ПРОСТРАНСТВО В ИНДИЙСКОЙ ФИЛОСОФИИ

ПРОСТРАНСТВО В ИНДИЙСКОЙ ФИЛОСОФИИ

    ПРОСТРАНСТВО В ИНДИЙСКОЙ ФИЛОСОФИИ.

    Индийская мысль не выработала единого понятия пространства, аналогичного соответствующей категории европейской философии. Философская концепция пространства в Индии (как и в Европе) создавалась через трансформацию “событийного” пространства мифа и ритуала. При этом в Индии возникло не одно, а два понятия пространства — “акаша” (дkдsa) и “диш” (dis, букв. — страны света), соответствующие как бы двум концепциям: “пространство-вместилище” и “пространство-место-направление”.

    Универсализация пространственных характеристик, имевших разное сакральное значение в ритуале, путем их сведения к единому первоисточнику (солнцу. Брахману, Пуруше) встречается уже в Упанишадах: “Поистине, вначале это было Брахманом, единым, бесконечным на восток, бесконечным на югбесконечным вверх, вниз и во все стороны” (Майтри-упанишада VI. 17). Представление о бескачественной абсолютной реальности требовало соответствующего образа пространства, более абстрактного и однородного, чем иерархизированное пространство ритуала, которому соответствовало понятие “диш” — “стран света”. В этой роли стало выступать понятие “акаша”: “Ибо для него (Атмана. — В. Л.) не существует востока и прочих направлений. Непостижим этот высший Атман..., чья сущность акаша” (там же). По своим характеристикам акаша Упанишад близка Абсолюту: она неизменна, вечна, неделима, бесконечна (т. е. всегда больше суммы конечных вещей), однородна, бесплотна. Через постижение безграничности акаши адепт приобретает опыт освоения бесконечности, необходимый для постижения Абсолюта (Брахмана, Атмана, Пуруши). Акаша содержится и внутри человека, служа тем самым установлению микро-макрокосмических соответствий. Она воплощает не только всепроникающий характер этого “внутреннего” и “внешнего” пространства, но и их способность вмещать в себя, “давать место” для разворачивания предметно-событийной реальности: “Поистине, сколь велико это пространство, столь велико и пространство внутри сердца” (Чхандогья-упанишадаУШЛ.З). Вместе с тем акаша приобретает в Упанишадах черты натурфилософского первоэлемента, коррелирующего со слухом (аналог европейского эфира), а также выступает как некое межкосмическое пространство. Характерно, что в роли пространства акаша никогда не ассоциируется с пустотой, отсутствием вещей и событий — она всегда чем-то заполнена, но, в отличие от мифологического пространства, сращенного с предметным миром, отчуждена от своего содержимого. Вещи “пронизаны” акашей, и йог, упражняясь в медитации, созерцает бесконечное пространство как бы сквозь них.

    В религиозно-философских учениях, прямо или косвенно восходящих к Упанишадам, акаша выступает в роли и космологического первоэлемента, носителя звука, и в роли абстрактного вместилища вещей (санкхья, йога, веданта, вайшешика, ньяя). Образ акаши как единого пространства, лишь временно и иллюзорно разделенного стенками сосудов, служит сторонникам адвайта-веданты моделью толкования отношения Брахмана и индивидуальных душ: если разбить стенки этих сосудов, то восстановится истинное единство акаши-пространства, подобным образом и души, временно разделенные сосудами разных тел, рано или поздно восстановят свое сущностное единство с Брахманом.

    Помимо “мистического пространства”, открываемого в религиозном опыте, индийская мысль обращалась к более философским по своему характеру проблемам, связанным с концепцией пространства как субстанции. Вайшешика видит в акаше и среду для распространения звука (примечательно, чтопередача звука объясняется по аналогии с движением волн), и орган слуха (часть акаши, расположенная в ушной раковине), и вместилище вещей (обсуждается вопрос, проникает ли акаша “внутрь” атомов). В пару с понятием времени вайшешика ставит, однако, не акашу, а диш, придавая последнему более абстрактное значения принципа локализации предмете? в соответствии с направлением. Как и акаша, диш является вечной и неделимой субстанцией, ее деление на “места” (pradesa) выступает как временное и зависимое от характера вещей. В целом субстанцию дищ можно уподобить силовому или магнитному полю, попав в которое, вещи располагаются определенным образом. В отличие от иерархической мифологической “системы мест”, локализация предметов по такому принципу носит совершенно нейтральный характер, но вместе с тем ряд пространственных параметров (размер, расстояние и т. п.) еще не отделяется от самих вещей и не объединяется с понятием пространства, а место и расстояние еще не измеряются в терминах пространственных величин. Остальные школы индийской религиозно-философской мысли не признавали дищ в качестве отдельного от акацщ пространственного принципа. В буддийских школах саутрантчка и вайбхащика акаша понимается как отсутствие материальных препятствий, в других буддийских школах она часто рассматривается как всепроникающая и вечная позитивная сущность. В джайнизме акаша трактуется как сплошная протяженность, контейнер конечных вещей.

    В целом традиционная индийская концепция пространства осталась на уровне античных представлений о “системе мест”, не поднявшись до идеи гомогенной и изотропной протяженности, представление о которой было выработано в Новое время под влиянием определенных социальных и культурных факторов. Идея единого и однородного пространства, созерцаемого в мистическом опыте, никогда не экстраполировалась на область физической реальности.

    Лит.: Lysenko V. The Vaise.sika notions of äkäsa and diâ from the Perspective of Indian Ideas of Space.— Beyond Orientalism. The Work f Wilhelm Halbfass and Its Impact on Indian and Cross-Cultural Studies, ed. by E. Franco and K. Preisendanz. Amsterdam etc, 1997.

    ΰ. Γ. Лысенко

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.