Орлова-Чесменская

Орлова-Чесменская, Анна Алексеевна

Анна Алексеевна Орлова-Чесменская
портрет работы И. В. Баженова, 1838 год
Род деятельности:	графиня, камер-фрейлина
Дата рождения:	2 (13) мая 1785(1785-05-13)
Место рождения:	Москва
Дата смерти:	5 (17) октября 1848(1848-10-17) (63 года)
Место смерти:	Юрьев монастырь
Отец:	Алексей Григорьевич Орлов
Мать:	Евдокия Николаевна Лопухина

А́нна Алексе́евна Орло́ва-Чесме́нская (2 (13) мая 1785, Москва — 5 (17) октября 1848, Юрьев монастырь) — графиня, камер-фрейлина, единственная дочь Алексея Орлова, сподвижника императрицы Екатерины II, и наследница его многомиллионного состояния. После смерти отца отказалась вступать в брак, начала испытывать тягу к духовной жизни, но не оставила императорский двор. Анна была духовной дочерью архимандрита Фотия (Спасского), что породило ряд слухов об их взаимоотношениях. Полученное наследство Анна Орлова потратила на благотворительность и особо на новгородский Юрьев монастырь, которым управлял её духовный отец Фотий.

Биография

Ранние годы

Анна родилась в Москве 2 мая 1785 года. Через полтора года при родах скончалась её мать. Рождённый ею сын Иван прожил всего один год. Анна осталась единственной^[1] дочерью генерал-аншефа Алексея Орлова, бывшего уже в отставке и отошедшего от государственных дел. Он поселился в подмосковном пригороде Нескучное и сосредоточил всё своё внимание на воспитании и образовании дочери. Для неё был построен дворец с парком, где устраивались маскарады, фейерверки, спектакли. Для её обучения были приглашены образованные наставники. К семи годам Анна научилась говорить на французском, немецком, английском и итальянском языках и была пожалована во фрейлины к императорскому двору^[2]. В 1796 году отец привёз Анну в Петербург, где представил её императрице Екатерине.

Ты взорами орлица,
Достойная отца;
Душою голубица,
Достойная венца.
Приятности дивятся
Уму и красотам,
И в плясках все стремятся
Лишь по твоим следам.
Явишься ль в Петрополе, —
Победы поженешь:
Как флот отец твой в море,
Так ты сердца пожжешь.

— Г. Р. Державин, 1801 год

Юная графиня Анна
(Иоганн Батист Лампи, около 1796 г.)

Алексей Орлов в преклонные годы

После смерти Екатерины Алексей Орлов покинул Россию и уехал за границу, взяв с собой дочь^[3]. С воцарением императора Александра I граф с дочерью вернулись из Дрездена в Москву, где поселились в Александрийском дворце^[4] у Донского монастыря. Анна начинает появляться при императорском дворе, где была принята с благосклонностью. Г. Р. Державин, увидев её на балу в 1801 году, посвятил ей стихи, в которых восхвалял ум и душевные качества шестнадцатилетней графини^[5].

Анна сопровождает отца в его выездах на московских народных гуляньях, которые привлекают внимание народа. Так, о выезде на гулянье 1 мая 1805 года С. П. Жихарев писал:^[6]

На статном фаворитном коне показался граф Алексей Орлов в парадном мундире, обвешанном орденами. За ними, немного поодаль, на прекрасной серой лошади ехала его единственная, горячо любимая дочь Анна. Её сопровождали дамы, также верхом, А. А. Чесменский, А. В. и И. Р. Новосильцовы, князь Хилков, Д. М. Полторацкий и много других особ.

С 1803 года к Анне начинают свататься самые титулованные женихи, включая таких видных вельмож, как князья Александр Куракин и Платон Зубов^[3]. В 1807 году Фёдор Ростопчин писал: «У Орлова полон дом претендентов на дочь; к прежним приехали два Голицына, сын князя Сергея Фёдоровича и славный князь Борис Вестрис»^[7]. Все женихи были отвергнуты Анной или «забракованы» её отцом. Известно лишь об одном претенденте, к которому молодая графиня, возможно, испытывала симпатию — это граф Николай Михайлович Каменский^[7]. По свидетельству графини А. Д. Блудовой, Анна до самой смерти вспоминала умершего в 1811 году Николая Каменского «со всею горячностью, со всем увлечением любви двадцатилетней девушки».

Смерть отца и начало духовных поисков

24 декабря 1808 года после непродолжительной болезни скончался Алексей Орлов. По свидетельству Н. В. Елагина, написавшего первую подробную биографию Анны Орловой, она

не знавшая дотоле печали и горя, поражённая смертию родителя, лишилась чувств и оставалась четырнадцать часов без признаков жизни. Лишь только она надела чёрное платье, как в присутствии окружающих подошла к иконам и пав на колени, рыдая произнесла: «Господи! Ты взял мою мать, которой я не знала, теперь Тебе угодно взять моего отца, будь мне вместо матери и отца, руководствуй всеми поступками моей жизни»[2].

Руководство похоронами взял на себя родной дядя Анны Владимир Орлов, который предложил ей переехать к нему «под тем предлогом, что она слишком молода и неопытна, и было бы неприлично жить ей одной»^[3]. Анна отказалась, взяла к себе управляющим делами своего незаконнорождённого брата Александра Чесменского и дала отказ Николаю Каменскому вступить с ним в брак, хотя о нём уже планировалось доложить императору^[7].

Гробовой старец Амфилохий
(неизвестный художник начала XIX века)

Устроив дела, Анна отправляется в паломничество — вначале в Киево-Печерскую лавру, а затем в Ростов, чтобы помолиться в Спасо-Яковлевском монастыре у мощей Димитрия Ростовского. В монастыре она знакомится с гробовым старцем Амфилохием. После бесед с ним Анна «возчувствовала охлаждение к мирскому счастию, суету светских развлечений»^[2]. Она стала его духовной дочерью, ежегодно на время Великого поста приезжала к нему в монастырь, говела, а затем праздновала Пасху. До самой смерти старца Амфилохия в 1824 году Анна была частой гостьей в Спасо-Яковлевском монастыре и вела со старцем обширную переписку. Все письма Амфилохия, адресованные ей, графиня велела переплести, украсить золотым обрезом и тиснением с надписью «Письмы отца моего духовнаго священно иеромонаха Амфилохия»^[8] (переписка старца Амфилохия и Анны Орловой хранится в рукописном отделе РГБ).

Спасо-Яковлевский монастырь стал первой обителью, куда Анна начала направлять пожертвования, которые не прекратились со смертью её духовного отца. Всего в монастырь ею было пожертвовано около 300 000 рублей^[8]. На её средства возвели тёплый каменный храм святого Иакова Ростовского для проведения зимних богослужений, а над мощами святителя Иакова она устроила новую серебряную раку. В 1840-е годы она пожертвовала средства на поновление живописи храма Зачатия святой Анны и на изготовление для его престола серебряного оклада. Ею неоднократно делались также пожертвования в виде облачений, окладов для икон, богато украшенных богослужебных книг и т. п.

Несмотря на появившуюся религиозность Анна не оставляет свет. В 1817 году она была пожалована в камер-фрейлины, император Александр I подарил ей портрет императрицы Елизаветы Алексеевны, а во время коронации Николая I графиня получила знаки ордена Святой Екатерины меньшего креста; в 1828 году Анна Орлова сопровождала императрицу Александру Фёдоровну в её путешествии по России и за границей^[3]. Императрица была весьма расположена к ней с самого своего приезда в Россию и называла её чуть ли не самой богатой из русских аристократок^[9]. Анна продолжает давать приёмы, которыми восхищается высшее общество:

Бал, данный 17 сентября Графинею Анною Алексеевною Орловою-Чесменскою, был совершенно в другом роде, в другом вкусе, чем праздник Князя Николая Борисовича Юсупова. Это то, что называется в области изящного grandioso; это такой бал, который доселе мог дать только Владетельный Государь. Вообразите залу в 80 аршин длины. И вы не удивитесь, что 1 000 особ весьма свободно в ней помещались, что нужно было 7 000 свечей, чтобы осветить её! Излишне, кажется, говорить о великолепии столовых убранств, о пышности освещения, о богатстве ливрей на прислуге, о прекрасной иллюминации двора и сада и т. п. Заметим только, что Царская Фамилия кушала на золоте и драгоценнейшем фарфоре, а все прочие приборы были на серебре[10].

Анна и архимандрит Фотий

Архимандрит Фотий
(Генрих Доу с гравюры Джорджа Доу, 1822—1824 гг.)

В 1817 году Фотий принял постриг в Александро-Невской лавре, был рукоположен во иеромонаха и вскоре был назначен законоучителем во второй кадетский корпус. В духовные наставники Анне Фотия порекомендовал епископ Иннокентий (Смирнов), который до возведения в архиереи был ректором Санкт-Петербургской духовной семинарии. Анна оставила Москву и переехала в Санкт-Петербург, где два года пыталась сблизится с Фотием, который чуждался её богатства и знатного происхождения^[2]. Фотий, выступавший против господствовавших в обществе мистических настроений, в 1820 году после произнесения обличительного слова в Казанском соборе был удалён из столицы и назначен настоятелем бедного и полуразрушенного Деревяницкого монастыря близ Новгорода. Анна Орлова пожертвовала на восстановление обители крупные средства: сразу после его перевода в Новгород она направила ему 3000 рублей, затем ещё 10 000 и два обоза — один со свечами, ладаном и вином, а второй с хлебом. Все пожертвования направлялись ею лично Фотию с указанием «на его нужды»^[2]. Используя своё положение, графиня хлопотала также о возвращении своего духовного отца в столицу. Под её влиянием митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Серафим (Глаголевский) в январе 1822 года перевёл Фотия в Сковородский-Михайловский монастырь и возвёл в сан архимандрита, а после Пасхи того же года вызвал его в Петербург и поместил в Александро-Невской лавре.

В Петербурге Фотий провёл меньше года. Он познакомился с обер-прокурором Синода князем А. Н. Голицыным, неоднократно встречался с ним в доме Анны Орловой, где «девице и князю предлагал слово и дело Божие по три, по шести и до девяти часов в день»^[11]. 5 июня Фотий был принят императором Александром и вскоре получил из кабинета Его Величества наперсный крест с драгоценными украшениями, а в августе того же года был назначен настоятелем новгородского первоклассного Юрьева монастыря. Представляя кандидатуру Фотия Синоду, митрополит Серафим указал, что он без какой-либо помощи казны в короткий срок восстановил два монастыря и есть надежда, что он сможет восстановить и древнюю новгородскую обитель^[11]. Оказывавшая ему все эти годы помощь графиня Анна последовала за ним в Новгород. Она купила в селе Витославлицы близ монастыря большой участок земли, построила усадьбу и постепенно переселилась в неё из Петербурга на постоянное жительство.

Благочестивая жена
Душою Богу предана,
А грешной плотию
Архимандриту Фотию.

— А. С. Пушкин

Орловский корпус и Георгиевский собор Юрьева монастыря

На средства Анны Орловой Фотий восстановил Юрьев монастырь: украсил существующие храмы^[12] и построил новые, а когда в 1823 году пожар уничтожил тёплый Крестовоздвиженский собор, то Анна незамедлительно направила на его восстановление материалов на 40 000 рублей. Благотворительность Анны Орловой в пользу монастыря привлекла и других меценатов, и к 1831 году только Сохранная казна монастыря насчитывала более 300 000 рублей ассигнациями. В Юрьев монастырь в 1831 году Анна перевезла прах своего отца и его братьев и погребла под папертью Георгиевского собора^[6]. Отношения архимандрита и незамужней графини вызвали сплетни о том, что они состоят в любовной связи. А. С. Пушкин написал по этому поводу две едкие эпиграммы. Однако не все верили таким слухам, например, Долли Фикельмон, хозяйка петербургского салона и автор дневника о светской жизни 1830-х годов, писала: «О ней с уверенностью можно сказать, что она не только осталась девственной, но что и душа её девственна, как у младенца. <…> Хотя графиня Орлова уже далеко не молода, она обладает той вечной молодостью, что дарована только небесным душам»^[13].

Анна Римская (ктиторская фреска в Георгиевском соборе)

Фотий Никомидийский (ктиторская фреска в Георгиевском соборе)

Исследователи отмечают, что Фотию было важнее владеть именно душой графини, он упорно «утверждал её в девическом, физическом и духовном девственном состоянии». Сообщается, что когда Анна завела с Фотием разговор о возможном замужестве, то он подвёл её к иконе Иисуса Христа, повесил на неё кольцо с её руки и сказал: «Се — жених твой!»; после этого графиня дала обет безбрачия^[14]. Фотий, заставляя Анну Орлову вести практически монашескую жизнь, не допускал при этом, чтобы она приняла постриг, так как в этом случае всё её состояние отошло бы соответствующему женскому монастырю. Он также не давал ей полностью прекратить связи со столичным обществом, навязывая ей мысль, что она «предстательница» церкви в мире власть имущих. Этим, возможно, и объясняются противоречивые отзывы о ней в обществе: кто-то писал, что «одета она была хорошо, но почти по-старушечьи: тёмное бархатное платье с прекрасным кружевом, длинная нить жемчуга», а другие же видели в ней «блистательную светскую даму, которая нисколько не походила на московских богомолок»^[14]. Сама же Анна писала о Фотии следующее:

Он возбудил во мне внимание тою смелостию, тою неустрашимостию, с какими… стал обличать господствующие заблуждения в вере. Всё было против него, начиная со двора. Он не побоялся этого. Я пожелала узнать его и вступила с ним в переписку. Письма его казались мне какими-то апостольскими посланиями. Узнав его более, я убедилась, что он лично для себя ничего не искал[15].

Предполагают, что Фотий, зная о роли Алексея Орлова в перевороте 1762 года, убийстве императора Петра III и деле княжны Таракановой, внушил Анне, что она должна всю жизнь отмаливать грехи своего отца^[14][16]. Этим, возможно, объясняется перенесение ею из подмосковной усадьбы «Остров» в Юрьев монастырь праха Алексея Орлова и его братьев.

26 февраля 1838 года архимандрит Фотий после продолжительной болезни скончался на руках своей духовной дочери. Для его погребения графиня Анна устроила в подземной церкви Похвалы Богородицы, сделанной по подобию древних катакомб, усыпальницу (это нарушило монастырскую традицию, по которой настоятели Юрьевского монастыря погребались в склепе под Георгиевским собором). Рядом с мраморным саркофагом Фотия Анна приготовила гробницу и для себя. После смерти Фотия Анна практически не покидает своего имения возле Юрьевского монастыря и проводит в нём последние годы жизни.

Анна и Вера Молчальница

Вера Молчальница на смертном одре
(неизвестный художник, 1861 год)

Основная статья: Вера Молчальница

Особую роль сыграла графиня Анна Орлова в истории Веры Молчальницы, которую легенды отождествляют с императрицей Елизаветой Алексеевной, женой Александра I, которая якобы после того как император, инсценировав свою смерть, стал сибирским старцем Фёдором Кузьмичом, последовала его примеру.

В 1841 года она нашла Веру в Коломовском доме умалишённых и предложила «молчальнице» поселиться в Сырковом монастыре. Сообщают, что сведения о Вере она получила из Петербурга^[17]. За давшей согласие Верой приехала игуменья монастыря и отвезла её в обитель. О переселении Веры в монастырь был издан указ Новгородской духовной консистории от 10 апреля 1841 года, в котором указано, что в монастырь Вера помещается на содержание за счёт графини Анны Орловой^[18]. Когда келейница Веры Молчальницы заболела и не смогла выполнять свои обязанности, графиня Анна назначила ей новую из своих дворовых. Эта монахиня Амфилохия (умерла в 1901 году) была глуха, и сторонники существования некой тайны, связанной с сырковской молчальницей, утверждают, что графиня, будучи посвящённой в неё, специально выбрала глухую прислужницу, чтобы та не могла услышать, если Вера в бреду или по забывчивости скажет что-то о себе^[18].

Последние годы жизни и смерть

Графиня Анна Орлова
(гравюра Л. А. Серякова, 1870-е годы)

После смерти Фотия Анна последние 10 лет своей жизни проводит в своём имении рядом с Юрьевым монастырём. В 1832 году она продала свой московский дворец «Майский» в Нескучном саду императору Николаю I^[19]. В 1845 году в казну был продан отцовский Хреновской конный завод, на котором была выведена знаменитая орловская порода лошадей^[20].

В последние годы она особенно прилежно посещала богослужения: ежедневно была на всенощной, ранней литургии в церкви Похвалы Богородицы, где ежедневно совершали литию, а по субботам (исключая праздники) панихиду по её родителям и духовному отцу^[15]. Она также совершала паломничества в Киево-Печерскую лавру, где сблизилась с преподобными Парфением и Феофилом Киевскими. На лавру и другие киевские святыни Анна сделала ряд крупных пожертвований: для Успенского собора лавры ею был заказан новый бронзовый иконостас стоимостью в 1 000 000 рублей ассигнациями^[2], который заменил прежний деревянный, а для мощей великомученицы Варвары в Михайловском монастыре ею была изготовлена серебряная рака и сень общим весом около 400 килограммов^[21]. Кроме этого, только в 1840-е годы на нужды Киево-Печерской лавры Анна выделила более 50 000 рублей серебром^[22]. Анна делала пожертвования и заграницу. На её средства украсили патриаршьи церкви Константинополя, Александрии и Дамаска, пожертвования поступали в Иерусалим и Афонские монастыри. Её первый биограф Н. Елагин уподобляет Анну Орлову Мелании Римской и пишет, что она тяготилась своей известностью. Всего при жизни на различные храмы и монастыри Анна Орлова потратила около 25 000 000 рублей^[2].

Благодаря наследству отца Анна Орлова была одной из крупных душевладелиц Российской империи. Она не была сторонницей крепостного права и старалась улучшить положение своих крестьян: «обратив часть из них в вольных хлебопашцев, она других перевела в Удельное ведомство, считая крестьянскую администрацию этого учреждения и весь строй управления удельными крестьянами наиболее гуманным»^[3]. Среди своих крестьян в Самарской губернии, где преобладали чуваши, бывшие язычниками, она начала проповедь православия и добилась обращения многих своих крепостных в христианство.

Современный вид церкви Похвалы Богородицы (убранство было полностью уничтожено, ведутся реставрационные работы)

Анна Орлова скончалась 5 октября 1848 года в день тезоименитства своего отца Алексея Орлова. Не отмечают, что она была больна или ей нездоровилось^[15]. К восьми утра она приехала в монастырь, была на ранней литургии, которую совершал настоятель Юрьева монастыря Мануил, и причастилась на ней. После литургии на паперти Георгиевского собора совершили панихиду по её отцу, и Анна уехала в своё имение у монастыря собираться в Санкт-Петербург, куда она планировала уехать в этот день. В пятом часу пополудни Анна вновь приехала в монастырь, слушала панихиду по архимандриту Фотию у его гроба в церкви Похвалы Пресвятой Богородицы. После панихиды она простилась со всеми, прося благословение в дорогу, а затем спустилась в пещеру к гробу Фотия. Вернувшись в храм, она приложилась ко всем иконам и вновь удалилась в склеп. Затем Анна подошла к паперти Георгиевского собора, где был похоронен её отец, и направилась к своему духовнику за благословением. Оттуда она прошла в покои архимандрита Мануила, желая проститься с ним и уехать в столицу. На крыльце ей стало плохо, но она без посторонней помощи дошла до гостиной, приложилась к чтимой ею иконе Иверской Божией Матери и начала жаловаться на стеснение в груди и кашель. Через десять минут графиня скончалась. В последние минуты жизни архимандрит Мануил прочитал над ней её любимую молитву «Богородице Дево радуйся…», а ризничий читал отходную молитву. Смерть графини Анны Орловой наступила без четверти шесть часов дня^[2].

В течение пяти дней после смерти Анны панихиды по ней у гроба служил епископ Леонид (Зарецкий), викарий Новгородской епархии и архимандрит Мануил. Отпевание графини совершили 10 октября в Георгиевском соборе в присутствии её родственников, знатных персон, приехавших проститься ней из Москвы и Санкт-Петербурга, а также при большом стечении народа. Погребли Анну в заранее приготовленной ею гробнице в церкви Похвалы Пресвятой Богородицы рядом с гробом архимандрита Фотия.

Посмертная судьба

В вещах графини было найдено Евангелие в серебряном с позолотой окладе с дарственной надписью почитаемого ею киевского старца Парфения, сделанной в 1845 году, в которой он называет Анну «сестра во Христе ЕИНГА». Эта надпись породила гипотезу, что Анна Орлова приняла тайный монашеский постриг с именем Агния (ЕИНГА — написанное в обратном порядке имя Агния в звательном падеже)^[15].

Могила Анны и Фотия у церкви Благовещения в Аркажах

Через несколько десятилетий после смерти Анны Орловой в народе появился ряд домыслов, отражённых Николаем Лесковым в его очерке «Мелочи архиерейской жизни» (1879 год):

По народным толкованиям, которые так не так надо считать мнениями, прежде Филарета могут быть открыты мощи только одного Иоасафа белогородского, а почивающий в Киево-Печерской лавре Павел, епископ тобольский (Конюшкевич), должен уступить свой ряд Филарету и стать на дальнейшую очередь. В одном Новгороде только надеются, что прежде всех должны быть открыты мощи Фотия, но этому будто сильно мешает то, что нельзя различить: от кого идут чудеса — от Фотия или от почивающей с ним рядом графини Орловой? Отличить это трудно, потому что чудеса совершаются при обоих гробах, стоящих рядом, а разъединить их — нельзя, и потому надо ждать особого знамения, которого и ждут[23].

В XX веке появилась другая легенда, связанная с графиней. В 1930-е годы захоронения архимандрита Фотия и Анны Орловой были вскрыты. При этом её останки якобы лежали в неестественном положении, одежда разорвана, будто умершая металась в гробу, будучи похороненной заживо или в состоянии летаргического сна^[14]. В качестве причины этого легенда называет отравленное вино, которое ей дали в день смерти с причастием^[16].

Останки Анны и Фотия в настоящее время покоятся в общей могиле рядом с южной апсидой новгородской церкви Благовещения в Аркажах^[24].

Завещание Анны Орловой

Наследник	Сумма (рублей серебром)
Юрьев монастырь	300 000
Почаевская лавра	30 000
Соловецкий монастырь	10 000
340 различных монастырей	1 700 000 (по 5000 в каждый)
48 кафедральных соборов	144 000 (по 3000 в каждый)
Епархиальные попечительские ведомства	294 000
ИТОГО	2 478 000

Согласно завещанию, капитал должен быть размещён в кредитных учреждениях и оставаться неприкосновенным. Монастырям и храмам разрешалось использовать только начисляемые на него проценты. Имение графини под Юрьевым монастырём, включая всю домашнюю утварь и личные вещи (за исключением драгоценностей), переходило в собственность монастыря. Драгоценности графини также были направлены на благотворительные цели.

Родственники Анны Орловой получили по её завещанию только степные земли в Воронежской губернии^[2].

Через год после смерти Анны Орловой церковный историк А. Н. Муравьёв писал, что в благодарность за сделанные в завещании пожертвования в пользу храмов и монастырей графиня удостоилась поминовения, которое не оказывали духовному или мирскому лицу с давних пор:

Святители собирали в кафедральные свои соборы ближайших настоятелей для общей панихиды; в Лаврах и больших монастырях, после соборного поминовения, учреждалась трапеза для нищих; все малыя обители не перестают также поминать свою благотворительницу на ежедневной литургии.^[25]

Образ в литературе

• Державин Г. Р. Стихотворение «Ты взорами орлица…» (1801 год);
• Пушкин А. С. Эпиграммы «Благочестивая жена…» (см. текст выше) и «Внимай, что я тебе вещаю: // — Я телом евнух, муж душой, // — Но что-ж ты делаешь со мной? // — Я тело в душу превращаю» (диалог графини Анны Орловой и архимандрита Фотия). По мнению Бориса Башилова, эти эпиграммы необоснованно приписываются Пушкину и отсутствуют в пушкинских оригиналах^[26].
• Мережковский Д. С. Роман «Александр I» (1911—1913), часть трилогии «Царство Зверя». Анна Орлова показана лишь в одном эпизоде и представлена полностью находящейся в духовной зависимости от архимандрита Фотия:

Лицо плоское, круглое, красное, веснушчатое, как у деревенской девушки. Росту большого — гренадер в юбке. Лет под сорок, а умом ребёнок. «Мозги птичьи», — говаривал Фотий. Но в глазах чистых, как вода ключевая, сквозь глупость ума ум сердца светился. Готовилась к тайному постригу; носила власяницу под шелковым фрейлинским платьем; всю жизнь замаливала грех отца графа Алексея Орлова, злодеяние Ропшинское — убийство Петра III. Ходили слухи о блудном сожительстве Фотия с Анной, но это была клевета. «Я, в мире пребывая, ни единажды не коснулся плоти женской, не познал сласти, — говорил Фотий: — чадо моё о Господе есть девица непорочная во всецелости. Сам Господь мне её в невесты нескверные дал»[27].

Примечания

1. ↑ У Алексея Орлова был незаконнорождённый сын Александр, родившийся в 1763 году.
2. ↑ ^{1 2 3 4 5 6 7 8 9} Елагин Н. В. Жизнь графини Анны Алексеевны Орловой-Чесменской. — СПб: 1853.
3. ↑ ^{1 2 3 4 5} Орлова-Чесменская Анна Алексеевна (графиня) // Русский биографический словарь: В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896-1918.
4. ↑ В настоящее время здание Президиума РАН.
5. ↑ В примечании к стихотворению Державин написал — «Сочинено в Москве 1801. Дочери г. Алексея Григорьевича Орлова, по случаю ее приятной пляски (французского танца) в сентябре» (Державин Г. Р. Анакреонтические песни. М., 1986. С. 438)
6. ↑ ^{1 2} Чулков Н. Анна Алексеевна Орлова-Чесменская (1785—1848). Проверено 16 января 2010.
7. ↑ ^{1 2 3} Иванов О. История незамужества графини А. А. Орловой-Чесменской. Проверено 16 января 2010.
8. ↑ ^{1 2} Виденеева А. Е. О вкладах графини А.А. Орловой-Чесменской в Спасо-Яковлевский Димитриев монастырь. Проверено 17 января 2010.
9. ↑ Воспоминания 1817—1820. Из альбомов императрицы Александры Федоровны. Проверено 18 января 2010.
10. ↑ Бал у камер-фрейлины графини Анны Алексеевны Орловой-Чесменской // Отечественные записки. — 1824. — № 55. — С. 355—358.
11. ↑ ^{1 2} Фотий, церковный деятель // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб.: 1890—1907.
12. ↑ При этом в ряде случаев действия Фотия представляли собой вандализм; например, им была полностью уничтожена фресковая живопись XII века в Георгиевском соборе.
13. ↑ Дневник Долли Фикельмон. Отрывки (1834). Проверено 18 января 2010.
14. ↑ ^{1 2 3 4} Анисимов Е. В. Анна Орлова-Чесменская // Тайна души и драгоценного саркофага // Дело. — 2006.
15. ↑ ^{1 2 3 4} Серафим (Роуз). Тайная монахиня Агния. Жизнеописание благодетельницы св. Руси графини Анны Алексеевны Орловой-Чесменской // Русский паломник. — 2003. — № 27.
16. ↑ ^{1 2} Синдаловский Н. «Революция 1762 года» и судьбы её участников в городском фольклоре // Нева. — 2009. — № 6.
17. ↑ Грузинский Н. Вера Молчальница. — СПб.: 1911. — С. 5.
18. ↑ ^{1 2} Грузинский Н. Вера Молчальница. — СПб.: 1911. — С. 6.
19. ↑ Иванов О. Из истории Нескучного сада // Московский журнал. — 2007. — № 6.
20. ↑ Конный завод — История завода. Проверено 19 января 2010.
21. ↑ Сементовский Н. М. Киев. — 1864. — С. 61.
22. ↑ Евгений (Болховитинов). Описание Киево-Печерской лавры. — Киев: 1847. — С. 100.
23. ↑ Лесков Н. С. Мелочи архиерейской жизни. — Собрание сочинений в двенадцати томах. — М.: Правда, 1989. — Т. 6. — С. 314. — 606 с.
24. ↑ Церковь Благовещения в Аркажах. Проверено 19 января 2010.
25. ↑ Муравьёв А. Н. Воспоминание о графине Анне Алексеевне Орловой-Чесменской // Прибавления к Творениям св. Отцов. — 1849. — Т. 8 кн. 2. — С. 316—317.
26. ↑ Борис Башилов. Непонятый предвозвеститель. Проверено 17 января 2010.
27. ↑ Мережковский Д. С. «Александр I» (роман). Проверено 17 января 2010.

Литература

• Анисимов Е. В. Анна Орлова-Чесменская // Тайна души и драгоценного саркофага // Дело. — 2006.
• Елагин Н. В. Жизнь графини Анны Алексеевны Орловой-Чесменской. — СПб.: 1853.
• Муравьёв А. Н. Воспоминание о графине Анне Алексеевне Орловой-Чесменской // Прибавления к Творениям св. Отцов. — 1849. — Т. 8 кн. 2. — С. 316—327.
• Орлова-Чесменская Анна Алексеевна (графиня) // Русский биографический словарь: В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896-1918.
• Серафим (Роуз). Тайная монахиня Агния. Жизнеописание благодетельницы св. Руси графини Анны Алексеевны Орловой-Чесменской // Русский паломник. — 2003. — № 27.
• Улыбин В. В. Архимандрит Фотий (Спасский) и графиня Анна Алексеевна Орлова-Чесменская. — СПб.: 2001.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Анна Орлова-Чесменская
• Виденеева А. Е. О вкладах графини А.А. Орловой-Чесменской в Спасо-Яковлевский Димитриев монастырь. Проверено 17 января 2010.
• Иванов О. История незамужества графини А.А.Орловой-Чесменской. Проверено 17 января 2010.