Усадебники

Усадебники

УСАДЕБНИКИ. Писателями усадебниками мы называем тех певцов «дворянских гнезд», которые родились и выросли под сенью родовых, наследственных лип, усвоили с детства дворянскую культуру с ее эстетикой, с ее кодексом чести, срослись с определенными формами усадебного быта, бессознательно заражены интересами помещичьего слоя, всем существом своим полюбили поэзию запущенных парков и вишневых садов, поэзию охоты, уженья рыбы, прониклись медленным темпом сонной и праздной усадебной старосветской жизни, существуют в своих Обломовках, «философствуя сквозь сон», и заполняя досуг художественным творчеством, кровно связанным с наследственной усадьбой и фамильными родовыми воспоминаниями. Начиная от певца Фелицы Державина и кончая поэтом-эмигрантом Ив. Буниным, русская литература выдвинула целую блестящую плеяду писателей-усадебников: Державина, Жуковского, Пушкина, Гоголя, Лермонтова, Тургенева, Григоровича, Л. Толстого, Фета, Терпигорева-Атаву, Ив. Бунина, Бор. Зайцева, Ал. Толстого. Расцвет усадьбы связан с эпохой крепостного права, когда труд 20 миллионов рабов создавал для 100 тысяч помещиков, владеющих крещеною собственностью, возможность «погружаться в искусство, науки, предаваться любви и страстям». Господствующее помещичье сословие выдвинуло из своей среды европеизированную дворянскую интеллигенцию, которая и наложила печать своего усадебного мироощущения и мировоззрения на русскую литературу от времен Екатерины II до времен падения крепостного права. После 61 года идет процесс раздробления, упадка усадьбы, усадьба переживает «оскудение», описанное Терпигоревым-Атавой, «запустение», описанное Ив. Буниным. Уход Льва Толстого из Ясной Поляны в 1910 г. символически подчеркивает гибель усадьбы. «Пора сменить хозяев в нашей стороне» — меланхолически пишет Ив. Бунин. Вместе с раздоблением усадьбы дворянский быт с его пирами, выездами, охотами мельчает. «Быт дворянский начинает походить на быт мещанский». Усадебники начинают уступать место «урбанистам» (см. «урбанизм». Ив. Бунин, Бор. Зайцев, Ал. Толстой, Н. Гумилев являются последними могиканами усадебного мира. Жизнерадостное, мажорное, эллинское настроение Ал. Пушкина уступает место меланхолической грусти, покаянию и минору. Эпопея дворянских родов у Льва Толстогоуступает место маленькой поэме запустения у Ив. Бунина, рассказу-анекдоту о старомодных одичавших поволжанах-помещиках Ал. Толстого, нежной и скорбной элегии о бездомных скитальцах, мистиках, оторванных от почвы, от разоренных усадеб и мечтающих о «дальнем крае» у Бор. Зайцева.

Усадебники «ненавидят неволю душных городов», Лев Толстой, из 82 лет своей жизни проведший около 75 лет в Ясной Поляне, не выносил городской сутолоки, ускоренного темпа городской жизни, где час пролетает, как одна минута. «В городе я невменяем» — жаловался автор «Анны Карениной». Таким же невменяемым становился и его Левин в городе. Усадебный ход жизни приучает нервную организацию к замедленному темпу. В гончаровской Обломовке все сулит «покойную, долговременную жизнь до желтизны волос и незаметную, сну подобную, смерть. Правильно и невозмутимо совершается там годовой круг. Как все сонно, все тихо в трех-четырех деревеньках, составляющих этот уголок...». Когда Лаврецкий, герой «Дворянского гнезда» вернулся из европейских столиц, где жизнь неслась и грохотала, в свое наследственное поместье, «он погрузился в какое-то мирное оцепенение, из которого не выходил целый день...». Бездейственная тишь охватила его. Он точно опустился на самое дно реки; «он сидел под окном, не шевелился и как бы прислушивался к течению тихой жизни, которая его окружала, к редким звукам деревенской тишины». Усадебный уклад, усадебный темп жизни, устойчивая кристализировавшаяся жизнь в мирных уголках, где «привычка свыше нам дана», определяют содержание, сюжет и композицию, ритмы, краски и звукопись и характеры героев усадебных произведений. До 70-х годов в центре роман — семейная хроника, роман — эпопея старинных родов. События медленно развертываются в хронологической последовательности. На фоне вишневого сада, запущенных парков, дряхлеющей усадьбы увековечена с необычайными подробностями статика усадебной жизни с благоуханным пейзажем, с галлереей фамильных портретов, с праздничными описаниями охот, пышных выездов, съездов гостей, родных и соседей, с описанием долгих путешествий в старомодной карете или возке, с рассказами бабушек, тетушек, дядюшек, со сказками старой, дряхлой няни... и наставлениями гувернеров и дядек. С упадком усадьбы мельчает быт, пышный праздник уступает место серым, скучным будням в полуразрушенной заложеннойусадьбе, где доживают свой век помещики байбаки и старые слуги, «забытые Фирсы».

Я камин затоплю,

Буду пить.

Хорошо бы собаку купить...

хандрит тоскующий в усадьбе помещик.

Сыграем в дурачки,

Пораньше ляжем спать...

Каких уж тут депеш!..

говорит старый барин своему старому дворовому у Ив. Бунина. Полнокровную, красочную жизнь, увековеченную в эпопее, заменяет мистическая греза о дальнем крае.

Революция 1905 года нанесла тяжелый удар усадьбе. Революция 1917—22 г.г. перенесла усадьбу и усадебный мир в область истории. Вместе с гибелью усадьбы исчезает фундамент для усадебного творчества.

В. Львов-Рогачевский. Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: В 2-х т. / Под редакцией Н. Бродского, А. Лаврецкого, Э. Лунина, В. Львова-Рогачевского, М. Розанова, В. Чешихина-Ветринского. — М.; Л.: Изд-во Л. Д. Френкель, 1925