Ceterum censeo Carthaginem esse delendam

= Ceterum censeo, = Carthāgo delenda est , тж. Delenda est Carthāgo

А кроме того, я утверждаю, что Карфаген должен быть разрушен - настойчивое напоминание, неустанный призыв к чему-либо

Выражение представляет собой слова М. Поркия (в традиционной русской передаче - Порция) Катона (Катона Старшего), цензора 184 г. до н. э., прадеда Катона Утического (см. Víctrix cáusa deís placuít, sed vícta Catóni ) восстанавливаемые по их греческой передаче в "Сравнительных жизнеописаниях" Плутарха ("Марк Катон", XXVII): Говорят, что Катон, - - о чем бы ему ни приходилось высказывать свое мнение в сенате, прибавлял: "А кроме того, я полагаю, что Карфаген не должен существовать".

Плиний Старший в "Естественной истории" (XV, 18, 20) упоминает о том, что Катон, пылая смертельной ненавистью к Карфагену и заботясь о безопасности потомства, "clamavit omni senatu Carthaginem delendam - на каждом заседании сената кричал, что Карфаген должен быть разрушен".

Флор, "Очерк римской истории", II, 15: Cato inexpiabili odio delendam esse Carthaginem, et cum de alio consuleretur, pronuntiabat. "Катон в своей неукротимой ненависти заявлял, что Карфаген надо разрушить, даже и тогда, когда высказывался по другому вопросу".

Газета "Times" начала свою крымскую кампанию против свергнутой Коалиции и свое "ceterum censeo" по поводу необходимости образовать следственную комиссию как раз в тот момент, когда Гладстон создал угрозу ее монополии. (К. Маркс, Сообщения английской печати.)

Я с гидом в руке тотчас же поспешил направиться к Капитолию, к знаменитому римскому форуму, к Колизею, к дворцам цезарей, именно в тот центр древнего Рима, где решались когда-то судьбы всего мира, где гремел Цицерон против Катилины, где, к подножию статуи Помпея, закрывая лицо тогой, пал великий историк и полководец Цезарь, пораженный кинжалами Брута и Кассия, где упрямый Катон твердил свое "Carthaginem delendam esse" и где бессмертные Гракхи впервые провозгласили мировой закон, из-за достижения которого человечество до сих пор проливает реки крови. (Д. Л. Мордовцев, До Италии. Путевые арабески.)

Николай Гаврилович упоминал о своей поездке за границу (кажется, в 1859 г.) и о разговоре с Герценом приблизительно в таких выражениях: "Я нападал на Герцена за чисто обличительный характер "Колокола". Если бы, говорю ему, наше правительство было чуточку поумнее, оно благодарило бы вас за ваши обличения; эти обличения дают ему возможность держать своих агентов в узде в несколько приличном виде, оставляя в то же время государственный строй неприкосновенным, а суть-то дела именно в строе, не в агентах. Вам следовало бы выставлять определенную политическую программу, - скажем, конституционную, или республиканскую, или социалистическую; и затем всякое обличение являлось бы утверждением основных требований вашей программы; вы неустанно повторяли бы свое ceterum censeo Carthaginem delendam esse". Именем Карфагена Николай Гаврилович означал в данном случае, очевидно, самодержавие. (С. Г. Стахович, Среди политических преступников.)

Процесс Засулич содержал в себе одно драгоценное для политика указание, - указание на глубокое общественное недовольство правительством и равнодушие к его судьбам. Но именно на эту-то сторону - то близоруко, то умышленно, - не обращалось никакого внимания. Нечего и говорить, что мое имя при этом повторялось постоянно с всевозможными комбинациями "Carthaginem esse delendam". (А. Ф. Кони, Воспоминания о деле Веры Засулич.)

□ Кончаю письмо катоновским изречением - ceterum censeo, что в Питер надо приехать. (И. С. Тургенев - М. М. Стасюлевичу, 31.I (12.II) 1878.)