Гойя Франсиско Хосе де

Ф. Гойя.
Автопортрет.
1815.
Прадо. Мадрид.

Го́йя Франсиско Хосе де, Гойя-и-Лусьентес (Goya у Lucientes) (1746—1828), испанский живописец, гравёр, рисовальщик. С 1760 учился в Сарагосе у X. Лусана-и-Мартинеса. Около 1769 отправился в Италию. В 1771 вернулся в Сарагосу, где писал фрески в традициях итальянского барокко (боковой неф церкви Нуэстра Сеньора дель Пилар, 1771—72). С 1773 работал в Мадриде. В 1776—80 и 1786—91 выполнил для королевской мануфактуры свыше 60 панно (картонов для ковров) с насыщенными по цвету и непринуждёнными по композиции сценами повседневной жизни, труда и праздничных народных развлечений («Зонтик», 1777, «Игра в пелоту», 1779. «Раненый каменщик», 1786, «Игра в жмурки», 1791, — все в Прадо). В отличие от царившего в испанской живописи духа парадной торжественности и рассудочности, картоны Гойи были проникнуты любовью к жизни и естественной красотой. С начала 80-х гг. Гойя получил известность и как портретист («Семья герцога Осуна», 1787, Прадо; «Портрет маркизы А. Понтехос», около 1787, Национальная галерея искусства, Вашингтон). Его портреты выполнены в звучной, тонко разработанной цветовой гамме, фигуры и предметы в них, переданные с тонким ощущением их материальности, как бы растворяются в лёгкой дымке. В 1780 Гойя был избран в мадридскую АХ (с 1785 вице-директор, а с 1795 директор её живописного отделения), в 1786 назначен придворным живописцем, с 1799 «первым живописцем короля». В этот период наступающей в Испании политической реакции жизнеутверждающее начало в творчестве Гойи сменяется глубокой неудовлетворённостью, приобретающей черты трагизма. Гойю привлекает искусство графики: стремительность перового рисунка, царапающего штриха иглы в офорте, светотеневые эффекты акватинты. Под влиянием испанских просветителей (Г. М. Ховельяноса-и-Рамиреса, М. X. Кинтаны) обостряется неприязнь Гойи к феодально-клерикальной Испании. В 1790-х — начале 1800-х гг. исключительного расцвета достигло портретное творчество Гойи, в котором звучали чувство тревожного одиночества человека (портреты — сеньоры Бермудес, Музей изобразительного искусств, Будапешт, Ф. Байеу, 1796, Прадо, Ф. Савасы Гарсии, около 1805, Национальная галерея искусства, Вашингтон), мужественное противостояние и вызов окружающему миру («Ла Тирана», 1799, АХ, Мадрид; портреты — доктора Пераля, 1796, Национальная галерея, Лондон, Ф. Гиймарде, 1798, Лувр). С удивительной обличительной силой неприкрашенной правды запечатлевает художник надменную торжественность и уродство королевской семьи в групповом портрете «Семья Карла IV» (1800, Прадо). Ароматом тайны и скрытой чувственности окутан образ женщины в картинах «Маха одетая» и «Маха обнажённая» (обе — около 1802, Прадо).
В большой серии офортов «Капричос» (80 листов с комментариями художника, 1797—98, обнародованы в начале 1799) в гротескно-трагической форме, питающейся фольклорными истоками, раскрыто уродство моральных, политических и духовных основ испанского «старого порядка». Серию «Капричос» отличают смелая новизна художественного языка, острая выразительность линий, беспокойных пятен и штрихов, контрастов света и тени, обращение к гротеску, аллегории, художественному преувеличению и иносказанию. Глубоким историзмом, подлинно народной энергией и страстным протестом пронизаны большие картины Гойи, посвященные борьбе против французской интервенции: «Восстание 2 мая 1808 года в Мадриде» и «Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года» (обе — около 1814, Прадо). Своеобразным философско-историческим осмыслением судьбы народа в эту трагическую эпоху истории Испании явились офорты «Бедствия войны» (82 листа; 1810—20, изданы в 1863 в Мадриде). В начале 1790-х гг. тяжёлая болезнь привела художника к глухоте. Последние, чрезвычайно тяжёлые для него годы, совпавшие с периодом жестокой реакции, Гойя провёл в загородном доме («Кинта дель Сордо», т. е. «Дом Глухого»), стены которого расписал маслом. В созданных здесь сценах (ныне в Прадо), включающих невиданно смелые для того времени, остродинамические изображения многолюдных масс и устрашающие символические образы, воплотились идеи противостояния прошлого и будущего, бесконечно ненасытного, дряхлого образа времени («Сатурн») и освободительной энергии юности («Юдифь»). Ещё сложнее система мрачных гротескных образов в серии офортов «Диспаратес» (22 листа; 1820—23, изданы в 1863 в Мадриде под названием «Пословицы»). Но и в самых мрачных видениях Гойи жестокая тьма не может подавить присущее художнику ощущение вечного движения, которое для него, как и для революционных романтиков во Франции, являлось мощным проявлением жизни. Оно становится лейтмотивом в «Похоронах сардинки» (около 1814, Прадо), в серии офортов «Тавромахия» (1815, изд. в 1816 в Мадриде) и других работах. С 1824 Гойя жил во Франции, где писал портреты своих друзей, осваивал технику литографии. Влияние творчества Гойи на развитие живописи и графики имело общеевропейский характер и сказывается вплоть до XX в.
Лит.: Левина И. М., Гойя. Л.—М., 1958; Прокофьев В. Н., «Капричос» Гойи, М., 1970; его же, Гойя Ансамбль росписей нижнего этажа Дома Глухого. 1820, в сборнике Мастера классического искусства Запада, М., 1983; [Седова Т. А.], Ф. X. Гойя. [Альбом]. М., 1973; KlingenderF. D., Goya in the democratic tradition, [2 ed.], N. Y., 1968; Gudiol J., Goya. Barcelona, 1969; Gassier P., Wilson J., Vie et œuvre de F. Goya, Fribourg—P., [1970]; Gallego G., F. de Goya. [Madrid, 1978].

Ф. Гойя.
"Водоноска".
1810.
Музей изобразительных искусств. Будапешт.

Ф. Гойя.
"Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года".
Около 1814.
Прадо. Мадрид.