Фет

Фет

       

ФЕТ (Шеншин) Афанасий Афанасьевич (1820—1892) — известный русский поэт. Сын состоятельного родовитого помещика. Детство провел в поместьи Орловской губ. В Московском ун-те сблизился с кругом журнала «Москвитянин», где печатались его стихи. В печати выступил со сборником «Лирический пантеон» (1840). Как «незаконнорожденный» Ф. был лишен дворянства, права наследования и отцовского имени; с молодых лет до старости упорно добивался восстановления утраченных прав и благосостояния разными способами. С 1845 по 1858 служил в армии. В 50-х гг. сблизился с кругом журнала «Современник» (с Тургеневым, Боткиным, Л. Толстым и др.). В 1850 вышли «Стихотворения» под. ред. Григорьева, в 1856 Под редакцией Тургенева). С 1860 Фет отдался усадебному «домостроительству». Враждебно настроенный к реформам 1861 и к революционно-демократическому движению, Фет разошелся даже со своими либеральными друзьями и в 60—70-х гг. умолк как поэт. В эти годы он выступал лишь как реакционный публицист, в «Русском вестнике» Каткова (в письмах «Из деревни») порицал новые порядки и нападал на «нигилистов». В эпоху реакции 80-х гг. Ф. возвратился к художественному творчеству (сб. «Вечерние огни», 1883, 1885, 1888, 1891, переводы).
       В 40—50-х гг. Ф. был крупнейшим представителем плеяды поэтов (Майков, Щербина и др.), к-рые выступали под лозунгом «чистого искусства». Как поэта «вечных ценностей», «абсолютной красоты» Ф. пропагандировала эстетическая и отчасти славянофильская критика 50-х гг. (Дружинин, Боткин, Григорьев и др.). Для революционно-демократической и радикальной критики 60-х гг. стихи Ф. были образцом поэтического пустословия, безыдейного щебетанья о любви и природе (Добролюбов, Писарев). Эта критика разоблачала Фета как певца крепостничества, который при крепостном праве «видел только одни праздничные картины» (Минаев в «Русском слове», Щедрин в «Современнике»). Тургенев же противопоставлял Ф., великому поэту, помещика и публициста Шеншина, «закоренелого и остервенелого крепостника, консерватора и поручика старого закала».
       В 40—50-х гг. Ф. (подобно Майкову, Щербине и др.) выступил продолжателем того нового классицизма, который складывался в поэзии Батюшкова, Дельвига и некоторых других поэтов пушкинского круга. Наиболее показательны для Ф. в этот период — антологические стихи. В духе этого нового классицизма поэзия молодого Ф. стремится запечатлеть отблески абсолютной красоты, вечных ценностей, противостоящих в своем покоящемся совершенстве «низкому», полному суетного движения бытию. Для поэзии молодого Ф. характерны: «языческий» культ прекрасной «плоти», предметность, созерцание идеализированных, покоящихся чувственных форм, конкретность, наглядность, детализованность образов, их ясность, четкость, пластичность; основная тема любви получает чувственный характер. Поэзия Ф. покоится на эстетике прекрасного, — на принципах гармонии, меры, равновесия. Она воспроизводит душевные состояния, лишенные всякой конфликтности, борьбы, резких эффектов; рассудок не борется с чувством, «наивное» наслаждение жизнью не омрачается моральными побуждениями. Радостное жизнеутверждение принимает вид умеренного горацианского эпикуреизма. Задача поэзии Ф. — раскрытие красоты в природе и человеке; ей не свойственен юмор или возвышенное, патетическое, она витает в сфере изящного, грациозного. Замкнутость формы часто получает у Ф. выражение в кольцевой композиции стихотворения, архитектоничность, завершенность — в подчеркнутой строфичности (при крайнем разнообразии строф), особая легкость и в то же время стройность — в урегулированном чередовании длинных и коротких строк. В красоте для Ф. осуществляется связь идеального и данного, «духовного» и «плотского»; гармоническое сочетание двух миров получает выражение в эстетическом пантеизме Ф. Постоянно у Ф. стремление раскрыть «абсолютное» в индивидуальном, приобщить «прекрасное мгновение» к вечности. Просветленное и умиротворенное лирическое созерцание — основная настроенность поэзии Ф. Обычные для молодого Ф. объекты созерцания — пейзаж, античный или среднерусский, подчас с мифологическими фигурами, группы из античного и мифологического мира, произведения скульптуры и т. д. Огромную роль в поэзии Ф. играет звукосозерцание, культ эвфонии, эвритмии. По богатству ритмики, разнообразию метрического и строфического построения Ф. занимает одно из первых мест в русской поэзии.
       Творчество Ф. знаменует не только завершение, но и разложение дворянско-усадебной поэзии нового классицизма. Уже в стихах молодого Ф. нарастают иные тенденции. От четкой пластичности Ф. переходит к нежной акварельности, все более эфемерной становится «плоть» воспеваемого Ф. мира; его поэзия направлена теперь не столько на объективно данный внешний предмет, сколько на мелькающие, смутные ощущения и возбуждаемые ими неуловимые, тающие эмоции; она становится поэзией интимных душевных состояний, зародышей и отблесков чувств; она «Хватает на лету и закрепляет вдруг / И темный бред души, и трав неясный запах», становится поэзией бессознательного, воспроизводит сны, грезы, фантазии; настойчиво звучит в ней мотив невыразимости переживания. Поэзия закрепляет мгновенный порыв живого чувства; однородность переживания нарушается, появляются сочетания противоположностей, хотя и гармонически примиренных («страдание блаженства», «радость страдания» и т. п.). Стихи приобретают характер импровизации. Синтаксис, отражая становление переживания, часто противоречит грамматическим и логическим нормам, стих получает особую суггестивность, напевность, музыкальность «дрожащих напевов». Он все менее насыщен материальными образами, к-рые становятся лишь точками опоры при раскрытии эмоций. При этом раскрываются психические состояния, а не процессы; впервые в русскую поэзию Ф. вводит безглагольные стихи («Шопот», «Буря» и др.). Характерные для этой линии поэзии Ф. мотивы — впечатления от природы во всей полноте ощущений (зрительных, слуховых, обонятельных и др.), любовное томление, зарождающаяся, еще невысказанная любовь. Эта струя поэзии Ф., продолжая линию Жуковского и отдаляя его от Майкова, Щербины, делает его предшественником импрессионизма в русской поэзии (оказав особенно сильное влияние на Бальмонта). В известной мере Ф. оказывается созвучным Тургеневу.
       К концу жизни Ф. его лирика все более становилась философской, все более проникалась метафизическим идеализмом. Постоянно звучит теперь у Ф. мотив единства человеческого и мирового духа, слияния «я» с миром, присутствия «всего» в «одном», всеобщего в индивидуальном. Любовь превратилась в жреческое служение вечной женственности, абсолютной красоте, объединяющей и примиряющей два мира. Природа выступает как космический пейзаж. Реальная действительность, изменчивый мир движения и деятельности, общественно-исторической жизни с ее враждебными поэту процессами, «базар крикливый», предстают как «сон мимолетный», как призрак, как шопенгауэровский «мир-представление». Но это не греза индивидуального сознания, не субъективная фантасмагория, это «всемирный сон», «один и тот же сон жизни, в который мы все погружены» (эпиграф Ф. из Шопенгауэра). Высшая реальность и ценность переносятся в покоящийся мир извечных идей, неизменных метафизических сущностей. Одной из основных у Ф. становится тема прорыва в иной мир, полета, образ крыльев. Мгновение, запечатлеваемое теперь, — момент интуитивного постижения поэтом-пророком мира сущностей. В поэзии Фета появляется оттенок пессимизма в отношении к земной жизни; его приятие мира теперь это не непосредственное наслаждение праздничным ликованием «земной», «плотской» жизни вечно-юного мира, а философское примирение с концом, со смертью как с возвращением к вечности. По мере того, как почва ускользала из-под усадебно-патриархального мира, из поэзии Ф. ускользало материальное, конкретное, реальное, и центр тяжести переносился на «идеальное», «духовное». От эстетики прекрасного Фет приходит к эстетике возвышенного, от эпикуреизма к платонизму, от «наивного реализма» через сенсуализм и психологизм — к спиритуализму. В этой последней фазе своего творчества Ф. подошел к порогу символизма, оказал большое влияние на поэзию В. Соловьева, а затем — Блока, стилистически — на Сологуба.
       Творчество Фета связано с усадебно-дворянским миром, ему присуща узость кругозора, равнодушие к общественному злу его времени, но в нем нет прямых реакционных тенденций, свойственных Ф.-публицисту (если не считать нескольких стихотворений на случай). Жизнеутверждающая лирика Фета пленяет своей искренностью, свежестью, решительно отличаясь от искусственной, упадочной лирики импрессионистов и символистов. Лучшее в наследстве Ф. — это лирика любви и природы, тонких и благородных человеческих чувствований, воплощенных в исключительно богатой и музыкальной поэтической форме.

Библиография:

I. Издания стихов: Лирический пантеон (Автор обозначен: А. Ф.), М., 1840; Стихотворения, М., 1850; Стихотворения, СПБ, 1856; Стихотворения, ч. I и 2, М., 1863; Вечерние огни, вып. 1—4, М., 1883, 1885, 1888, 1891; Лирические стихотворения, ч. 1 и 2, СПБ, 1894; Полное собрание стихотворений, Под редакцией Б. В. Никольского, изд. А. Ф. Маркса, 3 тт., СПБ, 1901 (то же, 2 изд., СПБ, 1910); Полное собрание стихотворений, со вступит. статьями Н. Н. Страхова и Б. В. Никольского. Прилож. к журн. «Нива» на 1912, 2 тт., СПБ, 1912; Стихотворения, вступ. статья, ред. и примеч. Б. Бухштаба (в серии: Библиотека поэта. Малая серия, № 38), изд. «Советский писатель», Л., 1936; Полное собрание стихотв., вступит. ст., ред. и примеч. Б. Бухштаба (в серии: Б-ка поэта), изд. «Советский писатель», Л., 1937; Мемуары: Мои воспоминания, 2 чч., М., 1890; Ранние годы моей жизни, М., 1893.
       

II. Грот Я., Стихотворения А. Фета, «Отечественные записки», т. LXVIII, 1850, № 2; (Некрасов Н.), Русские второстепенные поэты. III. А. Фет, «Современник», т. XX, 1850, № 3; Боткин В., Стихотворения А. А. Фета, СПБ, 1856, «Современник», 1857, № 1; то же, в кн.: Боткин В., Сочинения, т. II, СПБ, 1891; Григорьев А., Сочинения, т. I, СПБ, 1876 (по указателю); Щедрин Н., Полн. собр. соч., т. V, М., 1937, «Стихотворения А. Фета», стр. 330—334 (первоначально: «Современник», 1863, № 9); Дружинин А., Сочинения, т. VII, СПБ, 1865; Н. В. Л-й (Лазурский), А. А. Фет (Шеншин) как поэт, переводчик и мыслитель, «Русская мысль», 1894, № 2; Саводник В. Ф., Фет (в кн.: «История русской литературы XIX в.», Под редакцией Д. Н. Овсянико-Куликовского, изд. «Мир», т. III, М., 1909); Брюсов В., Далекие и близкие, М., 1912; Феди`на В. С., А. А. Фет (Шеншин). Материалы к характеристике, П., 1915; Эйхенбаум Б., Мелодика русского лирического стиха, П., 1922; Зайцев В., Избранные сочинения, т. I, М., 1934 (предварительно: «Русское слово», 1863, № 8); Федоров Л. А., К истории творчества Фета, «Сборник статей к сорокалетию ученой деятельности акад. А. С. Орлова», Л., 1934; Бухштаб Б., Судьба литературного наследства А. А. Фета, «Литературное наследство», кн. 22—24, М., 1935; Бухштаб Б., Эстетические взгляды Фета, «Литературная учеба», 1936, № 12; Жирмунский В., Гёте в русской литературе, ГИХЛ, Л., 1937 (стр. 440—448, Фет — переводчик Гёте; стр. 549—552 — о переводе «Фауста» Фетом).
       

III. Языков Д. Д., Обзор жизни и трудов русских писателей и писательниц. Двенадцатый выпуск, СПБ, 1912; Феди`на В. С., А. А. Фет (Шеншин). Материалы к характеристике, П., 1915 (с библиографией).

Литературная энциклопедия. — В 11 т.; М.: издательство Коммунистической академии, Советская энциклопедия, Художественная литература. Под редакцией В. М. Фриче, А. В. Луначарского. 1929—1939.

Фет

(Шеншин) Афанасий Афанасьевич (1820, с. Новосёлки близ Мценска – 1892, Москва), русский поэт. Родился до официального заключения брака отца помещика А. Н. Шеншина и немецкой уроженки К. Фёт. В 1835 г. был признан внебрачным сыном, лишён отцовской фамилии и прав потомственного дворянина. Стремление вернуть фамилию Шеншин и все права стало для Фета на долгие годы жизненной целью. Закончил словесное отделение Московского ун-та (1844), во время учения сблизился с А. А. Григорьевым, Я. П. Полонским. Первый сборник стихов «Лирический Пантеон» (1840). С 1842 г. Фет постоянно печатается в журнале «Отечественные записки». В 1843 г. В. Г. Белинский называет его самым «даровитым» «из живущих в Москве поэтов» и ставит его стихи наравне с лермонтовскими. В 1845 г. Фет, чтобы выслужить дворянское звание, определился на военную службу в полк, расквартированный в Херсонской губернии. В эти годы погибла при пожаре (вероятно, покончила с собой) влюблённая в него Мария Лазич, отношения с которой, в значительной степени мифологизированные, стали темой позднейших стихов Фета. Вторая книга «Стихотворения» (1850) вышла при помощи А. А. Григорьева. В 1853 г. Фет переходит в гвардии лейб-уланский полк, расквартированный под Петербургом. Получив возможность бывать в столице, он активизирует литературную деятельность, сближается с новой редакцией «Современника»: Н. А. Некрасов, И. С. Тургенев, А. В. Дружинин, В. П. Боткин. В 1856 г. выходит собрание стихотворений Фета, подготовленное И. С. Тургеневым и имевшее большой резонанс (статьи Дружинина, Боткина). В этом же году Фет вышел в отставку, не выслужив дворянства, а в 1857 г. в Париже женился на М. П. Боткиной, сестре критика В. П. Боткина и врача С. П. Боткина. В 1860 г. Фет приобрёл поместье Степановка в Мценском уезде, активно и успешно занимался сельским хозяйством и земской деятельностью. Свой опыт отношений с крестьянами в новой экономической ситуации после отмены крепостного права Фет отразил в циклах очерков «Записки о вольнонаёмном труде» (1862) и «Из деревни» (1863—64, 1868). Эти очерки, а особенно позднюю публицистику Фета обвиняют в консерватизме, однако с современной точки зрения эту позицию следовало бы интерпретировать как умеренно-либеральную и признать, что, охраняя общество от потрясений, Фет стремился направить его по пути социальных реформ. Публицистические выступления, сформировавшие образ Фета-консерватора, повлияли на восприятие его поэтического творчества. Новая книга «Стихотворения» (2 т., 1863) успеха не имела и в течение 20 лет оставалась нераспроданной. В 1873 г. Фету была пожалована фамилия Шеншин и потомственное дворянство. Устав заниматься хозяйством, в 1877 г. Фет продал Степановку и купил имение Воробьёвка недалеко от Курска, где плодотворно занимался литературным трудом. Последние книги привлекли внимание читателей и критиков: сборники стихов «Вечерние огни» (4 вып.: 1883, 1885, 1888, 1891), мемуары «Мои воспоминания» (1891) и «Ранние годы моей жизни» (1893). Настоящим подвигом стали переводы «Фауста» И. В. Гёте (1888), философского трактата «Мир как воля и представление» А. Шопенгауэра (1881), целой библиотеки римских поэтов: стихотворения Горация (1883) и Катулла (1886), сатиры Ювенала (1884) и Персия (1889), элегии Тибулла (1885), «Метаморфозы» Овидия (1887), «Энеида» Вергилия (1887—88), эпиграммы Марциала (1891). На протяжении всей жизни Фет писал рассказы и повести, имеющие отчётливо автобиографический характер: «Каленик» (1854), «Дядюшка и двоюродный братец» (1855), «Семейство Гольц» (1870), «Первый заяц» (1871), «Не те» (1874), «Кактус» (1881), «Вне моды» (1889), – и критические статьи с публицистической окраской: «О стихотворениях Ф. Тютчева» (1859), «Что делать?» (1865, при жизни не опубликована), «По поводу статуи г. Иванова на выставке Общества Любителей Художеств» (1866), «Два письма о значении древних языков в нашем образовании» (1867), «Что случилось по смерти Анны Карениной в “Русском вестнике”» (1877, при жизни не опубликована), «Фамусов и Молчалин» (1885).


А. А. Фет. Портрет работы Н. Рачкова. 1880-е гг.

 
Фета считают одним из самых ярких представителей «чистого искусства» в русской поэзии. Поэт признавался: «Я никогда не мог понять, чтобы искусство интересовалось чем-либо, кроме красоты». Красоту же он видел в природе, любви, в музыке и живописи, которые и стали главными темами его поэзии. Лирика Фета предвосхищает искания русского символизма. Фет находит в природе разрешение всех вопросов, она для поэта – волшебный мир красоты, куда он погружается, «пробивая будничный лёд, чтобы хотя на мгновение вздохнуть чистым и свободным воздухом поэзии». Стихи Фета о природе необыкновенно разнообразны и могут быть названы лирикой настроений, поэтому справедливо определение Фета как одного из первых в русской поэзии импрессионистов: он изображает не столько предметы и явления, сколько отдельные обрывки явлений, тени, эмоции. В итоговом собрании сочинений Фет сгруппировал стихотворения под рубриками «Весна», «Лето», «Осень», «Снега», «Море». Для лирики Фета характерен умиротворяющий ночной пейзаж, увлекающий душу прочь от треволнений жизни: «Месяц зеркальный плывёт по лазурной пустыне…» (1863), «Ночь и я, мы оба дышим…» (1891). В любовной лирике поэта увлекает поэзия деталей и уловление отдельных моментов становления чувства. Отсюда вытекает характерная для него фрагментарность образов: «На заре ты её не буди…» (1842), «Когда мои мечты…» (1844). Любовная и пейзажная лирика составляют единое целое, поэтому близость к природе тесно связана с любовными переживаниями. В знаменитом стихотворении «Шёпот, робкое дыханье…» (1850, редакция Тургенева, редакция Фета – «Шёпот сердца, уст дыханье…») чувства влюблённых (первый стих) поставлены в синонимический ряд с картинами природы: «Трели соловья, / Серебро и колыханье/Сонного ручья». У Фета сильно ощущение недостаточности словесного выражения: «Что не выскажешь словами, звуком на душу навей». Поэтому особое место занимает мелодическая организация стихотворений Фета: аллитерации, разнообразные ритмические ходы и т. д. «Это не просто поэт, скорее поэт-музыкант, как бы избегающий таких тем, которые легко поддаются выражениям словом» (П. И. Чайковский). Одной из важнейших жанровых форм лирики Фета является романс – художественная форма, в которой повтор вопросительных, восклицательных интонаций придаёт тексту вид строго организованного целого. Это объясняет, почему стихи Фета неоднократно становились предметом музыкальных переложений. Талант Фета признавали литераторы и критики всех направлений. «Человек, понимающий поэзию… ни в одном русском авторе после Пушкина не почерпнёт столько поэтического наслаждения» (Н. А. Некрасов, 1856). Вместе с тем критики демократического лагеря (Н. А. Добролюбов, Н. Г. Чернышевский) упрекали Фета за отвлечённость содержания, невнимание к злободневным проблемам жизни. Особую актуальность творчество Фета приобрело на рубеже 1880—90-х гг., перед зарождением в рус. литературе символизма. Важную роль сыграла статья В. С. Соловьёва «О лирической поэзии» (1890), где на первый план выдвигались музыкальность, совершенство формы и философская глубина стихотворений Фета.

Литература и язык. Современная иллюстрированная энциклопедия. — М.: Росмэн. Под редакцией проф. Горкина А.П. 2006.