ЭТИКА

        Философской дисциплины, подобной европ. Э., т. е.
        а) позитивно изучающей и конструирующей понятия поступка, деяния, характера, нрава и пр. и
        б) созидающей нормативные понятия блага, зла и др., в Индии не возникло.
        В целом сфера Э. поделена в инд. культуре между дхармой и мокшей. При этом дхармой предписываются социальные нормы поведения, обязательные для каждого члена об-ва, но, поскольку они существенно связаны с его кастой, варной, возрастным статусом, трудноотделимы от обычного права, на долю этического остается немного. Понятия благого и злого обосновываются законом кармы; это, т. обр., не античная автономная Э. и тем более не разумный эгоизм (поскольку речь идет о следующем рождении), но и не теологич. обоснованная этика христ-ва. Дурно то, что приведет к тягостным переживаниям в будущих жизнях; добродетельные поступки приведут к посмертному счастью, но и то и другое в силу безличного устройства мира (бог как устроитель или наблюдатель за кармой — редкий теологич. вариант). Перечень типов дурных поступков был впервые сформулирован в буддизме, но затем воспринят индуизмом.
        Он включает три дурных телесных действия:
        1) намеренное убийство или, при расширенном толковании, причинение физич. ущерба;
        2) воровство и
        3) нарушение половой морали;
        четыре словесно дурных действия:
        1) обман;
        2) сеяние розни;
        3) оскорбление и
        4) пустословие
        и три дурных внутренних действия:
        1) жадность;
        2) зависть;
        3) нигилизм — непризнание закона кармы, блага даров и т. д.
        Воздержание от них суть благие поступки; это может толковаться и положительно: спасение жизни, щедрость и пр. Аналога европ. учению о мирских добродетелях (стоическая четверка, воспринятая христ-вом) вовсе нет, хотя словарный запас санскрита в этой области несравненно богаче европ. языков, а частных наставлений в поэзии и иной дидактике предостаточно. Однако вся дхарма принадлежит области благого мирского, ибо и небесное рождение не выводит за пределы конечного мира, сансары. Поэтому соответствие религ. западной Э. с понятием конечного блага относится к учению о мокше, т. е., по одному из синонимов, "сверхблаге" (нихшреяса) и входит в состав наставлений для духовного пути. Здесь рассматриваются уже субъективные возможности свершения дурных поступков или даже склонности к ним; при этом блюдение мирской нравственности подразумевается. Основания, говоря языком Канта, "злой воли" усматриваются в "удручителях" сознания (клеша)
        — аффективных эмоциях, производных из гл. их причины — неведения, метафизического незнания, что поясняется в разных терминах, но прежде всего как смешение в сознании представлений о вечном и невечном, радости и страдании, подлинном "я " и ложном "я" ,
        — как нек-рая иллюзия относительно себя и мира.
        Устранение их считается возможным, т. е. достижение кантовской "абсолютно доброй воли " осуществимо. На этом пути — уже не добродетели, а святости — обретаются и такие морально значимые результаты, как совершенство в невреждении (йога, джайнизм) — упрочение святого в ненасилии, так что агрессивность др. существ в его присутствии гаснет. Требования святости как этапа духовного пути постоянны во всех традициях, и опасность темной внеморальной духовности отчетливо осознавалась. Однако дальнейший путь к освобождению уже сверхморален. Представление о морально совершенных святых, снявших своей жизнью конечные ограничения дхармы, о людях, на к-рых держится мир, оставалось неизменно значимым для следующих путем дхармы индуистов.
А. Парибок