Руссо Ж. Ж.

Руссо Ж. Ж.

       

РУССО Ж.Ж. Жан Жак (Jean Jacques Rousseau, 1712—1778) — французский писатель, один из крупнейших мыслителей XVIIIв. Родился в Женеве. Сын часового мастера. Прошел полную лишений жизнь, испытал на себе всю тяжесть дворянской спеси и беззакония, ненависть буржуазного парламента Парижа, католических и протестантских попов, женевской кальвинистской буржуазии. Мальчиком был отдан в учение к нотариусу, затем граверу. В 1728 покинул свой родной город. Был лакеем в одном аристократическом доме в Турине, учителем музыки в Лозанне и Невшателе (1730), в 1740 поступил домашним наставником в семью Мабли (Лион). В Аннеси встретился с г-жой де Варан, сыгравшей значительную роль в жизни писателя. В 1742 приехал в Париж, вошел в ли-тые и музыкальные круги, сблизился с Мариво, Фонтенелем, Диро; занял место секретаря у графа Монтегю, французского посланника в Венеции, но поссорился с ним и вернулся во Францию (1774).
       В Париже Р. сошелся с Терезой Левассер — служанкой отеля. Был секретарем у богатого откупщика, переписчиком нот. Когда вышел в свет «Эмиль» (1762), парижский парламент обрушился на автора, обвиняя его в вольнодумстве и «безнравственности». Роман был приговорен к сожжению рукой палача, а Р. — к заключению в темницу. Р. бежал в Швейцарию, но женевское правительство отнеслось к Р. еще более сурово. Сожжению подвергся не только «Эмиль», но и «Общественный договор», был издан приказ об аресте автора. Р. бежал из Швейцарии. По приглашению Юма он переехал в Англию. С 1770 жил в Париже. Несмотря на свою близость к аристократическим кругам общества, Р., по характеристике, данной ему Марксом, никогда не терял «того простого морального такта, который предохранял его от всякого компромисса со власть имущими».
       Свое отношение к историческим вопросам своего времени Р. выразил впервые в работе: «Discours sur les sciences et les arts» (Рассуждение об искусствах и науках, 1750). В ней Р. поставил с остротой, создавшей ему репутацию самого радикального писателя эпохи Просвещения (см.), вопрос об антагонистическом ходе общественной истории. Из факта противоречивости развития общества Р. сделал окончательные выводы, принявшие ярко политическую окраску в другом сочинении: «Discours sur l’origine et les fondements de l’inegalite parmi les hommes» (О происхождении неравенства между людьми, 1754), представляющем, по Энгельсу, «высокий образец диалектики». Основная мысль обеих этих работ, написанных в ответ на заданные Дижонской академией темы, может быть выражена следующими словами самого Р.: «С точки зрения поэта — золото и серебро, а с точки зрения философа — железо и хлеб цивилизовали людей, но и погубили человеческий род». Другими словами, Р. рассматривает общий материально-технический и даже культурный прогресс общества как закономерный источник «упадка рода человеческого» в моральном и физическом смысле. Одной из главных причин этого упадка Р. считает возникновение имущественного и политического неравенства, характеризующего всякое «цивилизованное» общество в отличие от «естественных отношений», характеризующих варварские народы. Р. был кровно связан с демократическим крестьянским движением, поэтому его критика аристократическо-буржуазной цивилизации носила очень резкий характер и возвышалась в ряде моментов до глубоких диалектических прозрений. Но ограниченность этого движения при всей его антифеодальной направленности сказывалась в том, что оно слабо выражало борьбу с буржуазией как с эксплоататорским классом и тем самым способствовало только переходу политической власти из рук феодальных классов в руки буржуазии. Поэтому и Р., политически формулировавший задачи широких демократических слоев третьего сословия, выразил «в виде общечеловеческого требования» только «буржуазную сторону равенства» (Энгельс). В этом сказалась незрелость демократического движения эпохи, возглавлявшегося тогда еще революционной буржуазией и умещавшегося в рамках буржуазной политической программы. В этой же незрелости скрывается и глубокая причина тех противоречий в мировоззрении самого Р., к-рые делают его одновременно и более радикальным и более реакционным мыслителем среди основных представителей Просвещения: Вольтера, Дидро, Гольбаха и Гельвеция.
       Проявлением этих противоречий служит напр. оценка, данная Р. искусству и его культурной и социальной роли в «Lettre a d’Alambert sur les spectacles» (Письмо к Д’Аламберу о зрелищах, 1758). В «Письме» Р. доказывает несостоятельность искусства как средства нравственного совершенствования личности, исходя из того, что оно находится в неразрывной связи с материальным благополучием господствующих классов и даже роскошью, вырастающей на основе прогрессирующей цивилизации. Р., с одной стороны, критикует мелочный и расчетливый практицизм буржуазного, по его выражению, «делового общества», подавляющего все потребности индивидуальности, в том числе и эстетические, с другой, — осуждает из ненависти к цивилизации ее необходимый элемент — искусство. Тем самым в знаменитом споре с Д’Аламбером о театре он принял на себя защиту ригоризма женевской буржуазии, несмотря на все ее ханжество. Вообще, будучи более радикальным в социальной критике, Р. в своей общей отрицательной оценке цивилизации становился на реакционный путь. Так роль Р. как социального мыслителя оказалась двойственной. Двойственность сказалась и в том, что Р., борясь с католичеством и протестантством, продолжал все-таки отстаивать «религию сердца» или чувства, принципы к-рой он разъяснил впоследствии в «Исповеди савойского викария».
       В 1761 Р. публикует известный роман: «Julie, ou la Nouvelle Heloise» (Юлия, или Новая Элоиза), на к-ром сказалось влияние английской литературы, гл. обр. Ричардсона (см.). В следующем году (1762) Р. опубликовал самое знаменитое свое сочинение, политический трактат: «Du contract social, ou principes du droit politique» (Общественный договор), сыгравший роль завета для революционеров якобинцев 1793. Главная цель этого трактата была обосновать необходимость и возможность такого общества, в котором уравнение прав всех членов общества представляет базис для личной свободы каждого индивида. Теория «естественного права» получила в этом сочинении Р. самое радикальное выражение по сравнению со всей буржуазно-прогрессивной политической литературой. В этом же году Р. опубликовал и педагогический трактат в форме романа — «Emile, ou de l’education» (Эмиль, или об образовании). В нем Р. рисует образ ребенка, а затем юноши, совершенствующего свои способности под руководством мудрого воспитателя, и те жизненные обстоятельства, на к-рых проверяется впоследствии качество новой педагогической системы, в основном воспроизводящей принципы Монтеня и Локка. В этом же сочинении Р. создает образ идеальной девушки Софьи, с к-рой Эмиль и связывает свою судьбу. Понятия Р. о любви, браке и даже гражданской добродетели не выходят в общем за рамки буржуазной трактовки этих категорий. Так, учитель (сам Р.) воспитывает в Эмиле страсть к филантропическим подаяниям, уважение к морали, честности и собственности. Однако рядом с буржуазной моралью в Эмиле уживается и антиморалистический, антибуржуазный элемент, вполне понятно восстановивший против «Эмиля» парижский парламент и буржуазию Женевы. Учитель прививает воспитаннику вкус к «естественной жизни» и недоверие как к городской цивилизации, так и к кальвинистскому ригоризму и всему духу расчетливости денежной культуры. Р. выступает также с определенными взглядами в области музыки, гармонировавшими с его общим пристрастием к «простоте и сердечности». Так, Р. является автором пасторальной оперы «Деревенский колдун» (1752), пользовавшейся большой популярностью в годы революции. В своем «Lettre sur la musique francaise» (Письмо о французской музыке) Р. подверг жестокой критике вычурность французской музыки, отличавшейся слабым мелодизмом и декоративностью. Р. объявил себя горячим сторонником итальянской музыки, чем вызвал неудовольствие многих деятелей французской музыки.
       Но самое яркое выражение мировоззрения Р. представляет роман «Юлия, или Новая Элоиза» — одно из самых интересных произведений литературы эпохи Просвещения, стоявшей под знаком реализма и сентиментализма. Все стороны философии и эстетики Р. нашли себе в романе то или иное образное воплощение: Р. рационализму своего века противопоставил культ чувства. Главный герой романа Сен-Пре доводит свою чувствительность, принимающую часто форму политич. антиаристократич. демонстрации, до крайней степени. В образе буржуазной девушки Юлии воплощена склонность Р. к моральным сентенциям и риторике. Под углом зрения прославления примитивного «естественного состояния» в романе дано описание графства Иорк, в котором господствуют «первобытные нравы», привлекшие Юлию, когда она стала женой Вольмара. В лице Сен-Пре — этого мирового «скорбника» XVIIIв., получил свое выражение и пессимистический элемент мировоззрения Р., понимавшего неизбежность социальных антагонизмов и недостатков цивилизации, но не знавшего путей их преодоления. Его душа — belle ame — враждебна всяким нормам и закономерностям общественной жизни. Любитель «простоты» и абсолютной свободы страстей, Р., изобразив индивидуалиста Сен-Пре, не только сделал популярным тезис «морального эгоизма», к-рого он придерживался вместе со всеми просветителями, но и придал ему живость, показав, каким может быть «естественный человек» в конкретных условиях сложившейся цивилизации, а не искусственно-экспериментально от нее отделенный, как Эмиль. Наконец Р. разделял вместе с просветителями оптимизм, веру в прогрессивные и творческие силы человечества, хотя боролся в ряде моментов с просветителями — и часто с реакционных позиций. Этот оптимистический элемент мировоззрения Р. воплощен в образе Вольмара, жизнь к-рого служит подтверждением превосходства начал «разума» над мракобесием и религиозностью, предвещая также победу «человеческого рода» над несовершенствами социальной жизни.
       В основном Р. стоит на почве реализма XVIIIв. Но присущие этому реализму два элемента — сентиментальный и моралистический — он доводит до крайней степени выражения. Поэтому первый проявляет у него тенденцию к перерастанию в романтизм, а второй — в ригоризм и аскетизм почти кальвинистско-пуританского толка.
       Однако романтизм Р. не имеет положительного содержания. Это — эмоция, а не законченный мир образов, хотя бы и призрачный. Каждый из описанных им типов живет в реальных условиях и проявляет обычные, даже заурядные стремления. Свою связь с реализмом Руссо сохраняет и формально и по существу. Типичным буржуазным писателем эпохи Просвещения делает Р. оказываемое им предпочтение всему «среднему», обыденному. Так, героев его романа не характеризует ни физическое, ни моральное превосходство; в своей обыденности они подобны «лучшим оттискам эстампа» (Руссо). Всякое социальное качество измеряется, по Р., степенью приближения к уровню «нормального» или «естественного», т.е. неиспорченного цивилизацией человека. В этой норме или «нормальности» Р., как и передовые буржуазные писатели, усматривал воплощение демократического идеала равенства. Отрицанием романтизма служит и тот элемент весьма рассудочного морализма, к-рый неотделим от всей литературы эпохи Просвещения и к-рый у Р. принимает абсолютно ригористический характер. Р. пропитан духом отвлеченного морального анализа, рассекающего всякое явление на части, в к-рых отделяется «хорошее» от «дурного», нравственное от безнравственного. Принцип трезвой добродетели, абстрактной любви и морали воплощен в Юлии, хотя она выражает этот дух «volonte generale» вовсе не в такой безукоризненно чистой форме, как это удалось Р. в плоскости политической философии.
       Но именно последнее обстоятельство составляет достоинство его романа и характерное отличие Р. как художника. Сам Р. считал преимуществом своего произведения то, что ему удалось избежать изображения отрицательных типов. Отсюда противоположность двух натур — Юлии и Сен-Пре, из к-рых одна выступает как носительница морали, другая — страсти, вовсе не представлена Р. как контраст нравственного и безнравственного, как напр. Кларисса и Ловелас в известном романе Ричардсона. Поэтому в романе Р. проявляется известный элемент диалектики, к-рый и вызвал к нему симпатию со стороны писателей, поставивших своей задачей дать критику отвлеченной морали XVIIIв. Сен-Пре является духовным отцом гётевского Вертера, в к-ром ощущается еще смутная диалектика философии эгоизма Р.; согласно этой философии крайнее наслаждение стоит на грани страдания, а часто и порока. С точки зрения буржуазной морали поведение и влечения Сен-Пре нельзя считать «нравственными», однако же Р. не скрывает симпатии к своему герою, несмотря на его подверженность моральным «падениям». Даже Юлия, как только начинает говорить языком любви, забывает о моральных догмах и соглашается с тем, что не существует великих добродетелей «без недостатков».
       Диалектический элемент проявляется во всей концепции романа, хотя и в типичной для философии Просвещения форме. Эта форма определялась стремлением к материализму и монизму, а потому и к слиянию «гражданского идеала» с действительностью, т.е. реальными отношениями, складывающимися в буржуазном обществе. В унисон с передовой мыслью своей эпохи Р. доказывает в романе, что эгоизм, страсть, инстинкт могут и не оказаться абсолютной противоположностью гражданственности и добродетели, а моральные убеждения должны обнаружить свою силу в чувственной жизни, чтобы стать реальным стимулом. Так, Сен-Пре отправляется от «природы» к «идеалу», к-рого он пытается достигнуть через любовь к «прекрасной и добродетельной» Юлии, а последняя, стремясь слиться с Сен-Пре, открывает сердце «страсти к наслаждениям».
       Р. не был моралистом в ричардсоновском смысле. В этом отношении многое его роднило с франц. просветителями. Прямой шаг в сторону примирения с ними Р. делает, создавая образ Вольмара, представляющего собою в отличие от Сен-Пре уравновешенного в поступках человека. Эмиль как тип человека, приблизившегося в результате правильного воспитания к идеалу «нормальности», стоит значительно ближе своим духовным складом к Эдуарду, чем распаленный страстями и сентиментальный Сен-Пре. Недоверие Эдуарда, этого философа меры и равновесия, к гипертрофии эмоциональности, к-рой болеет его друг Сен-Пре, напоминает критику сентиментальных и романтических крайностей Р. со стороны передовых просветителей-энциклопедистов. Сам Р. понимал, что в его учении есть слабые стороны. Несмотря на свой «романтизм», Р. остается, насколько это было возможно в его положении, на почве реальных отношений. Идеал равенства казался ему залогом преодоления недостатков цивилизации, положительные стороны к-рой он вовсе не игнорировал, как это пытался представить его противник Вольтер. Сен-Пре — это живой протест против сословного и имущественного неравенства, это — носитель прогрессивной энергии третьего сословия, и мечтой его является устранение разрыва идеала и жизни, «морали и природы». Точно так же в политической теории Р. искал возможность синтеза volonte generale и volonte de tous, т.е. гражданского идеала равенства и воли отдельных людей с их стремлениями к индивидуальной свободе.
       Но в рамках буржуазных отношений, за пределы к-рых Руссо не мог выйти, этот синтез является нереальным. Поэтому диалектическая нить его романа обрывается. Трагическая развязка показывает невозможность сочетания морали и страсти, единство идеала и жизни не реализовано. В самом деле, Сен-Пре постоянно колеблется между крайностями эгоизма, влечениями к наслаждениям и моралью, стремлением к самопожертвованию. Затем, в романе побеждает все-таки отвлеченная мораль, а не живая страсть. Поляризуются два начала: отец, семья, верность мужу и «позор» любовной связи. Примат признается за первым, и Юлия становится женой престарелого Вольмара, подчиняясь отцу, хотя и полному дворянских предрассудков. Трагический финал романа (смерть Юлии) заметно смягчает сухость моральной идеи романа путем уничтожения плоской благополучности конца, а также вновь переводит проблематику романа в плоскость социального протеста против мертвящих устоев «старого порядка».
       Так проявляется вся противоречивость Р. как мыслителя и художника. Проявляется это во всем, уже начиная с его чувствительности. Пронизанная демократической тенденцией, чувствительность Р. могла легко придать и индивидуалистически-антидемократическую форму, благодаря которой наследниками Р. объявили себя и контрреволюционеры Жиронды, а впоследствии и реакционный дворянский романтик Шатобриан. Двойственность Р. особенно проявляется в его литературном произведении, в к-ром реалистические наблюдения над жизнью часто смешаны с грезами, прозаическая сухость в описании деталей — с парадоксами и гиперболами, искреннее чувство — с натянутым пафосом и риторикой. Как в области политической теории Р. остался в основном, т.е. там, где дело касалось конкретных фактов, чужд исторического понимания, так в качестве художника он беден разнообразием типов и не блещет яркостью характеристик. Его герои бесконечно рассуждают и рефлексируют при участии самого Р. (в авторских примечаниях к «Письмам»), хотя Р. упрекал классический театр в том, что в нем мало действия. Этому недостатку действия, вернее, преобладанию рассуждений и размышлений над действиями, способствовал отчасти освоенный Р. эпистолярный жанр, так распространенный в литературе XVIIIв., богатой излияниями, дневниками, романами в письмах и т.п. После смерти Р. была опубликована его знаменитая «Исповедь», рисующая жизненный путь писателя, историю его морального развития. Книга преисполнена крайнего субъективизма, неумеренные сердечные излияния Р., любование собственными слабостями и мыслями делают «Исповедь» более интересной со стороны познания характера ее автора, чем изложенных в ней фактов. Этих фактов, однако, много и значительность многих из них несомненна (особенно из области отношений Р. с аристократией XVIIIв., с энциклопедистами, Юмом и т.п.).
       

РУССОИЗМ. — Своеобразное место, к-рое занимают учение и творчество Р. в общественном движении XVIIIв., с к-рым оно, если иметь в виду Просвещение, полностью не сливается, объясняет тот факт, что руссоизм оказался течением, получившим весьма длительную эволюцию во времени. Во Франции руссоизм стал носителем наиболее демократических и протестующих тенденций в отличие от более умеренного просветительства энциклопедистов, особенно вольтерианского его направления. С этой стороны руссоизм получил свое развитие у одного из наиболее верных учеников Р. — Мерсье (см.). Однако уже у Бернарден де Сен Пьера (автора «Поля и Виргинии») и особенно у реакционного романтика-аристократа Шатобриана можно заметить тенденциозное использование как раз реакционных сторон руссоизма. В различных странах влияние Р. выступало в разных формах и оттенках в зависимости от сложившихся социально-исторических условий. Так, в Германии под влиянием руссоизма оказались философы и литераторы, выступавшие против немецкого Просвещения. К ним принадлежали: Гердер, Гаман, отчасти Кант и вообще все деятели «бури и натиска» (Ленц, Клингер, молодой Шиллер, отчасти и молодой Гёте и др.). Тот же культ чувства и борьба за свободу индивидуальности, к-рые отличают французский руссоизм в прогрессивном его значении, в Германии выродился в весьма анемичное фразерство и мистику (Гаман), опасностей к-рого избежали только такие люди, как Гердер, Шиллер, Гёте.
       В XIXв. руссоизм перестал быть особым течением, но продолжал оказывать значительное воздействие на романтическое движение, к-рое в известном отношении можно даже считать как бы непосредственным развитием руссоизма, хотя общий генезис романтизма весьма сложен и противоречив. Антипросветительские тенденции руссоизма усваивают и развивают Шатобриан и Фр. Шлегель (автор «Люцинды»).
       Отзвуки руссоизма мы находим и у Байрона и в байронизме тоже в чисто романтическом облачении (идеал неограниченной свободы, издевка над нормами буржуазной цивилизации). Но романтизм, выступавший в новых исторических условиях и продолжавший на новой основе противоречивые тенденции руссоизма, в целом ряде случаев, особенно в Германии и в ряде отсталых стран Европы XIXв., играл более реакционную роль, чем руссоизм XVIIIв., основная историческая функция к-рого была революционна, поскольку Р. отразил демократические тенденции XVIIIв. О руссоизме в русской литературе см. «Сентиментализм».

Библиография:

I. Академического полного собр. сочин. Р. до сего времени еще нет. Одно из лучших изд., Под редакцией M.D.Musset-Pathay, P., 1823—1826; все же значительно устарело; Ouvres completes, P., Hachette, 1909, не оправдывают своего названия. Отд. произведения Р. имеются в критических изд., напр. «La nouvelle Heloise», Под редакцией D.Mornet, 4 vv. P., 1925, и др. Наилучшее изд. переписки: Correspondance generale..., p. T.Dufour et P.P.Plan, 20 vv., P., 1924—1934. На русск. яз. переводы произведений Р. стали появляться еще в XVIIIв. Позднейшие переводы на русск. яз.: Собрание сочинений, ред. Н.Л.Тиблена, т.I. Теория воспитания, СПБ, 1866 (более не выходило); Юлия или Новая Элоиза, или письма двух любовников, живущих в маленьком городке у подножия Альп, перев. П.Канчаловского, М., 1892; Исповедь, перев. Н.Ф.Устрялова, СПБ, 1898; То же, перев. Под редакцией С.Трубачева, СПБ, 1901; То же, перев. Под редакцией и вступ. ст. Л.Владимирова, ч.1, СПБ, 1914; То же, в 2тт., перев. М.Н.Розанова. Об общественном договоре или начале политического права, дерев. Френкеля, Под редакцией и с предисл. А.К.Дживелегова, М., 1906; То же, перев. Л.Неманова, Под редакцией Д.В.Жуковского, СПБ, 1907; О причинах неравенства, перев. Н.Южакова, Под редакцией и с предисл. С.Южакова, СПБ 1907; О влиянии наук на нравы, перев. Б.В.Княжицкого, с предисл. Н.И.Кареева, СПБ, 1908; Эмиль, или о воспитании, перев. М.А.Энгельгардта, СПБ, 1913; То же, перев. П.Д.Первова, изд. 2, М., 1911.
       

II. Литература о Р. огромна, ограничиваемся поэтому перечислением только основных трудов. Биографии: Saint Marc Girardin. J.J.Rousseau, sa vie et ses ouvrages, 2 vv., P., 1875; MorleyJ. Rousseau and his era, L., 1873, переизд. в 1923; BeaudouinH., La vie et les Ouvres de J.J.Rousseau, 2 vv., P. 1891 (дана литература); RitterE., La famille et la jeunesse de J.J.Rousseau, Geneve, 1896; FaguetE., Vie de Rousseau, P., 1911; SellsA.L., The early life and adventures of J.J.Rousseau 1712—1740, Cambridge, 1929. Общие труды и критика: MerlantJ., Le roman personnel de Rousseau a Fromentin, P., 1905; Lemaitre J., J.J.Rousseau, P., 1907 (противник Руссо); MornetD., Le sentiment de la nature en France..., P., 1907; Его же, Le romantisme en France au XVIII siecle, P., 1912; FaguetE., Rousseau artiste, P., 1912; BouvierB., J.J.Rousseau Geneve, 1912; Roland-HolstH., J.J.Rousseau, Munchen, 1921; HubertR., Rousseau et l’Encyclopedie, P., 1928; MarcovitchM., J.J.Rousseau et Tolstoi, P., 1928; Van TieghemP., La Nouvelle Heloise de y. J.Rousseau, P., 1929; MonglondA., Le preromantisme francais, 2 vv., Grenoble, 1930; TrahardP., Les maitres de la sensibilite francaise au XVIII siecle, T.III, P., 1933. Руссо как мыслитель: VuyJ., Origine des idees politiques de J.J.Rousseau, 2 ed., Geneve, 1889; LincolnC.H., J.J.Rousseau and the French revolution, Philadelphia, 1898; HaymannF., J.J.Rousseaus Sozialphilosophie, Lpz., 1898; ChampionE., J.J.Rousseau et la Revolution francaise, P., 1909; HoffdingH., Rousseau und seine Philosophie, 4 Aufl., Stuttgart, 1923; SchinzA., La pensee religieuse de Rousseau et ses recents interpretes, P., 1927 (против попыток католиков использовать Руссо или бороться с ним); Его же, La pensee de J.J.Rousseau, P., 1929; преимущественно к этому же отделу относятся труды противников Р., реакционеров и католиков, начиная с Ламартина, не говоря уже о более ранних, кончая P.Lasserre, E.Seilliere, C.A.Fusil, L.Daudet, P.Bourget, J.Maritain, Ch.Maurras, американцем I.Babiitt’ом и др. МорлейД., Руссо, перев. с англ. Н.Неведомский, М., 1881; АлексеевА.С., Этюды о Ж.-Ж.Руссо, 2тт., М., 1887; Грэхэм Грей, Ж.-Ж.Руссо. Его жизнь, произведения и окружающая среда, перев. с англ., М., 1890, изд. 2, М., 1908; ЮжаковС., Ж.-Ж.Руссо. Его жизнь и литературная деятельность, СПБ, 1894; КотляревскийН., Мировая скорбь в конце прошлого и в начале нашего века, СПБ, 1898, изд. 2, СПБ, 1910; КарелинН. (псевд. ЗасуличВ.И.), Ж.-Ж.Руссо. Опыт характеристики его общественных идей, СПБ, 1898; То же, 1923, в ее «Сборнике статей», т.I, СПБ, 1907; БрандесГ., Руссо, «Собр. сочин.», т.III, Киев, 1902; РозановМ.Н., Ж.-Ж.Руссо и литературное движение конца XVIII и начала XIXв. Очерки по истории руссоизма на Западе и в России, т.I, М., 1910; АксельродИ.И., Ж.-Ж.Руссо, «Просвещение», 1912, VIII—IX, и в сб. автора. «Литературно-критические очерки» Минск, 1923; ДивильковскийА., Наш 200-летний современник (Ж.-Ж.Руссо), «Современный мир», 1912, IX; ПлехановГ., Ж.-Ж.Руссо и его учение о происхождении неравенства между людьми, «Современник», 1912, IX перепеч. в «Сочин.» Плеханова, т.XVIII, М. — Л., (1928); Роланд-ГольстГ., Ж.-Ж.Руссо. Его жизнь и сочинения, перев. с нем. Ад. Острогорской, М., 1923; ЛуначарскийА.В., Отец романтизма, в сб. статей автора: «Этюды критические», М. — Л., 1925; НибовскийН.И., Мировоззрение Ж.Ж.Руссо, «Историко-философский сборник», Под редакцией А.Деборина, М., 1925; РозановМ.Н., Руссо и Толстой. Речь (Л., 1928). Отд. оттиск из отчета о деятельности Акад. наук СССР за 1927); Руссо.
       

III. Annales de la societe J.J.Rousseau. Geneve, с 1905 (в 1933 вышел XXI т.; кроме исследоват. статей погодная критическая библиогр.); AsseE., J.J.Rousseau (Bibliotheque des bibliographies critiques) P., 1900; DufourT., Recherches bibliographiques sur les Ouvre imprimees de J.J.Rousseau, 2 vv., P. 1925; ПиксановН.К., Два века русской литературы, изд. 2, М., (1924), стр.50, 218—219: разработка тем — «Руссоизм в России екатерининского времени», «Толстой и Руссо»; РозановЯ., Библиография о Руссо, «Под знаменем марксизма», 1928, №7—8; Маркс и Энгельс об искусстве. Сост. Ф.П.Шиллер и М.А.Лифшиц, Под редакцией А.В.Луначарского, М., 1933 (в приложении «Библиографический справочник», где указаны высказывания Маркса и Энгельса о Руссо).

Литературная энциклопедия. — В 11 т.; М.: издательство Коммунистической академии, Советская энциклопедия, Художественная литература. Под редакцией В. М. Фриче, А. В. Луначарского. 1929—1939.