Пожар 1812 года

Пожа́р 1812 го́да во время Отечественной войны 1812. Возник после принятия на военном совете 1 сентября в деревне Фили решения об оставлении Москвы неприятелю без сражения. Отдав приказ об отступлении с позиции на Воробьёвых горах, главнокомандующий русскими войсками М.И. Кутузов распорядился уничтожить армейские продовольственные запасы и военное имущество, сосредоточенные в Кремлёвском арсенале, на артиллерийских складах у Никольских ворот Китай-города, у Сухаревой башни и у Красного пруда, на пороховом складе у Симонова монастыря, на комиссариатском складе Замоскворечья на набережной Москвы-реки, на продовольственных складах (дворах) в разных местах города, на фуражном складе на берегу р. Синички и на складах леса и пиломатериалов в Пречистенской и Басманной частях. На этих объектах находились 20 тыс. пудов пороха, 1600 тыс. патронов, 27 тыс. артиллерийских снарядов, 156 орудий, большое количество ружей и сабель, комиссариатские и провиантские запасы на 2,5 млн. рублей. Как только московскому генерал-губернатору Ф.В. Ростопчину около 20 часов 1 сентября стало известно об оставлении столицы войсками, он собрал ночью в своём доме на Лубянке доверенных лиц московской администрации, которые распределили между собой объекты поджогов. С вечера 2 сентября, после оставления Москвы арьергардом генерала М.А. Милорадовича, начался пожар на многих намеченных к уничтожению объектах. В организованных поджогах участвовали и выпущенные с этой целью колодники. Было немало и стихийных поджогов, производимых оставшимися в городе жителями. Загорелись каретные ряды, лавки, фабрики, заводы и «мануфактуры». Пожар охватил и те дома, в которых бежавшие хозяева оставили непогашенный огонь; распространению пожара способствовали многочисленные незагашенные бивачные костры, которые разводили французские солдаты возле деревянных построек и в садах. Борьбе с огнём мешала и сухая ветреная погода. К тому же из Москвы были эвакуированы все пожарные команды (2100 пожарных с 96 водяными насосами и другими средствами пожаротушения), о чём распорядился Ростопчин с согласия Кутузова. Утром 3 сентября проникший в город казачий отряд поджёг деревянный Москворецкий мост и Балчуг. Постепенно огонь распространился на всё Замоскворечье, Пятницкую, Серпуховскую и Якиманскую части, перекинулся через Москву-реку в Яузскую и Таганскую части, охватил несколько улиц Пречистенской части, вторгся в Немецкую слободу. Французские солдаты боролись с огнём подручными средствами, особенно в центре города. Отстаивал свои и прилегающие здания от огня и персонал Воспитательного дома, имевший 4 водяных насоса. Многочисленные возгорания в Кремле, где развернулась штаб-квартира Наполеона, вынудили его 4 сентября покинуть Кремль пешком и по набережной Москвы-реки через Тверскую, Арбатскую и Пресненскую части, порой меняя маршрут из-за огненных преград, выбраться на Петербургскую дорогу и переждать пожар в Петровском дворце. Пожар послужил поводом к грабежам под предлогом спасения вещей от огня. Погорельцы бежали от огня на бульвары и пустыри, строили шалаши и землянки, перебирались в северо-западную часть Москвы, в основном не подвергшуюся пожару. В ночь с 6 на 7 сентября пожар достиг наибольшей силы, но начавшийся дождь и утихший ветер заставили огонь стихнуть настолько, что 8 сентября Наполеон, подразделения штаба Великой армии и воинские части смогли вернуться в город. Из 9158 жилых домов пожар уничтожил 6532 (в том числе 2041 каменный из 2567 и 4491 деревянный из 6591), из 8521 лавки — 7153, из 568 постоялых дворов — 293, из 192 торговых рядов — 91, из 387 казённых и общественных зданий — половину, из 8771 частного дома — почти три четверти, из 329 церквей — 122. Более других пострадали Китай-город и Земляной город, где в Пятницкой части уцелело только 5 домов, в Пречистенской — 8, в Городской — 11, Таганской — 13, Сретенской — 16, Яузской — 36, Якиманской — 39, Басманной — 48, Рогожской — 63, Арбатской — 92. В результате пожара погибли более 2000 тяжелораненых российских солдат, оставленных (как тогда было принято) на попечение противника из-за невозможности эвакуации. Огонь поглотил и многие московские культурные сокровища — университетский комплекс с его библиотеками, лабораториями, музеями, коллекциями и архивами, уникальные собрания книг и рукописей Д.П. Бутурлина, А.И. Мусина-Пушкина (в том числе единственный список «Слова о полку Игореве»), В.Л. Пушкина, Н.П. Румянцева, сочинения А.Н. Радищева, Троицкую летопись, рукописи Н.М. Карамзина. Наполеон приказал ловить и судить поджигателей, кто бы они ни были. Среди задержанных и казнённых за поджоги были и солдаты Великой армии. Сожжение Москвы нарушало планы Наполеона, намеревавшегося дать войскам комфортный отдых после многодневных боёв. Полное сожжение города противоречило и планам Кутузова, который отводил Москве роль «губки», способной «всосать» армию завоевателей, то есть как можно дольше задержать её активные действия. Запланированные поджоги, слившись со стихийно начавшимися пожарами и поджогами, производимыми оставшимися жителями, превратились в выражение общего патриотического подъёма москвичей, решимости россиян продолжать борьбу с завоевателями ценой любых жертв, что подорвало уверенность Наполеона в возможность заключения мира. Кутузову пожар позволил оторваться от неприятеля, который более недели не знал местонахождения русской армии, и дать кратковременный отдых войскам, совершить Тарутинский марш-манёвр на Калужскую дорогу. Разорительные для Москвы последствия пожара устранялись около 20 последующих лет.

Литература: Полосин И.И., Кутузов и пожар Москвы 1812 г., «Исторические записки», 1950, т. 34; Холодковский В.М., Наполеон ли поджёг Москву?, «Вопросы истории», 1966, № 4; Тартаковский А.Г., Обманутый Герострат. Ростопчин и пожар Москвы, «Родина», 1992, № 6—7.

А.А. Смирнов.