Мебель

        Мебель менялась (и меняется) медленно, но иные ее предметы все же отмерли, другие видоизменились, а третьи сменили свои названия. Например, БЮРО – затейливой конфигурации письменный стол с настольными ящиками и множеством отделений для хранения бумаг и мелких ценных вещей – сегодня можно увидеть разве только в музеях, у коллекционеров да в редких квартирах. У Собакевича «в углу гостиной стояло пузатое ореховое бюро на пренелепых четырех ногах, совершенный медведь ». На бюро у Плюшкина «лежало множество всякой всячины », перечисление которой занимает у Гоголя около 20 строк. Бюро красного дерева стояло в комнате Ильи Ильича Обломова, героя романа Гончарова.
        Слово «кресло» прежде употреблялось чаще во множественном числе – «кресла ». ВОЛЬТЕРОВСКИЕ КРЕСЛА, в которых сидели, например, бабушки в «Детстве» Толстого и в «Обрыве» Гончарова, отличались глубоким сидением и очень высокой спинкой. Неглубокое, удобное для работы за столом ГАМБСОВО КРЕСЛО – по имени создавшего его мастера – было у Павла Петровича Кирсанова («Отцы и дети»).
        Многие предметы пришли в барские дома с Запада – дань преходящей моде. БЕРЖЕРКА, на которой сидел старик в «Обыкновенной истории» Гончарова, – разновидность глубокого кресла. ПАТЕ – встречается у Лермонтова и Тургенева – нечто вроде табурета, мягкое сидение без спинки и подлокотников. КУШЕТКА – слово знакомое, ее варианты назывались ПОМПАДУРАМИ, КОЗЕТКАМИ (диван на двоих, для беседы – от французского «causer» – беседовать), КАНАПЕ – небольшой диван с приподнятым изголовьем. На канапе сидит Нина в последнем действии лермонтовского «Маскарада». Пушкин в «Домике в Коломне» писал: «…И хоть лежу теперь на канапе, / Все кажется мне, будто в тряском беге / По мерзлой пашне мчусь я на телеге ».
        Гордостью многих помещиков были коллекции разного рода курительных трубок, часто выставленных для всеобщего обозрения на специальных пирамидах. ЧУБУКИ, то есть трубочные стержни, достигали подчас невероятной длины. Свою коллекцию трубок Ноздрев показывает Чичикову. Современные трубки легко помещаются в кармане, старинные же по длине напоминали духовые инструменты, поэтому мы не должны удивляться, читая о «прислоненной к постели только что выкуренной трубке » у Обломова.
        Трубки часто изготовлялись из морской пенки – огнестойкого минерала и назывались ПЕНКОВЫМИ; не произносите это слово «пеньковые», так как ПЕНЬКА – конопляная пряжа – здесь ни при чем.
        Чисто русским предметом мебели был ПОСТАВЕЦ – невысокий шкаф для хранения посуды, который мы встречаем в пьесах Островского.
        Многие мужчины имели обыкновение писать стоя или сидя на табурете за КОНТОРКОЙ – высоким столиком с наклонной плоскостью в виде ПЮПИТРА, или, как тогда говорили, ПЮЛЬПИТРА. По воспоминаниям Тургенева, Белинский и Гоголь писали, стоя за конторкой. Художник В. А. Серов изобразил за конторкой своего отца композитора А. Н. Серова.
        В карты играли за особыми ЛОМБЕРНЫМИ столами со складной столешницей, превращающейся при раскладке в квадрат, обитый зеленым сукном, – на нем делали записи мелом. ЛОМБЕР – давно забытая карточная игра. «Зовут задорных игроков / Бостон и ломбер стариков », – писал Пушкин. БОСТОН – тоже популярная в старину игра в карты. В повести Л. Толстого «Два гусара» автор показывает нам «раскинутый старинный бостонный стол с инкрустациями ».
        Увидев у классиков слово «холодильник», мы невольно представляем себе современный электрохолодильник. Слово это в устах литературных героев прошлого века вызывает недоумение. Но ХОЛОДИЛЬНИКОМ в старину назывался простой ледник, то есть ящик для продуктов, проложенных льдом.
        Читая классиков, натыкаешься на устарелое написание (и звучание) некоторых названий предметов домашнего обихода: «шкап» вместо «шкаф» («Дорогой, многоуважаемый шкап!» – говорит Гаев в «Вишневом саде» Чехова), «стора» вместо «штора», «снурок» вместо «шнурок» и т.п. Меняются слова и по родам (прежде чаще говорили «зала» вместо современного «зал»), и по падежным окончаниям. Кстати, если сейчас МЕБЕЛЬ – понятие собирательное, то в прошлом это слово означало «отдельный предмет обстановки». «Мебели, довольно хорошие, были покрыты пылью », – так сказано в «Невском проспекте» Гоголя. Это – нюансы, они не затрудняют чтение, зато придают тексту особый аромат старины, словно ПАТИНА – зеленоватый налет на старинной бронзе.