австрийская школа

австри́йская шко́ла

в политэкономии. Возникла в 80-х гг. XIX в. в Австрии (К. Менгер, Э. Бём-Баверк, Ф. Визер и др.). В 20-х гг. 20 в. её преемницей стала «молодая австрийская школа» (Л. Мизес, Ф. Хайек, Г. Хаберлер и др.). Основной элемент теории австрийской школы — учение о предельной полезности (см. Предельной полезности теория). Сходные положения были выдвинуты У. Джевонсом и А. Маршаллом (Великобритания), Л. Вальрасом (Швейцария), Дж. Б. Кларком (США). Основные принципы австрийской школы развиты в теории предельной производительности (см. Производительности теории).

* * *

АВСТРИЙСКАЯ ШКОЛА

АВСТРИ́ЙСКАЯ ШКО́ЛА в экономике (Austrian School of Economics), возникла в 1870-х гг.
Основателем школы является К. Менгер (см. МЕНГЕР Карл), долгие годы возглавлявший кафедру Венского университета. У Менгера практически не было предшественников в немецкоязычной экономической литературе (труд Г. Госсена (см. ГОССЕН Герман Генрих) был ему неизвестен). В то же время его идеи практически предопределили развитие австрийской школы. Основными представителями старой австрийской школы, помимо Менгера, являются его последователи Ф. Визер (см. ВИЗЕР Фридрих) и Э. Бем-Баверк (см. БЕМ-БАВЕРК Эйген). Дальнейшее развитие идеи австрийской школы получили в работах таких видных экономистов, как Л. фон Мизес (см. МИЗЕС Людвиг фон) и Ф. Хайек (см. ХАЙЕК Фридрих фон), оказавших огромное влияние на современную экономическую мысль.
Методологические особенности
Главными методологическими особенностями австрийской школы являются: последовательный и бескомпромиссный субъективизм и строгий методологический индивидуализм.
Австрийская теория ценности подчеркивала чисто субъективный характер этого феномена. Представители австрийской школы считали, что в основе меновой ценности, то есть менового соотношения благ (основы цен) лежит исключительно субъективная важность или ценность, приписываемая им обменивающимися лицами. Даже категорию издержек австрийцы трактовали чисто субъективно: как ценность наилучшей упущенной альтернативной возможности, от которой пришлось отказаться в процессе выбора. Последовательный субъективизм проявился также в том, как австрийская школа решала вопрос о ценности производительных благ, которая полностью выводилась из субъективных оценок потребительских благ, произведенных с их помощью. В то время как классическая школа, напротив, «объективизировала» ценность потребительских благ, выводя ее из издержек производства.
Строгий методологический индивидуализм — объяснение экономических явлений через целенаправленные действия индивидов. При этом австрийская теория, в отличие от Госсена и Джевонса (см. ДЖЕВОНС Уильям Стэнли), не использует предпосылку гедонизма, то есть не исходит из того, что все действия людей движимы желанием получить удовольствие или избежать страданий. Представители австрийской школы последовательно выступали против любого формального суммирования каких-либо однородных показателей, не говоря уже о каком-либо макроэкономическом подходе. То, что происходит в экономике, по мнению сторонников этой школы, следует объяснять только как равнодействующую индивидуальных предпочтений и решений. В этом отношении проявилась методологическая установка Менгера и его учеников — раскрывать сущность явлений и причинно-следственных связей на основе использования предпосылки рационального индивида, не доверять функциональному анализу агрегатных величин, характерному для макроэкономического подхода.
Либеральные идеологи австрийской школы
Идеологически сторонников австрийской школы трудно причислить к одному лагерю. Если Менгер и Бем-Баверк и, в особенности, их последователи из новой австрийской школы, Мизес и Хайек, относились к ревностным защитникам либерализма и свободного предпринимательства, то Визер и испытавший его влияние Й. Шумпетер (см. ШУМПЕТЕР Йозеф) доказывали возможность и даже неизбежность централизованно регулируемой социалистической экономики.
Не случайно, что именно либеральные идеологи австрийской школы — Мизес и Хайек — еще в 1930-х гг. выступили наиболее последовательными критиками социалистической системы хозяйства, основанной на централизованном планировании. Оба экономиста доказывали, что рациональное регулирование экономики из центра при отсутствии рынка невозможно, поскольку у центральных властей и планирующих органов нет объективных критериев в виде цен, которые давали бы возможность определять истинные размеры спроса и особенно его структуру и на этой основе осуществлять оптимальное распределение ресурсов. «Там, где нет свободного рынка, нет ценового механизма; без ценового механизма нет и экономического расчета», — писал Л. Мизес.
Мизес, Хайек и другие неолибералы решительно отвергли расширение социальных функций государства — социальное страхование, пособия по безработице, сокращение рабочего дня, создание социальной инфраструктуры (строительство школ, больниц и т. п.). В этом они видели проникновение в капитализм «ползучего социализма», искажающего его природу и мешающего его внутреннему развитию.
Критика планирования и регулирования не означала, что экономисты-неолибералы были противниками всяческих форм государственного воздействия на экономику. По их мнению, это воздействие должно было выражаться в разработке таких устойчивых законодательных рамок, которые обеспечивали бы максимально гладкое функционирование конкурентного рынка. Существует огромное различие, которое не следует упускать из виду — различие между устойчивыми законодательными рамками, обеспечивающими все необходимые предпосылки для частной инициативы адаптации к любым изменениям, и системой, где подобная адаптация осуществляется с помощью централизованного управления. Выступая против нерегулярных перемен курса экономической политики, против произвольного вмешательства центральных органов в целях корректировки конъюнктуры или всевозможных мер протекционизма во внешних экономических отношениях, они требовали выработки и строгого соблюдения «правил игры», обеспечивающих постоянство так называемых внешних условий для деятельности частного капитала. Не случайно, что эти идеи австрийских либералов стали одним из идейных истоков возрождения консерватизма (см. КОНСЕРВАТИЗМ (в экономике)) в 1970-х — 1980-х гг. и кризиса кейнсианской теории (см. КЕЙНСИАНСТВО) и сложившейся на ее основе практики регулирования экономики.