Диккенс Чарлз

Ди́ккенс Чарлз

(Dickens) (1812—1870), английский писатель. Юмористические нравоописательные «Очерки Боза» (1836) посвящены различным слоям лондонского общества. В сентиментальном романе «Посмертные записки Пиквикского клуба» (1837) (с наивным и трогательным эксцентричным героем) свойственные Диккенсу ирония и сатира побеждаются своеобразным диккенсовским комизмом, обусловленным верой в доброе начало человека. Пафосом сострадания к униженным (особенно к переживаниям детской души), неприятием всех форм социальной несправедливости проникнуты авантюрно-приключенческие романы «Приключения Оливера Твиста» (1838), «Николас Никльби» (1839), «Мартин Чезлвит» (1844). Социальный оптимизм Диккенса (роман «Лавка древностей», 1841; «Рождественские повести», 1843—1846) вступал в противоречие с гротескно-реалистическим изображением губительной психологии собственничества и прагматизма: романы воспитания «Домби и сын» (1848) и «Дэвид Копперфилд» (1850, с автобиографическими чертами), роман «Холодный дом» (1853). Детективный роман «Тайна Эдвина Друда» (1870). Рисуя драматическую картину английской жизни, Диккенс вносил в неё смягчающие сказочно-сентиментальные оттенки — в том числе в романах «Тяжёлые времена» (1854), «Крошка Доррит» (1857). Основные нравственные коллизии романов Диккенса — столкновение бескорыстного, великодушного или беззащитного героя с миром эгоистических страстей и расчёта, олицетворяемым низким «злодеем» или холодным рационалистом (иногда способным к нравственному преображению).

* * *

ДИККЕНС Чарлз

ДИ́ККЕНС (Dickens) Чарлз (1812—70), английский писатель. Юмористические нравоописательные «Очерки Боза» (1836) посвящены обитателям различных слоев лондонского общества. В сентиментальном романе «Посмертные записки Пиквикского клуба» (1837) (с наивным и трогательным эксцентричным героем) свойственные Диккенсу ирония и сатира побеждаются своеобразным диккенсовским комизмом, обусловленным верой в доброе начало человека. Пафосом сострадания к униженным (особенно к переживаниям детской души), неприятия всех форм социальной несправедливости проникнуты авантюрно-приключенческие романы «Приключения Оливера Твиста» (1838), «Николас Никльби» (1839), «Мартин Чезлвит» (1844). Социальный оптимизм Диккенса (романы «Лавка древностей», 1841, «Рождественские повести», 1843—1846) вступал в противоречие с гротескно-реалистическим изображением губительной психологии собственничества и прагматизма: романы воспитания «Домби и сын» (1848) и «Дэвид Копперфилд» (1850, с автобиографическими чертами), роман «Холодный дом» (1853). Детективный роман «Тайна Эдвина Друда» (1870). Рисуя драматическую картину английской жизни, Диккенс вносил в нее смягчающие сказочно-сентиментальные оттенки (в т. ч. романы «Тяжелые времена», 1854, «Крошка Доррит», 1857). Основные нравственные коллизии романов Диккенса — столкновение бескорыстного, великодушного или беззащитного героя с миром эгоистических страстей и расчета, олицетворяемым низким «злодеем» или холодным рационалистом (иногда способным к нравственному преображению).
* * *
ДИ́ККЕНС (Dickens) Чарлз (7 ноября 1812, Портсмут — 9 июня 1870, Рочестер), английский писатель.
Тяжелое детство
Происходивший из многодетной семьи, Диккенс рано узнал нищету и в полной мере изведал бедствия, уготованные социально отверженным. Достоверность картин жизни людей этого круга, нескрываемое сострадание героям, на которых обрушивается немилость судьбы, более всего поражали современников в его романах, подчас носящих автобиографический характер.
Долговая тюрьма, в которой провел остаток лет отец Диккенса, разорившийся почтовый чиновник, стала местом действия в «Крошке Доррит» (1857). По собственным детским воспоминаниям описана фабрика ваксы, где мойщиком бутылок служит Дэвид Копперфильд («Жизнь Дэвида Копперфильда, рассказанная им самим», 1850). Обиход мелких чиновников, часто становящихся персонажами книг Диккенса, он досконально изучил, работая переписчиком бумаг в конторе адвоката. Не получив систематического образования, писатель работал парламентским стенографом, затем — газетным репортером. В 1836 он женился на дочери редактора газеты, в которой работал. Семейная жизнь Диккенса не удалась и закончилась разводом в 1858. Обременный большой семьей, Диккенс постоянно испытывал нехватку средств. Используя свой незаурядный актерский дар, он выступал (с 1858 — систематически) с публичными чтениями своих произведений, в том числе в США, где ему неизменно сопутствовал огромный успех.
Похоронен писатель в Вестминстерском аббатстве, рядом с Б. Джонсоном (см. ДЖОНСОН Бенджамин) и Д. Гарриком. (см. ГАРРИК Дэвид)
Открытый им для литературы мир трущоб и нравы их обитателей опоэтизированы Диккенсом. Сочувствуя героям, он приводит действие к благополучному финалу, который вознаграждает их за страдания и унижения, приглушая травмирующие воспоминания юной поры жизни.
Литературный дебют
Исключительно высоко ценя Диккенса, Ф. М. Достоевский назвал его непревзойденным мастером «искусства изображения современной, текущей действительности». Диккенс изучил ее за годы репортерской службы, которая предшествовала литературному дебюту — роману «Посмертные записки Пиквикского клуба» (1837).
Эта книга, представляющая собой цикл жанровых зарисовок, раскрыла дарование Диккенса как создателя гротескных (см. ГРОТЕСК) характеров, выражающих самые укорененные особенности англичан как нации и передающих, по замечанию Г. К. Честертона (см. ЧЕСТЕРТОН Гилберт Кит), «вечную радость народной веры... то главное в нас, что не зависит от поверхностной разницы между людьми».
Панорама английской жизни
Романы Диккенса представляют собой панораму английской жизни эпохи викторианства (см. ВИКТОРИАНЦЫ) , уникальную по богатству наблюдений и разнообразию запечатленных человеческих типов. «Приключения Оливера Твиста» (1838), «Лавка древностей» (1841), «Домби и сын» (1848) создают исчерпывающе полный портрет общества, обнажая его пороки и изъяны. В конечном счете несовершенство общества становится ясно и персонажам, находящим свой идеал в уюте дома, прочности семейных традиций, христианском милосердии к близким и чужим.
Цикл «рождественских повестей», созданных в 1843—1848 («Колокола», «Сверчок за очагом» и др.), наиболее последовательно воплотил приверженность Диккенса незыблемым ценностям частной жизни — в противовес иллюзорным или эфемерным обретениям, которые приносит погоня за богатством и престижем.
Великий юморист
Честертон говорил, что искусство Диккенса «как жизнь, потому что, как и жизнь, оно безответственно и невероятно». Выразившееся в книгах Диккенса восприятие мира не признает безнадежности и отчаяния, хотя нередко описаны жестокие и даже катастрофические ситуации. Однако самые тягостные обстоятельства неспособны подорвать веру героев Диккенса в конечное торжество добра или воздаяние за гробом, если недостижима земная справедливость. Юмор, побуждающий не только создавать фарсовые сюжетные положения, в которых всего отчетливее проступает истинная человеческая природа персонажей, но и распознать чудесное под уродливым внешним обликом вещей, заставляя ужас и отвращение отступать перед радостью, — важнейший писательский принцип Диккенса, органично выразивший главные свойства его личности и таланта.
Мнимая простота
Обычные для Диккенса фигуры переродившихся грешников, счастливые развязки конфликтов и обилие морализаторских сентенций, напоминающих воскресную проповедь, создали обманчивое представление о простоте и предугадываемости его книг. Однако на самом деле романы Диккенса никогда не становились идиллиями. В них затронуты острые социальные и этические коллизии, а отношение писателя к окружающей жизни со временем принимало нескрываемо критический характер, делая достаточно мрачным его взгляд на будущее. Реальность начинала восприниматься им как сила, откровенно враждебная гуманным побуждениям, которые вдохновляют любимых героев Диккенса. Репутация жизнелюбивого художника, наделенного редкостным комедийным даром, не соответствует содержанию таких романов, как «Холодный дом» (1853) и «Большие надежды» (1861), где писатель касается мучительных для него явлений деградации личности, погубленной ложными идеалами.
Взгляд на Диккенса как на романиста, добивавшегося абсолютного жизнеподобия, был опровергнут, когда открылась яркая театральность этой прозы и ее гротескная природа, напоминающая о себе, даже если автор старается достичь впечатления фактической достоверности своих описаний. Столь же произвольным оказалось и стойкое мнение о страхе Диккенса перед викторианской публикой с ее узкими понятиями. Дж. Оруэлл (см. ОРУЭЛЛ Джордж) заметил, что в своем отношении к Диккенсу его современники «напоминали слона, которого бьют стеком, а ему это доставляет удовольствие, словно почесывают хобот».