БЮРОКРАТИЯ

(букв. — господство канцелярии, от франц. bureau — бюро, канцелярия н греч. kratos — сила, власть, господство), власть чиновников.
Самосознание русского чиновничества, бывшего опорой и основой государственной власти в Императорской России, до сих пор оставалось за рамками внимания историков. Мы как-то традиционно удовлетворялись карикатурными персонажами гоголевского городничего, грибоедовского Скалозуба и иных, подобных им литературных фигур, совершенно забывая, что с петровских времен влияние бюрократии (далеко не всегда отрицательное) постоянно росло, а после реформ М.М. Сперанского (и проводившейся в том же духе политики Николая /) чиновничество фактически несло на своих плечах весь груз ответственности за судьбу России.
Простая справедливость требует признать несомненные заслуги русского чиновника в устроении и упорядочении всех областей жизни страны, во всех успехах и победах Империи, во всем том, что составило славу и доблесть России в XVIII — XIX вв. Столь же безусловна и несомненна огромная доля вины чиновной бюрократии в катастрофе, постигшей Россию в н. XX в. Потому-то и представляет значительный интерес анализ мировоззрения русского административного сословия. В жизни оно выражалось не языком идей, понятий или слов, а языком законов, практических действий и политических решений. Даже и не будучи оформлена словесно, идеология, лежащая в основании этих решений и действий, была вполне определенна и ясна. В ее истоках лежало представление о ведущей, решающей роли государства во всех областях человеческой жизни.
К сожалению, искажение основ русского домостроительства не обошло стороной и государственный аппарат. Стремление подчинить ему всякую человеческую деятельность, все проявления человеческого духа вступало в явное противоречие с православным мировоззрением. Утратив чуткость к благодатному духу Церкви, рассматривая ее лишь как один из государственных институтов, этакий «департамент по улучшению нравов народа», бюрократия стремилась поставить под контроль светской власти все стороны церковной деятельности, да и само духовенство.
При таком развитии событий Самодержавное Царство, издавна одухотворяющееся христианскими идеалами служения и долга, мало-помалу превращалось в абсолютистскую монархию по западноевропейскому образцу, а сам Самодержец — в простого главу государственного аппарата (нечто вроде современного президента, наделенного неограниченными полномочиями). Не случайно Лев Тихомиров — раскаявшийся террорист-народоволец, ставший впоследствии теоретиком монархизма, — назвал абсолютизм «идеей демократической».
Искажалась сама идея Божественного происхождения верховной власти, размывались ее религиозные, вероисповедные основы. Согласно бюрократическому воззрению на Царя как на главу административной системы управления государством, он якобы «делегирует» часть своей власти каждому чиновнику. Константин Леонтъев, понимавший и чувствовавший, какие опасности грозят России, метко выразил эту идею так: «каждый урядник есть тоже немножко Помазанник Божий». Призванный Господом к великому служению, русский народ постепенно низводился к роли детали в грандиозном государственном механизме Империи.
Многие видели эти искажения и в меру сил пытались исправить их, но лишь немногие понимали, к чему все это может привести.
Митрополит Иоанн (Снычев)

Источник: Энциклопедия "Русская цивилизация"