ОСТИН

ОСТИН

(Austin) Джон (1911—1960) — британский философ-аналитик, представитель лингвистической философии. Проф. Оксфордского ун-та (1952—1960).
В основе концепции О. лежит идея, что главной целью филос. исследования является прояснение выражений обыденного языка. Взгляды О. не носят систематического характера. Многие его выступления были направлены против неверного, т.е. нарушающего логику, употребления слов и целых фраз отдельными философами, но основной вклад О. в науку состоит в проницательных замечаниях об употреблении таких терминов, как «знать» и «истинный». О. подверг критике широко распространенную в аналитической философии теорию «чувственных данных». Общее филос. возражение против возможности знать ощущения др. людей иногда принимает форму вопроса о степенях уверенности. О. считает, что на самом деле никогда нельзя быть уверенным в своих же собственных ощущениях. Мы можем не только их неправильно назвать или обозначить, но и испытывать неуверенность относительно них и более основательным образом. Напр., мы можем просто быть недостаточно знакомы с данным ощущением, чтобы позволить себе уверенно судить о нем, или мы можем пытаться «распробовать» свое ощущение более полно. Общее филос. возражение против всех претензий на знание, согласно О., выражено в следующем рассуждении: знание не может быть ошибочным, а «мы, по-видимому, всегда или практически всегда подвержены ошибкам». Прилагательное «истинный», по О., не должно применяться ни к предложениям, ни к суждениям (propositions), ни к словам. Истинными являются высказывания (statements). Фактически можно сказать, что высказывание истинно, когда историческое положение дел, с которым оно соотносится посредством разъясняющих соглашений, однотипно тому положению дел, с которым употребленное предложение соотносится посредством описательных соглашений. Всякая попытка сформулировать теорию истины как образа оказывается неудачной вследствие чисто конвенционального характера отношения между символами и тем, к чему эти символы относятся. О. считает, что многие фразы, рассматриваемые часто как высказывания, вообще не должны характеризоваться как истинные или ложные; как, напр., формулы в исчислении, определения, исполнительные фразы, оценочные суждения, цитаты из литературных произведений.
Др. проблема, стоявшая в центре внимания О., — возможность познания «чужих сознаний». О. надеялся, что в результате его деятельности возникнет новая дисциплина, являющаяся симбиозом философии и лингвистики, — «лингвистическая феноменология». Он полагал, что познание сознания др. людей включает особые проблемы, но, подобно познанию любого др. вида, оно основывается на предшествующем опыте и на личных наблюдениях. Предположение о том, что это познание переходит от физических признаков к фактам сознания, ошибочно. О. считает, что вера в существование сознания др. людей естественна; обоснований требует сомнение в этом.
Важное место в ранних работах О. занимало различение понятий перформативного и констатирующего высказываний. Под первым он понимал высказывание, являющееся исполнением некоторого действия («Я обещаю, что...»), под вторым — дескриптивное высказывание, способное быть истинным или ложным. В дальнейшем эти идеи были преобразованы в теорию речевых актов (см. ЯЗЫКА ФУНКЦИИ). Единый речевой акт представляется О. как трехуровневое образование. Речевой акт в отношении к используемым в его ходе языковым средствам выступает как локутивный акт; в отношении к манифестируемой цели и ряду условий его осуществления — как иллокутивный акт; в отношении к своим результатам — как перлокутивный акт. Главным новшеством О. в этой схеме является понятие иллокуции, т.к. локуцией всегда занималась семантика, а перлокуция была объектом изучения риторики. О. не дает точного определения понятию иллокутивного акта, он только приводит примеры: вопрос, ответ, информирование, уверение, предупреждение, назначение, критика и т.п. О. пытается обнаружить отличительные признаки иллокуции. В дальнейшем Ф. Стросон свел замечания О. к четырем признакам, из которых главными являются признаки целенаправленности и конвенциональности.О. считал, что в отличие от локутивного в иллокутивном акте конвенции не являются собственно языковыми. Однако ему не удалось объяснить, в чем состоят эти конвенции. О. принадлежит и первая классификация иллокутивных актов. Он полагал, что для этой цели нужно собрать и классифицировать глаголы, которые обозначают действия, производимые при говорении, и могут использоваться для экспликации силы высказывания — иллокутивные глаголы. С т.зр. современного уровня развития лексической семантики классификация О. выглядит довольно грубым приближением к сложной структуре данного объекта исследования. Теория «речевых актов» оказала большое влияние на современную лингвистику и логику.

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

ОСТИН

        (Austin) Джон (26.3.1911, Ланкастер,—8.2. 1960, Оксфорд), англ. философ, представитель линг-вистич. философии. В своей концепции О. абсолютизировал позицию аналитической философии, согласно которой осн. цель филос. исследования — прояснение выражений обыденного языка. О. выступал против неверного употребления отд. слов и выражений теми или иными философами; он полагал, что результатом подобной критич. деятельности явится возникновение новой науки — некий симбиоз философии и лингвистики. Важное место в ранних работах О. занимает концепция «перформативных» и «констатирующих» высказываний; под первыми он понимал исполнит. высказывания, которые являются конкретным исполнением оп-редел. намерения, под вторым — высказывания, к которым применимы понятия истины (правдоподобия) и ложности. В дальнейшем под влиянием исследования новых лингвистич. фактов от этой концепции отказался. В детальных анализах О. вариантов значений слов обыден. яз. отчётливо выражены присущие лингвистич. философии субъективно-идеалистич. тенденции.

        Sense and sensibilia, Oxf., 1962; How to do things with words, Camb., 1962; Philosophical papers, Oxf., 1970s.

        Xилл Т. И., Совр. теории познания, пер. с англ., М., 1965, с. 489—92; Богомолов А. С., Англ. бурж. философия XX в., М., 1973.

Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.

ОСТИН

ОСТИН (Austin) Джон (род. 26 марта 1911, Ланкастер – ум. 8 февр. 1960, Оксфорд) – англ, философ, представитель лингвистической философии. Осн. цель философского исследования видел в преодолении неверного употребления отдельных слов и выражений философами, в прояснении выражений обыденного языка, полагая, что в результате может возникнуть самостоятельная новая наука, которая бы впитала в себя философию и лингвистику. Разделил высказывания на «перформативные», отражавшие конкретное исполнение определенных намерений, и «констатирующие», к которым применимы понятия истины (правдоподобия) и ложности. Осн. произв.: «Sense and sensibilia», 1962; «How to do things with words», 1962; «Philosophical papers», 1970.

Философский энциклопедический словарь. 2010.

ОСТИН

    ОСТИН (Austin) Джон (26 марта 1911, Ланкастер - 8 февраля 1960, Оксфорд) — британский философ-аналитик, представитель лингвистической философии. Профессор Оксфордского университета (1952—60).

    В основе философской концепции Остииа лежит мысль о том, что главной целью философского исследования является прояснение выражений обыденного языка. Поскольку значительная часть работы по анализу обыденного языка осуществлялась скорее в устных обсуждениях, чем в печати, постольку у Остина сравнительно мало опубликованных работ. Многие выступления Остина были направлены против неверного, т е. нарушающего логику “обыденного” языка, употребления слов и целых фраз отдельными философами, но основное внимание Остина направлено на анализ употребления таких терминов, как “знать” и “истинный”. Согласно ему, сказать, что я что-то знаю, не значит просто утверждать это что-то. Последнее, строго говоря, означает просто, что я так полагаю, а не то, что я знаю это; так что если человек что-либо утверждает, то его можно спросить, знает он это или нет (Other Minds.— Logic and Language. Oxf., 1953, p. 124). Специфический характер познания выявляется в тех возражениях, с ко

    торыми может столкнуться наша претензия на знание. Прежде всего могут быть поставлены под сомнение наш прошлый опыт и наши нынешние возможности. Остин, в частности, подверг критике широко распространенную в аналитической философии теорию “чувственно данного”, т. е. содержания ощущения и восприятия, якобы непосредственно постигаемых в познавательном акте. Остин считает, что на самом деле никогда нельзя быть уверенным в своих же собственных ощущениях. Мы не только можем их неправильно назвать или обозначить (How to Talk.— Proceedings of the Aristotelian Society. 1952—53, v. LUl, p. 230—256), но и можем испытывать серьезную неуверенность относительно них (Other Minds, p. 135). Напр., мы можем просто быть недостаточно знакомы с данным ощущением, чтобы позволить себе уверенно судить о нем (там же, р. 137), или мы можем пытаться “распробовать” свое ощущение более полно. Кроме того, добавляет Остин, за термином “знать” обычно следует не прямое дополнение, а придаточное предложение с союзом “что”, и если этот факт полностью осознан, различие между знанием об ощущениях и другими видами знания теряет всякое значение (там же, р. 140 fп). Общее философское возражение против всех претензий на знание, согласно Остину, выражается в следующем рассуждении: знание не может быть ошибочным, а “мы, по-видимому, всегда или практически всегда подвержены ошибкам” (там же, р. 142). Но такого рода возражение обнаруживает внутреннюю связь между глаголом “знать” и такими “исполнительными” словами, как “обещать”, которая и лишает это возражение его силы. Фраза “я знаю” — не просто “описательная фраза”; в некоторых важных отношениях она является ритуальной фразой, подобно фразам “я обещаю”, “я делаю”, “я предупреждаю” и т. п. (там же, р. 146 fi). Прилагательное “истинный”, по Остину, не должно применяться ни к предложениям, ни к суждениям (propositions), ни к словам. Истинными являются высказывания (statements) (Truth.— Proceedings of the Aristotelian Society, SuppL 1950, vol. XXIV, p. 111—134). Высказывание истинно, когда положение дел, с которым оно соотносится посредством разъясняющих соглашений, однотипно тому положению дел, с которьм употребленное предложение соотносится посредством описательных соглашений (там же, р. 116). А всякая попытка сформулировать теорию истины как образа оказывается неудачной вследствие чисто конвенционального характера отношения между символами и тем, к чему эти символы относятся. Остин считает, что многие фразы, рассматриваемые часто как высказывания, вообще не должны рассматриваться как истинные или ложные — напр., “формулы в исчислении... определения. исполнительные фразы... оценочные суждения... цитаты из литературных произведений” (там же, р. 131); признание этого факта дает возможность избежать многих затруднений в теории истины.

    Др. проблема, находившаяся в центре внимания Остина, — возможность познания “чужих сознаний” и его отражение в языке. Остин надеялся, что в результате его деятельности возникнет новая дисциплина, являющаяся симбиозом философии и лингвистики, — “лингвистическая феноменология”. Он полагал, что познание сознания других людей сталкивается с особыми проблемами, но, подобно познанию любого другого вида, оно основывается на предшествующем опыте и на личных наблюдениях. Предположение о том, что это познание переходит от физических признаков к фактам сознания, ошибочно (Other Minds, p. 147 fп). Остин считает, что вера в существование сознания других людей естественна; обоснований требует сомнение в этом. Сомневаться в этом только на основании того, что мы неспособны “самонаблюдать” восприятия других людей, — значит идти по ложному следу, ибо дело здесь попросту в том, что, хотя мы сами и не наблюдаем чувств других людей, мы очень часто знаем их (там же, р. 158 и).

    Важное место в ранних работах Остина занимает введение понятий перформативного и констатирующего высказывания, которое он рассматривает как очередной шаг в развитии логических представлений о границе между осмысленными и бессмысленными высказываниями. Под первым он понимал высказывание, являющееся исполнением некоторого действия (“Я обещаю, что...”), под вторым — дескриптивное высказывание, способное быть истинным или ложным. В дальнейшем эти идеи были преобразованы в теорию речевых актов (speech act theory). В целостном виде они были изложены Остином в курсе лекций “How To Do Things With Words”, прочитанном в Гарвардском университете в 1955. Единый речевой акт представляется Остину как трехуровневое образование. Речевой акт в отношении к используемым в его ходе языковым средствам выступает каклокугивный акт; в отношении к поставленной цели и ряду условий его осуществления — как иллокутивный акт; в отношении к своим результатам — как перлокутивный акт. Главным новшеством Остина в этой схеме является понятие иллокуции, т. к. локуцией всегда занималась семантика, а перлокуция была объектом изучения риторики. Остин не дает точного определения понятия иллокутивного акта. Он только приводит для них примеры (How То Do Things With Words. Oxf., 1962, p. 8) — вопрос, ответ, информирование, уверение, предупреждение, назначение, критика и т. п. Остин пытается обнаружить отличительные признаки иллокуции. В дальнейшем П. Ф. Стросон свел замечания Остина к четырем признакам, из которых главными являются признаки целенаправленности и коцвенциональности. Остин считал, что в отличие от локутивного в иллокутивном акте соглашения не являются собственно языковыми. Однако ему не удалось объяснить, в чем состоят эти соглашения. Остину принадлежит и первая классификация иллокутивных актов. Он полагал, что для этой цели нужно собрать и классифицировать глаголы, которые обозначают действия, производимые при говорении, и могут использоваться для экспликации силы высказывания — иллокутивные глаголы. С точки зрения современного уровня развития лексической семантики, классификация Остина представляется первым общим приближением к сложной структуре данного объекта исследования. Теория “речевых актов” оказала большое влияние на современную лингвистику и логику (т. н. иллокутивная логика, трактующая речевые акты как интенциональные действия говорящего).

    Соч.: Are There A Priory Concepts.— Proceedings of the Aristotelian Society, 1939, ν. XVIII, pp. 83-105; A Plea for Excuses.- Proceedings f the Aristotelian Society. 1956—1957, v. LVII, pp. 1—30; Ifs and Cans. L., 1956; Philosophical Papers. Oxf., 1961; Sense and Sensibilia. Oxf., 1962; How To Do Things With Words. 1962; Чужое сознание.— В кн.: Философия, логика, язык. М., 1987, с. 48—96; Слово как действие.— В кн.: Новое в зарубежной лингвистике, вып. 17. M., с. 22—129; Истина.— В кн.: Аналитическая философия: становление и развитие (антология). М., 1998, с. 174-191.

    Лит.: Xu.w Т. И. Современные теории познания. М., 1965, с. 489—92. О. А. Назарова

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.