ПИРР

   • Pyrrhus,

         Πύρρoς,

       1. сын Ахилла, см. Neoptolemus, Неоптолем;

       2. царь эпирский, вел свою родословную от Эака и Ахилла, производя свой род от сына Ахилла Неоптолема. Его родителями были Эакид и Фтия. По изгнании своего отца он, будучи двухлетним ребенком, с трудом был спасен верным слугой; после этого в нем принял горячее участие Главкий, царь тавлантов (в Иллирии). По смерти его отца Эпир, в 313 г. до Р. X., попал в другие руки: только в 307 г. удалось Главкию обеспечить за подраставшим П. отцовское наследство. Justin. 17, 3. Но спустя 5 лет П. во время посещения Главкия, был изгнан вследствие восстания молоссцев, удалился к Деметрию Полиоркету, храбро сражался при Ипсе (301, Plut. Pyrrh. 4), ходил потом в Грецию и оттуда в Александрию, где женился на падчерице Птолемея I и получил от него деньги и войско. В 296 г. он возвратился в Эпир, получил от похитителя престола, Неоптолема, часть царства и после его насильственной смерти (295 г.) сделался опять владетелем всей страны. Затем он с успехом расширил свои владения приобретением соседних земель, начал войну с Деметрием, который сделался тогда царем Македонии, победил после переменного счастья одного из его полководцев (Plut. Pyrrh. 7) и получил от своих соотечественников прозвание Орел; его отвага, его пламенное рвение, его рыцарский характер, вообще все черты его характера живо напоминали македонянам Александра Великого (Plut. Pyrrh. 8. 10. Demetr. 41). Затем П. завоевал потерянную Керкиру и вторгся в Македонию, но был разбит. Мир его с Деметрием продолжался недолго, и из страха перед беспокойным, постоянно носившимся с новыми планами Деметрием Птолемей, Селевк и Лисимах заключили против него союз с П., который, напав на Македонию, занял ее, причем войско Деметрия перешло на его сторону. Вместо низвергнутого по собственному безрассудству Деметрия македоняне поднесли корону П. (в 287 г. до Р. X.). Plut. Pyrrh. 11. Justin. 16, 2. Но он вскоре должен был уступить ее Лисимаху, который едва не отнял у него Эпир. Но беспечная жизнь царя эпирского не нравилась ему, и он по просьбе тарентинцев охотно согласился, в 281 г., помочь им в войне против римлян. В Италии он надеялся найти вознаграждение за потерянную Македонию и получил возможность выполнить то, чего за 40 лет тщательно домогался его родственник Александр; притом, как потомок Ахилла и эакидов, он, может быть, чувствовал призванным вести войну с потомками троянцев. Plut. Pyrrh. 13. Получив подкрепление от претендентов, споривших из-за обладания Македонией, Птолемея Керавна, Антигона Гоната и Антиоха, он отплыл весной 280 г. более чем с 25.000 человек и 20 слонами в Италию и, выдержав жестокую бурю, высадился в Таренте, куда уже раньше его отправился его министр Киней с 3.000 эпиротов под предводительством Милона. С изнеженными тарентинцами, которые предоставляли другим бороться за себя, а сами не хотели принимать участие в борьбе, он поступал все строже и строже, принудил к военной службе всех юношей, способных носить оружие, и после бесполезных переговоров с Римом двинулся против врагов. Plut. Pyrrh. 16. Zonar. 8, 2. Он разбил римлян в битве при Гераклее на Сирисе, но и сам понес значительные потери. Plut. Pyrrh. 21. Скоро о храбрости и военной дисциплине римлян он получил другие понятия, чем с какими прибыл; он с удивлением смотрел на их убитых воинов и на почтенные раны на теле, велел похоронить их с почестью и был сильно поражен, когда пленные не соглашались поступить в его войско. Dion. Hal. 18, 1 слл. Flor. 1, 18. Polib. 18, 11. После победы толпы самнитян и луканцев стекались под его знамена, и греческие города в Нижней Италии пристали к нему; тогда П. беспрепятственно двинулся в Кампанию и на Рим, но ввиду неприязненного настроения латинских городов и сильных укреплений Рима отступил назад и скоро послал Кинея в Рим для переговоров. Таким образом, несмотря на свои блестящие способности полководца, П. оказался ниже своей задачи и не сумел посредством решительных действий воспользоваться решительной победой; у него недоставало государственного ума и организационного таланта Александра Великого, которому он хотел подражать основанием греко-италийского государства. Поэтому он остановился на полумере и старался краснобайством своих посланников достигнуть того, чего не смог выиграть победой на поле сражения. Скоро обнаружилась бесплодность посольства Кинея: его предложения в римском сенате, этом собрании «царей», были отвергнуты, попытка склонить на свою сторону римлянина Фабриция также оказалось тщетной. Гордое, с этих пор сделавшееся решающим слово римлян: «Рим не вступает в переговоры, пока неприятельские войска стоят на италийской земле», предоставило решение оружию. При Авскуле в Апулии П. снова одержал победу (279 г.), но, видя, как после потери своих храбрых бойцов он совсем не нашел замены их в воинах, набранных из жителей Италии, он пришел к убеждению, что его средства и силы недостаточны для борьбы с Римом. С трудом добытые бесплодные лавры нисколько не содействовали его политической цели, и он стал помышлять о другом месте для своих действий. Когда римляне, заключив союз с карфагенянами, возымели надежду на помощь флотом и П. догадался, что оба государства имеют в виду особенно разрушить его планы относительно Сицилии, то он, несмотря на просьбы италийцев, предоставил тарентинцев самим себе, переправился (летом 278 г.) в Сицилию, где сиракузяне были стеснены карфагенянами (Plut. Pyrrh. 22. Polib. 3, 25), и оставил гарнизоны только в Таренте и некоторых других городах. 278 г. Plut. Pyrrh. 22. Justin. 18, 2. Таким образом, непостоянный дух П. пока отказался от своих планов на завоевание Италии; он, родственник Агафокла, хотел теперь осуществить свои широкие планы в Сицилии. В Катане и других городах он был встречен с ликованием, заставил карфагенян снять осаду Сиракуз и ограничил их владения Лилибеем, на западном мысе острова. Plut. Pyrrh. 22 сл. Dion. Hal. 19, 6. Со всех сторон войско его получало подкрепления. Когда карфагеняне уже соглашались на мир с условием, чтобы за ними остался Лилибей, он потребовал от них очищения этого важного пункта. На это они не согласились, т. к. Лилибей постоянно должен был служить им ключом к обладанию этим островом, так, чтобы при благоприятных обстоятельствах они могли стать на нем твердой ногой. Тогда П. приготовил флот, чтобы обложить эту сильную крепость с моря и суши. Приступ был отбит, карфагеняне защищались храбро, и неудавшееся предприятие произвело на нерешительных сицилийцев такое сильное впечатление, что они опять стали склоняться к столь ненавистным им пунийцам. Plut. Pyrrh. 23. Dion. Hal. 19, 7 слл. Когда потом П. хотел высадкой в Африке принудить карфагенян к покорности и в то же время некоторыми жестокими мерами оттолкнуть от себя сердца сицилийцев, то произошло восстание против него; многие города пристали к карфагенянам. Хотя П. одержал победу в сражении, однако он увидел, на какой шаткой почве держится его господство. Plut. Pyrrh. 23. Это окончательно определило его решение. Не принадлежа к тем железным натурам, которые не отступают перед энергичными мерами, П. оставил Сицилию, как только тарентинцы предоставили ему счастливый исход из затруднительного положения, в котором он находился. Теснимые снова римлянами, они неотступно просили его о помощи, и он после неудачи своих честолюбивых планов в Сицилии охотно прибыл к ним (276 г.), чтобы еще раз попробовать счастья в Нижней Италии и удовлетворить свое славолюбие. Justin. 23, 3. После того как его корабли значительно пострадали от нападения карфагенского флота, он высадился при Локрах, двинулся к Таренту и, подкрепив там свое войско, выступил против консула М. Курия Дентата, который стоял лагерем при Беневенте, но в кровавой битве, в 275 г. (римляне тогда уже научились пугать слонов), был разбит им наголову и только с трудом избежал смерти среди страшной резни с небольшим числом всадников. Тщетно обращался он в Азию и Македонию за подкреплением; раздраженный и упавший духом, видя, что все его усилия бесполезны, он собрал остатки своего войска (Plut. Pyrrh. 26. Justin. 25, 3) и в начале 274 г. возвратился в Эпир; тарентинцам он оставил только гарнизон под начальством Милона, который только в 272 г. покинул город. Вместо того чтобы мирно управлять государством, беспокойных дух постоянно увлекал П. к новым войнам, и его похождения делались все опрометчивее. Прежде всего он выступил против Антигона Македонского, причем ему удалось завладеть большей частью страны (Plut. Pyrrh. 26. Justin. 25, 3); но вместо того чтобы удовольствоваться этим и обеспечить за собой приобретенное, он, как кандотьер средних веков, стремился к завоеванию Пелопоннеса (272 г.). Спартанец Клеоним просил его о помощи против своего родного города Спарты (Plut. Pyrrh. 27. Paus. 1, 13); вместо того чтобы захватить город врасплох, П. медлил, так что жители приняли меры к обороне и геройской защитой принудили его к отступлению. На возвратном пути П. встретился с Антигоном Гонатом на равнинах Аргоса. П. пытался занять Аргос; в это время македоняне и шедшие на помощь спартанцы также устремились в город: произошел жаркий бой на улицах; сам П., раненый одним аргосцем, уже готовился его поразить, как вдруг мать находившегося в опасности аргосца бросила в царя черепицей, так что он упал. Приколотый одним из солдат Антигона, П. потерял царство и жизнь в жалкой уличной схватке и умер как искатель приключений в 272 г. Plut. Pyrrh. 31 сл. Justin. 25, 5. Paus. 1, 13, 9. Антигон велел с почестью похоронить труп его. Есть известия, что П. написал много очень ценных сочинений о военном искусстве. Plut. Pyrrh. 8. Liv. 35, 14. Cic. ad. fam. 9. 25.