А-20 или А-32?

А-20 или А-32?

       Танковое КБ на ХПЗ еще при А. О. Фирсове в инициативном порядке вело проектирование нового колесно-гусеничного танка. Когда в январе 1937 г. М. И.Кошкин возглавил КБ, работы по созданию нового танка заметно активизировались. А в октябре КБ получило и задание Наркомата обороны (НКО) на разработку колесно-гусеничного танка. Немедленно было создано КБ по разработке новых конструкций в отличие от основного бюро, трудившегося над модернизацией танка БТ. Корпусом танка занялся М. И. Таршинов, башней и вооружением занялись А. А. Молоштанов и М. А. Набутовский. Трансмиссию поручили Я. И. Барану, ходовую часть - В. Г. Матюхи-ну, систему управления - П. И. Васильеву... Это имена руководителей групп, с которыми работали многие талантливые инженеры и техники. Среди них: А. С. Бондаренко, В. К. Байдаков, А. В. Колесников, В. Я. Курасов, А. Я. Митник, Г. П. Фоменко, Б. А. Черняк, А. И. Шпайхлер. Общее руководство проектом осуществлял А. А. Морозов. Готовить будущую машину в производство должен был Н. А. Кучеренко. Главным конструктором этого бюро стал М. И. Кошкин, а А. А. Морозов - его заместителем.
        Михаил Ильич Кошкин родился 21 ноября 1898 г. (ст.ст.), в 1918 г. вступил в Красную Армию, а в 1919 г. стал членом РКП (б). В 1921-24 гг. учился в Коммунистическом университете им. Я. М. Свердлова, по окончании которого был на партийной работе в г. Вятке. В 1929 г. поступил в Ленинградский политехнический институт, а после окончания его в 1934 г. работал на заводе №185 в Ленинграде конструктором и принимал участие в разработке средних танков Т-29 и Т-46-5. С 1937 г. - главный конструктор танкового КБ ХПЗ.
        Александр Александрович Морозов (1904-1979 гг.) начал работу на ХПЗ чертежником в 1926 г. Окончив в 1930 г. машиностроительный техникум, стал работать конструктором танкового КБ завода. Участвовал в разработке танков Т-24 и БТ в должности руководителя группы, а с 1938 г. заместителя начальника КБ. После смерти М. И. Кошкина он стал начальником КБ, затем главным конструктором завода №183. Под его руководством уже в конце войны созданы танки Т-44 и Т-54.
        Одновременно с заказом НКО определил техническое задание (ТЗ) на колесно-гусеничный танк, который должен был в ближайшее время прийти на смену танкам БТ. Но как ни странно, ТЗ предусматривало броневую защиту танка только от пуль крупнокалиберных пулеметов и вооружение в виде хорошо освоенной 45-мм пушки. Это был незначительный шаг вперед по сравнению с танком БТ, вызванный необходимостью сохранения относительно небольшой массы танка, что, в свою очередь, являлось следствием выбора колесно-гусеничного хода.
        Получив это задание, сотрудники КБ М. И. Кошкина, как и он сам не одобрили такое решение, хотя открыто выступить против него не решились. Времена были тяжелые: арестован Фирсов, арестован и расстрелян директор завода И. П. Бон-даренко, его сменил Ю. Е. Максарев.
        Итак, при заданной массе танка 18 т пришлось предусмотреть три пары ведущих колес, а это, как все понимали, чрезвычайно усложняло конструкцию. Устаревшим решением являлось и противопульная броня. Но танку требовалась защита от снарядов. А как ее усилить на машине массой 18 т? И тогда в инициативном порядке, параллельно с заказанным танком, получившим обозначение А-20, решено было разработать чисто гусеничную машину. Заводской индекс ее - А-32 (иногда в литературе можно было встретить упоминание о машине А-30, хотя она "существовала" только на словах). На А-32 предполагалось поставить 76-мм пушку. Обсуждалась возможность значительного усиления бронирования. Однако в начальный проект это не внесли, так как было решено представить обе машины (А-20 и А-32) на государственные испытания в одинаковой массе. С самого начала новые танки планировали оснастить дизель-мотором.
        4 мая 1938 г. происходило заседание Комитета Обороны, на которое были приглашены и танкисты, вернувшиеся из Испании. Вел заседание В. И. Молотов, тогда председатель Совета Народных комиссаров и Комитета Обороны СССР, член Политбюро ЦК ВКП(б). Присутствовали И. В. Сталин, К. Е. Ворошилов и другие руководители государства и Вооруженных Сил. Первым слово было предоставлено Народному комиссару среднего машиностроения А. Б. Брускину. Он доложил о работе над опытным образцом 18-тонного колесно-гусеничного танка А-20. Когда он упомянул, что на новом танке вместо авиационного двигателя будет впервые установлен дизель В-2, в разговор вмешался К. Е. Ворошилов и заметил, что моторесурс этих дизелей не превышает 50-ти часов, в то время как карбюраторный двигатель М-17 имеет моторесурс по крайней мере 200 часов. Брускин стал уверять, что положение с дизелями будет исправлено, и Красная Армия получит вскоре вполне надежные дизель-моторы. Брускин попросил одобрить проект нового танка, после чего начались прения.
        Слово было предоставлено А. А. Ветрову. Когда он в своем докладе стал разбирать конструктивные недостатки наших танков, в первую очередь - БТ, Сталин заметил, что именно это и хотели услышать от инженера-танкиста, получившего опыт использования танков в Испании. Ветров высказал пожелание усилить бронирование, вооружение, средства связи, а главное - повысить надежность работы механизмов. Тут снова вмешался Сталин и попросил рассказать, как проявила себя в условиях Испании ходовая часть танков, и, в первую очередь, колесно-гусеничных. Ветров высказал свое личное мнение в пользу чисто гусеничного танка, обосновав его тем, что сложный колесно-гусеничный движитель ненадежен, часто выходил из строя. Эти высказывания были очень не по душе присутствовавшим на совещании военным специалистам высокого ранга, в частности, начальнику автобронетанкового управления комкору Д. Г. Павлову. Кстати, надо отметить, что Павлов, также воевавший в Испании и получивший звание Героя Советского Союза, в другой обстановке яростно выступал против колесно-гусеничных БТ, подчеркивая их способность легко загораться, благодаря своим бензиновым двигателям. Однако на этом совещании он почему-то держался "по ветру". Раз "наверху" любят колесно-гусеничные танки, то и не надо этому противиться. В перерыве совещания Сталин неожиданно подошел к Ветрову и снова спросил: "Так Вы стоите за гусеничный движитель?" Ветров подтвердил свое мнение,
        В продолжавшихся прениях выступавшие всячески восхваляли достоинства колесно-гусеничного движителя и заявляли, что гусеничный движитель себя изжил. И это, несмотря на печальный опыт боев в Испании. Неизвестно, каким бы путем пошло дальше наше танкостроение, если бы Сталин, закрывая совещание, не предложил параллельно с колесно-гусеничным изготовить аналогичный по характеристикам, но уже чисто гусеничный танк.
        Через три месяца КБ Харьковского завода разработало технические проекты обоих танков - А-20 и А-32, которые были рассмотрены в августе 1938 г., на заседании, созданного в марте того же года Главного военного совета РККА при Наркомате обороны. В состав совета входили: К. Е. Ворошилов (председатель), В. К. Блюхер, С. М. Буденный, Г. И. Кулик, Л. З. Мехлис, И. В. Сталин, И. Ф. Федько, Б. М. Шапошников, Е. А. Щаденко, К. А. Мерецков (секретарь). И опять общее мнение присутствующих было в пользу А-20. И снова Сталин предложил построить и испытать параллельно оба варианта танка.
        Теперь на ХПЗ для решения этой задачи потребовалось объединить танковые КБ в единое, как и все опытные цеха в один.
        В августе Комитет обороны издал постановление "О системе танкового вооружения". Оно потребовало от заводов, занимавшихся танкостроением, к июлю 1939 г. изготовить опытные образцы новых танков и представить их на государственные испытания.
        Объединенное КБ ХПЗ возглавил М. И. Кошкин, его заместителями были назначены А. А. Морозов, Н. А. Кучеренко, А. В. Колесников и В. М. Дорошенко.
        В мае 1939 г. опытные машины А-20 и А-32 были изготовлены и к августу прошли государственные испытания. Но опять государственная комиссия (председатель В. Н. Черняев) не сделала определенного вывода о том, какая машина - А-20 или А-32 - должна быть предложена на вооружение Красной Армии. Создалась весьма странная ситуация. Нельзя же было ставить на вооружение два одинаковых по боевым характеристикам образца. Руководство КБ обратилось с просьбой решить этот вопрос в Главное автобронетанковое управление (ГБТУ), но и там не прояснили ситуацию. В таких колебаниях потеряли несколько месяцев, пока правительство ни приказало провести испытания новых образцов бронетанковой техники на самом высоком уровне. И вот в сентябре на испытательном полигоне под Москвой были собраны шесть образцов новых танков. Это были тяжелые СМК и KB, представленные Кировским заводом, средние - А-20 и Т-32 (так стал именоваться А-32). До сих пор для того, чтобы членам комиссии удобнее было решить, какой же танк лучше - колесно-гусеничный А-20 или гусеничный А-32, их представили в одинаковой массе 19 т. И вооружение ставили одинаковое (в той же башне 45-мм пушка). Теперь ХПЗ представил модель А-32 (т.е. уже Т-32) с боевой массой 24 т и 76-мм пушкой Л-10 в новой башне.
        На испытаниях был продемонстрирован также легкий танк Т-26 последней модификации (завод №174 в Ленинграде) и БТ-7М. Этот танк объединенное КБ ХПЗ разрабатывало параллельно с А-20 и А-32, на всякий случай, тем более, что с КБ не было снято задание по модернизации танков БТ.
        Комиссию по испытаниям возглавлял нарком обороны К. Е. Ворошилов. Присутствовали А. А. Жданов, А. И. Микоян, Н. А. Вознесенский, Д. Г. Павлов и многие другие, в том числе главные конструкторы представленных машин Ж. Я. Котин, М. И. Кошкин и Л. С. Троянов. С наибольшим успехом прошли испытания Т-32. Это был подлинный триумф. "Запомните этот день - день рождения уникального танка", - сказал Н. В. Барыков - директор опытного завода №185. Военный инженер первого ранга Н. Н. Алымов предложил усилить бронирование танка. Некоторое беспокойство вызвали недоработки дизеля В-2.
        М. И. Кошкин, отвечая на эти пожелания, сказал, что Т-32 он рассматривает лишь как прототип нового, более мощного, в частности, по вооружению, танка. В заключение К. Е. Ворошилов сказал, что именно такая машина нужна Красной Армии, и также высказал пожелание усилить бронирование. Т-32 имел значительный резерв мощности, что позволяло увеличить массу на несколько тонн, которые можно было обратить на увеличение толщины брони.
        По результатам испытаний ГБТУ уточнило тактико-технические характеристики будущей машины, получившей обозначение Т-34. По его представлению 19 декабря 1939 г. совместным постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) и правительства было решено изготовить два образца Т-34, вооруженного 76-мм пушкой и защищенного броней толщиной 45 мм. Тем же постановлением были приняты в производство тяжелый танк КВ-1 и легкий Т-40. Поскольку серийное производство танков Т-34 в 1940 г. предусматривалось развернуть не только на ХПЗ, но и на Сталинградском тракторном заводе, первому поручили оказать соответствующую помощь СТЗ. Обращалось внимание на упрощение конструкции машины, на технологичность.

Библиография:
Техника и вооружение № 11-12 за 1998 г.

Энциклопедия танков. 2010.