Лингвистическая политика Франции

Лингвистическая политика Франции

Лингвистическая политика Франции

Лингвистическая политика Франции представляет собой преимущественно центристскую политику, направленную на один единственный, в частности французский, язык. Как правило, такая политика навязана сверху. Она официально объявлена и строго контролируется централизованным государством (по сути многоязычным, но отказывающимся признать это).^[1]

Такое поведение государства обусловлено, прежде всего, историческим развитием. Центристская политика монархической, автократической Европы, берет свое начало в период становления национального государства во Франции в 17 веке и которую ведет к логическому завершению Великая Французская Революция.

Большинство государств рассматривают пропаганду своей национальной культуры как инструмент распространения политического влияния в мире. Международные отношения в области культуры служат усилению «величия» тех государств, которые в них участвуют. Устанавливается прямая связь между «глобальным» рангом нации и распространение в мире ее культуры.^[2]

Во Франции первое правительственное учреждение, имеющее в своем название слово «культура», было создано в 1945 году — Генеральная дирекция культурных отношений. Так французское руководство стремилось укрепить роль страны в мировой политике. Причем приоритет отдавался распространению французского языка за границей. В начале 80-х годов предпринимается попытка культурной политики Франции.

На сегодняшний день во Франции существует большое количество структур, организаций и комиссий, призванных воздействовать на языковую сферу. Существуют структуры, которые вырабатывают и проводят в жизнь «лингвистическо-культурную» политику Франции на международной арене, определяют политику страны, связанную с Международной организацией Франкофонии и с усилением роли французского языка в мире.

Главную роль играет президент французской республики, который определяет направление внешней политики страны. Он представляет Францию на регулярных саммитах Франкофонии.

С 1999 года в рамках Министерства иностранных дел действует Генеральная дирекция международного сотрудничества и развития. Целью ее является проведение французской политики в области международного сотрудничества. Она работает в таких областях, как развитие научного, культурного и технического сотрудничества, кооперация в области технических средств коммуникации и т. д. она опирается на разветвленную по всему миру (900 представительств) систему различных культурных учреждений (службы сотрудничества и культурного действия, культурные центры, французские институты, «Французский Альянс», научные центры, школьные учреждения). Во всех своих программах она пропагандирует распространение французского языка. Эта дирекция координирует деятельность государственных и частных организаций способствующих распространению и правильному использованию французского языка в образовании коммуникации, науки и техники. В 1990 году было создано Агентство по французскому образованию за границей. Это общественная организация способствует распространению французского языка и культуры за границей и усиливает сотрудничество между французской образовательной системой и образовательными системами других стран.^[3]

На современном этапе Франция проводит политику по распространению своей культуры и языка в рамках Франкофонии. Но долгое время эта политика не нуждалась в такого рода структуре. Франция решала задачи поддержания своего статуса «великой державы» через колониальную политику, войны, экономическую экспансию, создание системы союзов и т. д. распространение французского языка и культуры проходило во многом «автоматически», в шлейфе военно-политической экспансии.

Генерал Шарль де Голль, на время правления которого пришлось возникновение Франкофонии как международного движения, относился с большой осторожностью к институциональному оформлению этой организации. Де Голль натаивал на том, чтобы Франкофония оставалась чисто культурным мероприятием и не принимала политической окраски. Его скептицизм мог быть вызван, что в конце 50-х годов полностью провалилась его идея о создании на месте французской колониальной империи Французского Содружества.^[4]

В 1940 году губернатор Чада и Французской Экваториальной Африки Феликс Эбуэ, выходец из Французской Гвианы, предложил предоставить автономию французским африканским колониям. Старая система должна была быть заменена некой «ассоциацией» Франции и Черной Африки, которая уважала бы национальные обычаи и институты и управлялась бы Францией не напрямую, а через систему придаточных органов.^[5]

Стоит подчеркнуть, что Ф. Эбуэ был одним из немногих французских губернаторов, сразу после капитуляции Франции порвавших связи с правительством Виши и признавших лондонское правительство де Голля. В 1944 году этот план поддержал сам лидер «свободной Франции» генерал де Голль в своей знаменитой речи, произнесенной в Браззавиле (столице африканской колонии Конго).^[6] После окончания Второй мировой войны эти идеи были воплощены в жизнь. По новой французской конституции 1946 года^[7] создавался Французский союз, в состав которого вошли Франция и ее колонии. Тем самым французское гражданство предоставлялось всем жителям зависимых территорий. По словам де Голля, Франция была призвана «шаг за шагом поднимать людей к вершинам достоинства и братства, где однажды они смогли бы объединиться».^[8] Новые граждане Франции получили право избирать своих представителей в Национальное собрание. Это вызвало недовольство со стороны части французской элиты, которая опасалась, что по причине демографических факторов Франция рискует стать «колонией своих собственных колоний». Кроме того, многим не нравилось то, что в рамах нового плана развития африканских территорий Франция вкладывает в них огромное количество денег. С другой стороны, большинство африканских лидеров стремилось к достижению полной независимости от Франции. Тем не менее «переходный период» продолжался более десяти лет.^[9]

4 октября 1958 года после возвращения к власти Шарля де Голля была принята новая Конституция Франции.^[10] Один из ее разделов посвящался отношениям Франции с колониями. Признавая принцип «свободного самоопределения народов», документ предлагал населению «заморских территорий» образовать вместе с Францией единое сообщество, основанное на «равенстве и солидарности народов, входящих в его состав». Члены сообщества должны были пользоваться автономией во внутренних делах; внешняя политика, оборона, экономическая и финансовая политика, использование стратегического сырья, находились в их общей компетенции.^[11] После принятия Конституции в метрополии был проведен референдум в «заморских территориях». Населению колоний предлагалось ответить, одобряет ли оно проект Конституции и хочет ли остаться вместе с Францией в составе Сообщества. Население Гвинеи отвергло проект конституции, и с 1 октября 1958 года эта страна стала независимой. Остальные французские колониальные владения одобрили проект конституции и получили статус государств-членов Сообщества, пользующихся внутренней автономией. Тем не менее, меньше чем через два года почти все они предпочли выйти из Сообщества, обретя полную независимость (только в 1960-м году независимость получили 14 бывших французских колоний в Африке).^[12]

Таким образом, африканцы не поддержали проект де Голля, стремясь к полной независимости от бывшей метрополии, и де Голль, будучи реалистом, принял этот факт. Поэтому предложения африканских лидеров о создании межгосударственного франкофонного сообщества в серьез и не воспринимались. Одновременно он отдавал себе отчет в том, что, начав серьезную работу по организации Франкофонии (требующую больших финансовых и материальных расходов и, очевидно, обреченную на неудачу), Франция попадала под огонь критики как «гегемонистская» и «неоколониальная» держава.

Тем не менее, де Голль активно поддерживал деятельность неправительственных международных организаций, способствующих распространению на планете французского языка и стремящихся сделать его инструментом для диалога культур (например, таких, как ассоциация франкоговорящих университетов или парламентариев). Однако де Голль негативно относился к созданию межправительственной международной организации на этой основе. Но именно активация деятельности неправительственных организаций в 60-е годы в итоге стала одним из главных факторов создания первого межгосударственного органа Франкофонии — Агентства по культурному и техническому сотрудничеству в 1970 году.

Кроме того, всей своей деятельностью внутри страны и на международной арене де Голль объективно способствовал реализации этого проекта. Только благодаря его политике были созданы условия, необходимые для воплощения в жизнь программы Франкофонии. Франция обрела политическую стабильность, усилила свой политический вес и независимость мировой политики, укрепила моральный авторитет на международной сцене, сумев завершить деколонизацию африканских стран и урегулировав алжирский кризис.^[13]

В конце своего правления де Голль несколько смягчил свою позицию по отношению к межгосударственной надстройке над Франкофонией. Министр культуры Франции А.Мальро принимал активное участие в подготовительных встречах перед созданием Агентства в 1970 году. Но оно призвано было заниматься лишь «культурными» вопросами, одобренными де Голлем.

После ухода де Голля с политической арены и на фоне постоянного снижения авторитета Франции на мировой арене фактически началось настоящее использование Франкофонии для нужд внешней политики страны. Одновременно этому способствовала логика развития любой организации «от простого к сложному» и «привыкание» к Франкофонии со стороны внешнего мира.

В 80-е годы президент-социалист уже мог пренебречь обвинениями в «неоколониализме». В 90-е годы после крушения биполярной системы, в которой Франция имела возможность балансировать между полюсами для демонстрации «независимости» своей внешней политики, началась активизация франкофонного проекта.

Итак, на сегодняшний день во Франции существует большое количество структур, организаций и комиссий, призванных воздействовать на языковую сферу. Существуют структуры, которые вырабатывают и проводят в жизнь «лингвистическо-культурную» политику Франции на международной арене, определяют политику страны, связанную с Международной организацией Франкофонии и с усилением роли французского языка в мире. Такое поведение государства обусловлено, прежде всего, историческим развитием.

Отношение Французов к французскому языку

Во Франции население внимательно относится к языку ежедневного общения. Французы не особенно интересуются эффектами, которые имеет официальная лингвистическая политика Парижа, но их действительно беспокоит проблема того, что «язык может становиться несколько примитивнее, если, например, упростить его орфографию».^[14]

Давид Гордон, еще один известный лингвист, отмечает, что французы видят свой язык, исполняющим важную роль в мире: французский, поэтому, рассматривается как универсальный, чистый и понятный. «Типичной является забота французов о чистоте своего языка, о том, чтобы он не был искажен или испорчен. Столь же обычно для них и широко распространенное убеждение о том, что экспансия французского имеет просветительскую миссию и в то же время укрепление политических позиций Франции на международной арене. Эта самая просветительская миссия связана с подсознательной верой французов в то, что Франция является носителем универсальной идеи, идеи о том, что природа человека везде и во все времена неизменна, а законы этой природы наиболее полно отражены и соблюдены во Франции».^[15]

31 декабря 1975 года, президент Франции Валери Жискар д’Эсте́н подписал закон о защите французского языка от вторжения английского и любого другого языка, а значит и чужой культуры.^[16] Закон также касался гарантий языкового статуса в определенных коммерческих и некоторых других сферах в самой Франции. В течение дебатов которые привели к принятию законопроекта партии разных политических толков поддержали этот закон. Один из политиков, выступавших за Французскую Коммунистическую партию с посланием Сенату в октябре 1975 года, сказал то, что могло прозвучать практически от любой партии: «язык – мощный определяющий фактор национального самосознании, посредник национального наследия, истинный его проводник этого наследия, в котором школа не может являться основным средством передачи этого наследия. Мы не согласны с теми, кто смиряется с вырождением языка, с тем, что грамматика, лексика и стилистика становятся поверхностными, бедными и ненасыщенными, и, что меньше и меньше людей изучают национальную литературу, которая является наследием и национальным сознанием».^[17]

Итак, франкоговорящие народы имеют сильное позитивное отношение к своему национальному языку. Как утверждают сами французы, их язык чист, рационален и находится в постоянной неразрывной связи с их культурой, которую они очень ценят. Они воспринимают французский язык не просто как средство отображения культуры, но как ее наиважнейшее олицетворение. И так как они видят и язык, и культуру в составе единого целого, у них появляются страхи и переживания по поводу того, что столь бурный рост экспансии английского языка привнесет в их культуру инородные культурные ценности. И поэтому их в некоторой степени негативное отношение к английскому языку вполне оправдывается их неприятием англо-американской культуры в целом.

Примечания

1. ↑ Harold F. Schiffman. Linguistic culture and language policy. London. 1996. p. 99
2. ↑ Lombard A. Рolitique culturelle internationale. La modele francaise face a la mondialisation. 2003. p. 44
3. ↑ И.В. Чернов. Международная организация Франкофонии: лингвистическое измерение языковой политики. СПб.:2006, стр. 84
4. ↑ Там же. стр. 86
5. ↑ Le Scouarnec F.-P. La Francophonie. Edition du Boreal, 1997. p.38
6. ↑ И.В. Чернов. Международная организация Франкофонии: лингвистическое измерение языковой политики. СПб.:2006, стр. 81
7. ↑ France – Constitution 1948// http://www.vescc.com/constitution/france-constitution-eng.html
8. ↑ Военные мемуары. Речь генерала де Голля по случаю открытия конференции в Браззавиле 30 января 1944//http://militera.lib.ru/memo/french/gaulle2/13.html
9. ↑ И.В. Чернов. Международная организация Франкофонии: лингвистическое измерение языковой политики. СПб.:2006, стр. 90
10. ↑ Constitution of 4 October 1958//http://www.assemblee-nationale.fr/english/8ab.asp
11. ↑ Смирнов В.П. Франция в 20-м веке. М., 2001. стр. 242
12. ↑ Там же. стр. 253
13. ↑ «De Gaulle et la francophonie» par Jean-Marc Leger, conseiller en relations internationales//http://www2.bilinat.gouv.qc.ca/rfd/gaulle/gaulle16
14. ↑ Renee Balibar. L'Institution du francais. Essai sur le colinguisme des Carolingiens a la Republique. Paris, PUF, 1985. p. 243
15. ↑ Gordon D. The French Language and National Identity 1930-1975. vol. 22 of Contributions to the Sociology of Language. Mouton, the Hague, Paris, New-York. р. 453
16. ↑ Там же. р. 458
17. ↑ Harold F. Schiffman. Linguistic culture and language policy. London. 1996. р. 113

Связать^?