ОКТАВИАН

   • Octaviānus,

         С. Iulius Caesar, родился 23 сентября 63 г. до Р. X. Vell. Pat. 2, 36. Plut. Cic. 44. Почти на четвертом году жизни, потеряв своего отца К. Октавия (Suet. Oct. 8), он воспитывался в доме бабки своей Юлии до выхода во второй раз матери его Аттии (дочь младшей сестры К. Юлия Цезаря) замуж за Л. Марция Филиппа. Бездетный двоюродный дед его Цезарь принимал большое участие в мальчике, который, будучи 12 лет, сказал надгробную речь по своей бабке (Suet. Oct. 8), а 18 октября 48 г. до Р. X. надел мужскую тогу и скоро сделан был понтифексом. Болезненное состояние помешало О. принять участие в африканской войне, но Цезарь старался сделать его угодным народу другим способом, помиловав по его просьбе многих приверженцев Помпея. Цезарь усыновил его без его ведома и назначил после себя преемником престола. Когда О. находился в Аполлонии частью ради своего образования, частью же для ознакомления с войском, назначенным для войны с парфянами, внезапно туда пришло известие об умерщвлении Цезаря. О. поспешно прибыл в Рим, принял имя С. Iulius Caesar Octavianus и объявил себя наследником Цезаря. Народ принял его с радостью (Cic. ad Att. 14, 12, 2), а Антоний, который говорил, что все наследство Цезаря составляют долги, — с холодностью и почти презрительно. Уже теперь, несмотря на видимую дружбу, разрыв между Антонием и О. казался неизбежным. О. примкнул к сенату (хотя сенат и поддерживал убийц Цезаря), чтобы в союзе со знатнейшими оптиматами действовать против Антония, который старался вытеснить Децима Брута из Галлии и держал его в осаде в Мутине. В этой войне (bellum Mutinense), 43 г. до Р. X., О. получил власть, равную с консулами Гирцием и Панзой, которые оба и пали в победоносной битве. Когда сенат отказал О. в триумфе и консульском достоинстве, то он пошел со своим войском на Рим, осадил город, захватил государственную казну и принудил избрать себя консулом, 19 августа 43 г.; с ним был избран консулом Q. Pedius. Теперь убийцы Цезаря подверглись изгнанию, а имущество их конфискации. Т. к. войско О. было слабее соединенных сил Брута и Кассия, с одной стороны, а с другой — Антония и Лепида, то он счел за лучшее заключить союз с Лепидом и Антонием, освободив их от изгнания. Как triumviri reipublicae constituendae они получили от сената и народного собрания неограниченную власть на 5 лет. Этот союз ознаменовался проскрипциями знаменитейших граждан, и кровавыми сценами и резней он превзошел даже время господства Суллы; эти три палача выдавали друг другу своих друзей и родственников; так, О. выдал Цицерона его злейшему врагу Антонию. Окончив резней и насилием, собрав необходимые для ведения войны деньги, Антоний и О. начали поход против убийц Цезаря. Поспешно двинулись они против Брута и Кассия, и в начале декабря 42 г. войска их сошлись при Филиппах. Брут победоносно двинулся вперед, но Кассий, отброшенный войском Антония (О. по нездоровью не принимал участия в битве), в отчаянии лишил себя жизни. То же самое сделал и Брут после окончившегося для него неудачей сражения, данного тоже при Филиппах, лишь 20 дней спустя. Plut. Brut. 38-52. Битва при Филиппах решила участь Республики, и оставался только вопрос — кому достанется верховная власть: О. или Антонию? После битвы победители расстались: Антоний остался на востоке, чтобы собрать обещанные войскам деньги, а О. отправился в Италию, чтобы раздать участки земли ветеранам. О. получил провинции Испанию и Нумидию, Антоний — транзальпинскую Галлию и Африку. Значительные затруднения встретил О. при разделе участков, т. к. прежние владельцы требовали вознаграждения, а ветераны были недовольны полученными участками. Тогда Фульвия, жена Антония и брат его Л. Антоний, с завистью смотревшие на возрастающее влияние О., приняли участие в претензиях обиженных владельцев, а ветеранам обещали вознаграждение деньгами. К этому присоединился еще голод в Италии, т. к. подвоз припасов был отрезан С. Помпеем. О. сумел различными обещаниями удержать на своей стороне ветеранов, но все-таки 17 легионов вместе с обиженными владельцами были враждебны ему, тогда как только 10 легионов были в его распоряжении. Сначала Л. Антоний отнял Рим у Лепида и объявил, к всеобщей радости, триумвират уничтоженным. Но скоро он был поставлен в затруднительное положение и принужден был удалиться в Перузию (bellum Perusinum). Там он был окружен осадой от осени 41 г. до весны 40 г., и наконец страшный голод принудил его сдаться. Жители Перузии были большей частью убиты, а 300 знатнейших граждан были, по приказанию О., принесены в жертву на алтаре Цезаря в мартовские иды как очистительная жертва. Suet. Oct. 15. App. b. с. 5, 30-34. Сам город был разграблен и сожжен. Это был последний акт жестокости О. Хотя О. сделался теперь обладателем Рима и всей Италии, а также располагал уже 40 легионами, но недостаток флота делал его положение непрочным, когда М. Антоний, возвратившись в Италию вместе с С. Помпеем, овладел Сицилией, Сардинией и Корсикой и вступил с О. в переговоры. Смерть Фульвии и посредничество Кокцея, Поллиона и Мецената способствовали заключению между ними союза, в 40 г., в Брундузии, которым придавалось забвению прошлое и устанавливался мир и дружба. App. b. с. 5, 60-64. Horat. Sat. 1, 5, 27. Для упрочения дружбы Антоний женился на благородной Октавии, сестре О. Из провинций получили: Антоний провинции Иллирии на восток от Скодры, а О. — все лежащие на запад; Италия же была общей. В 39 г. заключен был мир и с Помпеем, который прежде не присоединился к союзу. Однако скоро опять возникли несогласия (bellum Siculum), т. к. Помпей напрасно требовал возвращения себе провинций Корсики и Сардинии, изменчески переданных О. его военачальником Менодором. После того как О. получил от Антония, который не одобрял сначала его предприятия, взамен 20.000 сухопутного войска, 120 кораблей, его осмотрительному и энергичному полководцу М. Випсанию Агриппе удалось одержать блистательную морскую победу при Милах в Сицилии (Suet. Oct. 16. App. b. с. 5, 97); Помпей бежал в Малую Азию и был убит в Милете. Тогда Лепид поспешил прибыть из Африки, чтобы овладеть Сицилией, но О. успел привлечь на свою сторону его войска, отнял его провинции, лишил его триумвирского достоинства и послал в ссылку в Цирцеи, где он жил до 13 г. до Р. X. в звании Pontifex Maximus. Так избавился О. от двух соперников и почувствовал теперь себя достаточно сильным для борьбы с третьим. Чтобы занять свои беспокойные легионы, он предпринял войну против иллирийцев, паннонийцев и далматинцев, отказавшихся платить дань. Антоний между тем вел незначительную войну с парфянами, живя с восточной пышностью в Александрии с Клеопатрой; чтобы сделать права О., усыновленного сына Цезаря, недействительными, он объявил сына Клеопатры Цезариона законным сыном Цезаря и наконец в 32 г. развелся с Октавией. Дело клонилось к развязке: сенат, по предложению О., объявил сначала войну не Антонию, а Клеопатре, которая сопровождала Антония на войну. Антоний, вместо того чтобы быстро напасть на еще недостаточно приготовленного противника, упустил удобное время и предпочел, по совету Клеопатры, морскую войну сухопутной. Полководец Октавиана М. Агриппа выиграл решительную битву 2 сентября 31 г. при мысе Акции. Клеопатра с Антонием, не дождавшись окончательного исхода сражения, бежали в Египет; флот их был сожжен, а сухопутное войско сдалось победителю. Тогда О. из Сирии напал на Египет, и Антоний, по внушению Клеопатры, лишил себя жизни. Клеопатра принуждена была сделать то же самое, после того как ей не удалось обольстить своей красотой О. и она боялась быть украшением триумфа победителя. Со смертью Антония окончилась междоусобная война, и О. сделался бесспорным самодержавным властителем. 1 января 29 г. до Р. X. ему принесена была присяга сенатом и народом, причем сенат постановил, чтобы имя его причислено было к богам, а день его возвращения всегда праздновался бы как торжественный праздник. При своем возвращении в Рим в месяце Sextilis О. отпраздновал трехдневный триумф в честь побед в Далмации, при Акции и в Египте. Каждый воин получил по 1.000 сестерций, а офицеры относительно больше; он заплатил все свои долги, а своим должникам простил. Великолепные игры и празднества следовали одни за другими, во время которых он запер храм Януса в знак всеобщего мира. Он принял постоянный титул императора и цензорскую власть, которой воспользовался для очищения сената частью от враждебных себе, а частью и негодных элементов. Т. к. он видел, что власть, которой он достиг посредством насилия, не может быть прочной, то он постарался, чтобы сенат мало-помалу и как бы добровольно передал ему все полномочия императора; между тем он присвоил себе все высшие государственные звания, а затем и законодательную власть и поставил таким образом себя выше ограничивающей силы закона. Титул Augustus, достойный благоговейного почитания, σεβαστός, который был предложен ему по инициативе Мунация Планка 17 января 27 г., перешел к его наследникам. Сначала он, казалось, неохотно принял предлагаемую власть на 10 лет, а потом потребовал продления ее на такой же период. Бывши 11 раз консулом, он сложил с себя это звание и принял tribunicia potestas perpеtua. Suet. Oct. 27. В 19 г. он принял достоинство praefecti morum, к которому по смерти Лепида в 13 г. присоединилось достоинство Pontifïcis Maximi. Далее, он получил проконсульскую власть над всеми провинциями. Но он старался удерживать внешние республиканские формы, сущность которых давно исчезла, и те почетные должности, которые он раздавал своим друзьям, были только громкие слова без содержания. Он избегал также царского великолепия и жил с простотой частного человека. Во время комиций он подавал голос наравне с самым незначительным человеком своей трибы, а во время выборов он ходил со своими кандидатами к избирателям, выпрашивая голосов; перед судом он являлся свидетелем и патроном, как и каждый. Самыми доверенными советниками его были Агриппа и Меценат, советы которых, относящиеся к общественной и частной жизни, он очень ценил. О чрезвычайных военных заслугах первого упомянуто выше; по его же совету в Риме были воздвигнуты великолепные постройки, напр., пантеон. Рядом с этими двумя лицами следует еще назвать Азиния Поллиона. Кроме этих трех лиц у него был еще тайный совет из 20 сенаторов (consistorium principis); сенат же он вообще ограничил 600 членами. Благосклонность народа была приобретена играми, и, таким образом, та власть, которая была, казалось, разделена между главой государства и народом, в сущности, была только у первого. Август ввел существенное изменение в военном деле. Для поддержания своего господства он создал постоянное войско, особенно в пограничных провинциях, так что там постоянные лагерные стоянки обращались в настоящие города. Он окружил себя лейб-гвардией из 10 когорт (по 1.000 человек), состоящих преимущественно из германцев; главный лагерь (castra praetoriana) этой гвардии был в Риме; во главе ее стояли 2 praefecti praetorio. Для поддержания порядка в Риме с его 2-миллионным праздным и распущенным населением служили cohortes urbanae, a во главе городского управления стоял praefectus urbi. Для покрытия издержек на содержание этой городской полиции, а равно и вновь введенных окладов за государственные должности потребовалось увеличение средств государственного казначейства, чего он и достиг частию посредством увеличения некоторых налогов и установлением новых пошлин, частию более деятельной разработкой рудников и более правильным ведением хозяйства. Рядом с бывшим доселе aerarium он учредил еще aerarium militare, а для собственных доходов fiscus. Войны, которые вел О., имели целью завоевание новых провинций, удержание и упрочение приобретенного. Войны его с парфянами, германцами и паннонийцами частью были для него оставленным наследством, от которого он не мог отказаться, а частью внушаемые были безопасностью и достоинством государства. Испания была умиротворена, после того как Агриппа совершенно покорил (19 г. до Р. X.) беспокойных кантабров и астурийцев, а восточная граница империи была обеспечена благодаря походу против парфян, царь которых Фраат, услышав о приходе Августа в Сирию, поспешил возвратить пленных и знамена, отнятые им у войска Красса. Для защиты Италии и Галлии от набегов германских народов предприняты были походы Друзом и Тиберием, пасынками О., имевшие результатом покорение альпийских народов в Реции, Виндилиции и Норике до Дуная (15 г. до Р. X.); затем Друз, а после его смерти Тиберий направились (12-9 гг. до Р. X.) во внутренность Германии, и римляне считали себя уже обладателями этой страны до Эльбы и стремились ввести туда свой язык, законы и налоги. Но германские народы восстали против римлян под предводительством Арминия и нанесли полководцу их П. Квинктилию Вару жестокое поражение осенью 9 г. от Р. X. в Тевтобургском лесу, причем были уничтожены три лучших легиона. Хотя в следующем году Тиберий и храбрый сын Друза Германик отомстили за понесенное поражение, но о прочном покорении Германии нельзя было думать ни тогда, ни 5 лет спустя. Неудачи в Германии, а еще более прискорбные события в собственном семействе, особенно дурное поведение дочери Юлии, чрезвычайно удручали Августа. Первая супруга его была Клодия, дочь известного Клодия и Фульвии (бывшей впоследствии женой Антония); со второй же женой Скрибонией он развелся в день рождения Юлии. Третью жену Ливию О. взял от мужа ее Тиберия Нерона: ее сыновья Тиберий Нерон и Нерон Клавдий Друз были пасынками Августа, из которых первого Ливия успела сделать наследником престола, после того как Август усыновил его и сделал своим соправителем. Юлия после смерти своего второго мужа Агриппы (ее сыновья Гай и Луций Цезарь умерли во 2 и 4 г. от Р. X.) была выдана замуж за Тиберия в 11 г. до Р. X. (Suet. Tib. 7. Oct. 68. Tac. ann. 6, 51), но за дурное поведение (в чем подражала ей и ее дочь, также Юлия) скоро была сослана на остров Пандатарию, а потом в Регий, где она и умерла (Tac. ann. 1, 53), а дочь ее Юлия была сослана в Тример в Апулии. Tac. ann. 4, 71. Предприняв путешествие в Неаполь, Август умер в Ноле 19 августа 14 г. от Р. X., на 76-м году жизни и 44-м царствования. Suet. Oct. 98. Vell. Pat. 2, 123. С чрезвычайной пышностью он был погребен в Риме, где труп его был сожжен. Раболепный сенат объявил его богом и назначил ему особого жреца. Август пережил и оплакал смерть своих друзей, Мецената и любимых им поэтов Вергилия и Горация. Того и другого он ценил как плодотворных деятелей изящной литературы. О характере Августа до самого новейшего времени существуют различные суждения, но по большей части не в его пользу. Так, его военную осторожность часто называют трусостью, и все дело создания империи приписывают заслугам Мецената и Агриппы. Но его поведение при завоевании Метула и относительно возмутившихся легионов уничтожает упреки в трусости, хотя, конечно, он не был великим полководцем. Зато он успел за все время своего царствования пользоваться самыми лучшими силами. Кротость и некоторые добродетели, которые явились в нем в позднейшее время, противники думали объяснить внутренней переменой, происшедшей в нем самом. Но это объясняется его умением приноровиться к обстоятельствам: триумвир действовал при иных условиях, нежели император. Его природными качествами были: острый ум, тонкая наблюдательность и громадное честолюбие. Он, наследник Цезаря, обдуманно и неуклонно стремился к единодержавию, причем достижение цели оправдывало для него все пути и средства к тому: он не отступал ни перед каким шагом; обман, бесчестность и измена сопровождали его поступки. Чувства мщения он особенно не имел, и кровавые сцены его деятельности имеют источником политику, ибо без проскрипции богатых он не имел бы войска для ниспровержения Республики, а помимо избиения знатнейших республиканцев он не видел возможности самому воцариться. По достижении этой последней цели ему уже не была нужна кровь, а требовались уже другие средства: теперь являются примирение, кротость, справедливость. Но эти качества не суть следствия перемены, происшедшей в его характере, а результат изменившегося отношения к римлянам, которых ему надо было теперь примирить с собою и расположить в свою пользу. Из отталкивающих качеств, отличавших О. как триумвира, осталось только притворство, которое он считал необходимым. Он хорошо понимал то, что позднее высказал Гальба, что Рим не может снести ни полной свободы, ни полного рабства. Лицемерие было постоянным союзником его царствования и благодаря ему он умел сгладить противоречие между императорской властью и внешностью Республики. При таком направлении его политики трудно открыть настоящие черты его характера, чтобы составить правильное суждение о нем. Его сердце было, однако, способно к нежным чувствам, которые он обнаруживал преимущественно в кругу своих внуков, которых он сам обучал. Дружба его отличалась искренностью и прочностью. Особенной искренностью отличался он в доме Мецената, где в нем исчезал император и являлся на первый план человек. Внешность его при небольшом росте не имела ничего внушительного, а, напротив, располагала к нему; впечатление это еще усиливалось от его ясного и нежного взора. В его больших светлых глазах обнаруживался проницательный ум. Хотя суд истории произнес над ним, как триумвиром, обвинительный приговор, но он же признал за ним как императором заслугу, состоящую в его ревностном стремлении дать империи мир, спокойствие, благодетельные законы и лучшее управление. Благодаря последнему обстоятельству современники питали к нему искреннюю благодарность и высказывали восторженные похвалы. О. еще не имеет своего историка. ср.: Löbell в F. v. Raumers historischem Taschenbuch (1834), Höck, röm. Gesch. Th. 1, 2, a о его литературной деятельности A. Weichert, de Caesaris Augusti scriptis eorumque religuiis (1839), вновь обработано E. Wunder'oм, 1846 и Imp. Caes. Augusti operum reliquiae (1841-1846).