Евразия (1984)

У этого термина существуют и другие значения, см. Евразия (значения).

Эта статья содержит двойные прилагательные и анти-антонимы, которые, на первый взгляд, могут показаться читателю взаимно исключающими, для чего может потребоваться ознакомление со статьёй Двоемыслие.

Политическая карта мира в романе «1984». Территории, контролируемые Евразией отмечены на карте фиолетовым цветом.

Евра́зия (англ. Eurasia) — враждебно-дружественное государство в вымышленном мире романа Джорджа Оруэлла «1984». Занимает территории Советского Союза, континентальной Европы и Турции, раскинувшись на тринадцати часовых поясах, от Португалии до Берингова пролива. Вместе с Остазией выполняет роль закадрового противника-союзника, являясь врагом Океании на протяжении большей части романа. Бразильский литературовед, профессор английской литературы при Федеральном Университете Рио-Гранде-ду-Сул Марсело Пелиссиоли проводит параллель с более ранней повестью Оруэлла «Скотный двор» (1944), где роль закадровых противников играют находящиеся где-то по-соседству фермы Фоксвуд и Пинчфилд, с каждой из которых Скотный двор враждует в определённое время, но только не с двумя одновременно. Тот же литературный приём используется и в романе «1984», только если в «Скотном дворе» в виде основного места действия был изображён Советский Союз в послереволюционные годы, в «1984» действие перемещается в Западный мир, а Советский Союз уходит за кадр, становясь такой же фермой Фоксвуд или Пинчфилд, только более масштабной и называемой теперь Евразией^[1]. Предложенный Оруэллом в качестве государственной идеологии Евразии термин «необольшевизм», — отмечает индийский социолог Ю. С. Мандал, — впоследствии стал широко применяться политологами и журналистами как имя собирательное для обозначения ультра-левых политических движений и их последователей (необольшевиков), главным образом российских^[2]. Российский и американский историк и публицист, профессор политических наук в аспирантуре Нью-Йоркского городского университета Александр Львович Янов убеждён, что главная тема романа с геополитической точки зрения — это соперничество между оруэлловскими Океанией и Евразией, океанской и континентальной «имперскими системами» за контроль над настоящей Евразией, которое подобно явлению природы, неустранимо и неизбежно^[3]. Но, как помнят читатели романа, — напоминает итальянский историк, профессор Пизанского университета Карл Леонович Гинзбург, — война с Евразией — это всего лишь инсценировка. И помещая рядом Старшего Брата и евразийского солдата, воплощение всевидящей власти и агрессивное воплощение угрозы, Оруэлл фактически показывал двойственность, присущую этому весьма ёмкому первобытному образу^[4].

Название

Многие зарубежные исследователи Оруэлла полагают что под «Евразией» Оруэлл понимал не только и не столько названия субконтинентов, то есть Европу и Азию, а скорее этнотопонимы — Европу и Россию, и таким образом выходило:

$~Eurasia \neq Europe + Asia$
$~Eurasia = Europe + Russia$

Об этом, в частности, пишет Заведующий отделом международных отношений Чилийского института общественных связей Нил Хёрли^[5]. Такого же мнения придерживается немецкий историк и литературовед, профессор Вестфальского университета Голо Манн^[6].

Историко-географическая справка

Евразия образовалась в 1950-е годы, после атомной войны, поглотив всю континентальную Европу — от Атлантического побережья до Владивостока, — так очертил пределы необъятного необольшевистского государства литературный обозреватель «New York Times» Лестер Маркель^[7]. В Евразии, а точнее — в СССР, каким его изображает Оруэлл в «1984», большевизм прекратил своё существование, уступив место «необольшевизму», — отмечает политолог-анарховед Фрэнк Гаррисон^[8]. Сам же необольшевизм, как впрочем и «Культ смерти» в Остазии или ангсоц в Океании — это получившие благодаря Оруэллу развитие, идеи Джеймса Бёрнхэма, — так считает немецкий социолог, профессор Дортмундского технического университета Хартмут Хирш^[9]. Однако, чем же было вызвано то обстоятельство что Британия влилась в Океанию, то есть в альянс с Соединёнными Штатами, из наследницы самой колоссальной империи, которую когда либо видел мир, превратившись в аэродром объединённых океанских военно-воздушных сил и в плавучую базу для военно-морского флота, тогда как вся остальная, континентальная Европа оказалась поглощена Россией, образовав Евразию. По мнению одного из ведущих мировых специалистов в области социально-экономической географии, почётного профессора Фрибургского университета Уолтера Леймгрубера, Оруэлл, объединив в романе Британскую и Американскую империи, не просто показывает старинные связи Великобритании и Соединённых Штатов, которые невидимыми нитями окутывают Атлантику, но и демонстрирует свой традиционализм и приверженность традициям — как и многие англичане, ему было проще смириться с альянсом Британии со своенравными Штатами, нежели с «Континентом», — так англичане именуют остальную Европу, частью которой они себя не считают, ни географически, ни как-либо ещё^[10]. Оруэлл, — как отмечают профессоры Университета Сассекс Алистер Дэвис и Питер Сандерс, — клеймил пришедшее к власти в послевоенной Англии лейбористское правительство, среди прочего и за то, что те пожертвовали Европой под русское владычество, вместо того чтобы попытаться создать и стать у руля Соединённых штатов Европы, ведь он не видел Британию в другой роли кроме как у руля Европы^[11]. Что поделать, — вопрошает Уолт. Леймгрубер, — могущественная морская держава, былая владычица морей, не может так сразу взять и образно говоря «сойти на берег», стать сухопутной, континентально-ориентированной страной, ни за два, ни даже за три поколения. Даже сейчас, находясь в составе Евросоюза, британцы по-прежнему не торопятся самоидентифицировать себя с остальными европейцами. И Оруэлл, каким бы заядлым противником колониализма он не был, не мог перебороть в себе этого врождённого островного снобизма англичан ко всей остальной Европе, и постоянные смены альянсов, противников-союзников, имеют под собой ту же основу^[10].

«Если японцы нападут на Россию…»

Смены противника-союзника происходившие в романе с регулярностью в четыре года, и совершенно безразличное отношение к ним главного героя — сотрудника океанского агитпропа Уинстона Смита корнями уходят в весьма примечательную историю времён работы Оруэлла на Восточную службу BBC в годы Второй мировой войны. Летом 1943 года, мало у кого на Западе возникали сомнения в том, что Япония непременно должна напасть на Советскую Россию. Вторжение японцев ожидалось на Дальнем Востоке и в Сибири, — писал американский военный аналитик майор Дж. Филдинг Элиот. Он ссылался на слухи, циркулировавшие в оккупированном Китае в конце июня 1943 г., согласно которым нацистская Германия откладывала начало крупномасштабного наступления на Восточном фронте для того чтобы синхронизировать военные действия со своей союзницей — Императорской Японией. Эллиот также писал о том, что японцы были готовы напасть на СССР уже в 1942 г., однако тогда как раз завязалась Битва за Гуадалканал и значительную часть военно-воздушных сил пришлось в срочном порядке перебазировать на Соломоновы острова, и именно вовлечённость Японии в войну с союзниками на нескольких ТВД, по словам Элиота, уже тогда давало основания полагать, что даже начав сибирскую кампанию, японцы в итоге непременно потерпят поражение на всех фронтах^[12]. Тем не менее, как в 1942, так и в 1943 году перспектива японского вторжения в Сибирь и на Дальний Восток представлялась на Западе относительно реальной, и Оруэлл, который в такое развитие событий не верил, писал в своём военном дневнике^[13]:

Я работаю в BBC уже около полугода. Останусь здесь, если политические преобразования, которые я предвещал, благополучно пройдут мимо, в противном случае, скорее всего, уйду. Нравы здесь представляют собой нечто среднее между школой для девочек и сумасшедшим домом, и всё чем мы здесь в настоящее время занимаемся — просто бесполезно, или даже чуть хуже, чем просто бесполезно. Наша радио-стратегия ещё более безнадёжна, чем наша военная стратегия. Тем не менее она быстро обретает пропагандистский настрой и превосходит саму себя в своей хитрости. В качестве примера, я в своих радиопередачах постоянно твержу, что японцы готовятся напасть на Россию. Сам я в это не верю, но расчёт следующий: Если японцы нападут на Россию, мы скажем «Ну, что мы вам говорили?». Если русские нападут первыми, мы, создав заранее картину японских приготовлений к нападению, лишь сделаем вид, что это всё из-за японцев и их приготовлений, мол, сами виноваты — не замахивались на Россию, не получили бы сдачи. Если же вообще никакой войны между японцами и русскими не произойдёт, мы констатируем что это всё благодаря тому, что японцы слишком боятся России.
Всякая пропаганда — ложь. Даже когда говорит правду.

Оригинальный текст  (англ.)  

I have now been in the B.B.C. about 6 months. Shall remain in it if the political changes I forsee come off, otherwise probably not. Its atmosphere is something halfway between a girls' school and a lunatic asylum, and all we are doing at present is useless, or slightly worse than useless. Our radio strategy is even more hopeless than our military strategy. Nevertheless one rapidly becomes propaganda-minded and develops a cunning one did not previously have. E.g. I am regularly alleging on all my newsletters that the Japanese are plotting to attack Russia. I don't believe this to be so, but the calculation is: If the Japanese do attack Russia, we can say 'I told you so'. If the Russians attack first, we can, having built up the picture of a Japanese plot beforehand, pretend that it was the Japanese who started it. If no war breaks out after all, we can claim that it is because the Japanese are too frightened of Russia. All propaganda is lies, even when one is telling the truth.

— Дж. Оруэлл. Военный дневник, запись от 14 марта 1942 г.

В этих строках кроется личное мнение Оруэлла о пропагандистском аппарате, не только британском, а о каком-угодно другом, и его собственное, резко негативное отношение к этому аппарату, — заключает немецкий историк, преподаватель Оснабрюкского университета, д-р Михаэль Радемахер^[14]. Оруэлл, по словам американского биографа, профессора Университета Индианы Майкла Шелдена, вовсе не подталкивал своих читателей к конфронтации с Советским Союзом, он лишь предупреждал мир об угрозе тоталитаризма, независимо от того, откуда эта угроза исходит — справа или слева^[15]. А уж под словом «тоталитаризм», Оруэлл понимал отнюдь не только сталинский или гитлеровский режимы, — пишет упомянутый выше Радемахер^[14]. Комментируя эти строки Оруэлла, американский литературный обозреватель Адам Хохчайлд отмечает, что в обязанности Оруэлла во время его работы на BBC в военное время, помимо всего прочего входила и подготовка кратких обзоров текущих речей и выступлений тов. Сталина и сообщение всех новостей с Восточного фронта, что сам Оруэлл ненавидел и что в положительном плане отразилось на его дальнейшем литературном творчестве, и в конечном итоге, спустя пол-декады привело к написанию романа «1984»^[16]. Именно этот эпизод биографии Дж. Оруэлла, по мнению канадского политолога, редактора академического издания «Pacific Affairs» д-ра Йена Слэйтера, хоть и не был предметом большой гордости для Оруэлла, однако же выразился в мельком пролетевшем в мыслях главного героя романа самовнушении, что «Океания с Евразией не воюет. Евразия — союзник»^[17].

«Океания с Евразией не воюет. Евразия — союзник»

Пакт Молотова-Риббентропа послужил первоосновой для сюжетной смены противника-союзника.

Одним из ключевых моментов романа «1984» является произошедшая в мгновение ока смена противника-союзника. Рассуждения Уинстона Смита о том, что «Океания с Евразией не воюет. Евразия — союзник», хрестоматийные сами по себе, впоследствии стали цитироваться всюду, где вчерашнего злейшего врага начинали называть по-братски союзником. Большинство исследователей творчества Оруэлла видят в этом временном альянсе с Евразией прямую отсылку к Пакту Молотова-Риббентропа.

Британский литератор Йен МакДональд, повествуя об истории создания Оруэллом «1984», называет Пакт самым возмутительным сталинским перекраиванием истории, мимо которого, разумеется, не мог пройти Оруэлл^[18]. Оруэлл был окончательно лишён каких-либо иллюзий о советской модели социализма, после того как ему стало известно о подписании Пакта Молотова-Риббентропа, — пишет экс-председатель Либеральной партии Канады Боб Рэй^[19]. Пакт явился переломным и в отношении Оруэлла к войне, — отмечает ирландский историк и государственный деятель, профессор Нью-Йоркского университета Конор О’Брайен. Изначально, не будучи пацифистом, Оруэлл осуждал пацифизм некоторых британских левых, которые как он считал, не задумывались о последствиях своего чрезмерного миролюбия, и их попустительство, отсутствие волевой и сильной реакции на бесчинства гитлеровцев в Европе — это гибельное отсутствие реакции могло развязать тем руки и заставить уверовать в собственную безнаказанность, непобедимость и так далее, что в сущности и произошло в дальнейшем. Оставаясь на словах сторонником старого римского принципа Si vis pacem, para bellum, Оруэлл, на деле делал всё для того чтобы воспрепятствовать вовлечению Британии в войну с Рейхом. Советско-германский пакт заставил его пересмотреть свою позицию^[20].

По мнению декана факультета английского языка и литературы Пенджабского университета д-ра Санта Сингх Бала, работая в BBC, Оруэлла терзали муки совести за распространение пропагандистской лжи в государственных масштабах. В отдельные моменты его посещали сомнения даже относительно государственной принадлежности Британской вещательной корпорации и он тщетно пытался ответить самому себе на вопрос: На кого же работает BBC? На Британию? А может быть всё же на СССР? Тем временем, победа Советского Союза в войне лишь укрепила миф созданный BBC, в который верило множество лучших умов Британии, согласно которому в Советском Союзе процветало равенство и братство. Именно это, по мнению Сингх Бала, и заставило Оруэлла в очередной раз взяться за перо, и написать «1984»^[21].

«Полу-рупоры, полу-гангстеры»

Карикатура сэра Дэвида Лоу в лондонской газете «Evening Standard», через месяц после подписания Пакта Молотова-Риббентропа: Сталин и Гитлер больше не враги — отныне они друзья.

Британский политик-консерватор, член парламента Кристофер Холлис утверждает, что по-настоящему приводило Оруэлла в негодование то, что в результате произошедшей в России революции и последовавшего низвержения старых правящих классов, сопровождавшегося кровавой гражданской войной и не менее кровавым террором, к власти пришло не бесклассовое общество, как обещали большевики, а новый правящий класс, гораздо более безжалостный и беспринципный чем вытесненные им предыдущие. Этих выживших, — которые нагло присвоили себе плоды революции и стали у руля, — добавляет американский журналист консервативного звена Гари Аллен^[22], Оруэлл называл «полу-рупорами, полу-гангстерами»^[23] (англ. “half-gramophones, half-gangsters”). Что также сильно удивляло Оруэлла, так это тяготение к «сильной руке», к деспотизму, которое он наблюдал среди значительной части британских социалистов, в особенности тех из них, что называли себя марксистами, несогласными с Оруэллом даже в определении того, кто есть «социалист», а кто нет, — Оруэлл до конца своих дней был убеждён, что социалист — это тот, кто стремится к свержению тирании, а не её становлению, — именно этим объясняет подобные эпитеты, которыми Оруэлл именовал советских социалистов, американский литературовед, почётный профессор Университета Пердью Ричард Вурхис. Сами подобные деспотические тенденции на Западе Вурхис называет «Культом России», и добавляет, что другая часть британских социалистов, которая не была подвержена этому «культу», также проявляла признаки тяготения к тирании, возможно более благожелательной, добродетельной и беззлобной, но всё же тирании. Оруэлл, таким образом, всегда стоял меж двух огней, как про-советских, так и равнодушных к достижениям Страны победившего социализма^[24]. Как отмечал литературный обозреватель американского еженедельника «The New Yorker» Дуайт Макдональд, за свои воззрения на советский социализм, Оруэлл до поры нещадно критиковался социалистами всех мастей, а уж западные коммунисты, так те вообще как с цепи сорвались, понося каждую статью, вышедшую из под пера Оруэлла, где хотя бы раз встречалась аббревиатура «СССР» или фамилия «Сталин». Таков был даже «New Statesman» под руководством нижеупомянутого Кингсли Мартина, отказавшийся публиковать отчёты Оруэлла о нелицеприятных свершениях коммунистов в ходе Гражданской войны в Испании, — отмечает британский литератор, экс-председатель Оксфордского дискуссионного клуба Брайан Маги. И когда в 1937 году дело дошло до печати книги ни в коей мере не затрагивавшей темы марксизма — «Дорога на причал Уиган Пир», Голланц, во оправдание того, что клуб вообще взялся за публикацию, написал к роману предисловие, которого лучше бы вообще не писал^[25]. В плотных рядах соотечественников — недругов Оруэлла стоял другой британский социалист, книгоиздатель Виктор Голланц. Последний публично критиковал Оруэлла, в особенности в 1937 году — в год Большого террора, среди прочего ставя Оруэллу в вину и то, что тот называл советских партийных функционеров полу-рупорами, полу-гангстерами^[26]. Голланц этим своим комментарием бросил тень на самое лучшее из того что дал миру Оруэлл, — возмущается преподаватель Рочестерского университета, д-р Стивен Малоуни^[27]. Голланц определённо пребывал в шоке, услыхав о «полу-гангстерах», в состоянии которого и писал своё предисловие, — резюмирует литературный обозреватель еженедельника «TIME» Марта Даффи^[28]. О конъюнктурщине Голланца в этом конкретном случае, пишет выпускник МГУ, редактор британского правительственного русскоязычного сборника «Англия» Эдвард Морли Томас. При этом, на что особо акцентирует внимание Томас, Голланц сознательно не называет вещи своими именами, а именно, не говорит: правду или неправду написал Оруэлл. Вместо этого, он говорит о «странной опрометчивости», допущенной писателем. Дескать, «во избежание», нельзя писать такого о Советском Союзе^[29]. В 1930-е годы на Западе, награждать советских чиновников такими эпитетами действительно было контр-революционным, почти преступным, но увы, таково было мышление британской интеллигенции тех лет — «раз Россия называет себя социалистической страной, стало быть она a priori права» — примерно так они думали, — пишет конкретно об этом эпизоде британский литературный критик Джон Уэйн^[30]. Масла в огонь подливал созданный Голланцем Британский клуб левой книги, который поддерживал Оруэлла и даже публиковал некоторые его произведения, до тех пор, пока вернувшись из Испании, Оруэлл не переключился с британского колониализма на советский коммунизм. Впрочем сам клуб, вопреки увещеваниям своего создателя и идейного вдохновителя, раскололся вскоре после подписания в Москве упомянутого Пакта Молотова-Риббентропа, частично превратившись в литературную резидентуру Кремля, действовавшую в британской столице на постоянной основе. После нападения Фашистской Германии на СССР, которого не ожидал и сам Оруэлл, баланс социалистических симпатий на какое-то время вновь переместился на сторону Голланца, но британская социалистическая интеллигенция, в своём большинстве, не могла простить такого предательства как Пакт Молотова-Риббентропа^[26]. Коллективизация, раскулачивание, показательные процессы по делам «врагов народа», чистки партийных рядов тоже сделали своё дело — западные социалисты постепенно разочаровывались в достижениях Страны советов, — так мнение Макдональда дополняет Брайан Маги^[25]. Мнение Макдональда подтверждает современный британский историк, обозреватель лондонской «The Sunday Telegraph» Ноэль Малкольм, добавляя, что работы Оруэлла не шли ни в какое сравнение с одами советскому строю, воспеваемыми его современником — христианским социалистом, впоследствии руководителем Общества британско-советской дружбы Хьюлеттом Джонсоном, в самой Англии известного по прозвищу «Красный настоятель»^[31]. Оба учёных солидарны также в том, что из этого идейного противоборства Оруэлл в итоге вышел победителем, но увы посмертно^[26].

Оруэлл, Евразия и Советский Союз

Первое и вероятно последнее письмо Джорджа Оруэлла в СССР. Письмо адресовано главному редактору журнала «Интернациональная литература» Сергею Динамову, арестованному уже в следующем году и вскоре расстрелянному. Письмо было подшито к делу на Дж. Оруэлла.

Согласно сверстнику Оруэлла, британскому политобозревателю, главному редактору журнала «New Statesman» Кингсли Мартину, Оруэлл смотрел на Советский Союз с горечью, глазами революционера, разочаровавшегося в детище революции, и считал что её, революцию, предали, и главным предателем, воплощением зла Оруэлл считал Сталина. Сам при этом Оруэлл, в глазах Мартина, являл собой борца за правду, валившего наземь советские тотемы, которым поклонялись другие западные социалисты^[32]. Писатель Грэм Грин, несмотря на то, что с самим Оруэллом его связывали не самые лучшие отношения, отмечал те трудности, с которыми сталкивался Оруэлл в военные и послевоенные годы, когда СССР ещё был союзником Запада. Так, чиновник британского Министерства информации, бегло ознакомившись со «Скотным двором», со всей серьёзностью спросил у Оруэлла: «Вы что, не могли сделать главным злодеем какое-нибудь другое животное?», — подразумевая неуместность критики СССР, который тогда фактически спасал Британию от фашистской оккупации^[33]. И первое, прижизненное издание «1984» не стало исключением, оно вышло тиражом не больше тысячи экземпляров, так как никто из западных издателей не решался идти в открытую против объявленного курса на дружбу с Советским Союзом, сродни оруэлловскому «Океания никогда не враждовала с Евразией, она всегда была её союзницей». Лишь после констатации того факта, что Холодная война уже в самом разгаре, после смерти Оруэлла, печать романа началась миллионными тиражами. Его превозносили, саму книгу расхваливали как сатиру на советский строй, умалчивая тот факт, что она была сатирой на западное общество в ещё большей степени^[34].

Польский перебежчик, впоследствии всемирно известный писатель и нобелевский лауреат Чеслав Милош утверждал, что высокопоставленные аппаратчики Польской объединённой рабочей партии могли легко достать польскоязычные копии «1984» и, по его словам, они были просто восхищены тем, насколько глубоко и точно Оруэлл описал нравы, царящие в обеих партиях — как во внешней, так и во внутренней^[35]. Можете себе представить, как если бы советское политбюро читало «1984», черпая из него вдохновение для новых свершений на ниве усиления тотального контроля, — иронизирует по этому поводу профессор Чикагского университета Ричард Аллен Познер^[36].

Оруэлл всегда гневно обрушивался на тех западных авторов, которые в своих работах отождествляли социализм с Советским Союзом, в частности — Дж. Бернарда Шоу. Напротив, Оруэлл непрестанно утверждал, что странам собирающимся строить подлинный социализм, в первую очередь следует бояться Советского Союза, а не пытаться взять с него пример, — отмечает профессор политических наук при университете Стирлинга Стивен Ингл^[37]. Оруэлл всеми фибрами души ненавидел Советский Союз, корень зла виделся ему в самой системе, где животные пришли к власти, и потому Оруэлл считал что ситуация не изменилась бы даже если Ленин не умер скоропостижно, а Троцкий остался на своём посту и не был вынужден эмигрировать в Мексику. Какого поворота не предвидел даже Оруэлл в самых смелых своих прогнозах, так это нападения Германии на СССР и последующего альянса Сталина с Черчиллем. «Этот мерзкий убийца теперь на нашей стороне, а значит чистки и всё прочее внезапно забыто», — писал Оруэлл в своём военном дневнике вскоре после нападения Германии на СССР^[38]. «Никогда не думал что доживу до тех дней когда мне доведётся говорить „Слава Товарищу Сталину!“, так ведь дожил!», — писал он ещё через полгода^[39]. Оруэлл ожидал, что вместе с войной, к власти в Британии придут социалисты в его понимании этого слова, но этого не произошло, и стремительный рост могущества Советского Союза вкупе с не менее стремительным ухудшением здоровья самого Оруэлла и смертью его жены, накладывал на того непереносимую боль за будущее свободного мира^[37]. Но вот, настало время когда западные союзники снова рассорились со своими вчерашними братьями по оружию, и все кто призывал к дружбе с СССР либо резко поутихли, либо стали призывать к вражде с СССР, а те из пишущей братии, кто вчера ещё были в фаворе и зените славы, и на волне успеха дерзнули продолжать демонстрировать свою поддержку Советскому Союзу также резко попали в опалу и безвестность. Вот тут-то все вспомнили о романе «1984», — справедливо отмечает литературовед, член Британского королевского литературного общества Джеффри Мейерс^[34]. Сказать что книга стала бестселлером — всё равно что плеснуть кружку воды в водопад. Нет, она стала именоваться не иначе как «каноническим антикоммунистическим произведением», как её называл профессор истории при Университете Бат Спа Джон Ньюсингер^[40], «праведным манифестом Холодной войны» окрестил книгу почётный профессор культурологии при Шеффилдском университете Фред Инглис^[41], не говоря уже о том, что была переведена на более чем шестьдесят языков мира. Когда наступил 1984 год, книга в одних только Соединённых Штатах расходилась в продаже по 50 тыс. экземпляров в день! Здесь следует вернуться немного назад и сказать что в тех же Штатах, каждый пятый житель которых ныне с гордостью утверждает что хотя бы раз прочитал роман «1984», с 1936 по 1946 гг. не было опубликовано ни одной книги Оруэлла, хотя он обращался в более чем двадцать издательств — все они ему вежливо отказали, так как критика советского строя тогда не поощрялась. И лишь Харкорт и Брейс взялись за дело, однако Оруэллу, доживавшему последние дни, увидеть свои произведения вышедшими миллионными тиражами уже было не суждено^[34].

Официальное отношение к Оруэллу в Советском Союзе можно выразить словами председателя иностранной комиссии Союза советских писателей Михаила Яковлевича Аплетина, который подписал следующую биографическую справку, прилагавшуюся к делу на Оруэлла, хранившемуся в «Материалах по Великобритании» Союза писателей СССР^[42]:

Джордж Оруэлл — английский писатель, троцкист. В 1936 г. был в Испании в рядах ПОУМовской милиции <…> Оруэлл имеет тесную связь с американским троцкистским журналом «Партизан ревью». Джордж Оруэлл — автор гнуснейшей книги о Советском Союзе за время с 1917 по 1944 г. — «Ферма зверей».

— Биографическая справка от 26. V. 1947 г. за подписью Мих. Аплетина

Тем не менее, как отмечает литературовед Арлен Викторович Блюм, несмотря на официальную позицию Совлита, существовала позиция неофициальная и номенклатурное издание романа «1984» предназначавшееся для служебного пользования, в лучших оруэлловских традициях было растиражировано под копирку, скорее всего без каких-либо изменений, и стало ходить по рукам ещё с конца 1960-х^[43]. Друг и коллега Дж. Оруэлла по «Tribune», Тоско Файвел вспоминает беседу со своей русской знакомой, с которой рассуждал о том, кому же было адресовано главное предупреждение романа. Так вот знакомая убеждала Файвела, и тот был склонен с ней согласиться, что Оруэлл писал для русских, и ни один западный человек не постигнет суть «1984» так глубоко, как человек родом из Союза^[44]. Очень точно, по мнению А. В. Блюма, заметил по этому поводу Сергей Кузнецов^[45]: "Есть что-то глубоко симптоматичное, что целое поколение русских читателей получало «1984» «на одну ночь». В это время суток роман Оруэлла заменял сон и временами становился неотличим от него". Естественно, это не могло не привлечь внимание органов госбезопасности и цензуры^[43].

Не считая приведённой выше справки для служебного пользования и публикации в «Литературной газете»^{[Прим. 1]}, за которой последовал ведомственный скандал и разбирательство в литературном ведомстве, первое в советской публицистике критическое упоминание Дж. Оруэлла как писателя вышло во второй половине 1948 года — когда тот уже заканчивал работу над «1984», и принадлежит оно научному сотруднику Института русской литературы АН СССР Г. М. Луканову и аспиранту Академии общественных наук при ЦК КПСС А. П. Белику, где Оруэлл назван «британским гангстером», который «настолько циничен», что смеет рассуждать о свободе творчества и о долге писателя! Понятие «свобода творчества» приобретало у Луканова и в особенности у Белика однозначно негативный смысл, так как излюбленным выражением последнего было ленинское «Долой литераторов беспартийных» (в смысле — не состоящих в ВКП(б)). Далее два советских критика сравнивали Оруэлла с Кестлером, придя к выводу что они сходятся во всём, но Оруэлл превосходит Кестлера биографией — солидный стаж полицейского — большая редкость, «даже на том чёрном рынке культуры, где подвизаются Оруэллы и Кестлеры»^[46]. Интересный момент, вполне достойный отображения в контексте повествования о романе «1984», что сами авторы первой советской рецензии Дж. Оруэлла уже в очень скором времени, а именно к началу 1950-х попали в опалу, причём Белика критиковало всё советское писательское сообщество и лично Сталин, в связи с чем ему пришлось отвечать уже не на критику литераторов, а по вполне конкретным политическим обвинениям (его причислили к «новорапповцам»^{[Прим. 2]}, что по сути было почти что приговором). Но, к счастью для них обоих, Сталин скоропостижно скончался, и оба критика продолжили свою профессиональную карьеру и при Хрущёве даже достигли определённых успехов, в особенности Белик, ставший профессором и вошедший в Президиум АН СССР^[47]. Немногое изменилось и к началу 1960-х гг. Так, советский публицист, в недавнем прошлом председатель Государственного комитета Совета Министров СССР по культурным связям с зарубежными странами Юрий Жуков писал в 1963 году об изображении советского народа в романе «1984»: «Рисуя наше общество в виде некой казармы, а наших людей в виде нерассуждающих роботов, Оруэлл и другие противопоставляли им мнимые прелести „свободного западного мира“, где якобы предоставлены все возможности для творческого расцвета человеческой индивидуальности…»^[48].

Исследуя объёмные архивы документов, ранее предназначавшихся для служебного использования советскими цензорами и сотрудниками органов госбезопасности, А. В. Блюм обнаружил множество бумаг, в том числе и из уголовных дел по инакомыслящим, где среди прочего упоминается Дж. Оруэлл и роман «1984». В архиве Леноблгорлита им был найден, в частности, запрос УКГБ по Ленинградской области начальнику Леноблгорлита Б. А. Маркову с перечнем книг, среди которых был «1984», найденных в ходе обыска у неких, неназванных диссидентов. Это уже был 1978 год, и тогда, в отличие от прежних лет, госбезопасность, соблюдая видимость «законности», посылала конфискованные книги на литературную экспертизу. Ленинградская цензура уже через неделю прислала в комитет госбезопасности такой ответ^[49]:

Книга Джорджа Орвелла «1984» — фантастический роман на политическую тему. В мрачных тонах рисуется будущее мира, разделение его на три великих сверхдержавы, одна из которых «Евразия» представляет собой поглощенную Россией Европу. Рисуется картина зверского и безжалостного уничтожения женщин и детей во время войн. Книга в СССР не издавалась, распространению не подлежит.

Этот ответ советской литературной цензуры в конце содержал вывод: «Все указанные книги изданы за рубежом, рассчитаны на подрыв и ослабление установленных в нашей стране порядков и их распространение в Советском Союзе следует расценивать, как идеологическую диверсию», — вывод, который, как справедливо отмечает А. В. Блюм, не оставлял никаких надежд. Прошло несколько десятилетий, наступил 1984 год. С 1984 года в самом Советском Союзе был взят курс на пересмотр предвзятого, однозначного отношения к Оруэллу и роману «1984», с тем чтобы «обелить» Оруэлла в глазах советских читателей, сделав того чуть-ли не союзником в борьбе с империализмом. И хотя то обстоятельство, что под оруэлловской Евразией понимался Советский Союз, никогда не ставилось под сомнение, сверху было велено рассматривать творчество Оруэлла не так однозначно как раньше и даже попытаться поставить его на службу текущей советской политики и идеологии. Усилиями лучших советских литературных умов проводилась работа по нивелированию пласта разгромных отзывов об Оруэлле их коллег — предшественников, часто гораздо менее профессиональных. В итоге, на этом поприще был достигнут значительный прогресс, но вскоре дело приняло ещё более неожиданный оборот — Советский Союз развалился, цензура исчезла как явление, и проделанная работа, по большей части, оказалась не нужна — роман попал в широкую читательскую аудиторию минуя какие-либо инстанции или посредников, в качестве послесловия недавно ушедшему и предисловия грядущему строю^[50].

Примечания

1. ↑ Речь идёт о статье Норы Галь «Растленная литература», и развёрнутой рецензии на книгу Оруэлла «Диккенс, Дали и другие». Согласно А. В. Блюму серьёзной политической ошибкой было признано не само содержание её статьи, а сам факт упоминания имени Оруэлла в открытой печати: советские люди не должны были знать о его существовании.
2. ↑ Новорапповцами (от аббр. РАПП) в Советском Союзе называли опальных литераторов, которым приписывали всяческие отклонения от линии недавно сформированного Союза писателей, искаженённое понимание задач советских писателей и пр.

Источники

1. ↑ Pelissioli, Marcelo. Symbolic Elements in Aninal Farm and Nineteen Eighty-Four // From allegory into symbol: Revisiting George Orwell's Aninal Farm and Nineteen Eighty-Four in the Light of 21st Century Views of Totalitarianism  (англ.). — Porto Alegre: UFRGS, Instituto de Letras, 2008. — P. 82. — 112 p.
2. ↑ Mandal, U. C. Neo-Bolshevism // Dictionary Of Public Administration  (англ.). — 1st edition. — New Delhi: Sarup & Sons, 2007. — P. 316. — 568 p. — ISBN 81-7625-784-2
3. ↑ Янов А. Новое мышление и американский «брежневизм» // Международная жизнь : Ежемесячный журнал. — М.: Изд-во «Знание», 1 января 1989. — № 1. — С. 37. — ISSN 0026-1874.
4. ↑ Гинзбург К. «Ты нужен своей стране»: исследование из области политической иконографии // Институт всеобщей истории РАН Одиссей: Человек в истории : Ежегодник. Исследования по состоянию истории и истории культуры. — М.: Наука, 2005. — С. 213. — ISBN 5-0201-0264-4.
5. ↑ Hurley, Neil P. (April 1968). «Satellite Communications: A Case Study of Technology's Impact on Politics  (англ.)» (HTML). The Review of Politics (Cambridge University Press) 30 (2): 170—190.
6. ↑ Mann, Golo. (12. November 1949). «Zu George Orwells utopistischem Roman eines totalen Staates  (нем.)». Frankfurter Rundschau (Druck- und Verlagshaus) 2 (265). ISSN 0940-6980.
7. ↑ Markel, Lester. (October 23, 1966). «Orwell's Prognosis, Gladwyn's Prescription  (англ.)» (HTML). The New York Times (Arno Press) 2. ISSN 0028-7806.
8. ↑ Harrison, J. Frank. Orwell and Anarchy in 1984 // 1984 and After  (англ.) / Edited by Marsha Hewitt and Dimitrios I. Roussopoulos. — Montréal: Black Rose Books, 1984. — P. 150. — 234 p. — ISBN 0-9200-5729-2
9. ↑ Hirsch, Hartmut. Utopischer Diskurs und Totalitarismuskritik: George Orwells Roman Nineteen Eighty-Four als Paradigma der neueren Dystopie // Von Orwell zu Ackroyd: die britische Utopie in der 2. Hälfte des 20. Jahrhunderts  (нем.). — Hamburg: Verlag Dr. Kovač, 1998. — С. 74. — 238 с. — (Poetica: Schriften zur Literaturwissenschaft). — ISBN 3-8606-4553-6
10. ↑ ^{1 2} Leimgruber, Walter. Oceania, Eurasia, and Eastasia: George Orwell's geopolitical scenario // Between Global and Local: Marginality and Marginal Regions in the Context of Globalization and Deregulation  (англ.). — Hants, England: Ashgate Publishing, Ltd., 2004. — P. 125,126. — 321 p. — ISBN 0-7546-3155-9
11. ↑ Davies, Alistair ; Saunders, Peter. Literature, Politics and Society // Society and Literature, 1945-1970  (англ.) / Edited by Alan Sinfield. — L.: Methuen & Co, Ltd., 1983. — P. 19. — 266 p. — (The Context of English Literature). — ISBN 0-416-31770-7
12. ↑ Eliot, George Fielding. (July 3, 1943). «South Pacific Attacks Seek Bases for Blows At Japanese Shipping  (англ.)» (HTML). Pittsburg Post-Gazette (John Robinson Block) 16 (289). ISSN 1068-624X.
13. ↑ Orwell, George. My Country Right or Left, 1940-1943  (англ.) / Edited by Sonia Orwell and Ian Angus. — L.: Secker & Warburg, 1968. — Vol. II. — P. 411. — (The Collected Essays, Journalism and Letters of George Orwell).
14. ↑ ^{1 2} Rademacher, Michael. (1. Januar 1997). «George Orwell, Japan und die BBC. Die Rolle des totalitären Japan bei der Entstehung von Nineteen Eighty-Four  (нем.)» (HTML). Archiv für das Studium der neuren Sprachen und Literaturen (Erich Schmidt Verlag GmbH & Co.) 234 (149): 33-54. ISSN 0003-8970.
15. ↑ Shelden, Michael. Orwell: The Authorized Biography  (англ.). — L.: Minerva, 1992. — P. 473. — 564 p. — ISBN 0-06-092161-7
16. ↑ Hochschild, Adam. (April 1987). «Orwell Under Wraps  (англ.)» (HTML). Mother Jones Magazine (Foundation for National Progress) XII (3). ISSN 0362-8841.
17. ↑ Slater, Ian. The Global Vision // Orwell: The Road to Airstrip One  (англ.). — Second Edition. — Montreal, Que.: McGill-Queen’s University Press, 2003. — P. 210. — 302 p. — ISBN 0-7735-2622-6
18. ↑ MacDonald, Ian. Postlude. Immortality // The New Shostakovich  (англ.). — Boston: Northeastern University Press, 1990. — P. 266,267. — 339 p. — ISBN 1-5555-3089-3
19. ↑ Rae, Bob. Two Men Against Revolution: Edmond Burke and George Orwell // Restructuring Societies: Insights From the Social Sciences  (англ.). — Ottawa, Ont.: Carleton University Press, 1999. — P. 25. — 170 p. — ISBN 0-88629-344-8
20. ↑ O’Brien, Conor Cruise. (12 December 1968). «Honest Men  (англ.)». The Listener (British Broadcasting Corporation) 80 (2072): 797—798. ISSN 0024-4392.
21. ↑ Singh Bal, Sant. George Orwell: The Ethical Imagination  (англ.). — New Dehli: Arnold-Heinemann, 1981. — P. 117,121,214. — 254 p.
22. ↑ Allen, Gary. (December 1973). «A Decade Left. Has Orwell's 1984 Come Early?  (англ.)». American Opinion (Robert Welch, Inc.) XVI (11): 49-73. ISSN 0003-0236.
23. ↑ Hollis, Christopher. 1984 // A Study of George Orwell: The Man and His Works  (англ.). — Chicago: Henry Regnery Company, 1956. — P. 84. — 212 p.
24. ↑ Voorhees, Richard Joseph. Socialism and Nostalgia // The Paradox of George Orwell  (англ.). — West Lafayette, IN: Purdue University Press, 1986. — P. 102—103. — 127 p. — ISBN 0-911198-80-6
25. ↑ ^{1 2} Magee, Bryan. Conflicting Elements in Socialist Thought // The New Radicalism  (англ.). — L.: Secker & Warburg, 1963. — P. 89,107. — 238 p.
26. ↑ ^{1 2 3} Macdonald, Dwight. (March 28, 1959). «Trotsky, Orwell, and Socialism  (англ.)». The New Yorker (Condé Nast Publications). ISSN 0028-792X.
27. ↑ Maloney, Stephen R. (August/September 1975). «George Orwell as a Traditionalist  (англ.)» (PDF). The Alternative: An American Spectator (Saturday Evening Club) 9 (10): 22-28.
28. ↑ Duffy, Martha. (April 10, 1972). «Table Talk: The World of George Orwell edited by Miriam Gross  (англ.)» (HTML). TIME (Time Inc.) 99 (15): 186—187. ISSN 0040-781X.
29. ↑ Thomas, Edward M. Orwellian Socialism // Orwell  (англ.). — Edinburgh and London: Oliver and Boyd, 1968. — P. 37. — 114 p. — (Writers and critics).
30. ↑ Wain, John. In The Thirties // The World of George Orwell  (англ.). — N. Y.: Simon and Schuster, 1972. — P. 79. — 182 p. — ISBN 0-2970-0479-4
31. ↑ Malcolm, Noel. Readers of the world unite… How the publisher Victor Gollancz founded a book club to spread the message of socialism // Left Book Club Anthology  (англ.) / Edited by Paul Laity. — First Edition. — L.: Weidenfeld & Nicolson, 2001. — P. 254. — 320 p. — ISBN 0-5750-7221-0
32. ↑ Martin, Kingsley. (September 8, 1945). «Soviet Satire  (англ.)». New Statesman and Nation (New Statesman Ltd.) 8 (350): 165—166. ISSN 0028-6842.
33. ↑ Greene, Graham. (August 10, 1945). «On Literary Responsibility During Wartime  (англ.)». Evening Standard (ES London Limited). ISSN 0307-2088.
34. ↑ ^{1 2 3} Meyers, Jeffrey. George Orwell: The Critical Heritage  (англ.). — N. Y.: Taylor & Francis, 1997. — P. 200,278. — 406 p. — (The Critical heritage series). — ISBN 0-415-15923-7
35. ↑ Miłosz, Czesław. The Captive Mind  (англ.). — L.: Penguin Books Ltd, 1985. — P. 42. — 251 p. — ISBN 0-1401-8927-0
36. ↑ Posner, Richard A. Political Satire // Public Intellectuals: A Study of Decline  (англ.). — Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2003. — P. 265. — 456 p. — ISBN 0-674-01246-1
37. ↑ ^{1 2} Ingle, Stephen. The Social and Political Thought of George Orwell: A Reassessment  (англ.). — N. Y.: Routledge, 2006. — Vol. 45. — P. 2,115,134,141,142,143. — 225 p. — (Routledge studies in social and political thought). — ISBN 0-415-35735-7
38. ↑ Orwell, George. 3 July 1941 // War-Time Diary  (англ.). — Vol. 12. — P. 552. — (Complete works of George Orwell).
39. ↑ Orwell, George. (November–December 1941). «London Letter  (англ.)». Partisan Review: 145-54.
40. ↑ Newsinger, John. Orwell's Politics  (англ.). — Macmillan Press Ltd, 1999. — P. 122.
41. ↑ Inglis, Fred. Fictions I: Righteousness // The Cruel Peace: Everyday Life in the Cold War  (англ.). — N. Y.: BasicBooks, 1991. — P. 103. — 492 p. — ISBN 0-4650-1494-1
42. ↑ РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 15. Д. 861. ЛЛ. 39-40
43. ↑ ^{1 2} Блюм А. В. В эпоху большого террора // От неолита до Главлита: достопамятные и занимательные эпизоды, события и анекдоты из истории российской цензуры от Петра Великого до наших дней собраны по литературным и архивным источникам. — СПб.: Искусство России, 2009. — С. 189. — 272 с. — ISBN 5-9836-1095-3
44. ↑ Fyvel, T. R. The Orwell Legend // George Orwell, a personal memoir  (англ.). — L.: Weidenfeld and Nicolson, 1982. — P. 202. — 221 p. — ISBN 0-2977-8012-3
45. ↑ Кузнецов С. 1994: Юбилей неслучившегося года. (К 10-летию «года Оруэлла») // Иностранная литература : Литературно-художественный журнал. — М.: Изд-во «Известия», 1994. — № 11. — С. 248. Тираж — 34 тыс. экз. — ISSN 0130-6545.
46. ↑ Луканов Г., Белик А. О творческом методе социалистической литературы // Московская ассоциация пролетарских писателей Октябрь : Литературно-художественный и общественно-политический журнал. — М.: Изд-во «Правда», 1948. — № 7. — С. 183. Тираж — 63 тыс. 400 экз.
47. ↑ Громов Е. С. Сталин и РАПП // Сталин: Искусство и власть. — М.: Изд-во «Эксмо», 2003. — С. 488—492. — 542 с. — 5 тыс, экз. — ISBN 5-6990-1925-1
48. ↑ Жуков Ю. В преддверии XXI века // Знамя : Литературно-художественный и общественно-политический журнал. — М.: Союз советских писателей, Август 1963. — № 8. — С. 153. Тираж — 97 тыс. 100 экз.
49. ↑ ЦГАЛИ СПб. Ф. 359. Оп. 2, Д. 150. ЛЛ. 7-10.
50. ↑ Блюм А. В. Английский писатель в стране большевиков. К 100-летию Джорджа Оруэлла // Звезда : Ежемесячный литературно-художественный и общественно-политический независимый журнал. — М.: Гос. изд-во худож. лит-ры, 2003. — № 6. — С. 182—186. Тираж — 5 тыс. экз. — ISSN 0321-1878.