"Валерик"

<«ВАЛЕРИК»> («Я к вам пишу случайно; право»), стих. позднего Л. (1840); осн. часть представляет развернутое описание походной жизни и воен. действий на Кавказе, кровопролитного боя на р. Валерик между отрядом ген. Галафеева и чеченцами 11 июля 1840, в к-ром участвовал Л. Обе стороны понесли большие потери, но существ. воен. успеха достигнуто не было (о ходе сражения и участии в нем Л. см. в ст. Военная служба Л.). В сент. 1840 Л. писал А. А. Лопухину из крепости Грозной: "Может быть когда-нибудь я засяду у твоего камина и расскажу тебе долгие труды, ночные схватки, утомительные перестрелки, все картины военной жизни, которых я был свидетелем" (VI, 457). "Валерик" часто рассматривают как поэтич. рассказ о "картинах военной жизни", однако его содержание и жанровая структура сложнее, чем документальный стихотв. очерк. Это одно из наиболее ярких поэтич. свидетельств постоянного для Л. интереса к истории, к путям историч. развития России (см. Историзм). Трагизм противоречия между историч. необходимостью присоединения Кавказа к России и методами, с помощью к-рых оно осуществлялось, отразился во многих произв. Л., от поэмы «Измаил-Бей» до стих. «Спор». Реалистич. точность общей картины сражения, документальная достоверность каждой ее детали были в ту пору в лит-ре о войне явлением необычайным. Л. в стих. «Бородино» и «Валерик» порвал с традиц. условностью батальной поэзии, положив начало новому (предвосхищающему Л. Н. Толстого) подходу к изображению человека на войне; это нашло выражение и в подчеркнутой простоте, точности описания смерти (умирающий капитан), страданий рядовых участников сражения («Но слезы капали с ресниц, / Покрытых пылью»), и собств. внутр. состояния во время и по окончании битвы. В стих. поэт полемизирует с официозным воззрением на войну с горцами, с поверхностным, бьющим на внешние эффекты ее изображением. Трагизм ситуации, по мысли Л., в том, что горские племена, к к-рым поэт относится с уважением и любовью, и рус. солдаты вынуждены убивать друг друга, вместо того, чтобы жить в мире и братстве. В конце стих. возникают окрашенные в тона филос. медитации размышления о бессмысленности «беспрестанной и напрасной» вражды, о том, что война и кровопролитие враждебны лучшему в человеческом естестве и «вечно гордой и спокойной» жизни природы: «И с грустью тайной и сердечной / Я думал: жалкий человек, / Чего он хочет!..». Жанровая структура стих. отличается значит. сложностью, к-рая во многом обусловлена редким для того времени сочетанием батальной и любовной лирики. В «Валерике» ощутима связь с традициями романтич. нравоописания. В то же время это трансформация жанра дружеского послания, это исповедь героя-повествователя перед любимой женщиной (стих. обращено к В.А.Лопухиной). Детальная мотивировка самораскрытия героя, заглянувшего в свою душу после пережитого на войне, исключает возможность неискренности и фальши в его «безыскусственном рассказе». Прозаизация языка, стиля, самой интонации определяет звучание обрамляющей рассказ исповеди («Во-первых потому, что много / И долго, долго вас любил»), и оттого лишенное напряженного патетизма признание в постоянстве своего чувства приобретает новую в лирике Л. спокойную убедительность: «— но вас забыть мне было невозможно». Форма исповеди делает естественным отступление в прошлое, рассказ о духовной предыстории героя-повествователя, о том, как юношеская вера в жизнь и людей сменилась скептицизмом и скорбным неверием, затем равнодушием и безразличием ко всему на свете. Но трагич. потрясения, вызванные участием в войне, помогают лермонт. герою уяснить законы внутр. жизни и постичь закономерности вне-личного бытия. «Валерик» — одно из самых объективных по материалу стих. Л. В то же время в́́идение мира в нем пронизано лермонт. лиризмом, субъективностью. Это стих. — одно из свидетельств постоянного худож. «обмена» между лермонт. прозой и поэзией, лирикой и лироэпикой. По поводу «Валерика» В. Г. Белинский сказал, что одна из замечательных черт таланта Л. «заключалась в его мощной способности смотреть прямыми глазами на всякую истину, на всякое чувство, в его отвращении приукрашивать их» (VI, 489—90). Стих. — одно из этапных в развитии психол. реализма в творчестве поэта, в рус. лит-ре его времени. Стих. иллюстрировали: М. Ю. Лермонтов, Г. Г. Гагарин, С. В. Иванов, М. Малышев, З. Пичугин, В. Я. Суреньянц, О. А. Шарлемань, А. В. Кокорин, В. Ковалев, В. П. Белкин, В. Г. Шварц, Н. И. Шестопалов. Черновой автограф — ГБЛ, М., 8490, 3; в автографе помета рукой И. Е. Бецкого: «Лермонтова. Подарено мне Л. Арнольди, он же получил от Столыпина с Кавказа». Копия — ГБЛ, IV, 5, 7 (из архива Ю. Ф. Самарина), с надписью карандашом «Подарено автором». В действительности Самарин получил копию от кн. И. Голицына. Впервые — альм. «Утренняя заря» на 1843 г., с. 66—78, с многочисл. пропусками и опечатками; заглавие «Валерик» дано издателями. Датируется 1840 по содержанию. Попытка отнести стих. к 1841 (Э. Герштейн) не представляется достаточно убедительной.

Лит.: Семенов (2), с. 56—74, 428—31; Гроссман (1), с. 26—27; Нечаева В. С., К истории текста стих. «Валерик» (список из архива Ю. Ф. Самарина), в кн.: Сб. Соцэкгиза, с. 70—73; Пумпянский, с. 418—24; Дурылин (5), с. 187—93; Пятницкая, с. 205—19; Пульхритудова (2), с. 57—80; Максимов (2), с. 101, 106, 168—72; Архипов, с. 423—33; Герштейн (8), с. 339—42; Коровин (3), с. 330—332; Мануйлов В. А., Вслед за Л., «Звезда», 1978, № 8, с. 187—89.