Интеллект животных (animal intelligence)

Представление о том, что разные виды животных различаются по уровню интеллекта, прочно укрепилось в сознании людей. Многочисленные научно-популярные статьи и различные телевизионные программы посвящены сравнению интеллектуального уровня котов и собак, коров и свиней, а тж др. групп животных. Даже Аристотель пытался упорядочить биолог. виды на единой шкале интеллекта, scala natura. Нек-рые склонны считать задачей сравнительной психологии всего лишь пополнение совокупности подобных сравнений. Неявной предпосылкой такого подхода служит уверенность в том, что существует некая унитарная черта, «интеллект», и одним видам она присуща в большей степени, чем др. Хотя, по всей вероятности, такая т. зр. является довольно безосновательной.

История

На протяжении всей истории философии можно проследить т. зр., согласно к-рой в регуляцию поведения людей и животных вовлечены принципиально различные процессы. Так, Р. Декарт писал, что «после заблуждения атеизма, ничто не уводит слабые умы так далеко от истины, как идея о том, что ум животных сходен с нашим». С приходом идей Ч. Дарвина возникло представление о непрерывности (преемственности) умственных процессов. Дарвин, Романес и др. цитировали многочисленные истории, в к-рых акцентировалось человекоподобное поведение животных. В ответ на такой подход К. Ллойд Морган, Жак Леб и др. призывали к тщательному эксперим. анализу научения вместо опоры на бездоказательные истории о животных.

На первых этапах изучения И. ж. выдающимся новатором стал Э. Л. Торндайк. Он писал, что «постоянно теряются сотни собак, и никто этого даже не замечает, и тем более не публикует заметок об этом в научных журналах. Но стоит только одному псу найти дорогу от Бруклина до Йонкерса, и этот факт тотчас же становится муссируемым слухом». На протяжении своей короткой карьеры сравнительного психолога Э. Л. Торндайк исследовал множество видов животных. Он пришел к следующему заключению: «Формально краб, рыба, черепаха, собака, кошка, обезьяна и младенец обладают очень сходным интеллектом и характером, к-рые представляют собой систему связей, изменяющуюся согласно законам упражнения и эффекта». Хотя биолог. виды считали различающимися как в отношении устанавливаемых связей, так и их способности делать это, подразумевался единый процесс. Э. Л. Торндайк редко прибегал к простым сравнениям «интеллекта». Он считал, что одна из функций сравнительной психологии — проследить эволюцию челов. интеллекта и «что ее выполнению мало поможет тот факт, что собаки сообразительнее кошек, киты — тюленей, а лошади — коров».

Взгляды Э. Л. Торндайка способствовали сдерживанию исслед. эволюции интеллекта и сосредоточению осн. усилий на изучении ограниченного числа видов. Тем не менее, было проделано достаточное количество работ, что позволяет составить весьма резонное представление об И. ж. Несомненно, что люди и человекообразные обезьяны по способности к научению не имеют себе равных среди остальных животных. Тем не менее, простой метод расположения животных вдоль единой шкалы так и не появился. Тж нет и никаких достоверных указаний на то, что процессы, лежащие в основе научения чел., принципиально отличаются от тех, на к-рых базируется научение у остальных видов животных.

Научение у беспозвоночных

В попытке продемонстрировать научение у таких одноклеточных организмов, как инфузория-туфелька и амеба, выполнено множество работ. Были продемонстрированы изменения в выполнении заданий, коррелирующие с упражнением и достаточно сходные с изменениями у многоклеточных организмов. Однако ни в одном из случаев нельзя было наверняка утверждать, что имело место ассоциативное научение. Одноклеточные организмы чувствительны к таким факторам, как рН (концентрация ионов водорода), содержание сахара и углекислого газа в воде. Мн. из манипуляций, использованные в опытах по научению, напр., пропускание электрического тока и снабжение пищей, влияли на эти факторы. Т. о., не представляется возможным точно определить, произошло ли научение или была изменена среда обитания.

Плоские черви (или планарии) представляют собой простейшие организмы с билатеральной симметрией. Было получено достаточно твердое доказательство их способности к научению. Если планарию, скользящую по поверхности воды, подвергнуть односекундному воздействию электрического тока, она повернет свое тело или сожмет его. Если электрическому удару будет предшествовать световой или вибрационный сигнал и это будет повторено много раз, то эти плоские черви начинают реагировать на стимул до воздействия тока. Это простой пример выработки классического условного рефлекса. При случайном предъявлении вибрационных и световых раздражителей, из к-рых только один образовывал связь с ударом тока, исследователи доказывали, что эти изменения реакции были связаны с подлинным научением. В работах по сравнительной психологии было продемонстрировано научение у мн. видов беспозвоночных — моллюсков, крабов, дождевых червей и насекомых.

Количественное сравнение беспозвоночных

Пытаясь шкалировать способность к научению различных биолог. видов, исследователи использовали множество заданий. Хотя было обнаружено, что нек-рые из них способны выполнять представители одних видов, но не в состоянии — представители др., составить шкалу интеллекта оказалось делом непростым.

Простейший подход к изучению интеллекта лежит в использовании простейших задач. Можно было бы сравнить скорость приобретения реакции при классическом и инструментальном научении у различных животных. Можно тж было бы исследовать научение в лабиринтах и др. простые формы научения дискриминации. К сожалению, подобные сравнительные исслед. не позволили построить линейную шкалу интеллекта. Нек-рые виды с относительно сложно устроенным мозгом медленнее выполняли определенные задания, чем животные с более примитивным мозгом.

Поиск задач для дифференциации биолог. видов привел к выводу о том, что необходимо усложнить подлежащие различению стимулы или соотв. реакции. Наиболее широко изученной задачей такого рода является задача на формирование установки на научение. Установки на научение обычно требуют способности устанавливать различия между двумя объектами. Под один из них прячут пищу, и задача животного состоит в том, чтобы просто выбрать объект, скрывающий приманку. Этому заданию легко научаются животные мн. видов. Как только животное научается выполнять первое задание, ему предлагают следующее, затем еще одно; можно научить устанавливать сотни различий. Мн. животные при последовательных заданиях на различение действуют все лучше и лучше: они «научаются учиться» или «демонстрируют установку на научение». Др. же животные научаются устанавливать последнее из различий столь же медленно, как и в начале эксперимента. Крысы, белки и тупайи демонстрируют весьма слабый прогресс, даже решив сотни задач, тогда как шимпанзе, гориллы и макаки-резусы показывают быстрое улучшение рез-тов. Остальные приматы и хищники занимают промежуточное положение. Эти рез-ты породили т. зр., согласно к-рой задачи формирования установки на научение могут послужить средством шкалирования различных биолог. видов по уровню интеллекта. Одной из проблем, с к-рой столкнулся данный подход, стало выполнение нек-рыми видами подобных заданий на совершенно неожиданном для их нейроанатомии уровнях. Напр., голуби и африканские хорьки демонстрируют тот же уровень прогресса, что и беличьи обезьяны. Майны и голубые сойки выполняют эти задания со скоростью, сопоставимой с кошками, мармозетками и беличьими обезьянами, а вороны показывают лишь минимальные улучшения.

При сравнении биолог. видов осн. трудностью использования задачи на формирование установки на научение, равно как и мн. др. сложных задач, является то, что очень трудно, а зачастую и вовсе невозможно, создать такие условия, к-рые не благоприятствовали бы представителям одних видов и не затрудняли бы действия др. Прежде всего, встает проблема различий в сенсорной функции. Люди, др. приматы и птицы в значительной степени полагаются на зрительную информ., тогда как животные др. видов — на остальные модальности. В задачах по формированию установки на научение, придуманных людьми, обычно используются стимулы, легко дифференцируемые зрительно, поскольку они различаются по размерам, форме, цвету и тому подобным характеристикам. Причина того, что приматы и птицы так успешно решают эти задачи, может таиться не столько в их интеллектуальном уровне, сколько в развитии зрительной системы. Настолько же сложно уравнять задачи, предлагаемые представителям различных видов, в отношении уровня мотивации, силы подкрепления и двигательных возможностей каждого вида. Не существует практически никаких сомнений в том, что создать простую шкалу интеллекта не удастся.

Рассудочная деятельность и инсайт

Э. Л. Торндайк практически не обнаружил доказательств присутствия мышления или интуиции в ходе исслед. научения у животных. Др. исследователи утверждают, что подобное заключение было неизбежным, особенно если принять во внимание условия экспериментов Э. Л. Торндайка. Кёлер разраб. множество заданий, в ходе выполнения к-рых шимпанзе искали путь к цели, заблокированной неск. промежуточными задачами, нуждающимися в решении. В нек-рых заданиях обезьяны должны были построить пирамиду из ящиков, чтобы достать бананы, подвешенные к потолку. В др. случаях для получения награды было необходимо соединить вместе палки или совершить с ними какие-то иные манипуляции. Казалось, человекообразные обезьяны Кёлера находили неожиданные, интуитивные (по типу инсайта) решения поставленных перед ними проблем. Др. ученые утверждали, что на выполнение шимпанзе этих заданий влияют естественные, встречающиеся в природе реакции на подобные стимулы, а тж предварительное знакомство и игры с ними. Доказать, что в подобных опытах животные находили решение именно путем инсайта, крайне трудно.

Специальные способности к научению

Никому не удается избежать удивления, наблюдая ту легкость, с к-рой одни животные научаются решать нек-рые задачи, тогда как др. испытывают при этом серьезные затруднения. Роющие осы способны научиться сложной отсроченной реакции на содержимое неск. норок. Синие овсянки следят за движением звезд и находят Полярную звезду по характеру вращения звездного неба. Крысы, пережившие отравление, избегают в следующий раз есть пищу с таким же вкусом, однако они могут вернуться на то место, где это произошло, и есть пищу, к-рая выглядит сходным образом. Хотя очень легко научить крысу убегать, чтобы не получить удар тока, гораздо сложнее научить ее оставаться на месте и нажимать на рычаг, чтобы избежать электрошока.

Во всех этих ситуациях животные кажутся «подготовленными» к научению одним вещам и «неготовыми» научаться др. Адаптируясь к определенным нишам, каждый вид должен решать определенные задачи. Научение — часть такого приспособления, а способность к научению (естественно, научению определенным вещам) подвержена действию естественного отбора наряду с др. признаками.

В последнее время все большую популярность приобретает идея о том, что эволюция не порождает постепенного однонаправленного повышения уровня интеллекта. Напротив, виды эволюционировали в направлении развития специальных способностей к научению, необходимых для их выживания и размножения в специфических нишах. Лежащие в основе этого процессы могут быть (но могут и не быть) идентичными у всех видов. Естественный отбор гарантирует, что животные могут научаться вещам, жизненно важным для них. Некий обобщенный абстрактный «интеллект» может выполнять роль критерия для конкретного ученого и не быть необходимым для дифференцированного выживания и размножения организмов в естественной среде обитания.

Перспективы

Люди — это явно «зрительный» биолог. вид с хорошо развитой способностью к научению. Мы склонны оценивать др. виды с т. зр. наших собственных предпочтений и нашего собственного способа адаптации. Следует признать, однако, что сложное научение является всего лишь одним из средств адаптации. Там, где ситуация и соотв. реакции предсказуемы и стабильны в течение длительного периода эволюции, гораздо лучшим способом могут оказаться реакции, жестко детерминированные генотипом, а не подверженные капризам научения. Др. виды адаптировались иными способами, чем мы сами. И не следует удивляться тому факту, что нам не удается затолкнуть их в ячейки одномерной шкалы. Кроме того, как писал Харлоу, «не существует доказательств существования интеллектуальной пропасти в к.-л. точке, и нет никаких данных, к-рые подтверждали бы предположение о том, что между людьми и обезьянами существует более глубокая пропасть, чем между обезьянами и их ближайшими родственниками».

См. также Социобиология животных, Интеллект человека, Инстинктивное поведение

Д. А. Дьюсбери