Устрицкий район

Устрицкий район

В 1951 году находившуюся на территории Польши часть Львовско-Волынского угольного бассейна вместе с расположенным западнее угольных разработок Белзом, передали в состав УССР в обмен на горный нефтегазоносный Устрицкий район.

В 1951 году к Польше перешел Нижне-Устрицкий район Дрогобычской области.

В междувоенный период Кристинополь находился в пределах Польши. 15 февраля 1951 года он был вместе с прилегающей территорией передан СССР на основании межправительственного соглашения. Взамен Польша получила 3 июня 1951 года Устшики-Дольне (Ustrzyki Dolne) и территории в Бещадах (Устрицкий район Дрогобычской области). Причиной обмена территориями стало наличие месторождений каменного угля в районе Кристинополя, которые были обменяны на нефтегазоносные территории Устрицкого района.

Значительная часть населения района была репрессированная в период с 1945 до 1951 год. В том числе Курий Василий Иосифович, 1884 года рождения из села Гошевцы, Ново-Устрицкий район, Дрогобычская области.

Немногие знают, что еще 55 лет тому назад Червоноград, а также города Белз, Угнив и еще свыше 50 сел львовского Забужжя, которое большинство галичан привыкли априори считать территорией Украины, принадлежали другому государству.

Дело в том, что по окончании Второй мировой Польша появилась в пределах, определенных пактом Молотова-риббентропа, за которым граница между Германией и СССР на том участке проходила по рекам Западный Буг и Солокия. Лакомый “угольный” кусок А 15 февраля 1951 года СССР и Польская Народная Республика подписали договор, согласно которому эти поприща присоединили к территории Украины. Польша же зато получила часть Дрогобиччини – Нижне-устрицкий район. Причина непонятного на первый взгляд обмена достаточно простая: еще до войны научные работники обнаружили, что на территории Забужья есть залежи каменного угля, больше – это центральная, а следовательно, самая богатая часть бассейна. Полякам, очевидно, также было это известно, поэтому отдавать задурно участок они не хотели, но не пойти на уступки могучему победителю Германии просто не могли. В конечном итоге, СССР согласился отдать полякам территорию нефтяных месторождений, которые, по мнению советских геологов, на то время были уже фактически исчерпанные.

“Опять власть меняется” 480 квадратных километров на 480 квадратных километров – элементарную геометрию, равноценный обмен территорией. “Опять власть меняется”, – вспоминается бессмертная “Свадьба в Малиновке”. За первую половину ХХ века на этих землях сменилось пять хозяев. Когда же творят большую политику, считаться с человеческими судьбами некому. В Червонограде фактически нет старожилов, лишь единицы тамошних обитателей могут похвастаться тем, которые живут на прадедовских землях. Когда Забужье в 1939 отдали немцам, из Кристинополя к советскому Сокалю за ночь убежали фактически все евреи, которых среди кристинопильцев было большинство. Немцы сожгли город, точнее то, что от него осталось, ведь несколькими днями раньше сюда сделали набег советские войска. Что на Забужье вскоре придут немцы, местные обитатели, поняли, поскольку советские военные быстро забирали с фабрик всю “машинерию”. Кристинопильцы вспоминают, что немцы фактически не укрепляли границу, зато с советской стороны реки и до сих пор можно увидеть остатки дзотов. После войны, когда на Забужье опять вернулись поляки, оттуда начали выселять украинцев. Сначала состоялось переселение 1946 года, а в дальнейшем и печальноизвестная операция, “Висла”. Семью Василия Филипчука выселили из родного села Боратин в 1946, когда ему было 11 лет. – В нашем селе было 300 дворов. Отправляли нас тремя эшелонами в разные направления, – вспоминает пан Василий. – Позволяли брать скот, воз, плуг, бороны, сундук с вещами. Помню, что мама держала козу и овечку, а у меня на руках была семилетняя сестренка. Нас отправили в город Борщей, но там была страшная засуха, поэтому переехали на Черткивщину, где жила моя тетя. Однако засуха дошла и туда, потому мы перебрались в с. Большое Колодно на Львовщине (теперь Каменско-бугский район). Там и поселились. Польского дома нам уже не досталось, а брать дом людей, которых выселили в Сибирь, папа не хотел. Поэтому продали покрывала (наш дед был ткачом), еще какие-то вещи и купили хлев. В нем и жили. В когда-то многонациональным Кристинополе остались лишь поляки. Они начали понемногу отстраивать город, и в настоящее время, углубившись в червоноградские улицы, можно натолкнуться на одиночные польские усадебки. То, что на Забужье положили глаз советы, местным полякам и не снилось. Но вскоре и им пришлось собираться в дорогу. Первые польские переселенцы выезжали по большей части как когда-то в немецкие Гданьск и Гдыню и поселялись там в немецких домах. А тем, кто помнил родные земли, позже, пришлось перебираться в польские Карпаты – в курные дома украинцев, выселенных из тех поприщ во время операции “Висла”.

“Молодой” шахтерский город 10 ноября 1951 года советская власть превратила галицкое местечко Кристинополь с более чем 200-летней историей на “молодой” шахтерский город Червоноград. Причем вряд ли это можно назвать номинальным переименованиям, ведь давний город, как, в конечном итоге, и вся территория Забужья, лежало пустой. На вопрос журналиста “Газеты”, можно ли пообщаться с кем-то из очевидцев событий 1951 года, в Червоноградском филиале Львовского музея истории религии лишь пожали плечами: – Коренных кристинопильцев в городе почти нет: евреи убежали, поляков выселили, есть несколько украинских семей, но им позволили вернуться лишь через несколько лет после присоединения Забужья к УССР, – рассказала Галина Гриник, старший научный сотрудник музея. – А тех, кто приехал именно в 1951 году, мы не знаем. Наиболее интересно, что не знают этого и в червоноградском архиве. Документов за 1951-1955 годы там нет. “Причина отсутствия документов будет указана в объяснительной записке”, – идет речь об исторической справке, которую предоставили работникам музея в архиве. А честно посоветовали поискать информацию в архивных документах Львовского горкома Компартии. Первыми червоноградцями стали “зеки”. Строить червоноградские шахты по советской “традиции” сюда съезжались со всей Украины. Но первыми прибыли осужденные. Тех, кто обязывался ехать строить червоноградские шахты и поселиться на этих землях, выпускали из тюрем. Переселяли сюда и украинцев из Карпат, очевидно, чтобы окончательно придушить сопротивление ОУН. Не пускали на Забужье лишь тех, для кого эта земля была действительно родной. Родителям Галины Гриник, которых выселили из Кристинополя во время операции “Висла”, удалось вернуться в Червоноград лишь через десять лет. Тогда, поскольку земли нужно было заселять, начали давать разрешения на возвращение и переселенцам. Немного больше повезло семье Василия Филипчука. Иван Филипчук (папа пана Василия) в 1954 году приехал в Червоноград на заработки. Работал в строительной бригаде, помогая карпатцам возводить дома на новом месте. Впоследствии он надумал перевезти домой и всю семью. Но разрешению вернуться в родной Боратин Филипчукам не дали, отправили в Белз. Однако за несколько бутылок водки Филипчуки да еще несколько семей таки договорились с начальником отдела перевозок Белза, который и отправил их в родное село как переселенцев. Из 300 домов Боратина (советская власть переименовала село на Борятин) в селе остались не более чем три десятка. Помещения Филипчуков разобрали на дрова: “Иванова дом, овин и хлев, поехали в Кристинополь”, – сообщила еще раньше в письме родственница. Иван Филипчук сбросил доски хлева, привезенного с собой, на родительской земле, но поставить там дом председатель колхоза не позволял. – Когда переселенцам начали позволять возвращаться, то в любом случае не в свое село, а если вдруг удавалось приехать именно туда, то, чтобы не на родительскую землю, – рассказывает Василий Филипчук. – Однако нам повезло. Председатель колхоза поехал на несколько дней в командировку, а ребята помогли папе за два дня возвести дом таки на нашей земле. Председатель приехал, поорал и успокоился. Сестра и до сих пор там живет. Что было, того не повернешь. В настоящее время о Кристинополе в городе напоминают разве что несколько сооружений: дворец Потоцких, церковь Юра с монастырем Василиан и костел Святого Духа с монастырем бернардинцев (в настоящее время православная церковь). В 1951 году здесь появился новый город. С тех пор ведем отсчет шахтерской славы и экологической трагедии этого края. – Один мужчина рассказывал мне когда-то, что когда приехал сюда, то солдаты из ружья стреляли щук в Западном Буге, такой прозрачной была вода, – рассказывает Галина Гриник. Но даже через свыше полувека люди не хотят мириться с потерей родины. В Червоноградском музее истории религии заходят прежние кристинопольцы, которые в настоящее время живут в Польше, Израиле, США. Они ходят по городу, пытаясь опознать улицы или найти родительский дом. – Когда-то приехал к нам один поляк, – отмечает Галина Гриник. – Ходили мы по городу и, о чудо, таки нашли дом его родителей. Зашли во двор. Из здания выходит молодой мужчина и спрашивает, чего нам нужно. Я объясняю, что, мол, это его дом, здесь жили его родители. А в ответ слышим: “Неправда, нам дала этот дом советская власть”. Даже на порог не пустили.

Связать^?