НИБУР Райнхольд

НИБУР Райнхольд

(1892—1971) — амер. протестантский философ и теолог. В творчестве Н. можно обозначить три основных периода. 1915—1936 — формирование социальных и политических воззрений; Н. заявляет о собственном кредо и выражает потребность в его теологическом истолковании. 1937—1949 — складывается зрелый вариант неоортодоксальной теологии Н. 1950—1960-е гг. — неоортодоксальные принципы Н. переходят из теоретической плоскости в практическую, проходя жесткую проверку и корректировку.
Неоортодоксия Н. — это желание реставрировать ортодоксальное христианство в эпоху, когда обнаруживается крах просветительских общественных установок. Отсюда трагическое осмысление исторического опыта человечества, кристаллизующее дух не только нашей эпохи, но и самого Священного Писания. Так возникает мощная фундаменталистская тяга к самодостаточной и аутентичной христианской традиции.
Историософские взгляды Н. вырастают из его антропологической концепции. Исходя из теоцентри-ческой установки, Н. провозглашает Бога гарантом существования высших ценностей и смысла человеческой жизни. Интерес к реставрации ортодоксального христианства сочетается у Н. с попытками осмысления человека как социального существа. Среди актуальных социальных проблем Н. выделяет такие, как власть, господство частной собственности, расовая дискриминация, верховенство насилия и затрагивает широкий круг культорософских проблем: феномен культуры, природа и культура, культура и цивилизация.

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

НИБУР Райнхольд

    НИБУР (Niebuhr) Райнхольд (21 июня 1892, Райт-Сити, США— 1 июня 1971, Стокбридж) — американский протестантский теолог и социальный философ, один из основоположников диалектической теологии. Окончил евангелический колледж в Эльхорсте (1910), богословскую семинарию в СентЛуисе (1913), завершив свое образование в Йельском университете (1915). В 1915 стал священником Евангелической церкви в рабочем районе Бостона. С 1928 — преподаватель, с 1930 — профессор знаменитой Union Theological Seminary (Нью-Йорк), в которой преподавал до выхода на пенсию (1960).

    Опыт многолетнего пасторского служения убедил Нибура в том, что морализаторские проповеди У. Раушенбуша не способны сколько-нибудь повлиять на “жестокие реалии” индустриального общества, и он постепенно формирует свою концепцию “христианского реализма”, сочетающую резкое обличение буржуазного, в первую очередь американского, общества с радикальным переосмыслением ключевых понятий либерального протестантизма 19 в. Эти умонастроения четко выражены в его программных работах “Моральный человек и аморальное общество” (1932), “Размышления о конце эры” (1934) и “Опыт интерпретации христианской этики” (1935, рус. пер. 1996). Нибур активно участвует в политической жизни, выступает в качестве основателя “Товарищества христиан-социалистов”, ведущего деятеля “Американцев за демократические действия” и Либеральной партии. Радикализация его взглядоводновременно сопровождалась неприятием идеи насильственной революции и беспощадным обличением тоталитаризма.

    Выявляя пороки американского строя, Нибур последовательно переводит свою критику на язык теологии, серьезно углубляя понимание механизмов формирования мировосприятия отдельного человека. Прежде всего это констатация “коренного отличия морали индивидов от морали коллективов — рас, классов, наций”. Либеральные теологи, повторял он, не понимают, что помимо эмпирически фиксируемого индивидуального поведения и нравственных установок существуют независимые от человека и принудительно навязываемые ему общественные связи и идеологические стереотипы, которые предопределяют его поступки и моральный выбор. Отдельный человек действует не как автономная личность, а как представитель определенной социальной группы, отстаивающей свои установки и ценности. Речь, т. о., следует вести не о несовершенстве конкретных людей, а о своекорыстии рас, наций, классов, корпораций, которое невозможно устранить проповедью любви и нравственного самоусовершенствования, обращенной к индивиду

    Отвергая идеи социального евангелизма о возможности сотрудничества человека с Богом в “перенесении небесной гармонии на землю”, Нибур воспроизводит ортодоксальную протестантскую концепцию трансцендентного Бога, который участвует в истории, но целиком находится вне ее. Соответственно и этика Христа “превосходит возможности человека в конечном счете точно так же, как Бог превосходит мир”.

    Непреодолимое препятствие для ее торжества на земле составляет греховность людского рода. В этом пункте Нибур категорически отмежевывается от наследия христианских евангелистов, отождествляющих греховность с эгоизмом, себялюбием, ксенофобией, т. е. С сугубо мирской порочностью. Согласно Нибуру, грех нельзя свести к фиксируемой социальной практике: это “бунт против Бога”. Он носит трансцендентный, первичный характер, поскольку выражает неотъемлемую “тварную” природу человека и проявляет себя на всех уровнях существования. В реальной истории не праведники противостоят грешникам, а грешники — еще большим грешникам, что изначально и навсегда предопределяет неосуществимость этики Христа в земной жизни человека. Коренной порок проповедников социального евангелизма, по Нибуру, состоит в том, что за абсолютные божественные ценности они выдают “относительные нравственные стандарты коммерческого века”, а рекламируемое ими Царство Божие — это чисто мирское царство, идеализированное общество современного капитализма, развивающегося по законам “падшего” человечества.

    С концепцией греха органично связано и учение Нибура о двойственной природе человека, которое часто расценивается как его главный вклад в современную христианскую антропологию. Наиболее полно оно развито в его главном двухтомном произведении “Природа и судьба человека” (The Nature and Destiny of Man, v. 1—2,1941—43). Человек — особое создание, одновременно тленное и вечное, зависимое и свободное; как сцепление законов природы и законов Бога он стоит между жизнью и смертью. Созданный по “образу Божьему”, он всегда чувствует дыхание вечности, созданный из “праха земного”, он — часть природы и ощущает неизбежность смерти. Человек не в силах вынести такой двойственности, а поэтому охвачен “беспокойством” и страхом существа, страстно жаждущего вечной жизни. Сам он не в состоянии решить эту дилемму, а поэтому как дитя и необходимости, и свободы должен, подобно Моисею, оканчивать дни свои “вне земли обетованной” (Опыт интерпретации христианской этики.— В кн.: Христос и культура. Избранные труды Ричарда Нибура и Райнхольда Нибура. М., 1996, с. 420). Но “беспокойство” может вести и к греху, и к истинной вере. Сталкиваясь с собственной неискоренимой порочностью, человек может попытаться отвергнуть свою “твариость”, поставить себя на место Бога — это грех гордыни. Может, напротив, уподобиться животному, подпасть под власть чувственных страстей — это грех плоти. Истинная же вера предполагает осознание своей полной зависимости от Бога, смиренное упование на Его прощающую и совершенную любовь. В этом случае человек обретает “христианский реализм”, осознает величие человеческой жизни, видит ее цель. Царство Божие — это конечная цель Бога, оно стоит вне истории как ее трансцендентная предпосылка и провиденциальная цель. Смысл истории, по Нибуру, составляет Христос, через которого Бог раскрыл Свою любовь и милосердие к человеку. Лишь через Сына Божьего человек приобщается к подлинным истокам высшей любви, справедливости, мудрости. Этика Христа никогда не может быть полностью воплощена в жизни, но она дает точку отсчета для оценки любых человеческих поступков, надежду на достижение рая “в конце истории”, понимаемой как бесконечный процесс, превосходящий ее срок и действительные возможности любого поколения. “Царство Божие всегда близко в том смысле, что невозможности на самом деле возможны... Каждая историческая реальность раскрывает себя после свершения только в качестве некоего приближения к идеалу. Поэтому Царство Божие еще не пришло. По существу, оно всегда приближается, но никогда не здесь” (там же, с. 409).

    Пытаясь устранить одни проявления зла, человек неизбежно провоцирует другие, часто еще более тяжкие. В этом и состоит роковая “ирония истории”. Но христианин не должен ни отступать от заветов Христа, ни впадать в отчаяние, видя, что они не соблюдаются. Его долг — понять трансцендентную основу и всю полноту жизни. “Осознавать жизнь во всей полноте — значит принять ее с благодарностью и почтением как благую. Она блага в своей высшей сущности даже тогда, когда кажется порочной и хаотичной в своих случайных и мимолетных реалиях” (там же, с. 500).

    Нибур заслужил репутацию “величайшего из живущих политических философов Америки”, он оказал огромное влияние на американскую религиозную и политическую мысль, в частности на развитие протестантской теологии и на формирование внешней политики США.

    Соч.: The Irony of American History. N. Y, 1952; Man's Nature and His Communities. N. Y., 1965.

    Лит.: Митрохин Л. H. P. Нибур: “Моральный человек и аморальное общество”.— В кн.: Баптизм: история и современность. СПб., 1997; Reinhold Niebuhl•. Theologian of Public Life, ed. by L. Rasmussen. L., 1989.

    Л. Н. Митрохин

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.