Панегирик

Панегирик

       

ПАНЕГИРИК (греческое panegyrikos, от panegyris — «всенародное торжество») — всякое чрезмерное, безоговорочное и некритическое восхваление. В истории литературы и главным образом ораторского искусства — использование тех или иных словесных форм в целях агитационно-пропагандистского превознесения и восхваления отдельных лиц, событий и т. д. П. питается чаще всего атмосферой общественного раболепства и политической угодливости, стремлением утвердить в сознании широкого круга слушателей или читателей существующий общественный порядок путем идеализации его отдельных наиболее крупных и характерных представителей.
       Однако в революционных выступлениях молодой буржуазии мы встречаемся и с другим применением П. — с панегирическим восхвалением тех или иных форм общественного порядка или тех или иных общественных деятелей (напр. Спарты, древнего Рима, Гракхов, Брута и т. п.) — как с формой скрытой критики существующего строя и пропаганды идей демократической республики.
       В древней Греции панегирик вырос из хвалебных речей в честь устроителей различных народных торжеств, в частности олимпийских игр, театральных представлений и т. д. В формах ораторской речи П. расцветает как орудие патриотической политики в речи Перикла в честь павших героев Саламина и Марафона. Средством классово-политической агитации он является в знаменитой речи Исократа (486—338 до нашей эры), призывавшей к созданию эллинского политического единства против варваров и т. п. Римский П. развивался преимущественно в обстановке императорского режима с его обожествлением личности монарха как носителя идеи государственности. Вполне естественно, что здесь мы встречаем обращенность П. прежде всего к персоне императора или его крупнейших приближенных. Таков например принадлежащий Плинию Младшему панегирик Трояну — образец дипломатической лести, социального раболепства и неумеренной восторженности. Ораторский П. в Риме дополняется также литературным, как например «Биография Агриколы» Тацита (около 55 нашей эры), гекзаметры в честь Мессалы, которые приписывались Тибуллу, панегирические мотивы в поэзии Горация, Овидия и т. д.
       Христианская лит-pa древности и средневековья использует панегирические приемы в целях религиозно-политической пропаганды, восхваляя различных святых, отцов церкви и т. п. П. находит себе благодарный материал и в эпоху феодализма, но в особенности он расцветает на абсолютистской почве, где он охватывает самые различные литературные жанры и находит своих блестящих представителей в лице таких мастеров ораторской речи, как Сено, Бурдалу, Флешье, Массильон, Боссюэт и т. д. (XVII в.). В эту же эпоху чрезвычайно распространяются различные виды придворно-панегирической поэзии, которая надолго переживает абсолютистскую систему и бытует в ряде стран вплоть до наших дней.
       В феодально-помещичьей России панегирик имел таких ярких представителей, как Феофан Прокопович с его речами в восхваление Петра I, Державин с его панегирическими одами и т. д. Своеобразной формой панегирика являются академические речи и похвальные слова в честь представителей науки, возникшие в своеобразных условиях иерархически-кастовой организации научной работы в эпоху абсолютизма (особенно во Франции).
       Особой формой следует считать П. пародийные, к-рые служили в руках идеологов общественно-политической оппозиции средством развенчать и предать осмеянию своих классовых противников. Таково например «Похвальное слово глупости» Эразма Роттердамского (1509) или «Похвальное слово страсти к деньгам» фон Деккерса, известное в немецком издании 1703, и т. д. Наряду с пародийным П. подымающаяся революционная буржуазия создает охарактеризованные выше формы серьезного панегирика, представленного напр. в речах деятелей Великой французской революции.
       В наши дни капиталистический Запад широко использует панегирические приемы в политической борьбе, пытаясь воздействовать на широкие трудящиеся массы. Основными средствами здесь являются ораторская речь и периодическая печать, в первую очередь газета. П. как средство парламентарско-выборной борьбы, националистической и шовинистической пропаганды и т. д. является спутником и непременной принадлежностью фашистско-капиталистического строя, в котором он принимает особенно отвратительные и лицемерные формы. Ораторскому искусству пролетариата П. как некритическое восхваление общественных явлений или общественных деятелей чужд по самой своей сущности. Этим нисколько не отрицается конечно возможность и наличие в ораторском искусстве пролетариата образцов, воздающих должное великим революционным деятелям и событиям.

Библиография:

I. Panegyrici veteres latini (ed. E. Bahrens), Lpz., 1874.
       

II. Ruhl H., De XII panegyricis latinis Auclam, 1868; Pichon R., Les derniers ecrivains profanes, P., 1906.

Литературная энциклопедия. — В 11 т.; М.: издательство Коммунистической академии, Советская энциклопедия, Художественная литература. Под редакцией В. М. Фриче, А. В. Луначарского. 1929—1939.

панеги́рик

(от греч. panegyrik?s l?gos – похвальная публичная речь), в античной литературе похвальные слова («Панегириком» названы речи Исократа (436–338 до н. э.), в которых он призывает греков к войне против персов). Панегирик получил распространение в европейской поэзии 16–18 вв. («Панегирик» (1609) Дж. Марино). В рус. литературе известны панегирики Феофана Прокоповича («Панегирикос, или Слово похвальное…»). Панегириком также принято называть всякое восхваление. Панегирической, т. е. «похвальной» была рус. придворная поэзия 17–18 вв. («приветства» Симеона Полоцкого, Сильвестра Медведева, оды М. В. Ломоносова, А. П. Сумарокова, В. П. Петрова, Г. Р. Державина, эпистолы М. М. Хераскова).

Литература и язык. Современная иллюстрированная энциклопедия. — М.: Росмэн. Под редакцией проф. Горкина А.П. 2006.

Панегирик

ПАНЕГИРИК (πανηγυρικος от πανηγυρις — всенародное празднество) первоначально — торжественно хвалебная речь в честь некоего лица или события, произносимая перед большим собранием. В др. Греции П-и произносились обыкновенно на всех народных торжествах, напр., во время Олимпийских игр и т. п. Мало того, П-ами провожали, по принципу, нашедшему себе впоследствии выражение в известной латинской пословице de mortuis aut bene, aut nihil, умерших. Характер надгробных речей и носит большинство греческих П-ов, сохранившихся до нас в отрывках или пересказах историков. Такова, напр., приводимая Фукидидом знаменитая речь Перикла в честь павших в боях при Марафоне и Саламине. Сохранившаяся в отрывках Олимпийская речь Цицерона Эллады, Лисия (род. ок. 445 д. Р. Х.) и знаменитый П. Исократа (486—338 до Р. Х.) преследуют общественно-дидактические цели. Так, Исократ, восхваляя доблести своих соотечественников, призывает в своем П-ке, произнесенном на Олимпийских играх, за 2 года до заключения 2-го Афинского морского союза, к обще-эллинскому объединению против варваров, в частности, к примирению Спарты и Афин. Исократ, по собственному признанию работал над своим П-ом свыше 10 лет (см. русские переводы А. Замятина 1883 и Н. Коренькова 1891). Той же теме посвящена Панафинейская речь Исократа, сказанная им на 97 году жизни. П-и для произнесения на Олимпийских и Дельфийских празднествах составлял и знаменитый софист Горгий (ок. 483 до Р. Х.). На римской почве произошло решительное отделение П-а, под которым стали понимать речь, направленную к восхвалению живого лица, от всех форм надгробной речи. Образцом римского П-а является знаменитый panegyricus ad Trajanum, сказанный Плинием Младшим (род 61—62 г. по Р. Х.) в торжественном заседании сената императору Траяну в благодарность за то, что он назначил его консулом. Исполненный всех украшений риторики и самой безудержной лести П. Плиния вызывал бесчисленные подражания в средние века и новое время (у нас ему подражали Ломоносов и Карамзин) и надолго определил дальнейший характер панегирийного творчества (см. panigyrici veteres latini — собрание, в которое он входит вместе с одиннадцатью П-ами латинских и галльских риторов — III и IV вв. по Р. Х. — Мамертина — П. Импер. Юлиану; Дрепания, Паката,— П. Феоппеию и др. посл. изд. E. Bährens'a 1875 г.). У римлян же П. перестал быть чисто словесным произведением, но проник и в литературу. Таковы: Жизнь Агриколы, Тацита (ок. 55 по Р. Х.) — биография П. в 46 главах, составленная со специальной целью воздать хвалу его гражданским доблестям и военным подвигам; П. в стихах (211 гексаметр) Мессаллу, долгое время приписывавшийся Тибуллу; стихотворные же Пи Сидония Аполлинария (V в. по Р. Х); Кориппа (VI в.), Присциана (VI в.), Фортуната Венанция (VI в.), автора многочисленных П-ов в честь королей, епископов, герцогов, графов, знатных дам и т. п. Усвоенная христианскими авторами, начиная со св. Киприана Карфагенского (258 г.), форма П-ов была приурочена к чествованию святых и направлена к прославлению христианских добродетелей, носителями которых являлись эти последние. В средние века П-ки получили столь широкое распространение, что породили целую специальную литературу пародий (похвала пьянству, подагре и т. п.), со знаменитой Похвалой глупости (1509 г.; выдержала свыше 200 изданий) Эразма Роттердамского во главе. В новое время наибольшего расцвета П. достиг во Франции в XVII в. у знаменитых проповедников Сено (1601—1672), Бурдалу (1632—1690), Флешье (1632—1710), Массильона (1663—1743) и, в особенности, Боссюэта (1627—1704). У всех этих авторов П. сделался «высшей формой красноречия, прославляющей автора тем более, чем больше ему удается прославить других» (P. Senault), и характерно окрасил собой все виды церковного и светского ораторского искусства («хвала» — l'éloge; «слово» — sermon; «надгробная речь» — oraison funèbre и т. п.). Одновременно получила большое развитие придворная панегирическая поэзия (П-ки Вольтера, Дидро, Д'Аламбера Екатерине II-й, Фридриху Великому, П. самому Вольтеру и т. д.). К нам П-к проник и в проповедь (напр., известные проповеди Феофана Прокоповича, сплошь направленные к прославлению Петра), и в поэзию (одописцы XVIII в. с Державиным, который, по собственным его словам, допускал в свои произведения много «мглистого фимиаму», во главе). XIX веку П. был передан исключительно в форме академических речей и похвальных слов деятелям науки и искусства, а в наше время почти и вовсе вышел из употребления. В то же время само слово П. проникло за пределы только литературы, получив значение вообще всякой неумеренной, свободной от критики похвалы.

Д. Благой. Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: В 2-х т. / Под редакцией Н. Бродского, А. Лаврецкого, Э. Лунина, В. Львова-Рогачевского, М. Розанова, В. Чешихина-Ветринского. — М.; Л.: Изд-во Л. Д. Френкель, 1925