Taedium vitae

Отвращение к жизни.

Авл Геллий ("Аттические ночи", VI (VII), 18) сообщает, что после битвы при Каннах Ганнибал отправил в Рим десять человек из взятых в плен римлян с предложением обмена пленных, взяв с отправленных клятвенное обещание вернуться в том случае, если это предложение не будет принято, и что двое из них, прибегнув к низменной reservato mentalis (см.), нарушили клятву. Далее Геллий приводит свидетельство Корнелия Непота, "что те, которые не вернулись к Ганнибалу, сделались столь презираемы и ненавистны, что их охватило отвращение к жизни и они покончили с собой" (eos qui ad Hannibalem non redissent usque adeo intestabiles invisosque fuisse, ut taedium vitae ceperint necemque sibi consciverint).

Овидий ("Метаморфозы" X, 298-502), излагая миф о Мирре, осквернившей себя кровосмесительной связью с собственным отцом, заканчивает свой обстоятельный рассказ сценой превращения Мирры в дерево (Balsamea myrra L.):

Tum néscia vóti

Átqu(e) intér mortísque metús et táedia vítae

Ést talés compléxa precés: "O síqua patétis

Númina cónfessís, meruí nec tríste recúso

Súppliciúm. Sed né violém vivósque supérstes

Mórtuaqu(a) éxtinctós, ambólus péllite régnis,

Mútatáeque mihí vitámque necémque negáte".

Не видя исхода,

Мучима смертной тоской и равно отвращением к жизни,

Так обратилась к богам: "О если приемлемы вами,

Боги, признанья людей, скажу: достойна я кары,

Но не должна собой осквернять ни живых, ни усопших.

Так отлучите ж меня от людей и от царства Аида".

Боги вняли мольбе Мирры и обращают ее в дерево. В новое время эти слова стали употребляться для обозначения пресыщения жизнью, опустошенности, душевной усталости, овладевавших человеком, несмотря на его внешнее благополучие.

Неудивительно, что Парвусу, который так великодушно поддерживал новоискровцев, пока дело шло преимущественно о кооптации старейших и заслуженных, тяжело стало в конце концов в подобном болотном обществе. Неудивительно, что он стал испытывать в нем все чаще taedium vitae, тошноту жизни. (В. И. Ленин, Социал-демократия и временное революционное правительство.)

До тех пор, пока хоть кто-нибудь в этом мире любит вас и вам сочувствует... Нет, друг мой; в нашем возрасте трудно вынести "taedium vitae" вообще, неприязнь и отвращение ко всему на свете; это не связано с политикой, которая, в конечном счете, лишь игра; это грусть пятидесятилетних. (И. С. Тургенев - Гюставу Флоберу, 8.XI 1872.)

Никогда еще он не чувствовал такой усталости - телесной и душевной. Целый вечер он провел с приятными дамами, с образованными мужчинами; некоторые из дам были красивы, почти все мужчины отличались умом и талантами - сам он беседовал весьма успешно и даже блистательно... и, со всем тем, никогда еще то "taedtum vitae", о котором говорили уже римляне, то "отвращение к жизни" с такой неотразимой силой не овладевало им, не душило его. (Он же, Вешние воды.)

Понятие "taedium vitae" было исследовано в диссертационной работе: Mrs. Thompson, Taedium vitae in Roman Sepulcral inscriptions. St. Louis, 1911 (рецензия И. И. Холодняка на эту книгу была помещена в журнале "Гермес", 1913, № 7, с. 165-166). (A. Н. Егунов, Примечание к "Вешним водам".)

Александрийские поэты-ученые отличались, между прочим, крайней отчужденностью от толпы; эта черта близка современной поэзии всего мира; а общность некоторых других признаков заставляла уже русскую критику обращать внимание на указанное сходство. Это делалось с целью приуменьшить значение современной литературы; делалось теми, кто вечно оробеет перед дедами", тоскует о старине, а в сущности испытывает taedium vitae, не понимая того, что происходит на глазах. (А. А. Блок, Творчество Вячеслава Иванова. "Поэт и чернь".)

Пресыщение являлось неизбежным следствием излишеств всякого рода, избытка наслаждений, как грубых, так и утонченных. От пресыщения недалеко до равнодушия, до своего рода taedium vitae, откуда и тот недуг, которого причину давно бы отыскать пора... (Д. Н. Овсянико-Куликовский, Евгений Онегин во 2-й половине 20-х годов.)

Хотя слишком часто встречаются люди, полагающие единственную цель своего существования в материальных наслаждениях, но это всегда и неизбежно оказывается иллюзией, ибо как только достигается это мнимое счастье, то есть постоянная возможность удовлетворять вполне все материальные хотения (а они имеют тесные пределы), так необходимо является пресыщение, скука, внутренняя пустота, а за нею отвращение к жизни, taedium vitae... (B. С. Соловьев, Критика отвлеченных начал.)

Не случайно, что естественное taedium vitae преклонных лет у Фридриха Второго облеклось в форму изречения: я устал править рабами. (Томас Манн, Лотта в Веймаре.)