Луговской, Владимир Александрович

[1901—] — современный поэт. Сын преподавателя словесности. Учился в гимназии. С 1918 по 1924 с небольшим перерывом находился в Красной армии. Был на фронте.

Окончил Военно-педагогический институт, был курсантом, военным инструктором, полевым контролером. Много путешествовал. Первый председатель правления клуба Федерации советских писателей, один из организаторов ЛОКАФ (Лит-ого объединения Красной армии и флота) и "Коммуны поэтов". Печататься начал с 1924 в журнале "Новый мир". В начале 1930 Л. вышел из группы конструктивистов и был принят в члены РАПП (см.).

В первой книжке стихов Л. "Сполохи" [1926] основным мотивом творчества являются бесшабашная "ушкуйническая удаль", "молодечество", соединенное с неудовлетворенностью сегодняшним днем: "Пусти меня, мамка, не то печь сворочу", восклицает лирический герой Л.; но тут же весьма многозначительная оговорка: "Нет еще стран на зеленой земле, где мог бы я сыном пристроиться". Ощущение этой социальной непристроенности, характерное для ранних стихов Л., во второй книге стихов поэта ("Мускул", 1930) начинает перерастать в деляческие "бизнесменские" настроения. Неслучайно, что творческий путь Л. времен "Мускула" связан с путями всей группы конструктивистов (см. "Конструктивизм"), куда организационно входил и Л. В "Мускуле" начинается процесс борьбы внутри поэтического стиля Л., борьбы рационального деляческого начала с "изюминкой бессмыслинки", физиологического иррационализма, составляющей неотъемлемую особенность поэзии Л. Эта борьба, являющаяся отражением двух противоречивых сторон бытия мелкобуржуазной интеллигенции, идущей к пролетариату, является основным и движущим в творчестве Луговского.

Классовый эквивалент этих мотивов Луговского — буржуазно-деляческие настроения, выраженные в неотчетливой, правда, форме и свойственные части советской технической интеллигенции конца восстановительного периода. Устремленность к пролетариату для Л. этого периода несомненна, но она выражена в формуле самообезличивания, жертвенного растворения своего "я", пронизана мотивами интеллигентского покаяния ("Хочу позабыть свое имя и званье,/ На номер, на литер, на кличку сменять"). В "Мускуле" Л. декларирует жажду осмысленной производственно-утилитарной деятельности. Герой Л. — "делатель вещей", "техник и жмот", "очкастый механик". Одновременно гражданская война — одна из основных тем "Мускула" — дана в ритме сплошного наступления, мажора, безудержного стихийного вихря. Герой Л. — тренированный загорелый пловец — противопоставлен бездеятельной пассивной среде — "царству пробок и парусины". О значительном идейном росте поэта свидетельствуют его последние книги — "Страдания моих друзей" [1930] и "Большевики пустыни и весны" [1931]. Мотивы иррационального восприятия мира еще не окончательно вытравлены из творчества Л. Однако нейтральное делячество и техницизм начинают заменяться гораздо более отчетливыми политическими идеями. В ряде стихов Л. с большим пафосом и убедительностью декларирует свою кровную связанность с эпохой, с классовой борьбой пролетариата. В поэме "Повелитель бумаги" берется под идейный обстрел программа поведения старой обособляющейся в себе интеллигенции. Появляются у Л. и отчетливые мотивы ненависти к классовому врагу пролетариата (кулак, новый буржуа). Лирический герой Л. обращается к республике с просьбой простить ошибки и, "взяв в переделку", "двинуть, грохоча, вперед".

"Страдания моих друзей" — книга перелома, не свободная вследствие этого от некоторых болезненных ноток, характерная пассивным желанием отдать себя в "переделку" эпохи. "Большевики пустыни и весны" — образ, который вырастает у Л. в результате усиливающегося контакта поэта с процессом социалистической стройки. Героизм первой колхозной посевкампании Туркестана, социалистическая борьба за хлопок находят в Л. своего восторженного певца. Процесс переделки сознания поэта в сторону сближения с пролетариатом вступил в новую высшую фазу: из попутчика рабочего класса Л. превращается в его союзника, овладевающего (хотя и противоречивыми путями) мировоззрением пролетариата. Эта тенденция ярко отразилась в последнем сборнике "Европа", где поэт раскрывает кризис современной капиталистической системы в четких, социально насыщенных образах старого и нового мира. Зап.-европейские пролетарии, обращенные лицом к СССР, и буржуа, занятые безнадежными попытками реставрировать социальный организм Европы, мировой фашизм, подготовка бойни против СССР — вот основные социальные силы, изображенные в последних стихах Л. Не до конца преодолевший романтическую абстрактность художественного методо, не умеющий подчас дать показа конкретных человеческих образов, Л. на сегодняшнем этапе своего творчества однако закономерно входит в русло пролет. поэзии.

Творчество Л. чрезвычайно богато достижениями современной поэтической техники. Богатство и разнообразие стихотворных приемов Л. ставят его в ряд крупных мастеров современной поэзии.

Библиография: I. Сполохи, изд. "Узел", М., 1926; Мускул, изд. "Федерация", М., 1929; Страдания моих друзей, изд. "Федерация", М., 1930; Большевики пустыни и весны, изд. "Молодая гвардия", Москва, 1930; То же, ГИХЛ, Москва, 1931; Избранные стихи, изд. "Огонек", Москва, 1930; Стихи, ГИХЛ, М., 1931; Мое поколение, изд. "Федерация", М., 1932; Европа, изд. "Федерация", Москва, 1932; Мой путь к пролетарской литературе, "Известия", май 1932.

II. Зенкевич М., Рецензия на "Сполохи", "Печать и революция", 1927; Зелинский К., Кентавр революции, "На литературном посту", 1929, VI; Его же, Поэзия как смысл, Москва, 1929; Сретенский П., Владимир Луговской, журнал "На подъеме", 1929, № 11; Тарасенков Ан., Рец. на "Мускул", "На литературном посту", 1929, № 14; Его же, На путях преодоления конструктивизма, журнал "Книга и революция", 1930, № 25; Левин М., Рец. на "Большевики пустыни и весны", "Молодая гвардия", 1931, № 22—23.

Ан. Тарасенков.

{Лит. энц.}

Луговской, Владимир Александрович

Род. 1901, ум. 1957. Советский поэт. Автор стихотворных сборников "Мускул" (1929), "Пустыня и весна" (1930—54), "Солнцеворот" (1956), "Синяя весна" (опубл. 1958) и др.