АТМАН

АТМАН

(санскр. atman — сам себя; тело; сущность, душа, дух, мировой дух) — кардинальное понятие инд. мысли, означающее безначальное и непреходящее, «субстанциональное» духовное начало индивида, онтологически внеположенное его телу и всей психоментальной структуре. Первые свидетельства об А. как о духовно-сущностном начале человека содержатся в Атхарваведе (Х.2.32) и в др. гимне того же собрания, где достигший совершенства в воздержании знает того А., который мудр, непреходящ и «вечно юн» (Х.2.43— 44). Инд. мысль рано начинает осваивать идею единства сущности микро- и макрокосма: в «Шатапатха-брахмане» прямо утверждается, что А. есть правитель и царь всех существ (XIV.5.5.15). В том же тексте цитируется и вдохновенное наставление мудреца Шандильи, согласно которому весь этот мир умещается в А. во «внутреннем сердце», что меньше рисового, горчичного или просяного зернышка или даже сердцевины рисового зернышка и одновременно больший, чем Земля, атмосфера, небо и все миры, и это вседействующее, всежелающее, всеобоняющее, всеощущающее, всеохватывающее, «молчаливое» и ничем не обусловленное начало есть «мой А.», сокровенный, и он же — Брахман, в которого знающий «войдет» после смерти (Х.6.3). Начиная с Брахман, Араньяк и Упани-шад (см. ВЕДЫ ) А. отождествляется с абсолютным началом бытия всего мироздания — Брахманом. Учение об А. — демаркационная линия между начальной брахманистской философией (сер. I тыс. до н.э.), а затем ее классическими школами (в санкхье его «замещает» пуруша — «человек»), с одной стороны, и отрицавшими его (по разным основаниям) материалистами и буддистами — с другой (последние время от времени вводили «псевдо-А.» в виде пудгалы — «персоны», алаявиджняны — «аккумулированного сознания», и т.д.). Однако и брахманистские трактовки А. содержали значительные расхождения в связи с его нумерическими характеристиками и существенными атрибутами.

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

АТМАН

        (санскр.— дыхание, душа, я сам), в др.-инд. религ. умозрении и исходящих из него филос. учениях — всепроникающее субъективное духовное начало, «Я», душа. Противопоставляется брахману как высшей объективной реальности и в то же время совпадает с ним, поскольку брахман осознаёт себя и тем самым становится А. Отсюда идея тождества А. и брахмана в упанишадах.

        Учение об А. восходит к «Рпгведе», где А. обозначает не только дыхание как таковое, но и жизненный дух, принцип жизни как метафизич. сущность дыхания; в этом отношении А. может отождествляться и с пуру- -шей. В ранних упанишадах А. понимается как «Я», индивидуальная душа, раскрывается соотносительность А. и брахмана на разных уровнях: когда А. отождествляется с телом человека, брахман воплощается как космос; когда А. отождествляется с мысленным, или жизненным «Я», брахман становится хираньягарбхой, } или космич. душой; когда А. отождествляется с носителем самосознания (интеллектуальное «Я», праджня), брахман выступает как самосознающий ишвара; наконец, на высшем уровне интуитивного «Я», когда субъект и объект слиты воедино, А. становится высшим брахманом, или блаженством (ананда).

        Учение об А. получило развитие во всех ортодоксальных школах индуизма. Осн. его принципы: от устойчивости и постоянной сущности «Я» следует отличать преходящие, изменяющиеся модусы, порождаемые телом, чувствами, интеллектом и т. п.; реальное «Я» — это чистое сознание (ср. понимание брахмана как чистого бытия), не ограниченное конкретными объектами; А. скрыт и в «Я» человека, и в «Я» всех существ, и в боге, брахмане; открытие своего реального «Я» даётся через высшую форму познания — самопознание, которое одновременно есть и познание бога и связано с достижением высшего блаженства. Помимо веданты теория А. активно развивалась в школах ньяи, санкхьи, йоги. [идея о том, что зависимость «Я» связана с его отожде-ствлением с модификациями ума (читты) и что путь к освобождению «Я» состоит в прекращении этих модификаций], мимансы (учение о душе как вечной, бесконечной субстанции, обладающей сознанием).

        Индуистской трактовке А. («Я», души) противостоит учение буддизма о несуществовании А. как целостной субстанции: есть лишь поток последоват. состояний, образующий жизнь и являющийся источником иллюзии постоянной души. В махаяне была предпринята попытка компенсировать иллюзорность отд. «Я» идеей единого трансцендентного «Я» (махатман), обладающего высшей реальностью и воплощающего «Я» всех живых существ.

        Чаттерджи С.,Датта Д., Древняя инд. философия, пер. с англ., М., 1954; P а д х а к ? и ш н а н С., Инд. философия, пер. с англ., т. 1—2, М., 1956—57; W a U е s e r M., Das Problem des Ich, Hdlb., 1903; Stcherbatsky T h., The soul theory of the Buddhists, «Изв. Росс. АН», 1919, т. 13, с. 823—54, 937—58; Narahari H.G., Atman in pre-Upani-sadic Vedic literature, Madras, 1944; Gunther H., Das Seelenproblem im alteren Buddhismus, Konstanz, 1949; Troy Wilson Organ, The self in Indian philosophy, The Hague, 1964; Damodaran Edavana, Critique of Self, [Bombay], 1966; Dasgupta S. N., A history of Indian philosophy, v. l—5, Delhi, 1975.

Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.

АТМАН

(санскр, – самость, душа)

одно из центральных понятий инд. философии и религии индуизма: вечная, неизменная духовная сущность индивидуума. Веданта отождествляет атман с брахманом – космическим (объективным) духовным началом; буддизм отвергает атман.

Философский энциклопедический словарь. 2010.

А́ТМАН

(санскр. – дух, душа) – термин индийской философии, гл. обр. системы веданта, обозначающий объективно существующее сознание, мировую душу. А. – синоним брахмана.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия. Под редакцией Ф. В. Константинова. 1960—1970.

АТМАН

    АТМАН (санкср. àtman— дыхание, дух, я, самости—одно из основных понятий индийской религиозно-философской традиции. В самом общем смысле Атман понимается как всеобъемлющее духовное начало, чистое сознание, самосознание; обычно в качестве абсолютного сознания коррелирует с Брахманом как абсолютным бытием. Истоки представления об Атмане восходят к “Ригведе”, где он означает дыхание как жизненную силу, воплощенную во всех существах (ср. представление о пранах—жизненных силах), а также дух, оживотворяющий всю вселенную (в этом отношении Атман сближается с концепцией “верховного мужа”, или Пуруши). В философских гимнах “Атхарваведы” Атман понимается как личное “я”, являющееся отражением Брахмана в человеке. Концептуальное оформление учение об Атмане получило в Упанишадах, где Атман полагается как духовная сердцевина, коренящаяся во всех сознающих существах. С одной стороны, Атман выступает в качестве внутреннего “я”, т. е. индивидуального, субъективного принципа, с другой—совпадает с бытием как таковым, т. е. с высшим Брахманом. Отождествление Атмана и Брахмана, в наиболее общем плане выступающее как совпадение субъекта и объекта, воспринимающего сознания и всего сотворенного мира, обычно осуществляется через ряд промежуточных ступеней. Единство микрокосма и макрокосма достигается благодаря одновременному сочетанию противоположных атрибутов, т. е. в конечном счете благодаря их взаимному снятию (“Вот мой атман в сердце—меньше зернышка риса или ячменя... Вот мой атман в сердце—больше всей земли...”—“Чхандогья-упанишада”, III. 14.3). Взаимное напряжение противоположных характеристик создает предпосылки для апофатического определения абсолюта, которое считается наиболее адекватным приближением к природе высшей реальности (“Он, этот атман, [обозначен так:] не [то], не [то], он непостижим, ибо не постигается, не разрушим, ибо не разрушается...”—“Брихадараньяка-упанишада”, III. 9.26). Атман в принципе не может быть адекватно схвачен вербальным знанием, т. к. лежит вне сферы мирских связей и отношений. Единство Атмана как вечной и не подверженной изменениям реальности противопоставлено не только разнородности явленного мира, но и многообразию психических свойств личности (поскольку в индийской ортодоксальной традиции психика также является составной частью природного мира). Четыре последовательных уровня соответствия онтологической картины мира определенным пластам, или состояниям, человеческой психики выражают постепенный подъем от многообразия к единству, связанный с преодолением авидьч (неведения) (см. “Мандукья-упанишада”). На первом этапе Атман, называемый Вайшванара, пребывает в телесной оболочке и посредством органов чувств (“ртов”) воспринимает (“вкушает”) физические элементы. В космологическом плане это Вират, или “тело” Бога, образованное материальной вселенной, в психологическом ему соответствует состояние бодрствования. На втором этапе Атман, носящий название Тайджаса, олицетворяет собой все многообразие психической жизни, выступая как субъект, воспринимающий “тонкие” элементы—разнообразные впечатления, идеи и т. д.; на уровне космологии это Хираньягарбха (“золотой зародыш”), т. е. совокупность всех душ, в индивидуальном же сознании ему соответствует сон со сновидениями. На третьем этапе Атман, называемый Праджня, переживает только состояние блаженства (ананда), в космологическом плане это Ишвара—всемогущий и всеведущий Господь, а в психологическом он связан с состоянием глубокого сна без сновидений. Наконец, четвертое состояние (турия) восстанавливает изначальную однородность Атмана, в которой совпадают его вселенский и психологический аспекты, а сам он полностью избавлен от ограничений авидьи. Отличение Атмана как чистого бытия и сознания от преходящих и изменчивых состояний тела и психики отразилось также в учении о “пятерке атманов”, как бы вложенных друг в друга (см. “Тайттирия-упанишада”), Первый из них—это атман аннамайя (состоящий из пищи), т. е. физическое тело. Второй — пранамайя (состоящий из жизненных сил), образованный пятью пранами и пятью органами действия; он входит в тело после зачатия и обеспечивает жизнь отдельного существа. Третий атман — маномайя (состоящий из разума) — образован манасом, “способностью сомнения” (вимарша) и пятью органами чувств (индрии); он порождает желания, направленные на внешние объекты и тем самым создает сансарную связь между различными воплощениями души. Четвертый— виджнянамайя (состоящий из знания) образован соединением буддхи, способности принимать решения и все той же пятеркой индрии. Наконец, пятый Атман — анандамайя (состоящий из блаженства) — это совокупность ментальных состояний, которые наступают в глубоком сне без сновидений и характеризуются глубоким спокойствием. Позднейшая ведантистская традиция (Видьяранья и др.) более последовательно истолковала эту концепцию как представление о “пяти покровах” (панча-коша), которые только прикрывают подлинный Атман, подобно тому как пять ножен могут последовательно скрывать вложенный в них кинжал.

    Представление Упанишад об Атмане развивалось в дальнейшем ортодоксальными религиозно-философскими школами, прежде всего ведантой. Именно в ней были четко сформулированы гносеологические основания различения Атмана как чистого сознания и психологических характеристик личности. Необходимой процедурой здесь выступает “отрицание”, которое сводится к снятию “наложения” на Атман всего, что им не является; оно приводит к прекращению иллюзии, подобно тому как заканчивается фокус с веревкой, которая в руках факира казалась змеей, а раковина, которую издали можно было счесть куском серебра, при ближайшем рассмотрении обнаруживает свою истинную природу. В предельном случае — в системе адвайта-веданта — цель состоит в прекращении иллюзорного явления вселенной, которая, как считается, никогда и не развертывалась из Атмана, но возникла как наложенная на него видимость (виварта). Атман в адвайте—это чистое сознание (чайтанья, джняна), которое лишено частей или каких бы то ни было атрибутов. Это сознание реально, оно составляет основу представления о собственном “я”, ибо никто из сознающих не может отрицать самого факта своего сознания. Присутствуя в любой форме человеческого опыта, это сознание не зависит ни от наличия объектов опыта, ни от способов рассуждения или восприятия. Всякий раз, когда требуется составить некоторое понятие или представление об этой основе сознания, субъекту приходится использовать ее же самое; именно поэтому с т. зр. адвайты Атман не может обернуться на самое себя, сделаться собственным объектом: “Ведь и жаркий огонь сам себя не жжет, и искусному актеру самому на свое плечо не взобраться” (Шанкара, Комм. на “Брахма-сутры” III. 3.54). Атман, отличный от своих “оболочек”, выступает как просвечивающий сквозь них “свидетель” всех актов познания, о котором ничего нельзя сказать кроме того, что он существует. В мимансе Прабхакара Мишры атман также, связывается с представлением о “я”, но он проявляется скорее как результат акта познания, подобно тому как свет лампы проявляет и освещаемый объект, и ее саму; в этом случае приходится предполагать, что сознание может схватываться другим сознанием, то, в свою очередь, третьим, и так до бесконечности. Альтернативное представление, согласно которому само наличие сознания не нуждается в верификации каким-либо иным знанием, заимствовано Шанкарой у мимансака Кумарин Бхатты; однако в учении последнего акцент сделан на том, что каждый акт постижения дает свое знание, которое не нуждается в подтверждении данными других промай, обладающих собственными специфическими объектами и функциями.

    В адвайте же подчеркивается, что нет никакой нужды прибегать к новому акту познания для схватывания известного всем восприятия “я есть”: бесконечный регресс восприятия и рефлексии останавливается благодаря тому, чтов основе его лежит единственная подлинная реальность—самоочевидный и “самосветящийся” Атман. Адвайта ищет за психическими феноменами неизменную онтологическую основу; в этом смысле Атман—это “незаочное” знание. Такой Атман един и единствен, а множество индивидуальных душ (джива), равно как и существование персонифицированного Бога-творца Ишвары, объясняются иллюзорным отражением Атмана в авидье или ложным наложением на него временных характеристик. Прочие ортодоксальные системы не разделяли крайних взглядов адвайты; хотя и для них оставалось важным разграничение между высшим духовным принципом и преходящими психическими характеристиками, сам Атман приобретал ряд черт, сближающих его с представлением о воплощенной живой душе. Уже в вишишта-адвайте Рамануджи, во многом тяготевшей к идеям сашсхьи, отдельные атманы обладают свойствами сознания и действия, они атомарны по размеру и отличны друг от друга. Согласно двайта-веданте Мадхвы, многообразные души изначально предопределены к спасению, гибели или вечной связанности сатирой. Признание различий воплощенных атманов приводит в этих системах к необходимости постулировать существование высшего Атмана, стоящего над отдельными душами; такой Атман, наделенный множеством благих качеств, становится объектом почитания как персонифицированный Бог (Вишну или Кришна). В ньяя-вайшешчке Атман, или индивидуальная душа, является всего лишь одной из девяти субстанций (дравья) наряду с материальными элементами, пространством, временем и “акашей”. Сознание полагается здесь одним из преходящих свойств атмана, которое появляется при его соединении с манасом (рассудком). Такой Атман, существование которого не воспринимается непосредственно, но выводимо из чувственных признаков благодаря системе специальных доказательств, может выступать объектом для другого сознания. В эпической санкхье Атман рассматривается как чистое и бездеятельное сознание; тем не менее он считается субъектом вкушения, который воспринимает объекты внешнего мира. В классической санкхье понятие Атмана постепенно вытесняется понятием “Пуруши”.

    Противопоставление Атмана как высшей духовной реальности, в предельном случае совпадающей с абсолютным бытийным началом. Брахманом, всему, что Атманом не является, совершенно теряет свое значение в буддизме. Человеческое “я”, взятое в своем феноменальном аспекте как поток (сантана) определенных психических состояний, рассматривается здесь как один из элементов сущего. С т. зр. буддизма представление об Атмане лишь способствует закреплению ложных привязанностей и отождествлений, препятствующих освобождению; избавление от этих ложных концепций и нашло выражение в буддийской доктрине “анатта” (отсутствие Атмана). Вместе с тем позднейшие буддийские школы махаяны (в частности, виджняна-вада) по существу сделали ряд уступок ортодоксальному представлению об Атмане (концепция “чистого сознания”— “читга-матра”, единого “вместилища сознания” — “алаявиджняна” и т. д.).

    Лит.: Шанкара. “Атмабодха”, пер. А. Я. Сыркина.—В кн.: Идеологические течения современной Индии. М., 1965; Narahari H. G. Àtman in Pre-Upanisadic Vedic Literature. Madras, 1944; Günther H. Das Seelen-Problem im älteren Buddhismus. Konstanz, 1949; Sarasvati H. The Ego and the Self.—“Adyar Library Bulletin” (Madras), 1955, 19; Horsch P. Le principe d'individuation dans Ja philosophie indienne.—.“Asiatische Studien”, X, Ζ., 1956; Un Gelder J. M. Der Àtman in der Grossen-Wald-Geheinuehre. La Haye, 1957; T•oy Wilson rgan. The Self in Indian Philosophy. The Hague, 1964; Damnodaran Edavana. Critique of Self. Bombay, 1966; Biardeau M. L'atman dans le commentaire de Sabarasvamin.—Mélanges à L. Renou. P., 1968; Hoans-Sy-Quy. Le Moi qui me dépasse selon le Vedanta. Saigon, 1971; Hutin Ai. Le principe de l'ego dans la pensée indienne classique. La notion d'ahamkara. P., 1978.

    H. В. Исаева

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.