Марк Аврелий

Марк Авре́лий

см. Аврелий.

* * *

МАРК АВРЕЛИЙ

МАРК АВРЕ́ЛИЙ Антонин (Marcus Aurelius Antoninus) (26 апреля 121, Рим — 17 марта 180, Сирмий, Нижняя Паннония), римский император с 161 из династии Антонинов, представитель позднего стоицизма (см. СТОИЦИЗМ), автор философских «Размышлений». Восстановил римский протекторат над Арменией и захватил Месопотамию в войне 162—166 с парфянами; в 166—180 вел Маркоманскую войну (см. МАРКОМАНСКАЯ ВОЙНА).
Сын претора Анния Вера, принадлежал к знатному испанскому роду. В детстве, по воле Адриана (см. АДРИАН (император)), был усыновлен будущим императором Антонином Пием (см. АНТОНИН ПИЙ). Получил прекрасное образование, специально изучал право. 7 марта 161 вместе с Луцием Вером, также усыновленным Антонином Пием, был провозглашен императором. На время правления Марка Аврелия пришлись наводнение Тибра, восстания британцев и германцев, успешные для римлян войны с Арменией и Парфией, длительная война с маркоманами (см. МАРКОМАНЫ). Большую часть жизни император провел в военных походах, пытаясь отразить варваров, теснивших римские границы. В то же время он заботился о внутреннем благоустройстве империи, уделяя особое внимание законодательству и судопроизводству. Лично принимал участие в заседаниях сената, в судебных разбирательствах. Сборник рескриптов Марка Аврелия под названием Semestria пользовался авторитетом у юристов последующих поколений. Умер от чумы во время войны с маркоманнами.
Марк Аврелий был человеком нравственным и скромным. С юности вел воздержанный образ жизни: носил простой греческий плащ, спал на земле, избегал развлечений. Терпеливо старался переносить все превратности, посланные ему жизнью, «не замечая» бездарности соправителя Луция Вера, распутства своей жены Фаустины Младшей, дочери Антонина Пия, непонимания окружающих людей, дурных наклонностей своего сына Коммода, которого окружил лучшими воспитателями и учителями (впоследствии он стал одним из самых жестоких императоров в истории Рима).
«Размышления» («К самому себе»), написанные Марком Аврелием по-гречески и найденные после его смерти в походном шатре (впервые изданы в 12 книгах в 1558 с параллельным латинским переводом), в кратких, подчас афористических высказываниях формулируют стоические воззрения этого философа на троне: «Время человеческой жизни — миг; ее сущность — вечное течение; ощущение смутно, строение всего тела бренно; душа неустойчива, судьба загадочна; слава — недостоверна. Все относящееся к телу подобно потоку, относящееся к душе — сновидению и дыму. Жизнь — борьба и странствие на чужбине. Но что может вывести на путь? Ничто, кроме философии. Философствовать же — значит оберегать внутреннего гения от поношения и изъяна, добиваться, чтобы он стоял выше наслаждения и страданий...». В последующие века Марк Аврелий признавался одним из лучших императоров Рима. Конная статуя Марка Аврелия на Капитолии в Риме (в средние века считавшаяся монументом Константина Великого) — самый знаменитый памятник искусства его времени.
Единственное сочинение «К самому себе» («Размышления») — философский «дневник» (состоящий из отдельных рассуждений) в жанре диатрибы (см. ДИАТРИБА), — является одним из лучших памятников моралистической литературы. По сравнению с Сенекой (см. СЕНЕКА Луций Анней) и Эпиктетом (см. ЭПИКТЕТ) Марк Аврелий менее оригинален; его значимость — в личном и свободном отношении к «сумме» стоических догм, которым у Марка Аврелия сопутствуют гераклитовские (см. ГЕРАКЛИТ Эфесский), эпикурейские (см. ЭПИКУР) и платонические (см. ПЛАТОН (философ)) мотивы при общем скептическом настрое. Интересы Марка Аврелия сосредоточены в области практической этики: гносеология, космология и теоретическая этика интересуют его только как пропедевтика (см. ПРОПЕДЕВТИКА). Космос есть целесообразно упорядоченное целое (VIII 5 и др.), управляемое промыслом, или всеобщим разумом (V 32; VI 5), тождественным материальной божественной пневме (см. ПНЕВМА).
Однако основа стоического мировоззрения (аналитическое соединение понятий «космос» и «разум») становится у Марка Аврелия объектом скептической оценки и последующего выбора: либо промысл и целесообразность с их неизбежными издержками, либо хаос атомов (IX 39). Но и признание первого не устраняет сомнений в познаваемости мира (V 10; VII 32; IX 41), представления о котором пронизаны мотивами вечного обновления (VI 16; IX 28), хотя стоическое учение о «воспламенении» упоминается лишь вскользь (III 3). Душа человека тождественна «пневматическому» началу, разум (истечение, частица мирового разума — IX 6) — ведущему (II 2; XV 3). Подобно Панецию (см. ПАНЕЦИЙ Родосский), Посидонию (см. ПОСИДОНИЙ) и Сенеке (см. СЕНЕКА Луций Анней), Марк Аврелий отвергает психологический монизм Ранней Стои: ведущее резко отделяется от влечений, разум (иногда отождествляемый с личным «демоном» — II 13; V 27) противопоставляется не только душе, но порой (в платоническом духе) и веществу в целом (XII 2—3).
Счастье заключено в добродетели — философском согласии со всеобщим разумом (III 6; IV 16; VIII 54). Нужно обратиться к самому себе, сообразовать свое разумное начало (которое единственно в «нашей власти») с природой целого и так обрести бесстрастие (III 7; V 15; 32; XI 18). Все предопределено от века (X 5), мудрец принимает судьбу как должное и любит свой жребий (IV 26; VII 54). Однако Марк Аврелий (как и все стоики) заинтересован в обосновании автономии морального выбора. Добродетель должна подчиняться иной причинности, нежели природные явления: какую бы картину мира ни выбрал человек — стоическую, атомистическую и т. п. — он должен сделать себя достойным божественной помощи (X 6—7; XI 18; XII 14). Теодицея вполне традиционна: зло имеет исключительно моральный характер, и боги не отвечают за него (VI 41—42).
Иногда у Марка Аврелия проглядывает огрубленный интеллектуализм уже платонического толка — пороки суть следствие неведения (IV 3; XI 18). С Сенекой, Эпиктетом, а также с христианским учением (при отрицательном отношении к христианам — XI 3) Марка Аврелия сближают призывы к гуманности, к заботе о душе, к осознанию своей греховности (II 6; 8; VII 31; IX 4—5); космополитический пафос обретает особый смысл в устах повелителя мировой империи (IV 4). В обостренном личном отношении к божеству, в пессимизме, близком к трагической безысходности, выражается характерное для Поздней Стои сочетание философской спекуляции с интимным религиозным чувством.