"Menschen und leidenschaften"

«MENSCHEN UND LEIDENSCHAFTEN» («Люди и страсти»), одна из ранних драм Л. (1830). В ней нашла отражение семейная распря между отцом и бабушкой, обострившаяся к 1830. Л. переносит в драму и воспоминания о недавнем пребывании в Пансионе, прозрачно намекая на царивший среди воспитанников дух свободомыслия, а также на конфликт с начальством, очевидно, ставший причиной его ухода из Пансиона. Автобиографичность драмы подтверждается документами: запись В. Х. Хохрякова о прототипах действующих лиц пьесы (ИРЛИ, оп. 4, № 26, тетр. I, л. 11 об.), бумаги Е. А. Арсеньевой, обнаруженные в Пенз. архиве. Связь персонажей пьесы с их прототипами осн. не на близости характеров, а на сходстве ситуаций. Рисуя участников семейной драмы, юный драматург поднимается до определенных обобщений, затрагивающих социальные отношения эпохи, филос. настроения, судьбы молодых современников. В драме намечен один из этапов развития антикрепостнич. темы у Л. Действие происходит в помещичьей усадьбе; бытовые сцены помогают понять психологию действующих лиц. Денежный расчет, определяющий распад семейных связей, эгоизм, черствость, извращенность родств. чувств предстают в драме как выражение социальных примет времени, следствие известных обществ. отношений, а не просто дурных человеческих наклонностей и страстей. Центр. герой драмы Юрий Волин выражает собой иной тип сознания: возвышенные идеалы, благородство духа, гуманизм, искренность и силу чувств. Душевный склад героя близок автору, но Юрий Волин — не автопортрет Л., это ранняя попытка воспроизвести психол. облик своего поколения, трагич. мироощущение человека последекабрьской эпохи. Отсюда особая близость внутр. мира Юрия Волина герою лирики 1830, к-рый также страдает от одиночества, сознания безысходности (стих. «Одиночество», «Гроза», «1830 год. Июля 15-го» и др.). Драма свидетельствует о знакомстве Л. с популярными в среде его передовых современников теориями социалистов-утопистов. Юношеская мечта героя о «земном общем братстве» восходит, по мысли Н. Бродского, к книге А. Сен-Симона «Новое христианство» [см. Бродский (5), с. 314—315]. С Юрием Волиным связана одна из сильных сторон драмы — ее богоборч. пафос, протест против философии примирения человека с небом; монологи Юрия о боге близки речам героя драмы В. Г. Белинского «Дмитрий Калинин». Но бунт против бога — единств. проявление мятежных устремлений Юрия Волина. Активное сопротивление окружающему злу не могло стать уделом человека, надломленного жизнью. И Л. обнажает в пьесе трагедию юноши-гуманиста, мучительно трудно расстающегося со своими идеалами; в его пессимизме, ранней разочарованности, бездействии и тоске по настоящей жизни выражены те приметы эпохи, к-рые определят в будущем облик «героя времени» — Печорина. Драма «Menschen und Leidenschaften» намечает знаменат. поворот в развитии творч. метода Л.: становление лермонт. реализма было связано с решением необычной и сложной задачи изображения романтич. героя в бытовом окружении. Это первое произв. Л., где высокий герой показан не в условно-романтич. среде, а в буднично-реальной обстановке. В создании реалистич. образов и сцен Л. опирался не только на знание быта, психологии, речи обитателей дворянской усадьбы, но и на классич. образцы бытовой комедии 18 в.; отсюда нек-рая прямолинейность в обрисовке персонажей (Марфа Ивановна Громова, Дарья), еще не наделенных полнотой психол. характеристик. Образ Юрия Волина демонстрирует особенности раннего романтич. стиля Л. (обостренная экспрессия в изображении чувств, пышная риторичность, фразеология, свойственная романтич. стихотв. традиции). Настроения и чувства героя изменчивы, жизнь его души предстает в сильных, резких движениях, без переходов, оттенков. Но внимание Л. к изображению переживаний героя следует оценить как его первый опыт психол. раскрытия образа. Л. широко использует традицию прозаич. драмы Ф. Шиллера, отдавая дань характерному для того времени увлечению возвышенным пафосом идеи и бунтарскими образами ранних шиллеровских драм (стилизация «под Шиллера» названия драмы, трактовка семейного сюжета как высокой трагедии — «ein Trauerspiel», обнажающей в частном, обыденном, социальные и нравственно-психол. конфликты эпохи, приподнято эмоц. строй произв., броские метафоры, антитезы, тенденция к афористичности). Возможно, это влияние осуществлялось не только через книги, но и через театр, через сценич. интерпретацию шиллеровских образов, данную П. С. Мочаловым. Другие лит. реминисценции: стих. А. С. Пушкина «Если жизнь тебя обманет» (полностью), 4 строки (перефразированные) из «Гроба Анакреона», заключит. двустишие басни И. А. Крылова «Два голубя» (перефразированное); неоднократно цитируется Евангелие. Пьеса была поставлена 27 янв. 1948 в Хакасском обл. драматич. (рус.) театре (реж. М. Долин, худ. П. Сарычев). Иллюстрировали пьесу: М. Е. Малышев, З. Пичугин, Д. И. Митрохин, В. Комаров, А. Якимченко, М. Ушаков-Поскочин, Михи Вулканеску. Автограф — ГПБ, Собр. рукоп. Л., № 6, лл. 1—58, с пометами и рисунками Л. На л. 2 написано стихотв. посвящение. Имя лица, к-рому посвящена драма, тщательно зачеркнуто (в лит-ре назывались имена Е. А. Сушковой и А. Г. Столыпиной, но без достаточного обоснования). Черновой набросок фрагмента монолога Юрия Волина из 9-го явления 5-го действия — ИРЛИ, тетр. VI, л. 14. В 1860 С. С. Дудышкин напечатал «Посвящение» и пересказ содержания драмы (Соч. под ред. Дудышкина, т. 2, с. 90 и 650); полный текст впервые опубл. в изд. «Юношеские драмы М. Ю. Лермонтова» (СПБ, 1880, с. 129—95). Датируется 1830 на основании пометы Л. на рукописи.

Лит.: Дурылин С. Н., Мотивы драматургии Л., «Театр», 1939, № 10, с. 15—22; Бродский (5), с. 320—22; Мануйлов (3), с. 625—40; Мануйлов (6), с. 65—77; Храбровицкий А., с. 243—47; Эйхенбаум (10), с. 125—220.