Заимствования

ЗАИМСТВОВАНИЯ относятся к разновидностям лит. связей и представляют собой элементы худож. произв., привнесенные в него из др. лит. или фольклорных источников. Сам по себе факт З. не может расцениваться как явление отрицательное: З. нередко помогает писателю выявить собств. лицо, когда, заимствуя, он проявляет творч. оригинальность. У Л. процесс З. выражен настолько ярко, что это долгое время ставило в тупик многих ученых: отдельное лермонтовское произведение, если рассматривать его генетически, может превратиться в мозаичную картину, сложенную из образцов самого разного происхождения. Современные исследователи до сих пор продолжают находить у Л. все новые З. Творческие связи Л. разнообразны: от прямых цитат (многие ранние поэмы) и совпадений — сюжетных («Маскарад» Л. — «Отелло» У. Шекспира), строфич. (онегинская строфа в «Тамбовской казначейше»), ритмич. и др. (см. ст. Жанры, Проза) — до переклички идей и эстетич. принципов. Среди источников лермонт. З. называют произв. рус. фольклора (см. Фольклоризм), рус. лит-ры (М.В. Ломоносов, В.А. Жуковский, К.Н. Батюшков, А.С. Пушкин, Н.В. Гоголь, А.И. Полежаев, А.И. Подолинский, И.И. Козлов), а также нем. (И.В. Гёте, Ф. Шиллер, Г. Гейне), англ. (У. Шекспир, Оссиан, В. Скотт, Т. Мур и особенно Дж. Байрон), франц. (В. Гюго, О. Барбье, А. де Виньи) литератур. В числе примеров опосредованных связей отмечают воздействие эстетич. теории Г.Э. Лессинга через ее восприятие рус. лит. учителями Л. (в т.ч. А.Ф. Мерзляковым, А.З. Зиновьевым). Однако, заимствуя, Л. соединяет ранее известное так, что возникает нечто принципиально новое. Он создает оригинальную творч. концепцию, в свете к-рой преображается все привносимое. Многие дореволюц. ученые (особенно компаративисты) не могли осуществить концептуального подхода к лермонт. новообразованиям, раскрыть в пределах произв. связь (на совершенно новой основе) разнородных лермонт. З. Характерно суждение С. П. Шевырева: «...трудно нам доискаться того, что собственно принадлежит новому поэту...» (с. 527). В разряд З. при таком подходе попадали и случайные совпадения, неизбежные, напр., при сходном предмете изображения. В отличие от мн. критиков В. Г. Белинский призывал не принимать «случайную внешность» «за внутреннее сходство»: в поэзии Л. все «...блещет своими, незаимствованными красками, всё дышит самобытною и творческою мыслию, всё образует новый, дотоле невиданный мир...» (V, 453). Обширная лит-ра вопроса о З. содержит факты, к-рые уточняют круг чтения поэта, помогают представить процесс формирования его взглядов и мастерства. Подход самого поэта к З. менялся. В ранний период Л. обильно заимствует лит. материал (не только темы, сюжеты, но и отд. строки и целые строфы и даже отрывки в лирике, особенно в поэмах). Примером служит написанная вслед за Пушкиным поэма «Кавказский пленник». В поэму «Черкесы» 14-летний поэт включил стихи из «Освобождения Москвы» и «Причудницы» И. И. Дмитриева, «Княгини Натальи Борисовны Долгорукой» Козлова, «Абидосской невесты» Байрона (пер. Козлова) и др. По наблюдениям А. Федорова, текстовые включения в ранних поэмах имеют неск. особенностей: их источники архаичны для кон. 20-х гг.; заимствов. отрывки переосмыслены и утратили в новом контексте связь с первоисточником; источник в целом не оказывает идейного и стилистич. влияния на произв., в к-рые включается заимствов. текст. Т. о., юный поэт пытается отыскать свой путь в процессе овладения чужим готовым материалом. При этом надо иметь в виду, что сам Л. не предназначал свои ранние стихи и поэмы для печати, мн. из них были ученич. этапом, творческой лабораторией поэта (см. Творческий процесс), когда, по словам Л., он "как бы по инстинкту переписывал и прибирал" стихи (VI, 385). Первый период сменяется подчеркнутым неприятием З.: "Наша литература так бедна, что я из нее ничего не могу заимствовать" (VI, 387) (см. в ст. Автобиографические заметки). Стремление Л. освободить свои стихи от З. проявилось в работе над ранними ред. «Демона». В 1832—34 поэт, вступивший в полосу обостренного осознания своих творч. сил, нередко привлекает традиц. материал, как бы демонстрируя пути его индивидуального освоения. В черновой ред. «Парус» начинается строкой «Белеет парус отдаленный», а в окончат. редакции этот стих совпадает со строкой из поэмы А. А. Бестужева (Марлинского) «Андрей, князь Переяславский»: «Белеет парус одинокой». Однако то, что у предшественника было лишь пейзажной деталью, с последующим несколько вычурным сравнением («Как лебединое крыло»), у Л. в новом контексте превращается в символич. образ. Для зрелого Л., прошедшего этап усвоения «чужого слова», существенной становится такая форма З., как отталкивание, отчетливо ощутимое в стих. «Три пальмы», «Воздушный корабль», «Родина», полемически ориентированных соответственно на ІХ балладу цикла «Подражания Корану» (1824) Пушкина, «Ночной смотр» (1836) Жуковского и на стих. «России» (1839) А.С. Хомякова. Открытое обращение к чужому тексту в зрелом творчестве Л. обнаруживается в стих. «Смерть поэта» (реминисценции из «Евгения Онегина» и элегии Пушкина «Андрей Шенье», 1825), «Листок» (ср. «Листок», 1818, Жуковского). Перекличка с Пушкиным присутствует в «Пророке» (ср. одноим. стих. Пушкина), «Журналисте, читателе и писателе» (ср. «Разговор книгопродавца с поэтом»). Зрелый Л. не просто заимствует у предшественника словесный материал или сюжет, а в диалоге с ним, обратившись к «чужому слову», находит свое, новое решение коренных вопросов человеческой жизни.

Лит.: Спасович (1); Дашкевич (1); Розанов М. Н.; Шувалов (1); Эйхенбаум (3), с. 24—27, 32—61; Томашевский; Кирпотин (2), с. 18; Шувалов (4), с. 254—56; Благой (1), с. 356—421; Нейман (8), с. 422—65; Нольман, с. 469—515; Федоров (2); Жижина (2); Жижина (3); Подгаецкая.