Довженко Александр Петрович

Довже́нко Александр Петрович

(1894—1956), кинорежиссёр, драматург, народный артист РСФСР (1950). Один из основоположников отечественной кинематографии, создатель киноэпопей, проникнутых поэзией, отразивших коренные сдвиги эпохи: «Звенигора» (1928), «Арсенал» (1929), «Земля» (1930), «Щорс» (1939) и др. По сценариям Довженко его женой и сорежиссёром Ю. И. Солнцевой поставлены фильмы: «Поэма о море» (1958), «Повесть пламенных лет» (1961), «Зачарованная Десна» (1964). Государственная премия СССР (1941, 1949), Ленинская премия (1959, посмертно). В 1957 имя Довженко присвоено Киевской киностудии.

* * *

ДОВЖЕНКО Александр Петрович

ДОВЖЕ́НКО Александр Петрович [30 августа (11 сентября) 1894, с. Сосницы Черниговской области — 25 ноября 1956, Москва], советский кинорежиссер, сценарист, автор рассказов и повестей. Заслуженный деятель искусств Украинской ССР (1940). Народный артист РСФСР (1950). Лауреат Ленинской премии (1959 — посмертно за литературный сценарий «Поэма о море»).
Родился в многодетной крестьянской семье на Черниговщине. В 1914 окончил Глуховский учительский институт. Учился в Киевском университете и Коммерческом институте в Киеве. Преподавал физику, естествознание и гимнастику в гимназии (1914—1917). В 1920—1921 принимал участие в создании Киевского отдела народного образования, в 1921—1923 — на дипломатической службе в Польше и Германии. Учился живописи в Мюнхене и в Берлинском художественном училище. В 1923—1926 — художник-иллюстратор одной из харьковских газет. С 1926 — режиссер-постановщик на киностудиях Одессы, Киева, Москвы.
В годы революций и Гражданской войны (см. ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА в России) молодой школьный учитель, вдохновленный идеями украинской национальной государственности, сначала оказывается в рядах сторонников Центральной Рады (см. ЦЕНТРАЛЬНАЯ РАДА), а после жестокого разочарования в ее политике — коммунистов (впоследствии пережитое нашло отражение в фильме «Арсенал», 1929). Коммунистическому идеалу Довженко хранил верность всю жизнь, но интерпретировал его чрезвычайно своеобразно.
Уже в первой своей картине «Звенигора» (1928) Довженко пытается соотнести ритмы социальной и естественной жизни народа, отсюда возникает в кинематографе Довженко тенденция к удлинению кадра, опора на внутрикадровое (преимущественно природное) движение, что весьма нетипично для советского киноавангарда 1920-х годов. Полное подчинение силам природы поставило человека на край гибели, делая его бессильным перед лицом любой стихии — как естественной, так и исторической. Поэтому пиетет перед историческим прошлым у художника, как правило, отсутствует. История представляется ему цепью катастроф. Спасение же — в разгадке тайн природы, ее языка, в сотворчестве с ней — приобщение к вечности. Такую возможность и предоставляет народу, по Довженко, революция, выступающая реальным воплощением многовековых народных чаяний, нашедших отражение в фольклоре. Фольклорные мотивы, постоянно используемые режиссером в фильмах, есть воплощение народного сознания, его мудрости и ограниченности одновременно. Фольклорная метафора в «Звенигоре» возникает у Довженко от полноты ощущения идеала и незнания действительного исторического пути к нему (мотив заколдованного клада).
С еще большей остротой коллизия эта возникает в следующем фильме Довженко, «Арсенал» (1928), посвященном революции на Украине, где центральным событием оказывается большевистское восстание в Киеве в январе 1918 против правительства Петлюры. Решенный в традициях историко-революционной эпопеи, фильм дает образ народа-массы как жертвы стихии. Другим воплощением массы и одновременно антагонистом ее оказывается рабочий Тимош, осознающий свое историческое предназначение и потому вырастающий в знаменитом финале до легендарного сверхгероя, неуязвимого в своем бессмертии для вражеских пуль. Наивысшей в своем творчестве гармонии и силы достигает Довженко в последнем немом фильме «Земля» (1930), как бы спрессовавшем в традиционном для тех лет сюжете об убийстве кулаками молодого сельского активиста весь опыт мировой культуры. Пафос сотворчества человека с природой, действия по ее законам, а не насилие над ней, определили внутреннюю гармонию фильма и отказ от монтажной эстетики. В споре между старым и новым в «Земле» безоговорочно побеждало вечное. Именно в «Земле» с максимальной полнотой воплотились идеалы Довженко, которые, совершенно очевидно, расходились с государственными.
В последующих произведениях Довженко пытается примирить свой авторский идеал с официальной доктриной, что лишает эти картины гармонии и цельности «Земли», но придает им затаенный внутренний драматизм. Признавая неизбежность разрыва с традициями народной жизни, Довженко оставляет за собой право воспринимать этот разрыв как историческую и личную драму, равно как и противостояние двух ипостасей образа народа — массы и героя, овладевающего стихиями. Все это находит воплощение в его произведениях 1930—1940-х годов: «Иван» (1932), «Аэроград» (1935), «Щорс» (1939), «Мичурин» (1948).
В 1934 Довженко покидает Украину, спасаясь от волны репрессий против национальной интеллигенции, и находит в Москве приют и покровительство Сталина, намеревающегося сделать Довженко придворным художником. По его личному указанию Довженко создал миф о герое Гражданской войны Щорсе в одноименном фильме. Однако он также пытался облагородить настоящее идеальным образом прошлого, как некогда в «Земле» — будущим. Драматичен образ главного героя — монументального богатыря, скрывающего от всех свои переживания. Именно в период работы над «Щорсом» сценарий Довженко из краткого монтажного плана превращается в самостоятельное литературное произведение, существующее параллельно с фильмом. Литературе отныне более всего доверяет Довженко самые сокровенные мысли и чувства, особенно после того, как жестокому разгрому Сталина подвергся сценарий «Украина в огне» (1943). Страх перед угрозой гибели целого народа, вновь обострившийся в те дни у Довженко, вызвал к жизни сценарий о трагедии народа, брошенного в первые недели войны на произвол судьбы.
Дальнейшие кинематографические замыслы Довженко либо пресекались, либо безжалостно искажались, как это произошло с замечательно поэтичной «Жизнью в цвету» (1946—47), превращенной в канонический историко-биографический опус «Мичурин» (1949). Основное внимание в эти годы Довженко уделяет работе над эпохальным замыслом национального романа «Золотые ворота». Эта работа дала толчок к созданию сценария о строительстве Каховского водохранилища «Поэма о море» (1936), где внутренняя борьба Довженко с самим собой достигает предельной и неразрешимой остроты: идеал и реальность взаимно отторгают друг друга. И накануне первого съемочного дня Довженко умер в Москве, так и не получив разрешения вернуться на воспетую и оплаканную им Украину.