РАМОС

РА́МОС

(Ramos), Самуэль (1897–1959) – мекс. философ, последователь Ортеги-и-Гасета. Изучал философию в ун-тах Мехико, Рима и Парижа, где познакомился с философией Гуссерля, Шелера, Н. Гартмана и Хейдеггера. Преподавал философию в Нац. авт. ун-те Мехико. Р. рассматривал вопросы истории и специфики нац. культуры с позиций, близких к экзистенциализму; за исходный методологич. принцип он берет осн. тезис ортегианской философии: "...я есть я и все, что вокруг меня, и если я не спасу все меня окружающее, то не спасусь и я сам" ("Historia de la filosofía en México", Méx., 1943, p. 153). Причем под "окружающим" Р. понимает комплекс идей и теорий, т.е. культуру в целом. Поскольку судьба культуры связана с индивидуальной волей, Р. делает вывод о необходимости активного участия отд. личности в развитии ("спасении") нац. духовной жизни.

Соч.: Hipotesis, Méx., 1928; El perfil del hombre y la cultura en México, Méx., 1934; Hacia un nuevo humanismo..., Méx., [1940]; Historia de la filosofía en México, Méx., 1943; El problema del "a priori" y la experiencia, Méx., 1955.

Лит.: Romanell P., La formación de la mentalidad mexicana, Méx., [1954]; Zea L., La filosofía en México, t. 1–2, Méx., 1955; Villegas Α., La filosofía de lo mexicano, Méx., 1963.

A. Дерюгина. Москва.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия. Под редакцией Ф. В. Константинова. 1960—1970.

РАМОС

    РАМОС (Ramos) Самуэль (8 июня 1897, деревня Ситакуаро, штат Мичоакан —1959) — мексиканский философ. Изучал философию в Сорбонне, позднее — преподаватель философии в Национальном автономном университете Мехико. Испытал влияние X, Васконселоса, . Касо и особенно А. Ортеги-и-Гассета. Наиболее известны работы Рамоса “Образ человека и культура в Мексике” (1934) и “История философии в Мексике” (1943). Опираясь на идеи “перспективизма” Ортеги, утверждавшего, что каждый человек и каждый народ существуют в единстве с окружающим его миром и, как представитель этого мира, является незаменимым органом познания истины, Рамос, признавая за мексиканской культурой право на собственную истину, ставил задачу выяснить особенности мексиканской философии и, в первую очередь, мексиканца как ее субъекта. В образе типичного мексиканца отмечал психологические характеристики “побежденных рас”: пассивность, медлительность, консерватизм, инертность, из которых он выводил и сам способ бытия мексиканца, особый ритм мексиканской жизни и истории.

    В работе, посвященной истории национальной философии, выдвинул мысль о том, что в идеях мексиканских мыслителей не следует искать оригинальность, важно “понять, какие Идеи или учения способствовали развитию... нашей национальной культуры, какие философские идеи были ассимилированы и превратились в жизненные элементы нашего существования”. Полагал, что идеалом мексиканской философии должна стать социология философского познания, определяющая место философии в национальной жизни. Эти идеи, в отличие от характеристики мексиканцев, вызвавшей критику, получили дальнейшее развитие в работах мексиканских философов (см. Л. Сев).

    Соч.: Hacia un nuevo humanismo. Мех., 1940; Historia de la filosofïa en Mexico. Мех., 1943; El perfil del nombre y la cultura en Mexico. Мех., 1963.

    Лит.: Бургете Р. Самуэль Рамос И проблемы истории философии в Мексике.— В кн.: Из истории философии Латинской Америки XX века. М.,1988.

    А. Б. Зыкова

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.