Крылов, Петр Никифорович

— коллежский асессор, умер после февраля 1764 г. Приобрел печальную известность следствием, которое он производил в Иркутске. В 1756 г. обер-прокурор Сената А. И. Глебов заключил договор с Сибирским приказом на поставку вина в Иркутской губернии, по l руб. 42 коп. за ведро. В Иркутске продажа вина находилась в заведывании магистрата, который вносил за это в казну 57585 руб. в год; получив известие об условии, заключенном с Глебовым, иркутское купечество представило, что нет надежды выручить сумму, которую оно прежде платило в казну, если назначить цену ведра выше 1 руб. Тогда Глебов, утверждая, что представление иркутского купечества ложно, добился того, что питейные сборы в Иркутской губернии сданы были в откуп, влиянием своим устранил всяких конкурентов, явился единственным соискателем откупа и получил его на 7 лет с 28 ноября 1758 г. за 58000 руб. в год, через четыре месяца уступил свои права нескольким петербургским купцам за 25000 руб. в год, и получил сразу всю сумму 175000 руб. Между тем уже в 1756 г. поверенный Глебова Евреинов явился в Иркутск и потребовал, чтобы все винные заводы были сданы его доверителю, ссылаясь на указ 19 сентября 1755 г., который запрещал винокурение кому-либо, кроме дворян, а в Иркутской губернии заводами владели только купцы, так как состоятельных дворян там вовсе не было. Но местный магистрат и вице-губернатор Вульф не исполнили требования Евреинова и вице-губернатор представил об этом Сенату, как о недоразумении, ссылаясь на оговорку, сделанную в том же указе 19 сентября 1755 г., о том, что в отдаленных местах, где заводы уже отданы лицам других сословий, прежние владельцы могут их сохранить. Тогда Глебов представил Сенату, что в Иркутске происходят большие злоупотребления по винной продаже. 13 января 1758 г. из сенатской конторы отправлен был следователем Крылов, с указом, который требовал от всех местных властей всякого содействия этому следователю.

Крылов прибыл в Иркутск 8 июля 1758 г., с секретарем, двумя канцеляристами и четырьмя писцами. Он с почетом был встречен местными властями; купцы поднесли ему различные подарки, он их принял; затем приехавший перезнакомился со всем городом и в глазах всех явился весьма приветливым, простым по тогдашним понятиям, и вполне порядочным человеком. Винокурение и продажа вина продолжались прежним порядком. Так прошло около полугода, когда, наконец, Крылов проявил себя с совершенно другой стороны. Действия его с этого времени приняли характер чего-то психопатического; во всяком случае — они далеко оставили за собой все, что известно о самых возмутительных безобразиях представителей администрации того времени.

Началось с того, что Крылов сам послал купить бочку вина на одном из соседних заводов и, когда ее везли в Иркутск, арестовал ее и начал следствие о незаконной продаже вина. Он приказал собрать и опечатать все дела магистрата о питейных сборах с 1728 по 1758 г.; затем он предъявил какие-то им самим составленные ведомости о том, сколько должно было поступить денег в казну, объявил, что открыл огромные — свыше 800000 руб. — хищения казенных денег и велел арестовать весь магистрат, а затем всех членов его заковал в цепи, председателя же, кроме того, бросил в тюрьму. Затем он стал допрашивать купцов, членов магистрата и граждан, требуя признаний в хищениях; при этом он собственноручно бил по щекам не признававшихся, нескольких купцов подвергал неоднократно сечению плетьми и пытке, от которых через четыре месяца и умер богатейший купец Иркутска Бечевин. Путем таких ужасных средств Крылов со 120 человек собрал 155295 руб. Эта расправа продолжалась около двух лет. О действиях своих Крылов доносил, — конечно, многое скрывая, — в Сенат, помимо уже сенатской конторы и Глебов умел представить дело так, что Крылов получал от Сената похвалы. В сентябре 1759 г. Крылов заставил несчастных купцов отправить в Петербург бумагу, в которой они сознавались в разных злоупотреблениях по винной торговле. Несколько попыток отослать в Петербург истинное описание происходившего в Иркутске, не удались; Крылов успевал перехватывать доносы. Местная администрация, представленная вице-губернатором Вульфом, молчала; однажды Вульф попробовал удержать Крылова, но тот ответил ему, что прислан Сенатом и местной администрации не подчинен; Вульф отправил доношение на имя императрицы, но доношение до императрицы не дошло, а Вульф получил от Сената замечание за обращение непосредственно к императрице. Кроме описанных беззаконий, Крылов позволял себе постоянно возмутительнейшие насилия над женщинами; обиженные искали защиты у местного архиерея, но и его предстательство, конечно, не могло удержать Крылова, очевидно, потерявшего уже всякое сознание того, что он делает. Он отстранил от должности губернаторского помощника, бил чиновников, дошло, наконец, до того, что, поссорившись с Вульфом, Крылов арестовал его и объявил, что принимает на себя управление губернией. Но к этому времени дошло, наконец, к митрополиту письмо иркутского архиерея о совершавшихся в Иркутске ужасах; митрополит дал знать об этом в Сенат и в то же время Вульф успел известить сибирского губернатора о поступке с ним Крылова. 9 ноября 1760 г. пришел указ из Сената, от 20 сентября посланный с нарочным из Петербурга, об арестовании Крылова. Но накануне был уже получен указ об этом же от сибирского губернатора и в ночь на 9-е Крылов был арестован Вульфом; при этом пришлось подготовить отряд из вооруженных солдат, чтобы сломить сопротивление, которого надо было ожидать от Крылова — он жил в Иркутске постоянно с сильной стражей, для которой собрал из разных городов Сибири отряд в 78 чел. Только благодаря смелости казачьего сотника удалось взять Крылова без кровопролития; попытка его стрелять в арестовавших его была безуспешна.

20 ноября 1760 г. Крылов был под караулом отослан из Иркутска. 25 мая 1761 г. императрица Елизавета предписала произвести строжайшее следствие по этому делу. Но, благодаря влиянию Глебова, следствие тянулось очень медленно. В самый день восшествия на престол Петра Федоровича Глебов был назначен генерал-прокурором; дело о Крылове, вероятно, заглохло бы. Но Императрица Екатерина повела это дело энергичнее. В личном присутствии своем в Сенате 4 ноября 1762 г. она дала указ непременно покончить это дело согласно со справедливостью; в начале 1764 г. Сенат представил свой доклад по этому делу. В именном указе, состоявшемся по поводу его, выражено порицание всему прежнему составу Сената за явные неправильности, допущенные им в отношении к действиям Глебова и Крылова; Глебов лишен звания генерал-прокурора и генерал-кригс-комиссара и повелено впредь его к делам не определять; Крылов признан достойным смертной казни, но взамен ее он приговорен к наказанию плетьми в Иркутске и к вечной каторге. По-видимому, однако, к Крылову не было применено этого наказания; в иркутских летописях рассказывается, что судьба его не известна, но что его видал приезжий из Иркутска свободно разгуливающим по улицам Петербурга; во всяком случае именем его еще в начале XIX в. пугали детей. Мало вероятия, чтобы после вышеприведенного указа Крылов оставался на свободе и в Петербурге; но почти несомненно, что он не был подвергнут наказанию и в Иркутске — об этом должна была бы сохраниться память.

"Луч", 1866, т. I, 186—201, статья К. Щукина; "Иркутск. губ. вед.", 1859, №№ 24, 27, 30, 33; "Пермск. еп. вед.", прибавления, 1875, № 46; "Сборн. Импер. Русск. Ист. Общ.", I, 215—252; VII, 235—237, 299, 344.

{Половцов}