ЛЕВИ-СТРОС

ЛЕВИ-СТРОС

(Levi-Strauss) Клод (р. 1908) — фр. этнолог, социолог и антрополог, создатель структурной антропологии. Окончив филос. отделение Парижского унта, Л.-С. в нач. 30-х гг. уехал в Бразилию, где в 1935— 1939 вел полевые исследования в тропических джунглях среди племен намбиквара, бороро, кадувео и др. Проф. социологии ун-та в Сан-Паулу (1935—1938). В 1941—1947 жил в США, здесь продолжил свои этнографические исследования, но уже среди индейских племен Сев. Америки. Советник фр. посольства в США по вопросам культуры (1946—1947), зам. директора Антропологического музея в Париже (1949— 1950), проф., зав. кафедрой социальной антропологии Коллеж де Франс (с 1959).
На формирование филос. взглядов Л.-С. в различной степени повлияли идеи Ж.Ж. Руссо, фр. социологическая школа (Э. Дюркгейм), амер. культурная антропология (Ф. Боас, А.Л. Крёбер), психоанализ (З. Фрейд, К.Г. Юнг), исследования в области структурной лингвистики (Ф. де Соссюр, Н.С. Трубецкой, Р. Якобсон и др.). Именно структурная лингвистика послужила для Л.-С. парадигмальным примером успешного применения структурных методов и образцом для разработки структурной антропологии. Будучи наиболее математизированной в 1950—1960-х гг. областью социальной науки, она достигла выдающихся успехов по сравнению с остальными социальными дисциплинами, поскольку, как он считал, ей удалось выработать позитивный метод и установить природу изучаемых явлений. Суть этого метода сводилась к переходу от изучения сознательных лингвистических явлений к исследованию их бессознательного базиса, к обнаружению действующих там общих структурных законов. Оценив преимущества этого метода, Л.-С. выдвинул предположение, что природа различных сторон социальной жизни — обычаев, социальных установлений, норм поведения, искусства, религии, права и т.д. — аналогична природе языка, что социальные явления тесно связаны с бессознательной умственной деятельностью и подчинены законам, которые нельзя установить при эмпирическом исследовании. Эти законы проявляются только при измерении соотношений между элементами структуры, которые могут быть выражены в виде математических функций, а вычисленные величины должны служить основанием для предвидения. Обобщив метод структурной лингвистики, который применялся также и в естественно-научных дисциплинах (напр., в зоологии), Л.-С. воспользовался аналогичным методом при исследовании социальной организации первобытных обществ, в особенности брачных обычаев и систем родства.
Создание структурной антропологии как своего рода «общей теории отношений» позволило Л .-С. подвести научные основы под свои филос. взгляды, которые, однако, не обрели форму какой-то завершенной филос. системы. С его т.зр. граница между наукой и философией подвижна — философия временно выполняет функции науки, поэтому сугубо филос. проблемы с какого-то момента становятся предметом научного исследования (напр., переход от природы к культуре в этнологии). Свои филос. взгляды Л.-С. называет «сверхрационализмом», а также «кантианством без трансцендентального субъекта». По его мнению, физическая реальность отлична от наших восприятий и гипотез о ней. Наши органы чувств и мышление воспринимают эту реальность в весьма искаженном виде, от них скрыта ее подлинная структура. Ведь мы воспринимаем лишь символ объекта, который еще нужно расшифровать. Традиционная европейская философия не в состоянии решить проблему субъекта и объекта, поскольку она не может выйти за границы наших ощущений. Философы даже не могут объяснить, почему мы воспринимаем только символы, которые совершенно непохожи на сами объекты. Свое собственное филос. решение проблемы субъекта и объекта Л.-С. формулирует предельно четко: объект надо искать в самом человеке, в бессознательной структуре его разума и мыслительной деятельности. Если нам удастся обнаружить эту структуру, мы одновременно обнаружим и подлинную структуру физической реальности, поскольку они идентичны. И такой переворот может сделать только наука о человеке, структурная антропология, поскольку она позволяет выявить базисные структуры, лежащие в основе всех форм социальной жизни. Эти формы состоят из систем поведения, которые представляют собой проекцию неких универсальных законов, регулирующих бессознательную структуру разума, на уровень сознания и социализированной мысли. Анализируя эти проекции, соответствующие эмпирические данные, исследователь должен выявить лежащие за ними структурные элементы, коренящиеся в бессознательном универсальные, общие для природы и человека, законы бытия. Если, напр., обнаружено, что бессознательная структура человеческого разума состоит из бинарных оппозиций, то такова структура природы, всей Вселенной. Ведь бессознательная структура разума дана человеку от природы, собственно говоря, это и есть природа.
Согласно Л.-С. бессознательная структура человеческого разума остается неизменной, соответственно неизменна и природа человека. Она не зависит от биологической и когнитивной эволюции Homo sapiens, от наследования в адаптивно ценной генетической информации и индивидуальных генетических особенностей, определяющих фенотипические свойства личности. С его т.зр., «бессознательное» обозначает символическую функцию, которая у всех людей проявляется согласно одним и тем же универсальным законам, и, по сути дела, сводится к совокупности этих законов. Бессознательное всегда остается пустым, лишенным образного содержания, это своего рода «вместилище» образов (наподобие ньютоновского пространства). Реальность бессознательного исчерпывается его инструментальным действием — оно подчиняет структурным законам поступающие извне нерасчлененные элементы: эмоции, представления, воспоминания и т.д. В отличие от бессознательного подсознание индивидуально, оно выступает у Л.-С. как хранилище воспоминаний и образов, которые каждый индивидуум накапливает в течение всей своей жизни. Подсознание — это своего рода индивидуальный словарь, который структурируется и организуется бессознательным, его универсальными законами (аналогично фонологическим законам, которые действительны для всех языков).
Т.о., согласно Л.-С. природа человека неизменна, изменяться может лишь эмпирическая реальность — предметы, нравы, обычаи, взгляды, язык и т.д. Сознание связано лишь с простой рационализацией, оно является опорой бессознательного, местом проекции его универсальной структуры. Мышление людей не эволюционирует, поэтому в мифологическом мышлении работает та же логика, что и в мышлении научном. Это следует из того факта, что миф как ментальный феномен обладает неизменной бессознательной структурой и именно благодаря этому он выполняет свою символическую функцию, различия же касаются лишь материала образов, которыми миф оперирует. Исследуя бессознательную диалектику мифа, Л.-С. в частности, удалось обнаружить, что миф обычно оперирует противопоставлениями и стремится к их постепенному снятию — медиации. Цель мифа состоит в том, чтобы дать логическую модель для разрешения некоего противоречия (что невозможно, если противоречие реально), но это приводит лишь к порождению в его структуре бесконечного числа слоев: миф будет развиваться как бы по спирали, пока не истощится породивший его интеллектуальный импульс. По мнению многих исследователей мифологии, анализ метафорической, бессознательной диалектики мифа, безусловно, является наиболее выдающимся достижением Л.-С. (причем независимо от его романтической антиэволюционистской трактовки первобытного мышления).
Итак, согласно Л.-С. человек всегда мыслил одинаково «хорошо», менялись только объекты, к которым прилагалось его мышление. Однако если эмпирическая реальность и изменяется, то лишь в негативном направлении, т.к. ее связь с бессознательной структурой разума нарушается. Современный человек, представитель цивилизованных популяций, отличается от человека первобытного по своему внешнему Я, а также тем, что связи между его внутренним и внешним Я оборваны историей. История, эмпирическая реальность рвет в человеке внутренние связи, культура становится изолированной от природы человека, а знаки — от бинарных оппозиций. Поскольку подлинный смысл открывается лишь на структурном уровне, то попытки обнаружить смысл истории историческим сознанием бесполезны. Есть лишь один путь восстановить утраченные связи объекта с субъектом, культуры с природой — это добиться интеграции атрибутов цивилизованных обществ с атрибутами первобытных, «холодных» обществ, которые никогда не изменяются и живут в гармонии с природой. Таков итог антиэволюционных и антиисторицистских взглядов Л.-С. навеянных не в последнюю очередь известными идеями Руссо о «естественном состоянии» общества как счастливом детстве человечества.

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

ЛЕВИ-СТРОС

        (Levi-Strauss) Клод (р. 28.11.1908, Брюссель), франц. этнограф и социолог, один из гл. представителей франц. структурализма. Чл. Франц. академии (1973). Испытал влияние франц. социологич. школы Дюркгейма, а также амер. школы культурной антропологии. Методологич. основа структурной антропологии Л.-С. — использование некоторых приёмов структурной лингвистики и теории информации в анализе культуры и социального устройства первобытных племён, а также интерпретация правил брака, терминологии родства, тотемизма, ритуалов, масок, мифов как особого рода языков. Отвергая европоцентризм и расизм, Л.-С. стремится выявить своеобразие и силу «дикарского» мышления, заложившего уже в эпоху неолита основу технич. и интеллектуального прогресса. Л.-С. присуща идеализация нравств. устоев первобытного общества в духе Руссо. Полемизируя с экзистенциализмом, феноменологией, опровергая сам принцип филос. субъективизма в трактовке человека и общества, Л.-С. развивает концепцию «сверхрационализма», смысл которой — в восстановлении единства чувственного и рационального начал, утраченного совр. европ. цивилизацией. Гармонию этих начал Л.-С. усматривает в первобытном мифологич. мышлении, которое стремится не к снятию, а к опосредствованию фундаментальных противоречий человеч. бытия (напр., противоречия жизни и смерти) и восходит от оперирования отд. предметами к своеобразной логике чувств. качеств. оставаясь в то же время конкретным, метафорич. мышлением. Л.-С. рассматривает мифологич. мышление как коллективное бессознательное, относительно независимое от др. аспектов жизни племени, признавая его наиболее удобным объектом для выявления «анатомии» человеч. ума и тех его структур, которые, по Л.-С., едины для древнего и совр. человека. Гносеоло-гич. аспект «сверхрационализма» Л.-С. состоит в признании науч. ценности и принципиальной умопостигае-мости широкого круга явлений, ранее игнорировавшихся наукой (мысль о разумности любого продукта человеч. деятельности легла в основу др. концепций франц. структурализма). Онтологич. аспект концепции Л.-С. заключается в признании разумности свойством самого мира, самих вещей, а не свойством, привносимым субъектом. Методу Л.-С., плодотворному в анализе устойчивых структур и культур, свойственна существ. методологич. ограниченность, состоящая, в частности, в отвлечении от исследования динамики обществ. развития.

        Anthropologie structurale, P., 1958; Le totemisme aujourd'-hui, P., 1962; La pensee sauvage, P., 1962; Mythologiques, v. 1—4, P., 1984—7); Les structures ilementaires de la parente, P.— La Haye, 19672; Anthropologie structurale deux, P., 1973; La voie des mascfues, t. 1—2, Geneve, 1375; L'identit«, Siminair? interdis-cipliuaire dirign par Claude Levi-Strauss, 1974—l!)7f>, P., 1977· в p-yi·. пер.— Структура мифом, «ВФ», 1970, ?"<> 7; Колдун и его магия, «Природа», 1974, № 7.

        М е л е т и н с к и й Е. М., Поэтика мифа, М., (976; А в т о-н о м о в а Н. С., Филос. проблемы структурного анализа в гуманитарных науках, М., 1977; Charbonnier G., Entretiens avec С. Levi-Strauss, P., 1969; Leach E. Levi-Strauss, L., 1970; С. Levi-Strauss; the anthropologist as hero Camh. (Mass.)—L., 1970; Lapointe F. H., L a p o-inte С. С., С. Loyi-Strauss and his critics. An international bibliography of criticism (1950—1976), N. Y.— L., 1977· Jen-kins A., The social theory of C. LeviStrauss, L., 1979.

Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.

ЛЕВИ-СТРОС

ЛЕВИ-СТРОС (Levi-Strauss) Клод (род. 28 нояб. 1908, Брюссель) – франц. этнограф, антрополог и социолог, один из главных представителей франц. структурализма. Член франц. академии с 1973. Большое влияние на него оказали Эмиль Дюркгейм и амер. школа культурной антропологии. Изучая соотношение биологического и социального в поведении человека, Леви-Строс признает главным наличие формальных институтов во взаимоотношениях между людьми, влияние на поведение человека традиций, правил брака, родства, мифов как особого рода языков, моделирующих структуры общественных институтов. В его структурной антропологии большое место занимает толкование мифа как фундаментального содержания коллективного сознания, основы устойчивости социальных структур. Гносеологический аспект концепции Леви-Строса состоит в признании научной ценности и умопостигаемости самого широкого круга явлений, в полагании разумности как свойства самого мира, самих вещей, а не свойства, привносимого субъектом. Осн. работы: «Anthropologie structurale», 1958; «Le totemisme aujourd'hui», 1962; «Mythologiques-», vol. 1-4, 1964-1971; «Antropologie structurale deux», 1973; «La voie des masques, vol. 1-2, 1975; «Структура мифов», 1970; «Колдун и его магия», 1974.

Философский энциклопедический словарь. 2010.

ЛЕВИ-СТРОС

(Levi-Strauss), Клод (р. 28 нояб. 1908) – франц. бурж. этнолог и социолог. Проф. ун-та в Сан-Паулу (1935–38), советник по вопросам культуры франц. посольства в США (1946–47), зам. директора Антропологич. музея в Париже (1949–50), проф. и руководитель учебной части Ecole Pratique des Hautes Etudes, проф. Коллеж де Франс (с 1959).

Концепция Л.-С. связана с социологич. школой Дюркгейма – Мосса и амер. культур-антропологией (Боас, Крёбер). Поведение человека обусловлено, по Л.-С., двумя различными закономерностями: биологическими (природными) и культурными. В основу этого противопоставления Л.-С. кладет не факт использования орудий в трудовой деятельности, а внесение условности, совершающейся по нек-рым определ. правилам искусств. регуляции поведения и взаимоотношений людей (см. "Les structuresélémentaires de la parenté", P., 1949, p. 8–9). Отсюда первичным элементом культуры, по Л.-С., является запрещение кровосмешения.

Признавая, что все в человеч. обществе может быть понято только в свете истории (см. "Histoire et ethnologie", в журн.: "Revue de métaphysique et de morale", 1949, No 3–4, p. 376), Л.-С. вместе с тем утверждает, что историч. подход ("диахронич. разрез") только облегчает понимание того, как возникают те или иные обществ. ин-ты; главная же цель науч. изучения общества – "синхронный разрез", т.е. раскрытие формальной структуры взаимоотношений, к-рые в свою очередь вытекают из "бессознательной природы коллективных феноменов" (там же, р. 383). Это бессознательное есть универсальное для всех времен и народов стремление заключить исторически конкретное многообразие действительности в символич. формы традиций, ритуалов и, в первую очередь, языка. Следовательно, изучение историч. и этнич. фактов есть, по Л.-С., только первый шаг в постижении коллективного бессознательного; эти факты представляют собой лишь внешнюю оболочку, за к-рой наука должна вскрыть неизменные символич. структуры отношений. "Социальные структуры", в понимании Л.-С., это не эмпирически устанавливаемая реальность, а модель, долженствующая удовлетворять определ. логич. требованиям – единству целого и частей, изоморфизму процесса (трансформации во времени) и результата (структуры), а также возможности предвидения изменений всей структуры при изменении одного из ее элементов ("Социальная структура" – "Social structure", в кн.: Anthropology today. An encyclopedic inventory, prep. of A. L. Kroeber, 1953).

Социология должна применять такой математич. аппарат (напр., топологию), с помощью к-рого окажется возможным переход от измерения к раскрытию формальной структуры ("Математика человека" – "Les mathématiques de l'homme", UNESCO. Bull. International des sciences sociales, 1954, v. 6, No 4). В применении математич. методов социология должна следовать примеру лингвистики, особенно структурной лингвистики, к-рая, по мнению Л.-С., показала, что осн. явления в функционировании психики в их самой общей форме, выражающей структуру отношений между "я" и "другим", осуществляются на уровне бессознательного. Л.-С. делает также попытку провести свой анализ в противоположном направлении – от формальной структуры к универсальным формам мышления ("Примитивное мышление" – "La pensée sauvage", 1962).

Среди других методов идеологич. борьбы ревизионисты (Л. Себаг) стремятся противопоставить историч. материализму также и "структурализм" Л.-С. (см. Л. Фигер, Под знаменем творческого марксизма, О некоторых проблемах совр. идеологич. борьбы во Франции, в журн.: "Проблемы мира и социализма", 1963, No 1, с. 11–18).

Соч.: L'analyse structurale en linguistique et en anthropologie, "Word", 1945, v. 1, No 2; French sociology, в кн.: Twentieth century sociology, Ν. Υ., 1945, франц. пер. в кн.: La sociologie au XX siècle, v. 1–2, P., 1947; Race et histoire, P., 1952; Tristes tropiques, P., 1955; Anthropologie structurale, P., 1958; La structure et la forme, "Cahier de l'Institut de Science Economique Appliquée", ser. M., 1960, No 7; Le problème de l'invariance en anthropologie, "Diogène", 1960, No 31, juillet.

Лит.: [Дискуссия по кн. Л.-С. "La pensée sauvage" ], "Esprit", 1963, No 11.

M. Роговин. Москва.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия. Под редакцией Ф. В. Константинова. 1960—1970.

ЛЕВИ-СТРОС

    ЛЕВИ-СТРОС (Lévi-Strauss) Клод (род. 28 ноября 1908, Брюссель) — французский этнолог; теоретик структурализма, создатель концепции структурной антропологии. Профессор университета в Сан-Паулу (1935—38), советник по вопросам культуры французского посольства в США (1946—47), заместитель директора Антропологического музея в Париже (1949—50), с 1959 — профессор Коллеж де Франс. Философ по образованию, Леви-Строс испытал влияние Ж.-Ж. Руссо, марксизма, психоанализа, Э. Дюркгейма. Свою философскую позицию Леви-Строс называет “сверхрационализмом”, который стремится интегрировать чувственное в рациональное. Истинная реальность, по Леви-Стросу, никогда не дана субъекту в непосредственном опыте и постижима лишь путем моделирования бессознательных процессов. Философия есть в сущности “временный заместитель науки” — последняя по мере своего развития успешно ассимилирует область философских проблем. Тем самым Леви-Строс отказывается от радикального противопоставления философского и научного знания (как это делал экзистенциализм), но и не выводит (по примеру неопозитивизма) философию за пределы науки, полагая, что они взаимно переходят друг в друга. Саму науку он трактует при этом исключительно широко, включая в ее состав многие проблемы, традиционно считавшиеся чисто философскими. Так, основной задачей этнологии Леви-Строс, как и Руссо, считает изучение перехода от природы к культуре. Принимая характеристику философии аутентичного структурализма как “кантианства без трансцендентального субъекта”, он усматривает в факте отсутствия субъекта в своей концепции преимущество, позволяющее структурной антропологии получить прямой доступ к реальности объективированного мышления.

    Исключительно важное значение имеет в этой связи понятие бессознательного. Сознание, по Леви-Стросу, существует лишь на пересечении множества бессознательных структур человеческого духа, каждая из которых соответствует определенному уровню социальной реальности. Ненаучность многих этнологических построений усматривается в том, что они проработаны лишь на уровне сознания (которое Леви-Строс вслед за психоанализом связывает с простой рационализацией), а не на бессознательном уровне, не подвластном прямому наблюдению. Интерес к бессознательным феноменам в значительной мере предопределяет выбор объектов структурного исследования: тотемизм, застольные манеры, правила присвоения имен и т. д. Общим для них является то, что как в первобытном, так и в современном обществе предписываемые ими правила “тщательно соблюдаются каждым, хотя их происхождение и реальные функции не становятся объектом рефлексивного исследования”. На материале мифов американских индейцев Леви-Стросу удалось наиболее последовательно провести в жизнь антикартезианскую программу. Подводя итоги, он пишет, что исходный принцип картезианства “я мыслю, следовательно, я существую” есть не более чем точка в пространстве мифологического мышления: сознание замечательно не своей псевдосубстанциональностью, а тем, чтооно служит опорой бессознательного, местом встречи его составляющих.

    Осмысливая проблему соотношения бессознательных структур и истории, Леви-Строс утверждает, что осведомляться о смысле истории у исторического сознания бесполезно, ибо смысл открывается лишь на структурном уровне. В идее “структурной истории” речь идет о фактическом упразднении последней. Борьба с историей одновременно воспринимается Леви-Стросом как борьба с европейской философской традицией, приписывающей историческому измерению привилегированную ценность. Отказываясь признать тот факт, что наука есть исторически определенный способ производства знания, находящий выражение в сложном взаимодействии теоретических допущений, эксперимнтальных подтверждений и практического применения полученных результатов, Леви-Строс в конечном счете приходит к выводу о том, что “моделью самого конструктора моделей”, “структурой структур” и “последней опорой самой структурности” являются структуры человеческого мозга. Таков результат структуралистского употребления понятия бессознательного. Ориентируя гуманитарные науки на идеал естественно-научной строгости, Леви-Строс вместе с тем отрицает проводимое в неокантианстве различие между “объясняющими” и “понимающими” науками, настаивая на единстве научного метода, он полагает, что гуманитарные науки станут науками в полном объеме тогда, когда полностью ассимилируют метод естественных наук. Поэтому различия между “бриколяжем” и “инженерией”, “неолитической” и “галилеевской” наукой носят не качественный, а количественный характер. Первые работают посредством знаков, а вторые с помощью понятий, однако достигаемые результаты одинаково научны и одинаково реальны. В случае “бриколяжа” речь идет о том, чтобы положить вторичные качества в основание истины, т. е. доказать, что определенный тип научности является прафеноменом человеческого мышления. Т. о., воззрения Леви-Строса на природу философского и научного знания отличает существенная и неразрешенная двойственность. С одной стороны, гуманитарные науки нацеливаются им на идеал естественно-научной строгости. С другой стороны, Леви-Строс настолько расширительно подходит к трактовке научного знания, включая в его состав области, в которых явление неотделимо от сущности, а наблюдатель от наблюдаемого, что наукой оказываются практически все известные формы мышления. Здесь существенное отличие структурной антропологии Леви-Строса от других направлений структурализма.

    Соч.: Печальные тропики, 1984; Зарубежные исследования по семиотике фольклора. М., 1985; Структурная антропология. М., 1985; Первобытное мышление. М.,1994.

    Лит.: Островский А. Б. Анализ мифов К. Леви-Строса: первобытное мышление и этнографический контекст.— “Советская этнография”, 1984, № 5.

    M. M. Рыклин

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.