежневского, постепенно ставшим абсолютным: альтернативная диагностика преследовалась. Этот фактор — равно как и особенности правового поля в СССР (отсутствие правовых актов законодательного уровня, регламентирующих практику принудительного лечения), а также «железный занавес», отделявший советских психиатров от их западных коллег и препятствовавший регулярным научным контактам, — способствовал массовым злоупотреблениям в психиатрии, частому использованию в судебной и внесудебной психиатрической практике диагноза «вялотекущая шизофрения» и выставлению его политическим инакомыслящим^[8].

Украинский судебный психиатр, кандидат медицинских наук Ада Коротенко указывает, что школу А. В. Снежневского и его сотрудников, разработавших в 60-е годы диагностическую систему, в том числе концепцию вялотекущей шизофрении, поддерживали Ф. В. Кондратьев, С. Ф. Семенов, Я. П. Фрумкин и др. Расплывчатые диагностические критерии, по словам А. И. Коротенко, позволяли укладывать в рамки болезни индивидуальные личностные проявления и признавать душевнобольными практически здоровых людей^[10]:46. Коротенко отмечает, что установлению психической патологии у свободно мыслящих и «инакомыслящих» граждан способствовали отсутствие стандартов диагностики и действие в СССР собственной классификации форм шизофрении: диагностические подходы концепции вялотекущей шизофрении и паранойяльных состояний с бредом реформаторства применялись только в СССР и некоторых восточноевропейских странах^[10]:18.

Петербургский врач-психиатр доктор медицинских наук профессор Юрий Нуллер отмечает, что концепция школы Снежневского позволяет, например, рассматривать шизоидную психопатию или шизоидность как ранние, медленно развивающиеся этапы неизбежного прогредиентного процесса, а не особенности личности индивидуума, которые вовсе не обязательно должны развиваться по пути шизофренического процесса. Отсюда, как указывает Ю. Л. Нуллер, проистекает крайнее расширение диагностики вялотекущей шизофрении и тот вред, который оно принесло. Ю. Л. Нуллер добавляет, что в рамках концепции вялотекущей шизофрении любое отклонение от нормы (по оценке врача) можно рассматривать как шизофрению, со всеми вытекающими для обследуемого последствиями, что создаёт широкую возможность для вольных и невольных злоупотреблений психиатрией. Однако ни А. В. Снежневский, ни его последователи, по мнению Нуллера, не нашли в себе гражданского и научного мужества пересмотреть свою концепцию, явно зашедшую в тупик^[12][13].

Американский психиатр Уолтер Райх отметил, что в связи с характером политической жизни в Советском Союзе и социальных стереотипов, сформированных этой жизнью, нонконформистское поведение там действительно кажется странным, и что в связи с характером диагностической системы Снежневского эта странность в некоторых случаях стала квалифицироваться как шизофрения. По мнению Райха, во многих и, возможно, в большинстве случаев, когда выставлялся такой диагноз, не только КГБ и иные ответственные лица, но и сами психиатры действительно полагали, что диссиденты больны^[14].

Елена Лаврецки предполагает, что слабость демократической традиции в России, тоталитарный режим, репрессии и «истребление» лучших психиатров в период с 1930 по 1950 год подготовили почву для злоупотребления психиатрией и советской концепцией шизофрении^[15].

Среди ключевых фигур, возглавлявших использование психиатрии в целях подавления свободомыслия в Советском Союзе, С. Блох и П. Реддауэй называют Г. В. Морозова, Д. Р. Лунца и А. В. Снежневского^[16]:219, отмечая, что Снежневский ввёл новое толкование болезни, что создало возможность рассматривать идеологическое инакомыслие как симптом тяжёлого психического расстройства^[16]:220. С. Блох и П. Реддауэй упоминают, что сторонники других направлений в советской психиатрии (главным образом представители киевской и ленинградской школы) длительное время решительно выступали против концепции Снежневского и связанной с этой концепцией гипердиагностики шизофрении; на протяжении 50-х — 60-х годов представители ленинградской школы психиатрии отказывались признавать шизофрениками диссидентов, которым был выставлен диагноз вялотекущей шизофрении в Москве^[16].

Роберт ван Ворен, генеральный секретарь организации «Глобальная инициатива в психиатрии», занимающейся проблемой злоупотреблений и реформ в психиатрии^[17], отмечает, что большинство экспертов сходится во мнении, что ведущие психиатры, разрабатывавшие концепцию вялотекущей шизофрении, занимались этим по указаниям партии и Комитета государственной безопасности, очень хорошо понимая, чем они занимаются, тем не менее многим советским психиатрам она представлялась весьма логично объясняющей готовность человека пожертвовать благополучием ради идеи или убеждения, столь отличавшихся от того, во что верили или заставляли себя верить большинство людей^[18].

По мнению Леонарда Терновского^[19], диагноз «вялотекущая шизофрения» был изобретён сотрудниками института имени Сербского академиком А. В. Снежневским, Г. В. Морозовым и Д. Р. Лунцем специально для нужд карательной психиатрии.

Французский историк психиатрии Ж. Гаррабе отмечает, что критериям шизофрении, принятым на Западе, этот диагноз не соответствовал: пациенты, которым был выставлен диагноз «вялотекущая шизофрения» представителями московской школы психиатрии, не рассматривались как шизофреники психиатрами в западных странах на основании принятых там диагностических критериев, вскоре официально закреплённых в МКБ-9^[20].

Диагноз применялся в случаях, когда обвиняемые отрицали вину, не сотрудничали со следствием и было неудобно приговаривать правозащитников к тюремному заключению^[21][22][23].

В. Буковский и С. Глузман приводят слова профессора Тимофеева, писавшего, что инакомыслие может быть обусловлено болезнью мозга, когда патологический процесс развивается очень медленно, мягко, а другие его признаки до определённого времени, иногда до совершения криминального поступка остаются незаметными^[9].

Согласно советским правилам, «все больные шизофренией должны находиться на учёте в психоневрологическом диспансере»^[24]. Таким образом, хотя вялотекущая шизофрения является нетяжёлым расстройством, лица, получившие этот диагноз, подвергались постановке на учёт в ПНД. Далее, «в неотложной госпитализации в соответствии со специальной инструкцией Министерства здравоохранения СССР нуждаются больные шизофренией, которые вследствие особенностей клинической картины (бред, императивные галлюцинации, возбуждение различного типа, гебоидные состояния с асоциальным поведением, депрессии с суицидальными тенденциями и др.) представляют социальную опасность для окружающих или самих себя»^[24]. Поэтому, если психиатр трактовал какую-то общественно-политическую самодеятельность как проявление бреда или как «гебоидное состояние с асоциальным поведением», такая трактовка могла автоматически повлечь за собой недобровольную госпитализацию.

Сутяжно-паранойяльное развитие личности советскими психиатрами выделялось в качестве одной из разновидностей патологического развития психопатической личности^[25] и предполагало возникновение после реальных психических травм (в частности, конфликтных ситуаций) паранойяльных реакций, из которых впоследствии формируется стройная система бреда^[9][25]: доминирующая идея сменяется сверхценной, и наконец — бредовой^[9]. С. Глузман и В. Буковский отмечали, что сутяжно-паранойяльное развитие личности оказалось весьма удобным диагнозом для психиатрического репрессирования инакомыслящих^[7]: те или иные проявления нонкомформистского мышления и поведения (например, недовольство «освобождением» человека от занимаемой должности после подписания им «заявления протеста»; суждение об оккупации Чехословакии или об отсутствии в СССР демократических свобод) легко могли быть диагностированы как «бред сутяжничества» либо же «бред реформаторства» в рамках паранойяльного развития личности^[9].

Под понятием «бред сутяжничества» подразумевалось не соответствующее действительности убеждение, что личные права индивида нарушаются, попираются; написание многочисленных жалоб и заявлений с требованием восстановить «справедливость». Известными судебно-медицинскими экспертами прямо высказывались утверждения, в соответствии с которыми идеи борьбы за правду и справедливость наиболее часто формируются именно у личностей паранойяльной структуры, судебные заседания лицами с сутяжно-паранойяльным состоянием могут использоваться в качестве трибуны для речей и обращений, и т. п.^[9]

Сам по себе диагноз паранойяльного развития личности отнюдь не означает необходимости признания лица, которому инкриминируется совершение правонарушения, невменяемым: у лиц, совершивших общеуголовные деликты, диагностирование этого расстройства почти никогда не приводило к экскульпации и последующему принудительному лечению. Согласно официальной статистике Института судебной психиатрии, вменяемыми признавали 95,5 % правонарушителей, которым был выставлен этот диагноз. Однако диагностирование сутяжно-паранойяльного развития у диссидентов почти всегда приводило к признанию их невменяемыми^[7][9]. Аналогичным образом невменяемыми обычно признавались и диссиденты, которым была диагностирована вялотекущая шизофрения, — невзирая на слабую очерченность диагностических критериев, предполагавших невыраженность, стёртость симптоматики, не мешающей успешной адаптации в социум, профессиональной и творческой реализации^[7][9].

Недобросовестное использование диагноза «сутяжно-паранойяльное развитие личности» в репрессивных целях во время эпохи застоя привело к его дискредитации и как следствие — к отказу от выделе­ния этого диагноза в рамках МКБ-10^[25].

Жертвы использования психиатрии в политических целях

Усиление злоупотреблений психиатрией наступило после 1968 года^[26]. 25 августа 1968 года восемь советских диссидентов (Константин Бабицкий, Татьяна Баева, Лариса Богораз, Наталья Горбаневская, Вадим Делоне, Владимир Дремлюга, Павел Литвинов и Виктор Файнберг) провели у Лобного места на Красной площади сидячую демонстрацию, протестуя против ввода в Чехословакию войск СССР и стран Варшавского договора. Войска были введены в ночь с 20 на 21 августа 1968 года с целью остановить в Чехословакии общественно-политические реформы, получившие название Пражской весны.

Процесс вызвал большой общественный резонанс в СССР и за рубежом. У КГБ СССР возникла сложность: одному из участников (В. Файнбергу) на допросах выбили все передние зубы, и демонстрация его в суде была сочтена нежелательной. Выход был найден в отправке В. Файнберга в спецпсихбольницу (такое решение могло быть вынесено судом без присутствия лица и без права обжалования в вышестоящем суде). Экспертизу Файнберга проводила комиссия Института им. Сербского в составе Г. В. Морозова, Д. Р. Лунца и Л. Л. Ландау. В их акте № 35/с от 10 октября 1968 года намеренно не упоминалось о вводе войск в Чехословакию, давшем повод для этой демонстрации, поступок Файнберга описывался лишь как «нарушение общественного порядка на Красной площади», а его психическое состояние описывалось следующим образом:

С увлечением и большой охваченностью высказывает идеи реформаторства по отношению к учению классиков марксизма, обнаруживая при этом явно повышенную самооценку и непоколебимость в своей правоте. В то же время в его высказываниях о семье, родителях и сыне выявляется эмоциональная уплощённость… В отделении института при внешне упорядоченном поведении можно отметить беспечность, равнодушие к себе и окружающим. Он занят гимнастикой, обтиранием, чтением книг и изучением литературы на английском языке… Критика к своему состоянию и создавшейся ситуации у него явно недостаточная^[5].

В результате Файнберг был признан невменяемым и направлен в Ленинградскую спецпсихбольницу, где находился 4 года — с января 1969 по февраль 1973 года^[5].

Наталье Горбаневской, обвинённой по статье 190.1 УК РСФСР за демонстрацию на Красной площади против ввода советских войск в Чехословакию, был поставлен диагноз «вялотекущая шизофрения» — по заключению профессора Лунца, «не исключена возможность вялотекущей шизофрении», «должна быть признана невменяемой и помещена на принудительное лечение в психиатрическую больницу специального типа»^[27]. На примере экспертизы, проведенной 6 апреля 1970 года в отношении Натальи Горбаневской, Ж. Гаррабе делает вывод о низком качестве судебно-медицинских экспертиз, проводившихся в отношении диссидентов: отсутствие в клиническом описании изменений мышления, эмоций и способности к критике, характерных для шизофрении; отсутствие какой бы то ни было установленной экспертизой связи между действием, повлекшим за собой обвинение, и психической болезнью, могущей его объяснить; указание в клиническом описании лишь депрессивной симптоматики, не требующей госпитализации в психиатрическую больницу^[28].

Элиягу Рипс, обвинённый по статье 65 УК Латвийской ССР, соответствующей ст. 70 УК РСФСР (антисоветская агитация и пропаганда), совершивший попытку самосожжения в знак протеста против ввода советских войск в Чехословакию, был подвергнут принудительному лечению в «психбольнице особого типа» с тем же диагнозом.

В качестве примеров можно привести ещё многих. Этот диагноз пытались поставить В. Буковскому^[29], но комиссия, состоявшая преимущественно из противников теории вялотекущей шизофрении, в итоге признала его вменяемым. Также этот диагноз был поставлен Вячеславу Игрунову, распространявшему «Архипелаг ГУЛАГ», Леониду Плющу, обвинённому в антисоветской пропаганде. Диагноз был поставлен также и Валерии Новодворской.

Виктор Некипелов, обвинённый по статье 190-1 УК РСФСР (распространении заведомо ложных измышлений, порочащих советский общественный и государственный строй), был отправлен на обследование в Институт Сербского со следующим заключением: «Излишняя, чрезмерная вспыльчивость, заносчивость… склонность к правдоискательству, реформаторству, а также реакции оппозиции. Диагноз: вялотекущая шизофрения или психопатия». Диагноз не подтвердили, срок отбывал в уголовном лагере^[30].

Ольга Иофе обвинялась по статье 70 УК РСФСР в том, что она принимала активное участие в изготовлении листовок антисоветского содержания, хранении и распространении документов антисоветского содержания, изъятых у неё при обыске. Предварительная экспертиза, проведенная Институтом им. Сербского (профессор Морозов, доктор медицинских наук Д. Р. Лунц, врачи Фелинская, Марныненко), признала О. Иофе невменяемой с диагнозом: вялотекущая шизофрения, простая форма^[31].

29 мая 1970 года в калужской психиатрической больнице оказался известный биолог и публицист Жорес Медведев, написавший несколько статей о нарушениях прав человека в СССР, среди которых был очерк о цензуре советской почты. В нём Медведев утверждал, что любое письмо любого гражданина могли вскрыть сотрудники КГБ^[32]. Ночью домой к Медведеву приехали главный врач калужской психбольницы А. Е. Лившиц, заведующий обнинским психдиспансером Ю. В. Кирюшин и наряд милиции во главе с майором Н. Ф. Немовым. Не предъявив ни документов, ни заключения врачей, они потребовали, чтобы Медведев поехал с ними в Калугу на психиатрическую экспертизу^[33][34]. Медведев ответил, что добровольно не поедет, но и оказывать сопротивления не будет. Коллеги Медведева, пришедшие к нему домой, стали выражать возмущение. Немов ответил: «Мы — орган насилия, а вы можете жаловаться куда угодно». На их глазах Медведеву заломили за спину руки, посадили его в стоящий у подъезда автобус и увезли из Обнинска в Калугу^[33][34].

Помимо получивших широкую известность во всём мире случаев помещения диссидентов в психиатрические больницы, имели место «локальные конфликты» граждан с представителями власти, заканчивавшиеся недобровольной госпитализацией, хотя клинических оснований для этого не было^[35].

С. Глузман отмечает, что значительно большее количество людей, по сравнению с числом прошедших через судебные процедуры жертв репрессий, было подвергнуто внесудебным психиатрическим репрессиям — например, принудительной госпитализации в психиатрические больницы на короткий срок, зачастую на один или два дня, по указанию партийных или государственных органов^[8].

Дважды в год в психиатрические стационары больные госпитализировались в недобровольном порядке не по медицинским показаниям, а по указаниям чиновников. За две недели до больших советских праздников — 7 ноября и 1 мая — райкомы и горкомы КПСС секретно направляли главврачам психиатрических больниц распоряжения на время госпитализировать в психиатрические больницы людей с непредсказуемым поведением, чтобы обеспечить общественный порядок во время праздников^[36].

Одной из первых книг, посвящённых злоупотреблению психиатрией в СССР, стала книга «Казнимые сумасшествием»^[37], вышедшая во Франкфурте-на-Майне в 1971 году.

Известные личности, подвергшиеся психиатрическим репрессиям

• Борисов, Владимир Евгеньевич^[38][39]
• Бродский, Иосиф Александрович^[40]
• Буковский, Владимир Константинович^[28]
• Горбаневская, Наталья Евгеньевна^[41]
• Григоренко, Пётр Григорьевич^[42]
• Есенин-Вольпин, Александр Сергеевич^[43][44]
• Иванов, Порфирий Корнеевич^[45]
• Игрунов, Вячеслав Владимирович^[46]
• Кузнецов, Виктор^[38]
• Кукобака, Михаил Игнатьевич^[47]:188
• Летов, Игорь Фёдорович
• Мальский, Игорь Степанович^[48][49]
• Медведев, Жорес Александрович^[33][34]
• Некипелов Виктор Александрович^[30]
• Новодворская, Валерия Ильинична^[38]
• Плющ, Леонид Иванович^[9]
• Потылицин, Сергей^[50]
• Самойлов, Эдуард Владимирович^[51][52]
• Соколов Валентин Петрович (Валентин Зэка)
• Старчик, Петр Петрович^[38]
• Тарасов, Александр Николаевич^[53][54]
• Тарсис, Валерий Яковлевич^[38]
• Убожко, Лев Григорьевич^[38]
• Файнберг, Виктор Исаакович^[39]
• Шемякин, Михаил Михайлович^[55]
• Яхимович, Иван^[38]

Практика применения

Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел. Вы можете помочь проекту, написав этот раздел.

Госпитализация

Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел. Вы можете помочь проекту, написав этот раздел.

Условия содержания

Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел. Вы можете помочь проекту, написав этот раздел.

Питание

Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел. Вы можете помочь проекту, написав этот раздел.

Обращение с «пациентами»

Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел. Вы можете помочь проекту, написав этот раздел.

Рабочая комиссия Московской Хельсинкской группы по расследованию использования психиатрии в политических целях

5 января 1977 года при Московской Хельсинкской группе по инициативе её члена Петра Григоренко с целью выявления и обнародования сведений о случаях злоупотребления психиатрией, а также с целью оказания помощи жертвам психиатрических репрессий была создана Рабочая комиссия по расследованию использования психиатрии в политических целях^[56][57][58]. Членами комиссии являлись Вячеслав Бахмин, Ирина Гривнина, Ирина Каплун, Александр Подрабинек, а позже — Феликс Серебров и Леонард Терновский. В её работе участвовали Александр Волошанович и Анатолий Корягин^[56]. Врач-психиатр Александр Волошанович был консультантом комиссии^[57]. Врачу-психиатру Анатолию Корягину комиссия поручала проводить экспертизы и обследования граждан, подвергавшихся психиатрическим репрессиям по политическим мотивам, и давать заключения об их психическом состоянии^[59].

Рабочей комиссией была проведена большая работа по оказанию помощи лицам, помещённым в психиатрические больницы, и членам их семей, по проверке условий содержания узников совести в психиатрических тюрьмах, по расследованию и преданию гласности многих десятков случаев необоснованного помещения инакомыслящих и верующих в психиатрические больницы^[57]. За время своего существования комиссия выпустила 22 номера «Информационного бюллетеня», в котором публиковались сведения о подобных случаях^{[57][60][61]:45}. Деятельность Рабочей комиссии и опубликованная ею информация стали предметом внимания международных психиатрических и медицинских ассоциаций, явившись сдерживающим фактором для репрессивного использования психиатрии против инакомыслящих^[57].

Однако члены Комиссии подверглись репрессиям^[57]. Рабочая Комиссия по расследованию использования психиатрии в политических целях прекратила своё существование 21 июля 1981 года, когда её последний член Феликс Серебров был осуждён к 5 годам лагерей и 5 годам ссылки^[60]. Другие члены комиссии были осуждены ранее: Александра Подрабинека приговорили к 3 годам лишения свободы (осужден второй раз), Вячеслава Бахмина — к 3 годам лишения свободы, Леонарда Терновского — к 3 годам лишения свободы, Ирину Гривнину — к 5 годам ссылки, врача-консультанта Рабочей комиссии Анатолия Корягина — к 7 годам заключения в лагерях и 5 годам последующей ссылки^[60].

Последствия

Неуклонно расширявшееся в СССР использование психиатрии в политических целях привело к тому, что на состоявшемся в августе-сентябре 1977 года в американском городе Гонолулу (столица штата Гавайи) VI конгрессе Всемирной психиатрической ассоциации приняли решение создать в рамках ассоциации «Комитет по расследованию случаев злоупотребления психиатрией». На данном конгрессе также были приняты резолюция, «осуждающая злоупотребления психиатрией в СССР»^[5][62], и «Гавайская декларация» (англ. The Declaration of Hawaii)^[63] — первый документ с изложением ряда основных этических норм, касающихся деятельности психиатров во всех странах.

В августе 1982 года правление Американской психиатрической ассоциации разослало всем национальным обществам психиатров в составе Всемирной психиатрической ассоциации письмо о принятии им резолюции, гласившей:

в случае если Всесоюзное научное общество невропатологов и психиатров до 1 апреля 1983 года не отреагирует соответствующим образом на все запросы, исходящие от ВПА относительно злоупотреблений психиатрией в этой стране, то ВНО должно быть временно лишено членства в ВПА до тех пор, пока эти злоупотребления не прекратятся^[5][64].

В нём также сообщалось, что американская делегация на заседании Комиссии по правам человека ООН, запланированном на февраль 1983 года в Женеве, намерена внести на рассмотрение Комиссии проект резолюции, осуждающей практику «использования психиатрии в политических целях». В этой связи руководителям национальных обществ психиатров в случаях, если они поддерживают позицию США, рекомендовалось направлять соответствующие предложения в министерства иностранных дел, членам делегаций их стран в Комиссии по правам человека ООН, в международный отдел Американской психиатрической ассоциации и «Комитет, занимающийся вопросами злоупотребления психиатрией в международном аспекте»^[5].

В частности, резолюции, призывавшие Генеральную ассамблею Всемирной психиатрической ассоциации лишить Всесоюзное научное общество невропатологов и психиатров СССР членства в ней за «невыполнение решений предыдущего конгресса и игнорирование запросов, исходящих от организаций», приняли, наряду с Американской психиатрической ассоциацией, Королевский колледж психиатров Великобритании и Датское общество психиатров^[5].

Национальные ассоциации справедливо пришли к мнению, что 10 лет скрытой дипломатии, частных разговоров с представителями советской официальной психиатрии и сдержанных общественных протестов существенно не отразились на масштабе советских злоупотреблений и что данный подход, таким образом, не имел успеха. В январе 1983 года количество ассоциаций — членов Всемирной психиатрической ассоциации, проголосовавших за бессрочное или временное исключение из неё Всесоюзного научного общества, возросло до девяти. Поскольку данные ассоциации обладали половиной голосов в руководящем органе ВПА, теперь, в январе, представители СССР были почти уверены в том, что будут исключены из неё при голосовании в июле^[65]:44.

В 1983 году Всесоюзное научное общество невропатологов и психиатров добровольно вышло из Всемирной психиатрической ассоциации накануне её VII конгресса в Австрии, чтобы не потерять свою репутацию окончательно. Мотивы данного решения поясняются в записке председателя КГБ СССР Виталия Федорчука и министра здравоохранения СССР Сергея Буренкова в ЦК КПСС «О подготовке специальными службами противника новой антисоветской акции в связи с предстоящим в 1983 году Всемирным Конгрессом психиатров в Австрии»:

По полученным КГБ СССР данным, руководителями австрийского оргкомитета по подготовке VII Всемирного конгресса психиатров считают вопрос об исключении СССР из ВПА решённым, так как, по заявлению профессора Гофмана — члена оргкомитета, он «окончательно подготовлен к реализации». С учётом складывающейся обстановки считали бы целесообразным рассмотреть вопрос о выходе ВНО невропатологов и психиатров из ВПА и об игнорировании его участия в VII Всемирном конгрессе психиатров в Австрии^[5][64].

Отношения российской психиатрии с западной наладились только в годы перестройки. Первой российской психиатрической организацией, принятой во Всемирную психиатрическую ассоциацию на её конгрессе в Афинах 17 октября 1989 года, стала Независимая психиатрическая ассоциация. Учитывая факты политического использования психиатрии в СССР, Всемирная психиатрическая ассоциация выдвинула 5 условий, которые должна была выполнить любая желавшая вступить в неё российская психиатрическая организация:

1. признать использование психиатрии в политических целях;
2. реабилитировать пострадавших;
3. принять закон о психиатрической помощи;
4. сменить руководство советской психиатрии;
5. принимать инспекции ВПА^[5][66].

Во исполнение условий 2 июля 1992 года в России был принят Закон о психиатрической помощи (N 3185-1), вступивший в силу 1 января 1993 года^[67][68], признано использование психиатрии в политических целях и реабилитирована часть пострадавших. Согласно Закону РСФСР от 18 октября 1991 г. «О реабилитации жертв политических репрессий», лица, по политическим мотивам необоснованно помещённые в психиатрические учреждения на принудительное лечение, подлежат реабилитации и пользуются льготами, установленными для всех категорий граждан, признанных жертвами политических репрессий; согласно Положению о порядке выплаты денежной компенсации лицам, реабилитированным в соответствии с Законом РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий», утверждённому 16 марта 1992 г., этим гражданам выплачивается денежная компенсация^[69]. Тем самым государство признало факты использования психиатрии в политических целях^[69].

В 1990 году в журнале Королевского колледжа психиатров Великобритании «Психиатрический бюллетень» была опубликована статья Анатолия Корягина «Принуждение в психиатрии: благо или беда?»^[70], содержащая восемь аргументов о существовании системы политического злоупотребления психиатрией в СССР и анализ злоупотребления психиатрией.

Злоупотребление психиатрией в СССР оказало сильное влияние на формирование и радикализацию антипсихиатрического движения на Западе. По словам Юрия Савенко, ничто не послужило антипсихиатрии больше, чем происходившие в 1960—1980-х годах психиатрические репрессии в Советском Союзе^[71], поскольку практика советских злоупотреблений психиатрией оказалась наиболее широкомасштабной и получила наибольшую огласку^[72].

В начале 1990-х годов директор Центра Сербского Татьяна Дмитриева принесла слова покаяния за беспрецедентное по масштабам использование психиатрии в политических целях в Советском Союзе для дискредитации, запугивания и подавления правозащитного движения, осуществлявшееся прежде всего именно в этом учреждении^[72]. При этом в 2001 году в своей книге «Альянс права и милосердия» Дмитриева писала, что если в СССР и были злоупотребления в психиатрии, то не больше, чем в западных странах^[72].

Масштабы

Анатолий Собчак в своём предисловии к одной из книг^[73] о карательной психиатрии дал собственную оценку её масштабам:

О масштабности применения методов репрессивной психиатрии в СССР говорят неумолимые цифры и факты. По итогам работы комиссии высшего партийного руководства во главе с А. Н. Косыгиным в 1978 году было решено к имевшимся построить дополнительно ещё 80 психиатрических больниц и 8 специальных. Их строительство должно было быть завершено к 1990 году. Строились они в Красноярске, Хабаровске, Кемерово, Куйбышеве, Новосибирске и других местах Советского Союза. В ходе изменений, происходивших в стране в 1988 году, в ведение Минздрава из системы МВД передали 5 тюремных больниц, а 5 ликвидировали. Началось поспешное заметание следов через массовую реабилитацию пациентов, частью — психически искалеченных (только в тот год с учёта сняли 800000 пациентов). Только в Ленинграде в 1991—1992 годы было реабилитировано 60000 человек. По стране в 1978 году числилось на учёте 4,5 миллиона человек. По масштабам это равно населению многих цивилизованных стран^[74].

По данным, опубликованным Международным обществом прав человека в «Белой книге России», в целом по стране жертвами использования психиатрии в политических целях стали порядка двух миллионов человек^[75]. С 1988 года их начали постепенно выписывать из психиатрических больниц и снимать с психиатрического учёта в психоневрологических диспансерах по инициативе международной общественности и Всемирной психиатрической ассоциации^[5]. В 1988—1989 году по требованию западных психиатров как одному из условий принятия советских психиатров во Всемирную психиатрическую ассоциацию около двух миллионов человек было снято c психиатрического учёта^[76]. По оценке ван Ворена, в Советском Союзе были помещены в психиатрические больницы около трети политических заключённых^[18]. Со ссылкой на доступные данные ван Ворен делает вывод о том, что тысячи инакомыслящих были госпитализированы по политическим мотивам^[18]. Вопросы о привлечении к ответственности лиц, игравших непосредственную роль в злоупотреблении психиатрией в СССР, были проигнорированы^[5]. Многие жертвы «политической психиатрии» остались или ушли из жизни нереабилитированными, например инженер Вадим Лашкин, написавший в 70-е годы письмо в защиту Александра Солженицына^[77].

См. также

• Злоупотребления и врачебные ошибки в психиатрии
• Использование психиатрии в политических целях
• Вялотекущая шизофрения
• Снежневский, Андрей Владимирович
• Дискриминация лиц, страдающих психическими расстройствами

Ссылки

• Подрабинек А.П. Карательная медицина. — Нью-Йорк: Хроника, 1979. — 223 с. — ISBN 0897200225
• Прокопенко А.С. Безумная психиатрия // Карательная психиатрия / Под общ. ред. А.Е. Тараса. — Москва—Минск: АСТ, Харвест, 2005. — С. 145, 146, 153, 154, 182, 195. — 608 с. — ISBN 5170301723
• РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ: Карательная психиатрия: Сборник / Под общ. ред. А. Е. Тараса. — М.: АСТ; Минск: Харвест, 2005. — 608 с. — (Серия «Библиотека практической психологии») // Рецензенты: П. Т. Петрюк, А. П. Петрюк. Информация с сайта: «Новости украинской психиатрии» (ведущий украинский психиатрический сайт).
• Терновский Л. Б. Сага о «Хронике»: «Психи» // Терновский Л. Б. Воспоминания и статьи. Возвращение, Москва, 2006. С.74-186.
• Буковский В., Глузман С. (Январь—февраль 1975). «Пособие по психиатрии для инакомыслящих». Хроника защиты прав в СССР (13): 36—61.
• Карательная психиатрия в России: Доклад о нарушениях прав человека в Российской Федерации при оказании психиатрической помощи. — Москва: Изд-во Международной хельсинкской федерации по правам человека, 2004. — 496 с.
• Иосиф Бродский о своих судебно-психиатрических экспертизах. В кн: Волков С. Диалоги с Иосифом Бродским.— М.: Изд-во Эксмо, 2002. C.76-99. Гл. 3: «Аресты, психушки, суд: зима 1982-весна 1989 г.» // Независимый психиатрический журнал № 4, 2005.
• Казанская психушка — Казанская тюремная психиатрическая больница НКВД СССР
• Советский диссидент. Бывший политический узник психиатрического ГУЛАГа Лашкин Вадим Иванович (история в документах)
• Жирнов Е. Не знаю, как я все это перенес // Коммерсант-Власть. — Москва: Коммерсант, 2007. — В. №5 (709) от 12.02.2007.
• Чернявский Г. (11—25 июля 2003). «Преступники в белых халатах (начало)». Интернет приложение к газете «Каскад» (№ 193).
• Чернявский Г. (24 июля—8 августа 2003). «Преступники в белых халатах (окончание)». Интернет приложение к газете «Каскад» (№ 194).
• Автобиографическая книга Елены Стефанович «Дурдом». О выживании в психбольнице
• Горбаневская Н. Хроника утекших событий // Русская жизнь, 22.05.2008
• «Карательная психиатрия». Статья в «Новой газете» 18.08.2003
• Карательная психиатрия в СССР
• ВИДЕО: «Тюремная психиатрия» // Документальный фильм. Программа «Совершенно секретно», НТВ.
• ВИДЕО: «Карательная психиатрия» // Сюжет из программы «Сегодня», НТВ, 2009.

Примечания

1. ↑ Меленберг А. Карательная психиатрия. Новая газета, 18.08.2003.
2. ↑ Черепанов М. ЖЕРТВЫ ПРИНУДИТЕЛЬНОГО ЛЕЧЕНИЯ. — Казанские ведомости, 2004. — В. 249.
3. ↑ Блох С., Рэддауэй П. (1996). «Диагноз: инакомыслие». Карта: Российский независимый и правозащитный журнал (№13—14): 56—67.
4. ↑ ^{1 2} Пшизов В. (2006). «Психиатрия тронулась?». Альманах «Неволя» (№6).
5. ↑ ^{1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13} Прокопенко А.С. Безумная психиатрия.
6. ↑ Центральный архив Федеральной службы безопасности РФ, д. Н685; ф. 55, оп. 2, д. 739, 852
7. ↑ ^{1 2 3 4 5} Глузман С.Ф. (январь 2010). «Этиология злоупотреблений в психиатрии: попытка мультидисциплинарного анализа». Нейponews: Психоневрология и нейропсихиатрия (№ 1 (20)).
8. ↑ ^{1 2 3 4} Глузман С. Ф. Украинское лицо судебной психиатрии // Новости медицины и фармации. — Издательский дом «ЗАСЛАВСКИЙ», 2009. — № 15 (289).
9. ↑ ^{1 2 3 4 5 6 7 8 9} Буковский В., Глузман С. (Январь—февраль 1975). «Пособие по психиатрии для инакомыслящих». Хроника защиты прав в СССР (13).
10. ↑ ^{1 2 3 4} Коротенко А.И., Аликина Н.В. Советская психиатрия: Заблуждения и умысел. — Киев: Сфера, 2002. — 329 с. — ISBN 9667841367
11. ↑ ^{1 2} Пуховский Н.Н. Очерки общей психопатологии шизофрении. — Москва: Академический проект, 2001. — 366 с. — ISBN 5829101548
12. ↑ ^{1 2} Нуллер Ю.Л. О парадигме в психиатрии // Парадигмы в психиатрии. — Киів: Видання Асоціац ii психіатрів Украіні, 1993.
13. ↑ ^{1 2} Нуллер Ю.Л. О парадигме в психиатрии // Обозрение психиатрии и медицинской психологии имени В.М. Бехтерева : научный журнал. — Л.: Институт им. В.М. Бехтерева, 1991. — № 4. — С. 5—13.
14. ↑ ^{1 2} Reich W. (January 30 1983). «The World of Soviet Psychiatry». The New York Times (USA). Перевод: Мир советской психиатрии. Архивировано из первоисточника 11 февраля 2012.
15. ↑ Lavretsky H. (1998). «The Russian Concept of Schizophrenia: A Review of the Literature». Schizophrenia Bulletin 24 (No.4): 537—557. PMID 9853788.
16. ↑ ^{1 2 3} Блох С., Реддауэй П. Диагноз: инакомыслие. Как советские психиатры лечат от политического инакомыслия. — Лондон: Overseas Publications Interchange, 1981. — 418 p. — ISBN 0903868334
17. ↑ Добрянская М. (январь 2010). «Роберт ван Ворен: «Финансовые потоки нужно направлять на создание европейской модели психиатрии…»». Нейponews: Психоневрология и нейропсихиатрия (№ 1 (20)).
18. ↑ ^{1 2 3} van Voren R. (January 2010). «Political Abuse of Psychiatry—An Historical Overview». Schizophrenia Bulletin 36 (1): 33—35. DOI:10.1093/schbul/sbp119. PMID 19892821.
19. ↑ s:Отпущенное слово (Терновский)/Тайна ИГ/5|Терновский Л. Отпущенное слово. Тайна ИГ.
20. ↑ Garrabé J. Histoire de la schizophrénie. — Paris, 1992. Перевод: История шизофрении. См. Вялотекущая шизофрения (в гл. XI).
21. ↑ Буковский В., Глузман С. (Январь—февраль 1975). «Пособие по психиатрии для инакомыслящих». Хроника защиты прав в СССР (13): 43.
22. ↑ Королева Л.В.. «Власть и советское диссидентство: итоги и уроки. Часть 1». Электронный журнал «Полемика» (11).
23. ↑ Королева Л.В.. «Власть и советское диссидентство: итоги и уроки. Часть 2». Электронный журнал «Полемика» (12).
24. ↑ ^{1 2} Наджаров Р. Я. Шизофрения // Справочник по психиатрии / Под ред. А. В. Снежневского. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Медицина, 1985. — С. 96. — 416 с. — 235 000 экз.
25. ↑ ^{1 2 3} Развитие личности сутяжно-паранойяльное. — В кн.: Гиндикин В.Я. Лексикон малой психиатрии. — Москва: КРОН-ПРЕСС, 1997. — 571 с.
26. ↑ Ковалев А. А. Взгляд очевидца на предысторию принятия закона о психиатрической помощи // Независимый психиатрический журнал. — 2007. — № 3.
27. ↑ Горбаневская Н.Е. Психэкспертиза // Полдень: Дело о демонстрации 25 августа 1968 года на Красной площади. — Frankfurt/M: Посев, 1970. — С. 121. — 497 с.
28. ↑ ^{1 2} Garrabé J. Histoire de la schizophrénie. — Paris, 1992. Перевод: История шизофрении
29. ↑ См. 10:55 от начала фильма: «Или другой диагноз — так называемая вялотекущая шизофрения — диагноз, изобретённый нашим отечественным, уважаемым психиатром профессором Снежневским, и идея, состоящая в том, что шизофрения может развиваться так незаметно и так долго, что только он, Снежневский, может это заметить. Мне он поставил диагноз „вялотекущая шизофрения“ в шестьдесят втором году. Я счастлив сообщить, что она до сих пор течёт вяло». Ярошевский А. Фильм «Тюремная психиатрия». rutube (2005). Проверено 14 мая 2010.
30. ↑ ^{1 2} Савенко Ю. С. «Институт дураков» Виктора Некипелова // Независимый психиатрический журнал. — 2005. — № 4.
31. ↑ Чернявский Г. (24 июля — 8 августа 2003). «Преступники в белых халатах (окончание)». Интернет приложение к газете «Каскад» (№ 194).
32. ↑ См. 13:55 от начала фильма Ярошевский А. Фильм «Тюремная психиатрия». rutube (2005). Проверено 14 мая 2010.
33. ↑ ^{1 2 3} Терновский Л. Б. Сага о «Хронике» / Воспоминания и статьи. — Москва: Возвращение, 2006.
34. ↑ ^{1 2 3} (30 июня 1970) «Заключение Медведева в психиатрическую больницу». Хроника текущих событий (Вып. 14).
35. ↑ Иванюшкин А.Я., Игнатьев В.Н., Коротких Р.В., Силуянова И.В. Глава XII. Этические проблемы оказания психиатрической помощи // Введение в биоэтику: Учебное пособие / Под общ. ред. Б.Г. Юдина, П.Д. Тищенко. — Москва: Прогресс-Традиция, 1998. — 381 с. — ISBN 5898260064
36. ↑ См. 28:00 от начала фильма Ярошевшский А. Фильм «Тюремная психиатрия». rutube (2005). Проверено 21 марта 2010.
37. ↑ Казнимые сумасшествием: Сборник документальных материалов о психиатрических преследованиях инакомыслящих в СССР / Редакторы: А.Артемова, Л.Рар, М.Славинский. — Франкфурт-на-Майне: Посев, 1971. — 508 с.
38. ↑ ^{1 2 3 4 5 6 7} Карательная психиатрия в России: Доклад о нарушениях прав человека в Российской Федерации при оказании психиатрической помощи. — Москва: Изд-во Международной хельсинкской федерации по правам человека, 2004. — 496 с.
39. ↑ ^{1 2} Что было: свидетельствует Наталья Горбаневская // Независимый психиатрический журнал. — 2009. — № 3.
40. ↑ Иосиф Бродский о своих судебно-психиатрических экспертизах. В кн: Волков С. Диалоги с Иосифом Бродским.— М.: Изд-во Эксмо, 2002. C.76-99. Гл. 3: «Аресты, психушки, суд: зима 1982-весна 1989 г.» // Независимый психиатрический журнал № 4, 2005.
41. ↑ Garrabé J. Histoire de la schizophrénie. — Paris, 1992. Перевод: История шизофрении
42. ↑ Райч В. Четвертая экспертиза (приложение) // Григоренко П.Г. В подполье можно встретить только крыс. — Нью-Йорк: Детинец, 1981. — С. 806—815. — 845 с.
43. ↑ Человек имеет право
44. ↑ Асриянц С., Чернова Н. (17 февраля 2010). «Юрий Савенко и Любовь Виноградова (Интервью)». Новая газета.
45. ↑ Справка о реабилитации
46. ↑ Glasser, Susan (Dec 15, 2002). «Psychiatry's Painful Past Resurfaces in Russian Case; Handling of Chechen Murder Reminds Many of Soviet Political Abuse of Mental Health System». The Washington Post (USA). Перевод: Болезненное прошлое российской психиатрии вновь всплыло в судебном деле Буданова // ИноСМИ.ру. — 2002.
47. ↑ van Voren R. On Dissidents and Madness: From the Soviet Union of Leonid Brezhnev to the “Soviet Union” of Vladimir Putin. — Amsterdam—New York: Rodopi, 2009. — 296 p. — ISBN 9789042025851
48. ↑ Владимир Емельянов об Игоре Мальском
49. ↑ Некролог на сайте ЧГК.инфо
50. ↑ Потылицын С. Ум и безумие // журнал "Знамя". — 1998. — № 8.
51. ↑ Рогозин Ю. Умер Эдуард Самойлов, человек, который хотел улучшить мир // Патриот — российский политический клуб. — 10 февраля 2010 года.
52. ↑ Подрабинек А.П. Карательная медицина. — Нью-Йорк: Хроника, 1979. — 223 с. — ISBN 0897200225
53. ↑ Erlich R. Soviet Dissidents. Gone with the wind of change // Chicago Tribune. — 11.11.2001.
54. ↑ Тарасов А. Н. Возвращение на Лубянку: 1977-й // Неприкосновенный запас. — 2007. — № 2.
55. ↑ В России назрела психиатрическая революция. НТВ (18 февраля 2007). Архивировано из первоисточника 16 марта 2012. Проверено 7 марта 2010.
56. ↑ ^{1 2} Lymanov K. Working committee against psychiatric abuse for political purposes. Dissident movement in Ukraine: Virtual Museum. Архивировано из первоисточника 17 февраля 2012. Проверено 15 июня 2010.
57. ↑ ^{1 2 3 4 5 6} Боннэр Е., Каллистратова С., Ковалев И., Ланда М., Осипова Т., Ярым-Агаев Ю. [http://www.mhg.ru/history/2234C3B Документ № 123: Репрессии против Рабочей комиссии по расследованию использования психиатрии в политических целях]. Московская Хельсинкская группа (13 февраля 1980). Архивировано из первоисточника 17 февраля 2012. Проверено 15 июня 2010.
58. ↑ Исторический очерк. Московская Хельсинкская группа. Архивировано из первоисточника 17 февраля 2012. Проверено 17 июня 2010.
59. ↑ Боннэр Е., Каллистратова С., Ковалев И., Мейман Н. Документ № 162: Арест Анатолия Корягина. Московская Хельсинкская группа (5 апреля 1981). Архивировано из первоисточника 17 февраля 2012. Проверено 15 июня 2010.
60. ↑ ^{1 2 3} Боннэр Е., Каллистратова С., Ковалев И. Документ № 176: Осуждение последнего члена Рабочей Комиссии по расследованию использования психиатрии в политических целях Феликса Сереброва. Московская Хельсинкская группа (29 июля 1981). Архивировано из первоисточника 17 февраля 2012. Проверено 16 июня 2010.
61. ↑ van Voren Robert On Dissidents and Madness: From the Soviet Union of Leonid Brezhnev to the “Soviet Union” of Vladimir Putin. — Amsterdam—New York: Rodopi, 2009. — ISBN 9789042025851
62. ↑ Munro R. (2000). «The Soviet Case: Prelude to a Global Consensus on Psychiatry and Human Rights». Columbia Journal of Asian Law 14 (no. 1).
63. ↑ The Declaration of Hawaii. World Psychiatric Association (WPA) (1977). Архивировано из первоисточника 4 марта 2012. Проверено 10 февраля 2010.
64. ↑ ^{1 2} Центр хранения современной документации, ф. 4, оп. 28, д. 503
65. ↑ The national associations rightly took the view that 10 years of quiet diplomacy, private conversations with Soviet official psychiatrists, and mild public protests had produced no substantial change in the level of Soviet abuses, and that this approach had, therefore, failed. In January 1983, the number of member associations of the World Psychiatry Association, voting for the U.S.S.R.'s expulsion or suspension, rose to nine. As these associations would wield half the votes in the WPA’s governing body, the U.S.S.R. was now, in January, almost certain to be voted out in July. Abuse of psychiatry in the Soviet Union: hearing before the Subcommittee on Human Rights and International Organizations of the Committee on Foreign Affairs and the Commission on Security and Cooperation in Europe, House of Representatives, Ninety-eighth Congress, first session, September 20, 1983. — Washington: U.S. Government Printing Office, 1984.
66. ↑ 20-летие возвращения отечественной психиатрии во Всемирную психиатрическую ассоциацию. Независимая психиатрическая ассоциация России (2007). Архивировано из первоисточника 2 апреля 2012. Проверено 3 февраля 2010.
67. ↑ Закон РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при её оказании». Независимая психиатрическая ассоциация России (1993). Архивировано из первоисточника 2 апреля 2012. Проверено 3 марта 2010.
68. ↑ Савенко Ю. 15-летие Закона о психиатрической помощи. Независимая психиатрическая ассоциация России (2007). Архивировано из первоисточника 4 апреля 2012. Проверено 3 марта 2010.
69. ↑ ^{1 2} Законодательство Российской Федерации в области психиатрии. Комментарий к Закону РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», ГК РФ и УК РФ (в части, касающейся лиц с психическими расстройствами) / Под общ. ред. Т. Б. Дмитриевой. — 2-е изд., испр. и доп. — Москва: Спарк, 2002. — 383 с. — ISBN 5889141872
70. ↑ Koryagin A. (1990). «Compulsion in psychiatry: blessing or curse?». Psychiatric Bulletin 14: 394—398.
71. ↑ Савенко Ю., Виноградова Л. (2005). «Латентные формы антипсихиатрии как главная опасность». Независимый психиатрический журнал (№ 4).
72. ↑ ^{1 2 3} Савенко Ю.С. Тенденции в отношении к правам человека в области психического здоровья // Права человека и психиатрия в Российской Федерации: Доклад по результатам мониторинга и тематические статьи / Отв. ред. А. Новикова. — Москва: Московская Хельсинкская группа, 2004. — 297 с. — ISBN 5984400073
73. ↑ Куприянов Н.Я. ГУЛАГ-2-СН. — Санкт-Петербург, 2001. — 680 с.
74. ↑ Собчак А.А. Предисловие // Карательная психиатрия / Под общ. ред. А.Е. Тараса. — Москва—Минск: АСТ, Харвест, 2005. — С. 6—7. — 608 с. — ISBN 5170301723
75. ↑ Белая книга России / Международное общество прав человека. — Франкфурт-на-Майне: Издательство Международного общества прав человека, 1994. — 267 с. — ISBN 3892480575
76. ↑ Василенко Н.Ю. Основы социальной медицины. — Владивосток: Издательство Дальневосточного университета, 2004. — С. 34. — 129 с.
77. ↑ Бабурин В. Права человека. Радио Свобода (31 октября 2001). Архивировано из первоисточника 27 апреля 2012. Проверено 6 марта 2010.