Школа гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров

ШЌ́ОЛА ГВАРД́́ЕЙСКИХ ПОДПР́́АПОРЩИКОВ И КАВАЛЕР́́ИЙСКИХ ЮНКЕР́́ОВ (Школа юнкеров) была учреждена в Петербурге 9 мая 1823 приказом Александра I для обучения молодых дворян, к-рые поступали в гвардию из ун-тов или частных пансионов, не имея воен. образования и подготовки [Потто (1), с. 1—5]. С 1825 Школа размещалась на набережной р. Мойки у Синего моста, в здании, построенном в 60-х гг. 18 в. арх. Ж.-Б. Валлен Деламотом. Воен. ведомством здание это было переделано для Школы как снаружи, так и изнутри. Л. успешно выдержал вступит. экзамены 4 ноября 1832. Приказ о зачислении его кандидатом датирован 10 ноября [см. Мануйлов (10), с. 46]. Командиром Школы был в это время К. А. Шлиппенбах; непосредств. начальником Л. по эскадрону — А. С. Стунеев. Помимо изучения воен. дисциплин (артиллерия, воен. устав, тактика, топография, фортификация и др.), выездов на лагерные учения в окрестности Петергофа в летние месяцы и участия в осенних маневрах близ Красного Села, воспитанники изучали также математику, историю (рус. и зап.-европ.), словесность, географию, судопроизводство, франц. язык. Сохранились учебные тетради по ряду предметов. Записи в нек-рых из них сделаны рукою Л., напр., «Лекции из военного слова» (по теории словесности, к-рую читал В. Т. Плаксин), где часть вторая — автограф Л. По свидетельству товарищей, Л. особенно интересовал этот предмет. Среди преподавателей, чьи лекции должны были оставить след в сознании Л., следует назвать также Е. И. Веселовского, читавшего курс судопроизводства. Часть его лекций («История российского законодательства») сохранилась в конспективных записях Л., где обращает на себя внимание обилие сведений, связанных с крепостным правом (его возникновение, особенности и пр.). Там же краткая запись: «Вольность Новгорода». О Новгороде и древних новгородцах Л. слышал и на лекциях по рус. истории П. И. Вознесенского, автора специального труда на эту тему. Для Л., написавшего поэму «Последний сын вольности», стих. «Приветствую тебя, воинственных славян» и «Новгород», эти лекции представляли несомненный интерес. Франц. язык преподавал в Школе Я. О. Борде, имевший обыкновение читать на занятиях вслух по-французски комедии Мольера и др. драматургов. Борде любил обсуждать с воспитанниками политич. новости. Можно предположить, что личность этого педагога вспоминалась Л., когда он создавал образ одного из героев «Сашки» — гувернера-француза (поэма была начата, очевидно, в годы, близкие ко времени пребывания Л. в Школе). Общение с педагогами на лекциях и уроках, внеклассные встречи с ними способствовали расширению знаний, полученных Л. в Пансионе и Моск. ун-те. Аристократич. молодежь, преобладавшая в Школе, свободное время обычно проводила в светских развлечениях и кутежах. Среда, окружавшая поэта в Школе, в целом была далека от интеллектуальных запросов Л., хотя он и отдал дань ее настроениям в т. н. юнкерских поэмах: «Петергофский праздник», «Уланша», «Гошпиталь». Пребывание поэта в Школе в течение «двух страшных годов» (VI, 428, 717) отразилось на его творч. продуктивности. Л. писал меньше, тайком от начальства, урывками, по вечерам, уединившись в одном из самых отдаленных классов. В таких условиях продолжал он работать над пятой ред. поэмы «Демон» и романом «Вадим». Тогда же написаны «Хаджи Абрек» и ряд др. поэм, стих. «Юнкерская молитва», «На серебряные шпоры», «В рядах стояли безмолвной толпой» и, вероятно, закончен начатый еще в Москве «Измаил-Бей». По-прежнему Л. любил рисовать. Изображал он чаще всего «кавказские виды и черкесов, скакавших по горам» (А. М. Меринский). Рисовал не только по вечерам, в одиночестве, но часто и во время занятий, делая наброски из жизни Школы, портреты, карикатуры на преподавателей (Стунеев, В. И. Кнорринг и др.) и юнкеров (В. А. Вонлярлярский, Н. И. Поливанов, Л. Н. Хомутов). Среди товарищей Л. были любители лит-ры, ценившие дарование поэта и гордившиеся им. Нек-рые из них сохранили рукописи Л. (Меринский), тетради с его рисунками (Н. Н. Манвелов). 22 ноября 1834 Л. был выпущен из Школы корнетом в л.-гв. Гусарский полк [см. Мануйлов (10), с. 58]. Довольно основательно изучив как военные, так и общеобразоват. дисциплины, он был разносторонне подготовлен и обладал достаточно широким общим и воен. кругозором. В нем сложились черты воен. человека. Не случайно он писал в 1832 М. А. Лопухиной, что «если будет война», то он будет «везде впереди» (VI, 419, 707). В то же время ему, конечно, докучали маршировки и парады, всевозможные ограничения свободы, связанные с воен. дисциплиной. В 1839 Школу перевели в новое здание, отстроенное в расположении Измайловского полка. В 1859 Школа была переименована в Николаевское уч-ще гвард. юнкеров, а в 1864 преобразована в Николаевское кавалерийское уч-ще. Память о Л. жила среди воспитанников, и в 1881 начальник училища А.А. Бильдерлинг приступил к организации первого в России Лермонтовского музея. В 1883 музей открылся. Позднее, накануне столетия со дня рождения Л., перед зданием училища (ныне Лермонтовский пр., 54) 1 окт. 1913 состоялась закладка памятника поэту. Памятник, изображающий поэта в воен. мундире, был сооружен Б. М. Микешиным в 1914 и торжественно открыт лишь 9 мая 1916. В кон. 1917 все коллекции Лермонт. музея поступили в Пушкинский дом АН (ныне Ин-т рус. лит-ры АН СССР).

Лит.: Потто (1); Висковатый, с. 167—91; Анненков И. В., Воспоминания..., «Наша старина», 1917, № 3, с. 17—53; Михайлова А. (1), с. 58—63; Пахомов (2), с. 76, 78, 168, 189, 190, 192, 212—13; Пахомов (3), с. 100—101, 105, 154—85, 192; Описание ИРЛИ, с. 78—84, 105, 107—109, 121, 149—59, 191—93; Мануйлов (9), с. 45—78; Миклашевский, в кн.: Воспоминания; Анненкова, там же; Меринский, там же; Манвелов, там же; Назарова (4); Клейбер Б., «Два страшных года» Л., «Scando-Slavica», т. 4, Copenhagen, 1958, с. 43—58; его же, «Два страшных года» Лермонтова, в кн.: IV Международный съезд славистов. Материалы дискуссии, т. 1, М., 1962, с. 308—09 (критич. отзыв У. Фохта см. там же, с. 335—36).