ФЕМИСТОКЛ

   • Themistŏcles,

         Θεμιστοκλη̃ς, сын Неокла, из аттического дема Фреаррий. По отцу он принадлежал к роду ликомидов, мать же его была иностранка, родом из Карии или Фракии, и потому Ф. не был полноправным гражданином. Это пятно на его происхождении имело большое влияние на впечатлительного мальчика; он старался достигнуть всего собственными силами и рано стал выказывать богатые способности. Достигнув зрелого возраста, он примкнул к партии, поставившей себе задачей вести войну с Персией. Для этой войны афинянам нужны были гавань и флот, и потому Ф., будучи архонтом в 493 г., основал портовый город Пирей; но лишь Персидские войны дали ему случай удовлетворить свое честолюбие. Стремление его было направлено к достижению славы для себя и могущества для отечества, но т. к. он не стеснялся выбором средств при осуществлении своих планов (о его характере см. Thuc. 1, 138), то вскоре стал в натянутые отношения с вождем консервативной партии, Аристидом, который и был изгнан в 483 г. посредством остракизма. После сражения при Марафоне Ф. понял, что это только начало продолжительной борьбы с Персией и что могущество афинян будет зависеть от их флота. Поэтому под предлогом предстоящей войны с Эгиной он настоял, несмотря на сопротивление Аристида, на том, чтобы из доходов от лаврийских рудников строились корабли, и благодаря этому афинский флот вскоре увеличился до 200 триер. Hdt. 7, 144. Thuc. 1, 14. Plut. Them. 4. 11. В 481 г. Ф. при помощи тегейца Хейлея побудил собравшихся на Коринфском перешейке греков заключить союз под главенством Спарты. Скоро потом, когда приближался Ксеркс, Ф. был поставлен во главе афинских сил и получил возможность выказать на деле свои способности. Больше всего он заботился о том, чтобы сохранить единогласие между греческими государствами, и старался истолковывать неблагоприятные, а впоследствии двусмысленные изречения оракулов в том смысле, что спасения можно ожидать только от флота (Hdt. 7, 141 слл.). Однако афиняне не слушались его советов и послали его вместе со спартанцем Евенетом для занятия темпнейских теснин. Но вскоре греческие войска вследствие предостережений Александра Македонского и из страха, что неприятель обойдет их и с суши и с моря, должны были оставить теснины; тогда Ф. во главе афинских триер присоединился к флоту Еврибиада при Артемисии. Hdt. 8, 1 слл. Plut. Them. 7 сл. Nер. Them. 3. Флот этот значительно пострадал от бури, потом, ободренный Ф., дал неприятелю сражение, оставшееся нерешительным, и когда получил известие об уничтожении греков при Фермопилах, отступил через Эврин к Саламину. Во время отступления Ф. старался хитростью сделать безвредными ионян, находившихся в персидском флоте. Затем, высадившись в Фалере, он побудил афинян оставить город. Hdt. 8, 40 слл. Когда это было сделано и афинский акрополь был занят персами, начальники греческого флота не соглашались более оставаться при Саламине, а хотели отступить к Пелопоннесу. Ф. же, будучи твердо убежден, что только здесь можно одержать победу, старался всеми силами удержать греков от отступления, действовал увещеваниями, угрозами, подкупом 30 талантами, полученными от эвбейцев. Еврибиад согласился остаться, коринфянин же Адеймант упорно настаивал на отступлении, которое, вероятно, и было бы приведено в исполнение; но во время последнего совещания явился Аристид и объявил, что греки со всех сторон окружены персами, которые поддались хитрости Ф. (Сикинн). Plut. Arist. 8. Them. 11 сл. Из Фалерской гавани персы напали более чем с 1000 кораблями на греческий флот в 375 кораблей, выстроившийся в узком месте между материком и Саламином, но были разбиты и потеряли множество кораблей и людей, 20 сентября 480 г. до Р. X. Ф. советовал преследовать персов, а когда это было отвергнуто, послал, руководствуясь, вероятно, мудрыми соображениями, Ксерксу известие о намерениях греков. Hdt. 8, 83 сл. Plut. Them. 16. Justin. 2, 13. После победы над персами, хотя Ф. досталась только вторая награда, однако вся Греция прославляла эго своим спасителем; но вскоре потом, после похода его против Цикладских островов, принявших сторону персов, он был обвинен в вымогательствах и притеснениях и на его место, вероятно вследствие опасения, которое внушало афинянам занятое им положение, полководцем был назначен Ксантипп. Занимаясь внутренними делами государства, Ф. вместе с Аристидом и Абронихом отправился для переговоров в Спарту, желавшую помешать возведению афинских стен, и сумел затянуть переговоры до тех пор, пока стены не были почти достроены. Thuc. 1, 89 слл. По его совету также был достроен и укреплен Пирей, в 477 г. Thuc. 1, 93. Фриних в своих «Финикиянках» (476 г.) прославил дела Ф., и когда он, вероятно в 472 г., явился на Олимпийские игры, взоры всех были обращены на него. Но мало-помалу популярность Ф. стала падать; он сумел спасти отечество в тяжелые времена, но не был способен управлять им в мирное время, потому что не ценил законного порядка и не был безукоризнен в своих действиях: его упрекали в неразборчивости употребляемых средств, жажде к деньгам и самохвальству (Plut. Arist. 24). Все это и главным образом ненависть к нему спартанцев были причиной того, что он вскоре был обвинен в преданности персам (вероятно, это было обвинение Леобота, Plut. Them. 13), и хотя был тогда оправдан, но в 471 г. по настоянию противников посредством остракизма был изгнан из отечества. Thuc. 1, 137. Во время пребывания его в Аргосе, по смерти Павсания, его обвинили в тайном соглашении с ним, велели ему явиться в Спарту на общий суд греков и заочно признали его виновным. Он, однако, убежал в Керкиру, оттуда к молосскому царю Адмету и через Пидну и Наксос в Эфес. Друзья спасли ему значительную часть имущества; тем не менее 80-100 талантов было отобрано в казну. Plut. Them. 25. Из Эфеса Φ. отправил письмо к только что воцарившемуся Артаксерксу (495 г.) и, указывая на свои заслуги перед персами, предлагал свою помощь при покорении Греции, за что и был осыпан милостями царя, назначившего ему год на изучение персидского языка и обычаев; но Ф. раньше этого срока умер в Магнезии (ок. 461 г.), вероятно, естественной смертью, 65 лет от роду. Thuc. 1, 135 слл. Останки его были тайно перевезены в Аттику и похоронены у Алкимского мыса. Монографии Finck'a (1849) и Bauer'a (1881).