Я. Ф. Долгоруков

Портрет Якова Фёдоровича Долгорукого. Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург)

Я́ков Фёдорович Долгору́ков (1659—1720) — боярин, князь. Получил очень хорошее для того времени образование, под руководством наставника из поляков, и свободно владел латинским языком. В 1682 году, во время стрелецкого бунта, он открыто принял сторону царевича Петра Алексеевича, который сделал его своим комнатным стольником. Царевна Софья, опасаясь его влияния на брата, отправила Долгорукова, в 1687 году, послом во Францию и Испанию, просить эти государства о помощи в предстоявшей войне с Турцией. Посольство не имело успеха.

В 1689 году, в разгар распри Петра с Софьей, Долгоруков одним из первых явился к Петру в Троице-Сергиеву лавру, за что, по низвержении Софьи, был назначен судьей Московского приказа. В 1695 и 1696 годах он находился в обоих Азовских походах и возведён в звание ближнего боярина. Уезжая за границу в 1697 году, Пётр I возложил на Долгорукова охрану южной границы и наблюдение за Малороссией. В 1700 году, при учреждении «Приказа военных дел», Долгорукову была подчинена комиссариатская и провиантская часть; но в том же году, в битве под Нарвой, он был взят в плен и более десяти лет томился в неволе, сперва в Стокгольме, потом в Якобштате.

Отправленный оттуда в Умео, на шхуне, на которой находилось 44 русских пленных и только 20 шведов, Долгоруков, вместе с товарищами, обезоружил шведов и приказал шкиперу идти в Ревель, находившийся тогда уже в нашей власти.

Пётр I назначил Долгорукова сенатором, поручив ему по-прежнему исполнять обязанности генерал-кригскомиссара. В течение своего плена в Швеции Долгоруков имел возможность близко ознакомиться с шведскими порядками и государственным строем и потому стал весьма полезным советником Петра, особенно при устройстве коллегиального управления. В 1717 году Пётр I приказал Долгорукову председательствовать в Ревизион-коллегии.

Здесь Долгоруков явился строгим и неподкупным контролером доходов и расходов казны, неизменно руководясь правилом, высказанным при решении одного дела в сенате: «Царю правда лучший слуга. Служить — так не картавить; картавить — так не служить». Имя Долгорукова перешло в потомство и сделалось популярным, благодаря множеству сохранившихся о нём рассказов, свидетельствующих о его прямодушии и неподкупности.

По преданию, после смерти похоронен на кладбище при Андреевской церкви.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).