Жития

Жития

ЖИТИЯ. Под «житием» разумеют религиозную повесть, изложенную в форме биографии героя, признаваемого церковью святым. Рассматриваемое с литературной точки зрения, оно представляет определенный тип сочинения или жанр, характеризующийся известными приемами творчества, обусловливаемыми художественным заданием автора (агиобиографа) дать в своем произведении образ-идеал, высокий образец истинно-христианской жизни. Еще в начальную эпоху христианства, когда ему приходилось упорно защищаться от нападений со стороны языческого мира, выделились люди сильной воли или фанатического энтузиазма, которые нередко своей геройской смертью закрепляли твердые позиции за новой верой. Эти люди становились достоянием благочестивой легенды, которая окружала их светлым ореолом таинственного и сверхъестественного и приводила к созданию полуфантастических (а иногда и чисто фантастических) рассказов, устных сказаний, где реальные исторические элементы часто совершенно тонули в легендарно-поэтическом море. Книжный человек того времени давал этим сказаниям большую или меньшую литературную обработку, в зависимости от своей специальной задачи, а также от степени таланта, — и в результате являлись жития, как художественные биографии героев, написанные в определенном стиле, а позднее и по твердо установленной схеме. В последующие эпохи христианской церкви достоянием легендарного творчества делались герои иного типа: распространители веры среди язычников, подвижники, сурово боровшиеся с велениями тела, или альтруисты, старавшиеся осуществлять в своей жизни великий закон любви к человеку. И здесь легенды записывались и обрабатывались, принимали литературную форму под пером того или другого агиобиографа, часто не имевшего в своем распоряжении никаких других материалов.

Жития, основанные на точных фактах, напр., на судебных протоколах по делу мучеников за веру, или на достоверных свидетельствах очевидцев, или же на наблюдениях самого автора, знавшего своего героя, — встречались редко, да они в большинстве и не дошли до нас в своем первоначальном виде, а были значительно переработаны редакторами, преследовавшими различные задачи идеологического или литературного характера. С другой стороны, нередки были случаи, когда агиобиограф не обладал для составления жития ни пактами, ни легендами; тогда он брал уже существовавшее житие и приурочивал к новому имени, или же, основываясь на различном литературном материале, не имевшем никакого отношения к его герою, создавал чисто вымышленное произведение. Отсюда ясно, что вопрос о значении житий, как исторического источника, должен решаться в громадном большинстве случаев отрицательно. Агиографическая литература, вообще говоря, не дает нам сколько-нибудь верного и точного изображения исторических фактов, а самое большое — преломление их сквозь призму легендарно-поэтического мировосприятия. В большей мере отражается в ней быт эпохи, притом обычно современной автору, а не его герою, а также религиозно-нравственные идеалы общества или класса, к которому принадлежал агиобиограф. Зато в литературном отношении ценность житий очень велика, так как агиобиограф, пользуясь традиционной формой, выявлял в своем произведении, с большей или меньшей степенью талантливости, свою художественную личность: он создавал живой образ героя, как обусловленную творческим заданием индивидуализацию определенного агиографического типа; он окрашивал рассказ гаммою различных настроений, перебивал его волнами лиризма — внутреннего и внешнего. Правда, этот индивидуально-творческий момент ярко представлен лишь в немногих агиографических произведениях; но и литературно-традиционные элементы жития имеют большое значение, показывая в какой связи находится житийная форма с господствующим стилем эпохи и как она эволюционирует вместе с общим литературным развитием народа. Представители христианской церкви древнего мира и средневековья усердно рекомендовали верующим чтение житий, как произведений, очень полезных своим дидактизмом, т.-е. назиданием, поучительными тенденциями, богато в них представленными. Однако для широких масс это было не столько полезное, сколько приятное чтение: интересная фабула (романическая, авантюрная и др.), яркие картины жизни — не только церковной, но и светской, таинственная героическая атмосфера (чудеса и подвиги святого), художественные достижения в обработке словесного материала, проникающие рассказ эмоции — все это доставляло читателю громадное наслаждение, не меньшее, чем чисто-светская повесть. Этим определяется тот факт, что агиографические произведения были любимым чтением и потому пользовались самым широким распространением среди верующих на христианском Востоке, в православной Византии, на католическом Западе и у нас на Руси. Еще на греческой почва (в Византии) агиографические памятники в чисто-литературном отношении образовали два главных вида,между которыми, конечно, могли быть промежуточные звенья: 1) житие — биография, написанное простым языком, без всяких риторических украшений, с фактами, не затемняемыми обилием словесных фигур; 2) риторическая повесть (житие-панегирик, похвальное житие), составленная по всем правилам риторического искусства, в котором византийцы были вообще великими мастерами. Первый вид является более или менее распространенным лишь в очень раннюю пору агиографического творчества; позднее он почти целиком уступает место второму виду, который, все более и более развиваясь в указанном направлении, приводит к установлению литературного шаблона, штампа, когда агиобиограф должен был писать по определенной схеме, пользуясь готовыми общими местами, традиционными агиографическими формулами. Но следует заметить, что этот шаблон был безусловно вреден лишь для бездарных писателей, талантливые же умели и в его пределах создавать более или менее оригинальные произведения, вполне удовлетворявшие эстетическим вкусам эпохи. Самым замечательным византийским агиобиографом был Симеон Метафраст, живший во второй половине X в. Он переработал почти все существовавшие до него жития в одном стиле — умеренно-украшенном — и исправил их со стороны содержания, применив к ним критический анализ на основании исторических данных и доводов рассудка. В том же духе, необыкновенно изящной, по мнению современников, речью, написал он и несколько новых житий, явившихся образцами для подражания в последующее время. Эти «метафрастовские» редакции житий скоро вытеснили из литературного оборота прежние редакции, в художественном отношении менее стройные, но зато обильные легендарными элементами и нередко более фактичные. Обширная агиографическая литература в переводных текстах, частью через посредство южных славян, а частью-прямо, перешла к нам на Русь, в самом начале нашей письменности, и вызвала к жизни самостоятельные произведения того же рода.

С. Шувалов. Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: В 2-х т. / Под редакцией Н. Бродского, А. Лаврецкого, Э. Лунина, В. Львова-Рогачевского, М. Розанова, В. Чешихина-Ветринского. — М.; Л.: Изд-во Л. Д. Френкель, 1925