МАГИЯ

   • Magia, magica ars,

         чародейство. M. и религия имеют одну почву; и та и другая прежде всего основываются на той зависимости, в которой находится человек от окружающей его природы, наполненной неосязательными духами. Если человек успокаивается на этой зависимости от объективных сил, не стараясь противодействовать им, то его чувства носят религиозный характер. Напротив того, при помощи чародейства человек старается сделаться господином этих стесняющих его объективных властей и подчинить себе их силы, а именно сверхъестественным образом, не обращая внимания на естественные средства. Отсюда мы различаем два вида М. — дивинаторскую и оперативную или гадательную и действующую, т. е. мантику и собственно М. в тесном смысле. Посредством мантики (см. Divinatio, Дивинация) человек старается сверхъестественным образом узнать будущее, судьбу и т. п., посредством М., не пользуясь естественными средствами, действует на объективный мир, на природу, богов и людей. М., как и религия, существует издревле; мы находим ее, так же как и религию, у всех народов. В Азии считались великими чародеями индийцы, затем персидские маги, халдеи, египтяне; в позднейшее время были очень распространены чародеи. Малая Азия, особенно Фригия — место культа Кибелы, и Колхида являются как земли чародейства. У греков и римлян М. была в большом ходу, и она сначала, вероятно, не была сюда занесена из чужих стран, но возникла на месте. Уже у Гомера есть достаточно указаний на чародейство: волшебное питье Елены (Ноm. Od. 4, 220), заговаривание раны Одиссея сыновьями Автолика (Ноm. Od. 19, 457), обращение спутников Одиссея и других в свиней, львов и т. п. посредством жезла и питья Кирки, их освобождение от чар посредством травы μω̃λυ (Ноm. Od. 10, 212, 233, 287 слл.), некромантия Одиссея (Ноm. Od. 10, 503 слл. 11, 1 слл.). В этих местах, приведенных нами, мы находим также волшебный язык в его главных формах, именно слова: θέλγειν, φάρμακον, ε̉παοιδή. Β более позднее время М. греков еще более расширилась вследствие азиатского и египетского влияния. Азиатская М. явилась в Греции при посредстве азиатских культов природы, которые или продолжали существовать самостоятельно, или же соединились с такими местными культами, которые, не подвергаясь общему ходу развития религиозных представлений в эллинский период, выродившемуся в отдалении олимпийских богов от природы, оставались в тесной связи с темными началами стихийной жизни. Таким образом, мистерии в честь Диониса, служения подземному миру, фригийские и египетские культы служили удобною почвою для развития чародейства, так что тут все богослужение сводилось к колдовским искупительным и очистительным обрядам. При описании чародейства у древних невозможно провести границу между более ранним и поздним, первобытным и производным, между греческою и римскою М. Начиная с самого магического персонала, мы находим, что он состоит из чародеев-богов, героев и людей. Между богами уже у Гомера является могучею волшебницею Афродита, благодаря ее волшебному поясу, и Гермес, благодаря траве μω̃λυ и волшебному жезлу. По преимуществу же богинею-волшебницею считается Геката, подземная, ночная богиня, мистерии которой творились при громе и молнии и разного рода привидениях. Она сообщала силу чарам, почему и призывалась при приготовлении их. Theocr. 2, 15. Verg. Aen. 4, 511. Рядом с нею стоит Артемида, богиня луны, смешиваемая часто с Гекатою; она учит заклинаниям, наводит сумасшествие, производит чародейственные травы. Главным божеством чародейства была фригийская Мать богов, жрецы которой занимались чародейством и приготовляли яд; фригийские обряды и процессии назывались: γοητει̃αι καὶ μαγει̃αι καὶ περιδρομαὶ καὶ τυμπανισμοὶ καὶ καθαρμοί. К чародеям-героям принадлежал Демон Темесский (Strab. 6, 255. Paus. 6, 6. 7), лакедемонский Астрабак. Hdt. 6, 61 слл. 69. У Гомера к подобного рода волшебным существам принадлежат сирены (Ноm. Od. 12, 39 слл.), Агамеда, дочь Авгейя (Il. 11. 740), Елена и Кирка (Цирцея), которые и впоследствии считались волшебницами (Hdt. 6, 61. Ov. met. 14, 346 слл.), Медея, дочь волшебника Эета (Αι̉ήτης) и Гекаты, от которой она научилась этому искусству. В поэтических сказаниях Медея представляется идеалом всякого чародейства; она правит облаками, потрясает горы и леса, вырывает деревья с корнями, сводит луну с неба и т. п. Из мужских чародеев-героев сюда принадлежат: Персей (Πέρσης), отец Гекаты, Эет, Геракл Дактиль (δάκτυλοι Ίδαι̃οι, жрецы Кибелы), италийские демоны Пик и Фавн, далее кабиры, корибанты, куреты, телхины. К подобным же демоническим существам, но второстепенным, принадлежат: керкопы, Эмпуза, ламии, геллуды (Γελλώ), по верованию лесбосцев — преждевременно умершие девицы, — они убивали детей и съедали их печень; далее стриги (Striges, Στρίγες), птицеподобные волшебные демоны (Ov. am. 1, 12, 20. Ov. met. 7, 269. Hor. epod. 5, 20), которые высасывали у детей кровь и пожирали внутренности, а мужчин лишали силы и т. п. Далее сюда надо причислить являющиеся призраками души умерших, ларвы, которые мучили людей. К людям-чародеям принадлежит Орфей, мифический представитель майи; рядом с ним Пифагор, личность которого окружена множеством сказаний, представляющих его великим магом; сюда относятся его баснословные путешествия, посещение подземного мира, его связь с иудеями, браминами, египтянами, магами и т. п. Подобным же чародеем является Эмпедокл, учеником которого в М. был Горгий Леонтийский, а у позднейших греков — перс Осфан, учеником которого слыл Демокрит. С Орфеем и Пифагором сопоставляются Мелампод (Hdt. 2, 49), Епименид, Мусей (Hdt. 7, 6. Plat. Protag. p. 316), Бакид (Hdt. 8, 96), Абарис (Hdt. 4, 36. Plat. Charm. p. 158). Из целых семейств чародеев называют Ямидов в Олимпии и Клитидов в Трое, сюда же принадлежат сивиллы. К низшему разряду чародеев принадлежат толпы орфеотелестов, агиртов, менагиртов, метрагиртов, которые были нищими и занимались колдовством (φαρμακομάντεις, ι̉ατρομάντεις, α̉πομακταί, καθαρταί, βωμολόχοι); Κ ним же принадлежали старые колдуньи (Главкотея, мать Эсхина), Theocr. 2, 92. Ov. am. 1, 8, 5. Ov. fast. 2, 571. Plat. r. p. 2. p. 364. Dem. pro cor. p. 314. Martial. 11, 85. Sen. de brev. vit. 26; далее множество чародеев, которые были распространены по всей Римской империи под именем магов, вавилонян, халдеев, математиков, жрецов Исиды и которые пользовались дурною славою вследствие их бесчестности, порочности и производимых ими обманов. Между землями, известными чародейством, главное место в мифическое время занимала Колхида, родина целой семьи чародеев, детей Эета, далее Фракия, а позже особенно Фессалия (именно город Гипата). У римлян считались чародеями следующие народы: этруски, сабиняне, марсы (Sabella carmina, Marsa naenia. Hor. epod. 5, 76. 17, 28. Horat. Sat. 1, 8. Verg. Aen. 7, 758. Ov. a. a. 2, 102). Впоследствии выводили всякое чародейство от египтян, ассирийцев, вавилонян, персов, сирийцев. Отдельные явления и средства М. О мантике см. Divinatio, Дивинация; и Chaldaei, Халдеи. Средствами оперативной магии были: магические слова и формулы (ε̉πωδαί, carmina, cantamina, incantationes, preces; ε̉παοιδοί, incantatores, arioli и т. п.); особенно действенными считались древние, варварские слова и заклинания (α̉ραί, dirae, deprecationes, detestations, defixiones). Знамениты были эфесские буквы и формулы (Έφέσια γράμματα), которые были вырезаны на подножке, поясе или венце эфесской Артемиды и которыми, по преданию, воспользовался уже Крез, когда был осужден на сожжение на костре; слова эти были следующие: 'άσκιον или 'άσκι, κατάσκιον или κατάσκι, λίξ или α'ίξ, τέτρας или τέτραξ, δαμναμενεύς, α'ίσια — и значили, говорят: тьма, свет, земля, год, солнце, истинный глас; их носили как амулеты. У римлян славились Sabella carmina, Marsae voces. Волшебные травы (φάρμακα, veneficia); сюда принадлежали: polium или tripolium, moly, verbena, scilla, malva, asphodelus и др. Рlin. 20, 32. 39. 21, 7. 25, 4, 9: вырывать их было трудно и сопряжено с большой опасностью. Ноm. Od. 10, 305, Рlin 30, 2. Волшебные камни, аэролиты или же камни, вырытые из священной земли, имели бόльшую силу, чем травы, но вместе с тем имели только целебное свойство. Далее сюда принадлежат талисманы и амулеты (amuleta, τελέσματα, περιάμματα, περίαπτα); на талисманах написаны были известные знаки; кольца (кольцо Гигеса. Plat, r. p. 2, p. 359), волшебные узлы (καταδέσεις, καταδεσμοί. Plat. legg. 11, p. 933. fila magica. Plin. 28, 12), пояса, венки (Verg. Ecl. 7, 27), музыка, магические числа, части тела животных (гиен, лягушек, человеческие кости. Plin. 28, 8. 10, 49. 28, 2). Влиянию чародейства подчиняется, с одной стороны, природа: оно останавливает звезды, производит затмение солнца, сводит луну с неба, раскалывает землю, задерживает течение рек, потрясает горы и леса. Ov. met. 7, 199 слл. Verg. Aen. 4, 487 слл. Plat. Gorg. p. 513. Hor. epod. 5. 45. Посредством волшебных песен и различных церемоний наводятся и прогоняются тучи и бури, производится засуха, неплодородие, дождь, снег и ясная погода, отводится град и т. п. Можно было перевести рожь с поля соседа на свое поле посредством употребления понтийских зелий или верчения веретена, о чем упоминается уже в законах XII таблиц (еxcantare, pellicere fruges. Plin. 30, 1. 28, 2); превращать воду в вино; оживить статуи богов и другие неодушевленные вещи (метлы, носящие воду, Lucian. Philops., с. 55). укрощали диких зверей (Орфей, Медея. Ov. met. 7, 203; как очарователи змей были известны марсы); исцеляли от укуса ядовитых пресмыкающихся посредством камней, амулетов, заговоров; таким же образом вылечивали домашних животных и т. п. Действия волшебства на человека были очень разнообразны. Чародеи, особенно женщины с двойными зрачками, могли сглазить человека (fascinatio, βασκαίνειν, βασκανία) или обратить его волшебною силою в животное, навести на него болезнь, убить его (убийство Германика. Tac. ann. 2, 69). С другой стороны, подобные бедствия можно было устранять также чародейством и вообще споспешестовать благосостоянию, сообщать силу и неуязвимость, возвращать молодость. Психические болезни, наводимые М., были: сумасшествие, потеря памяти и т. п. От пожаров защищали себя формулою: arse verse; греческие заговоры, волшебные ветви боярышника и лавра, повешенные на воротах, считались целительными; мертвые головы и др. держали в мастерских от дурного глаза. Волшебники открывали двери, насылали и прогоняли домовых. Детей охраняли амулетами. Для того чтобы заставить кого-нибудь полюбить, употребляли заговоры, питья (φίλτρα), вертели на колесе птицу вертошейку (iynx), употребляли волшебные узлы и т. п. Theocr. id. 2. Verg. Ecl. 8. 64 слл. Juv. 6, 609. Horat. Sat. 1, 8. Lucan. 6, 46. Tibull. 1, 2, 8. Ov. her. 6. Ov. am. 1, 8. Prop. 3, 5. Plin. 20, 5. 22, 8. 28, 6. 30, 15. 34, 18. Волшебники летают по воздуху, разъезжая, подобно Абариду, на стреле или на копье, полученном от Аполлона, души их оставляют тела и отправляются в путешествия; они появляются в одно время в разных местах (Пифагор, Аполлоний Тианский). Заклинаниями и жертвами целые народы сдерживались в подчинении; посредством черного астробола, благородного камня, завоевывали города и флотa. Plin. 37, 9. Волшебными песнями, музыкой и очищениями прекращали повальные болезни и моровые язвы; так, в Спарте — гортинец Фалет, в Афинах — Эпименид. Ради гадания вызывали умерших из ада; самый древний пример такой некромантии (νεκυία, νεκυομαντεία, ψυχαγωγει̃ν, ψυχαγωγοί) находится у Гомера. Ноm. Od. 11, 23 слл. Касательно церемоний при заклинаниях мертвых см., кроме того, Horat. Sat. 1, 8, 24 слл. Tibull. 1, 2, 45. Этим занимались Аппий, друг Цицерона, Ватиний, Либон Друз, Нерон, Канидия. Cic. tusс. 1, 16. div. 1, 58. Cic. Vat. 6. Tac. ann. 2, 28. Suet. Nero. 34. Horat. Sat. 1, 8. Заклинания эти производились на известных местах (νεκυομαντει̃ον, ψυχοπομπει̃ον), как, напр., при устье Ахеронта в Феспротии (Hdt. 5, 92), в аркадской Фигалейи при Авернском озере в Нижней Италии. Но, кроме того, некроманты и вызыватели душ составляли свободные артели, подобно другим волшебникам. С некромантией находится в связи заклинание демонов. Если демоны получили власть над человеком, то такие бесноватые (δαιμονιζόμενοι, ε̉νεργούμενοι, δαιμονιόληπτοι) освобождаются от своих мучителей посредством эфесских формул, Соломоновых заклинаний, корней, колец, слюны, ногтей, волос и т. п. Демонов заставляли исполнять разные службы; эта служба злых демонов называлась преимущественно гоетейею (γοητεία) в противоположность θεουργία и τελετη̃. Сюда же относится и заклинание богов, которое сначала свойственно было этрускам и римлянам. Сюда же принадлежит вызов (evocatio) чужих богов, практиковавшийся римлянами, призвание Hумою Юпитера Елиция посредством колдовства. У греков это волшебное воздействие на богов является в орфических мистериях (τελεταί, καθαρμοί, καθάρσεις, λύσεις, α̉ποτροπιασμοί и т. п.), которые связаны с именами Орфея, Мелампода, Мусея, Эмпедокла и др. и преимущественно имели отношение к подземным богам (θεοὶ τρόπαιοι, λύσιοι, καθάρσιοι, φύξιοι, α̉γνι̃ται, α̉ποπομπαι̃οι). Заклинатели старались подчинить их своей воле посредством жертв, молитв, формул, обрядов и угроз; при этом употребляли различные волшебные орудия, критские травы, египетских птиц, иберийские кости, лемносскую землю, коловорот (κώπη) на магических нитях, золотой круг с сапфиром и т. п. Цель заклинаний состояла в излечении болезней, причинении неприятелю вреда, устранении гнева волшебных божеств, искуплении собственных проступков и отпущении грехов умершим, особенно же в получении радости и блаженства после смерти. Кающиеся должны были подвергать себя купанию в море, постам; по целым дням должны были сидеть на земле и лежать на спине. На этих основах возникла теургическая магия новоплатоников, самая высшая степень магии, по учению которой душа, представленная эманациею абсолютного, приходит в мистическое единение с богами при посредстве строгого аскетизма, всевозможных церемоний и различных волшебных орудий и подчиняет богов своему произволу. Таким образом, философ сам делается богом и может производить те же действия, как и боги. Но философы никогда не считали эти свои действия волшебством. У греков волшебство само по себе не было запрещено и не преследовалось государством; напротив, государство даже пользовалось им в отдельных случаях, так, напр., для афинян изречения Мусея и Бакида служили государственным оракулом (Hdt. 7, 6) и Эпименид был призван для очищения и искупления города. Точно так же в Спарту были вызваны фессалийские психагоги с целью примирить призрак Павсания. Если в Афинах судили и приговаривали к смерти волшебников и волшебниц, напр., Феориду и Нину (Νίνος), то не чародейство само по себе, а преступное пользование им было тому причиною. В Риме чародейство никогда не было прямо дозволяемо, но и никогда само по себе не было и запрещаемо. Государство выступало против чародейства и иноземных гаданий только тогда, когда они угрожали опасностью государству и религии или жизни и имуществу граждан. Когда же к концу Республики большая распространенность чужеземных гаданий, казалось, стала приносить ущерб национальным гаданиям авгуров и гаруспиков, то были приняты меры против чужеземных фигляров. Август запретил астрологам заниматься своим промыслом и сжег их книги; еще строже поступал Тиберий, прибегая к казням, ссылкам и конфискации имущества. Tac. ann. 2, 32. Suet. Tib. 36. 63. Следующие императоры относились к халдеям то благосклонно, то неприязненно. Веспасиан, Адриан, М. Антонин сами даже пользовались чужеземными гадателями. Христианские императоры уже самою религией были принуждены выступить против языческих чародейств и гаданий. Хотя Константин относился к ним еще милостиво, но уже преемники его старались применением смертной казни положить конец этому вредному и гнусному занятию. О разных видах суеверия см. Divinatio, Дивинация; ср. Superstitio.