Скульпторы

   • Sculptores,

         ваяние, резьба. Пластика, или ваяние, в широком смысле соединилась у эллинов с соответствующими родами ремесла, именно с выделкой деревянных сосудов, которые были вырубаемы топором из большого куска дерева (τεκταίνειν, πελεκα̃ν), были отделываемы более тонкими инструментами (ξέειν) и украшаемы самыми различными способами золотом, серебром, слоновой костью, янтарем (δινου̃ν, δαιδάλλειν), или с выделкой металлических сосудов, с паяльным ремеслом (κόλλησις, ferruminatio) и с гончарным (κεραμευτική). Из рук ваятеля из глины стали выходить вскоре рельефы (τύποι) и целые фигуры. Краской старались придать выражение; украшение это, служившее первоначально для изображения в грубом и ярком виде наиболее характеристичного в образовании тела и одежды, было сохранено и при более усовершенствованном искусстве (полихромия). На статуях сохранилось много следов красок; относительно размеров, какие имело употребление полихромии во время процветания искусства, пока еще не пришли ни к каким верным результатам. ср.: О. Jahn, die Polychr. der alten Sculptur (из Alterthumswissenschaft, стр. 247 слл.). При отливке из металла (ars statuaria) особенную важность имело смешение бронзы (ср. Aes Corinthium, Медная патина) и умение вливать в форму. Статуя лепилась из воска вокруг неповреждаемой огнем основы; на это делалась форма из глины (λίγδος, χιω̃νος), в которую были вставлены трубки, в которые вливалась бронза, занимавшая место воска и наполнявшая пространство между основой и формой. Резьба по дереву (ξέειν для более плоских работ, γλύφειν для более глубоких, производившихся острыми и остроконечными инструментами) была применяема преимущественно для изображения богов (ξόανα). Для скульптуры (sculptura) настоящим материалом признавался твердый, годный для полировки известковый камень (отсюда marmor, см. Мрамор, μάρμαρον от μαρμαίρειν) и именно белый мрамор, у греков преимущественно пентелийский, гимметийский и паросский, в Риме со времен Тиберия также каррарский. Обработка металлов острыми инструментами (торевтика) τορευτική, caelatura, была соединена отчасти с отливкой в формы, особенно же с выбивкой и строганьем долотом и применялась преимущественно для вооружения, особенно щитов, для сосудов, особенно больших серебряных и т. д. В связи с этим в древних мастерских была работа из слоновой кости (см. Elephantus, Слон, a.); из этого до нас дошли только так называемые δίπτυχα (см. это слово) из позднейших времен Римской империи. Наконец, следует еще упомянуть работу на драгоценных камнях (см. Gemma, Гемма) и на стекле (служившем подражанием и заменой последних; murrina vassa, см. Муррина, не могут быть причислены сюда) и резьбу печатей, которая имеет значение по ценности изображений и в которой греки отличались собственной резьбой, римляне же искусством чеканить; большое практическое значение имела она в торговле и в сношениях людей между собой, благодаря нумизматике. Хотя в древнейшей греческой пластике заметно восточное и даже египетское влияние, но о собственном подражании не может быть и речи. Самые ранние начатки искусства показывают стремление к своим, самостоятельным образам изображения. Пеласги чтили своих богов без изображений и храмов, а искусство могло образоваться в религии только тогда, когда человек стремился к видимому знаку, символу своего божества. В древнейшие времена в Греции кроме изображений богов не было никаких статуй. Но древнее, чем изображения богов (ει̉κόνες, α̉γάλματα), были символические предметы почитания богов. Потом от грубого начала, почитания пней и камней, возвысились до избрания столба, у которого даже тогда, когда были обозначены руки и ноги, руки оставались неразделенными от тела, а ноги были сжаты и неподвижны. Сначала были отделены руки, к этому присоединились воинские украшения, шлем, копье и щит, пока наконец Дедал, современник критского Миноса (за три поколения до Троянской войны сделавшийся впоследствии родовым именем для скульпторов и зодчих) и его ученики Смилис из Эгины и Эндэй ('Ένδοιος) из Афин не постарались через разъединение ног придать этим идолам более живой вид, нововведение, которое должно было исполнить изумлением современников. С увеличением богатств возрастало и стремление дедалидов украшать храмы, особенно в Олимпии, Дельфах, Делосе и др., статуями и разными дарами, в особенности седалищами с изображениями, щитами, треножниками, разными сосудами и т. п. Материалом служили или металлы или соединение их с другими веществами; и то и другое разумели под словом τορευτική. Примерами более богатого по содержанию рода искусства является ящик Кипсела, сохранившийся в память чудного спасения рода Кипселидов в Гереоне в Олимпии, с целым рядом сцен из судеб мифических фамилий, великолепной мозаичной работы (ок. 650 г.), и трон Аполлона Амиклейского, исполненный Бафиклом из Магнезии и охватывавший на 42 рельефах весь тогдашний круг искусства из области сказаний о богах и героях (ок. 550 г. до Р. X.). К этому времени принадлежит целый ряд сохранившихся действительно скульптурных произведений: статуи Аполлона из Феры (в Афинах) и Тенеи, фриз из Асса (в Париже), древнейшие изображения на метопах из Селинунта и т. д. (см. Friedrichs, Bausteine zur Geschichte der Plastik, стр. 1 слл.). Произведения более усовершенствованного искусства есть рельефы на памятнике Гарпий в Ксанфе в Ликии и статуи Эгинеов, первые в Лондоне, последние в Мюнхене. Соперничество между странами и городами преодолело невероятно быстро технические трудности. Из школы дедалидов вышли Бунал и Афенис, сыновья Анферма, выставившие публично карикатуру поэта Гиппонакта, но, преследуемые его ямбами, заплатили за свою шалость жизнью. Скульптура из мрамора была усовершенствована ок. 550 г. Дипэном и Скиллисом с Крита; ученики их (Гитиад, Клеарх, Тектей и др.) жили в Спарте и других местах. В Самосе впервые стали, по преданию, отливать статуи из металла Рэк (ок. 640 г.), статуя которого, изображавшая Ночь, стояла в храме Артемиды в Эфесе, и его сын Феодор, оба также Архитекторы; но до сих пор еще не отливали целых фигур сразу, а составляли их по частям. Скульпторы из Эгины, между которыми особенно выдаются Каллон и Онат (ок. 460 г.) и его отец Микон (замечательнейшими произведениями которого были Каллий и Панкратиасты), хвалились знанием особого смешения бронзы, благодаря которому достигалась большая гибкость и красота цвета. Онат особенно старался украшать храмы и галереи большими фигурами и богатыми по содержанию историческими изображениями. Как главные его произведения называют Геркулеса и Гермеса в Олимпии, Аполлона в Пергаме. Деметру у Фигалии и победную колесницу Гиерона, большей частью огромных размеров из бронзы. Также и в Сикионе, о котором Плиний говорит: diu fuit officinarum omnium metallorum patria, была отличная школа (Канах. Cic. Brut. 18, 70, Аристокл и др.), бывшая в связи со школой в Аргосе (Агелад, Аристомедон, Главк, Дионисий). Несколько позже пластика стала процветать в Афинах (Кратий, Гегий, Несиот, Критий, два последних особенно замечательны выставленным в 476 г. памятником Гармедия и Аристогитона, Аристокл и др.). Первый период процветания греческой скульптуры совпадает с политическим величием Греции, наступившим после победы над персами. Главным местом, где это искусство процветало, были Афины; но и прочие города принимали участие в состязании, которое скоро вовлекло большую часть значительных городов Греции, Малой Азии и островов в деятельность в области этого искусства. Изображения богов перестали иметь значение только с точки зрения религии, перестали быть узнаваемы только по своим атрибутам, но сделались по выражению и фигуре произведением свободного искусства. Некоторые следы суровости и строгости еще остались в произведениях этого периода, но они мало-помалу исчезали и переходили в более изнеженную, чувственную красоту, составлявшую характеристическую черту произведений искусства следующего периода. Прежде чем говорить о величайшим ваятеле в Афинах, Фидии, следует упомянуть троих художников, которые служат переходом к нему. Каламис в Афинах (ок. 460 г.) творил с необыкновенной разносторонностью изображения как богов (Зевс, Аполлон, Гермес, Афродита), так героев и животных из золота со слоновой костью, серебра, мрамора и бронзы. Он славился не менее нежным выражением в своих женских фигурах, чем силой и красотой изваянных им лошадей. Более натуралистом и, несомненно, одностороннее был Пифагор из Регия, ок. 450 г.; он лил большей частью бронзовые статуи атлетов и прилагал особое старание к изучению человеческой фигуры и ее размеров, как впоследствии Поликлет. Мирон из Элевтер в Беотии был вместе с Фидием и Поликлетом, но старше их, учеником Агелада из Аргоса, основной чертой которого была полная жизни правда. Он тоже употреблял большей частью бронзу, но менее для изображений богов, чем для атлетов и животных (известна его корова). Ему приписывают сатира в Латеране, вероятно Марсия, который восхищался флейтами Афины и составляет, следовательно, часть группы; также дискобола на вилле Massimi и в Ватикане. Фидий из Афин (ок. 500-432 гг.), ученик Гегия и Агелада, работал при Кимоне и Перикле преимущественно при украшении Акрополя. Палладу представил он в нескольких статуях, и именно раз как Πρόμαχος из бронзы. Эта статуя стояла под открытым небом между Пропилеями и Парфеноном и была так велика, что мореплаватели, приближаясь с юго-востока к Пирею, еще издали видели перья на шлеме и конец копья. Щит окончил Мис (Μυ̃ς) долго спустя после смерти Фидия. Затем он изваял из золота и слоновой кости статую богини для Парфенона. Богиня, в 26 локтей вышины, стояла, опершись на копье, и ее золотое платье (стоившее одно 44 золотых таланта, приблизительно 1.200.000 рублей) падало до земли. Панцирь ее был украшен головой Медузы; в правой руке она держала изображение богини победы (Νίκη), в 4 локтя вышины; на прислоненном щите была изображена гигантомахия, а на краях подошв, имевших 4 дюйма, бой кентавров и лапифов. ср. Paus. 1, 24, 5 слл. Plin. 34, 54. 36, 18. Третью Палладу, которая как образец красоты и соразмерности называлась «прекрасная» (Μορφώ), лемносцы поставили в Акрополь. Кроме того, Фидий создал идеал Зевса в колоссальной статуе в Олимпии, где бог изображен сидящим в спокойном величии после победы над своими врагами, с отложенными в сторону перунами, предавшимся праздничному занятию игр, причем, как Гелланодик, он протягивал сам венок победителю. Верхняя часть тела была непокрыта и из слоновой кости, нижнюю же покрывала мантия с цветами из золота, которая складками падала к ногам. В правой руке была обращенная к нему богиня победы, с масличной веткой в руке, в левой держал он скипетр, который как символ его господства на земле состоял из различной бронзы и на конце которого был орел. В лице необыкновенно соединялось величие с милосердием и добротой. В нем, как говорит О. Müller, греки видели присутствие самого Зевса; видеть его было νηπενθές; не взглянуть на него перед смертью — почти такое же несчастье, как умереть, не посвященным в мистерии. На ручках трона направо и налево вокруг бога танцевали богини времен года и хариты; богини победы стояли у его ног, и многочисленные изображения украшали трон, на котором он покоился. Paus. 5. 12. Liv. 45, 28. Quint. 12, 10, 9. До нас дошли скульптурные произведения Парфенона (статуи фронтона, рельефы в cella и метопы), которые принадлежат самому Фидию, кроме того, рельефы в cella и метопы так называемого Тезеона, метопы из храма Зевса в Олимпии, равно как несколько отдельных произведений, которые возникли, во всяком случае, под влиянием его школы и дают нам достаточно ясное понятие о том, что сделала эта первая скульптурная школа в мире. Позднейшему времени принадлежат богиня победы на рельефе, которым была украшена балюстрада храма Νίκη 'άπτερος, равно как кариатиды Эрехтеона. ср. О. Müller, de Phidiae vita et operibus (1827). Учениками Фидия были Алкамен из Афин и Агоракрит из Пароса. Первый изваял из мрамора и бронзы целый ряд изображений богов, даже таких, которых не исполнял его учитель, напр., Афродиты и Геры. Затем ему же принадлежат статуи на западном фронтоне храма Зевса в Олимпии. Особенно высоко ставили второго; его лучшим произведением была мраморная статуя Немезиды для Рамнунта, в 10 локтей вышины. Другие ваятели этого времени, бывшие отчасти под влиянием древней школы Каламиса, есть: Пеоний из Менды, Колот, Феокосм из Мегары, Фрасимед из Пароса и Праксий, автор статуй на фронтоне дельфийского храма. Paus. 10, 19, 3. Продолжателями искусства Мирона были сын его Ликий из Элевтер и Крезил из Кидонии; последний выступил в состязании ваятелей против Фидия и Поликлета со своей амазонкой из Эфеса, причем Поликлет остался победителем. Отдельные типы существующих экземпляров амазонок в последнее время разделены между тремя ваятелями. От направления Фидия отступили Каллимах и Деметрий, первый — искусный техник, которому приписывается применение бурава и изобретение коринфского Капитолия (Vitr. 4, 1, 9), второй — исключительно ваятель портретов и в этом качестве натуралист, старавшийся передать до мельчайших подробностей свой оригинал, даже случайные уродства, без всякого идеализирования. Соперником Фидия был сикионец Поликлет, вместе с ним, но моложе его ученик Агелада и глава школы в Аргосе, художник, изображавший из житейского быта гармонически законченную красоту человеческого тела, особенно молодого, одинаково далекий от суровости и изнеженности в своих произведениях, исполненных на основании тонкого наблюдения и расчета, полных достоинства и серьезности; зато ему недоставало гения и всеобъемлющей фантазии Фидия, так, часто он уступал ему преимущественно в изображении богов. Древние особенно хвалили его копьеносца (Cic. Brut. 86. 296. Cic. or. 2, 5. Plin. 34, 55. Quint. 5, 12. 21), замечательно пропорционального юношу, несшего копье, и его Диадумена, юношу, обвязывающего волосы повязкой победителя; его знаменитейшей статуей бога была колоссальных размеров статуя Геры внутри храма в Аргосе. Чело ее было украшено золотым венком, на ручках танцевали богини времен года и Хариты; в левой руке она держала скипетр, в правой — таинственное гранатовое яблоко, символ плодородия, а рядом с ней стояла, прислуживая ей, богиня молодости. Снимки с Дорифора во Флоренции, Риме, Неаполе, Диадумена в Лондоне, может быть, голова Геры в Неаполе, так называемое Iuno Ludovisi, см. Неrа, Гера, 3. Из 18 учеников Поликлита, которых называет Плиний (п. h. 34, 50), самым значительным был Навкид из Аргоса ок. 420 г. до Р. X. После того как этот период почти истощился в исполнении во всех видах великого и чудесного, наступило время грации. Как в предыдущем периоде строгий стиль соединялся с красотой, так теперь была соединена красота с полной жизненности грацией. Этот период начинает Кефисодот Старший, которому с недавнего времени приписывается так называемая Левкофея в Мюнхене (Ει̉ρήνη и Πλου̃τος). Главными представителями нового направления были Скопас из Пароса и Пракситель из Афин. Приблизительно с 390 г. Скопас (см. это слово) обнаружил свой талант как в изображении красивого тела, так особенно в целых группах и приблизился в этом отношении к области живописи. Он работал преимущественно из мрамора и представлял, главнейшим образом из круга сказаний о Дионисе и Афродите, самые смелые движения неистовствующих менад и нереид, когда они, откинувши назад восхитительную голову с развевающимися волосами и стоя на одной ноге, высоко поднимают другую. Точно так же стремился он к высшему в грации при группах, изображавших богов любви. Из его групп особенно отличалось по богатству композиции и смелости фигур торжественное шествие Ахиллеса, которого везет мать, окруженная тритонами и нереидами и необыкновенного вида жителями морей, в Левку, баснословный остров героев. Группа эта была впоследствии поставлена Кн. Домицием в Риме в храме Нептуна у фламинского цирка (Plin. п. h. 36, 26.) и сделалась образцом для бесчисленных снимков. Ему же приписывается Аполлон Мусагет в длинном одеянии, который, торжественно шествуя, играет на цитре. Ок. 350 г. он работал над мавзолеем в Галикарнассе. Пракситель из Афин, может быть сын Кефисодота Старшего, отличавшийся особенным мастерством в изображении грации и чувственной красоты, ваял почти всех богов, но преимущественно занимался богами цветущего возраста (Эрот, Афродита). Вероятно, снимки с его произведений, имеющиеся в большом числе, а именно: убивающий ящериц Аполлон и туловище Эрота в Ватикане, Аполлон во Флоренции, отдыхающий Сатир (περιβόητος). Для Книда он сделал Афродиту без одеяния, на что первый решился Скопас (копия в Мюнхене), для Коса — не менее знаменитую в одеянии. Кому из двух принадлежит группа Ниобид (во Флоренции, отдельные фигуры в Риме, Мюнхене и т. д.) не могли решить ни в древности, ни теперь (ср. Friederichs, Praxiteles und die Niobegruppe, 1855). Многочисленные последователи распространили это направление, но зашли в нем слишком далеко. Леохар, работавший с Скопасом над мавзолеем, изобразил Ганимеда, когда его поднимает на воздух орел (незначительная, маленькая копия находится в Ватикане, см. Ganymedes, Ганимед), произведение, которое по своим целям почти выходит из пределов пластики. Силанион смешал бронзу для лица изваянной им умирающей Иокасты с серебром, чтобы вполне достигнуть выражения умирающей. Из безымянных произведений этой молодой аттической школы следует еще упомянуть и о памятнике Лисикрата в Афинах (Дионис, превращающий тирренских морских разбойников в дельфинов) и памятник нереид в Ксанфе в Ликии (фрагменты статуй и фризы). Таким образом, ваяние исчерпало материал, и оставалось только обратить все внимание на одно исполнение. Изучение заступило место таланта, второстепенное сделалось главным, то, что могло быть изучено, одержало верх над непостижимым, земное — над небесным. Успехи в механической стороне дела и легкость в средствах дала возможность многим художникам уже во время Александра I быть одинаково совершенными в разных отраслях искусства. Но как названные выше два художника все еще имели в виду в духе Фидия внутреннюю, духовную жизнь богов и мифические образы, так последующие смотрели в духе аргиво-сикионской школы Поликлета преимущественно на физическую красоту. Евфранор из Коринфа с 380 г., в одно и то же время живописец и ваятель, и при этом и из мрамора, и из бронзы, прославился особенно своей статуей Париса, Афины (которые Лутаций Катул привез в Рим) и Латоны с детьми. Его лучшие картины находились в зале Керамика в Афинах, и между ними были: 12 богов, Тесей (Фесей), демократия и демос, кавалерийское сражение афинян против Эпаминоида при Мантинее. Он славился силой колоритов и верностью в освещении и тенях. Но таким образом возникло чрезмерное стремление к разнообразию в родах произведений; не творческая сила, а ловкое сочетание всего лучшего, казалось, было целью (Plin. 34, 19, 6); задачи искусства сузились, школы прекратились. Но один художник возвратился в это время с большой силой на покинутый путь и к изучению природы, именно Лисипп из Сикиона (ср. Cic. Brut. 86, 296. Plin. 35, 40, 25. Petron. sat. 88.), современник Александра Великого, по занятию бронзовщик и самоучка. Он снова занялся изучением человеческого тела и нашел таким образом идеал красоты, который и осуществил в неподражаемых изображениях богов и людей, причем он старался соединить величайшее сходство с высшей красотой; он образовал новый тип Геркулеса. Его лучшим произведением было изображение Александра Македонского, которого он ваял в самых разнообразных положениях и в разную величину: в юношеской и мужественной красоте, в бою, сидящим на троне, на охоте, едущим верхом и на колеснице, так часто Александр не хотел, чтобы какой-нибудь другой художник делал его изображения. Arr. 1, 16, 7. Plut. Al. 4. Cic. ad. fam. 5, 12, 13. Horat. ер. 2, 1, 240. С одинаковым успехом исполнял он изображения сподвижников царя, особенно Гефестиона. Когда при Гранике пало 25 избранных сподвижников царя, Лисипп сделал по приказанию Александра их бронзовые статуи на коне в естественную величину, в различных позах: в бою, когда их ранили, когда они умирали; все было поставлено в Дионе в Македонии, а впоследствии украшало портик Метелла в Риме. Arr. 1, 16, 7. Plin. 34, 64. Далее он изваял группу, изображающую охоту, на которой Александр с помощью Кратера убил льва, которая была поставлена как дар Кратера в Дельфах. Огромная его статуя Геркулеса в 30 локтей была в Таренте, а по завоевании Тарента была перенесена на Капитолий (Plut. Fab. Max. 22. Plin. 34, 40.); другая, в один фут вышины, изображавшая его же сидящим на скале с палицей в правой и с черепом в левой руке, известна из описания Стация (silv. 4, 6). Ему приписывается еще колоссальная статуя Зевса в Таренте и Посейдона в Коринфе. Работ этого плодотворного художника насчитывают до 1500. Plin. 34, 17. Ему же приписывается Марс из villa Ludovisi (см. Ares, Арес) и чистящий себя скребницей атлет в Ватикане (так называемый Άποξυόμενος). Его брат, Лисистрат, первый стал делать гипсовые слепки с лиц; верная передача внешности сделалась целью искусства. Plin. 35, 44. Влияние Александра с его гигантскими завоеваниями и любовь приходившего к упадку искусства ко всему импонирующему содействовали тому, что было создано много колоссов. Особенно процветала сикионская школа, которая занималась отливкой из бронзы с таким же совершенством, как прежде, даже с большей строгостью (Евтикрат), чем прежде; от нее произошла школа в Родосе, которая примыкала к Лисиппу — ученик его Харет из Линда считается ее основателем — и которая отличалась от аттической так же, как и родосское красноречие, стремлением к эффектам. Дейнократ (у Плутарха Стасикрат, у Плиния неверно Динохар, у Страбона Хейрокрак), ученик Лисиппа, хотел сделать из горы Афона статую Александра, которая в левой руке держала бы город, в правой — раковину, из которой лился бы в море поток (см. Architecti, Архитекторы, 7); он воздвиг знаменитый костер Гефестиона. Plut. Al. 72. Харет из Линда изваял колоссальную статую солнца в 70 локтей (105 римских футов), величайшую, которая существовала в древности, кроме статуи Нерона, которая, впрочем, не стояла, как рассказывают, над входом в гавань, но вблизи нее (так называемый Колосс Родосский). Plin. 34, 41. Немногие могли обнять его большой палец, а всякий из его пальцев был больше любой статуи. Простоявши 66 лет, статуя эта сломалась от землетрясения в 222 г. и, пролежавши затем почти 900 лет, была продана одним османским генералом в 672 г. от Р. X. одному еврею, который нагрузил бронзой 900 верблюдов. В Родосе было еще 100 других колоссов, и влияние этой школы распространялось все более и более. При вакхических процессиях при Птолемее Филадельфе в Александрии были возимы целыми массами колоссальные статуи, напр., Вакха, колесницу которого везли 180 человек, серебряный кратер, который несли 600 человек, и т. д. Родосской школе принадлежит и группа Лаокоона (см. Laocoon, Лаокоон), произведение 3 художников: Агесандра, Полидора и Афенодора, но неизвестно, из этого ли времени или 1 в. от Р. X. Она стояла во дворце Тита (см. Welcker, alte Denkmäler, I, стр. 322. Friederichs, Bausteine, 429). Для объяснения этого произведения кроме Лессинга ср. Göthe, Kunst und Alterth., Welcker, в указанном месте, Brunn, Künstlergesch., 1, 474, Overbeck, Kunstarchaeol. Vorlesungen, стр. 145 слл. Несомненно, к этому времени относится другое большое произведение родосской школы, так называемый Фарнезский бык, Аполлония и Тавриск из Траллеса в Карии, которое действует, правда, на чувство, но неудовлетворительно по внутреннему содержанию, Plin. 36, 4, 10 слл. (см. Amphiоn, Амфион). Выдающимся художником этого периода называют еще Евтихида из Сикиона, ученика Лисиппа, который изваял статую богини города Антиохии, первое олицетворение такого рода (небольшие снимки в Ватикане). Вторая значительная школа после Александра была пергамская; на ее долю выпала задача прославить победы пергамских царей над галлами, и, таким образом, определилось ее реальное направление. Аттал I поставил для прославления своей победы (239 г. до Р. X.) целый ряд групп — афиняне, сражающиеся с персами, Тесей (Фесей) и амазонки, пергаменцы и галлы — в Акрополе, на южной, кимоновской стене. Копии этих статуй найдены недавно в Венеции, Неаполе и Париже. Большей известностью пользуются у нас два других произведения этой школы: умирающий галл (Капитолий) и галл, убивающий себя и свою жену (villa Ludovisi). см. Müller und Oesterley, Denkmäler der alten Kunst, I, стр. 48. Ок. 280 г. галлы снова угрожали Греции и пришли в Дельфы, которые, однако, избежали, как думали, благодаря защите богов разрушения и опустошения. Paus. 10, 9 слл. В воспоминание об этом событии был, вероятно, изваян Аполлон Бельведерский, который держит в левой руке не лук, как думали прежде, а эгиду, чудное произведение, но проникнутое страстью, которой ваятели лучших времен не изобразили бы. Здесь можно перейти к образовательным искусствам в Риме, насколько их представляют памятники и имена. С половины 2 в. до Р. X., когда могущественно росла греческая культура, мы видим здесь два направления в искусстве, греческое или правильнее эллинистическое и национально-римское. К первому принадлежат три замечательных в это время ваятеля, все трое афиняне: Аполлоний, Гликон и Клеомен, сын Аполлония; от первого сохранилось туловище Геркулеса в Ватикане, по приговору Микеланджело лучшее произведение древности, от второго колоссальный Геркулес Фарнезский (в Неаполе) (см. Hercules, Геркулес, ); но и то и другое есть подражание произведениям Лисиппа. Клеомену принадлежит Венера Медицейская (во Флоренции), прелестное произведение, но без всякой глубины. Что и азиатские направления в искусстве нашли себе здесь продолжателей, показывает Агасий из Эфеса; его произведение, так называемый Боргезский боец (в Париже). Как высоко вообще ценилось эллинское искусство в Риме, ясно из того, что большая часть статуй и рельефов, которые пополняют наши музеи, есть римские копии, т. к. оригиналы, которые со времени Суллы или посредством грабежей, или посредством купли были перенесены из Греции в Италию, почти все погибли. Однако не только делались снимки, но образовалась собственная школа, которая, будучи эклектической, примкнула к эллинам. Основателем ее был Паситель (1 в. от Р. X.), прославившийся основательным изучением моделей и обширным теоретическим образованием. Его учеником был Стефан, от которого сохранилась статуя юноши (в villa Albani); его ученик Менелай изваял прекрасную группу (в villa Ludovisi), которая называется Орест и Электра (или Телемах и Пенелопа, или Эпит и Меропа). Кроме того, сохранилось много статуй, которые благодаря своему особому, напоминающему идеалы прежних периодов характеру должны быть причислены к этой эклектической школе (ср. Kekulé, die Gruppe des Menelaos). Параллельно с этим греческим направлением, с которым мы еще встретимся, идет специально римское. Оно отличается от греческого как более реальным, так сказать, портретным изображением, так особенно тем, что в противоположность к идеальному содержанию оно служит потребностям обыденной жизни. Мы перечисляем здесь важнейшие предметы этого направления в искусстве. Портреты развились у римлян до высшей степени совершенства, которого когда-либо достигало это искусство. Статуи были облечены или в одежды граждан (togatae), или в военное одеяние (thoracatae) или, наконец, имели и костюм и позу более идеальные (achilleae). Все три рода примыкают к подобным же задачам во время диадохов. До нас дошли многочисленные примеры статуй, бывших портретами, и бюстов от последнего времени Республики до позднейших времен императоров, весьма различного достоинства, смотря по таланту ваятеля, по тому назначению, какое должна была получить статуя или бюст, или смотря по различию искусства в главном городе и в провинциальном; но в течение 20 веков, до 160 г. от Р. X. приблизительно, об уменьшении производительности в области ваяния не может быть и речи. Долее всего искусство удержалось в изваянии бюстов. До нас дошли прекрасные бюсты даже Каракалы (от 211 г. от Р. X.) и других позднейших императоров. К портретам близко подходит другая отрасль ваяния, особенно культивированная римлянами, — изображение олицетворения провинций, городов, стран, которые были нужны преимущественно для триумфальных шествий, и эта отрасль была предуготована эллинистическим временем. Примерами римского направления могут служить: 14 покоренных Помпеем народов Копония для портика у Помпеева театра (Plin. 36, 41), 60 галльских племен у алтаря Августа при Lugdunum, и то и другое известно только из писателей. Сохранились, напр., прелестная так называемая Фузнельда, Germania devicta (во Флоренции) и много даков из времен Траяна (почти во всех итальянских музеях, некоторые теперь на арке Константина). К третьей отрасли искусства, которая была, по-видимому, специально римской, принадлежат исторические рельефы на колоннах, триумфальных арках и т. п. Предметы, изображавшиеся на них, были в эллинское время и в Риме в начале Республики рисуемы на картинах, которые носили при триумфальных шествиях, выставлялись также в публичных местах и были объясняемы народу (Tac. ann. 2. 41. Plin. п. h. 35, 7. Liv. 45, 39). Заслуга римлян состоит, по-видимому, в том, что они перенесли в область пластики эти преходящие декорации и создали, таким образом, новый род искусства. Важнейшие из сохранившихся образцов есть рельефы на арке Тита (триумф над Иудеей) и на форуме Траяна: битвы, церемонии, сцены из частной жизни императора и т. д; теперь большей частью на арке Константина. Сюда еще принадлежат идущие спиралью вокруг колонны Траяна изображения войн с даками. Гораздо менее важны рельефы на колонне и на арке М. Аврелия (161-180 гг. от Р. X.), отчасти лишь повторения прекрасно задуманных мотивов искусства времен Траяна. Рельефы на арке Септимия Севера (193-211 гг. от Р. X.) обнаруживают полнейший упадок римской пластики, история которой может быть и заключена в этом памятнике. Судя по немногим свидетельствам писателей, эти достойные удивления произведения национального искусства производили мало впечатления на образованную публику, которая, очевидно, искала идеала красоты в Греции. Доказательством этому служат некоторые памятники, существование которых доказывает своего рода реакцию эллинизма против этого направления. Сюда принадлежат, напр., разные произведения из времени Траяна (81-96 гг.), которые описывает Стаций, равно как сохранившиеся рельефы на проходном форуме Домициана, оконченные, вероятно, при Нерве (96-98 гг.); на них изображена Паллада, окруженная работающими женщинами и девочками в греческом одеянии и обстановке. Адриан (117-138 гг.), наследник Траяна, старался даже возродить греческое искусство; в его время, тотчас вслед за прекрасными творениями царствования Траяна, были созданы произведения, которые по технической отделке не оставляют желать лучшего и которые создали оригинальный тип, последний, который дало греческое искусство: статую Антиноя, изображающую юношу-друга, которому император после его преждевременной кончины велел воздавать божеские почести. Статуи и бюсты его находятся во всех музеях. Рядом с греческим влиянием мы видим влияние из Этрурии и по временам даже предпочтение этрусскому искусству. Это предпочтение соответствует приблизительно тому, которое в настоящее время некоторые отдают произведениям искусства из начала средних веков, тогда как греческое искусство было для римлян приблизительно тем же, чем для нас эпоха Возрождения. В заключение следует еще упомянуть как произведения пластики монеты и драгоценные камни, особенно камеи. ср.: вообще Brunn, Geschichte der griech. Künstler, т. I, die Bildhauer, т. II (die Toreuten, die Münzstempel-Schneider und die Gemmen-Schneider; Lübke, Geschichte der Plastik (2-е изд., 1871), Overbeck, Gesch. d. griech. Plast, 2 т. (2-е изд., 1869 сл.).