Аксаков, Константин Сергеевич

— старший сын Сергея Тимофеевича и Ольги Семеновны, урожденной Заплатиной, род. 29-го марта 1817 года в селе Аксакове Бугурусланского уезда Оренбургской губ.; умер 7 декабря 1860 г. К. С. Аксаков рос под влиянием пылкой, прямодушной, страстно любившей все родное матери и добродушного, увлекающегося отца. Мать К. С. Аксакова была исполнена самых героических и патриотических стремлений, которые внушала своим сыновьям с детства. Таким образом, он совмещал в себе, по мнению брата Ивана Сергеевича, "с нравственными свойствами матери эстетический вкус и любовь к литературе своего отца". Четырех лет К. С. Аксаков выучился у матери читать, и первой его книгой для чтения была "История Трои". К своим родителям он сохранил исключительную привязанность до конца их жизни. "Между детскими годами и зрелым возрастом, — говорит И. С., — почти у всех лежит целая пропасть. У него (т. е. у К. С.), напротив, не было никакого разрыва с младенчеством в душе и сердце. Ум вызрел, обогатился познаниями, но в нравственном отношении не произошло перемены: та же чистота души и тела, та же вера в людей. Этому много способствовало и то, что он до последнего года жизни жил при отце и матери и никогда с ними не разлучался". Читал в детстве К. С. Аксаков очень много, и этим чтением являлись все произведения тогдашней классической литературы, начиная с Хераскова, Княжнина, Ломоносова. Воспитываясь до 15-ти лет дома (до девяти лет он прожил в деревне, а с 1826 года поселился вместе с отцом в Москве и жил в ней безвыездно в течение почти всей своей жизни), он учился у Венелина латинскому языку, у Долгомостьева греческому, у Фролова географии. Особенно любил К. С. Аксаков чтение русской истории и в своих играх изображал из нее, вместе с братьями и сестрами, разные эпизоды в лицах. С 12-ти лет в нем сказалось литературное дарование: в свои драматико-исторические игры он то вставлял стихи своего сочинения, то, увлекаясь чтением рыцарских романов и учредив дружину из воинов, знакомых мальчиков, читал им повести своего сочинения о приключениях "дружины молодых людей, любивших древнее русское вооружение". Мальчик-энтузиаст, оставшийся таким на всю жизнь, исполненный горячей любви к России, русскому народу и Москве, быстро рос в мире литературы и искусства, удивляя всех своей даровитостью. В 1832 году, 15-ти лет, он поступил на словесный факультет Московского университета, который переживал тогда знаменательное время, находясь на рубеже совершенно новой эпохи, резкой перемены в профессуре и студенчестве. Целый ряд молодых профессоров — Павлов, Надеждин, Шевырев, Погодин — внесли новый дух в университетское преподавание; с другой стороны, среди студентов начали образовываться кружки, занимавшиеся выяснением вопросов нравственных, философских, политико-исторических. Во время пребывания К. С. Аксакова в университете (1832—1835) образовались два кружка, в состав которых входили: Станкевич, поэты Сатин, Красов и Клюшников, Кетчер, Белинский, сам К. С. Аксаков и др. — словом, почти все члены через некоторое время сплотившегося воедино кружка, известного в истории новейшей литературы под именем "кружка Станкевича". В середине и конце 30-х годов к этому кружку, прямо или косвенно, примыкали: Грановский, Тургенев, Кольцов, Василий Боткин, Катков и др. В 1833—1840 годах К. С. Аксаков находился под влиянием Станкевича и Белинского и предавался изучению немецкой философии вообще и Гегеля в частности, о чем он подробно рассказывает в своих "Университетских воспоминаниях" (День", 1862 г., №№ 39— 40). Увлечение учением Гегеля сказалось даже в его магистерской диссертации о Ломоносове, появившейся в 1846 году. После смерти Станкевича и до отъезда Белинского в Петербург (в 1839 г.) К. С. Аксаков сблизился с Хомяковым, Киреевскими, Самариным. С Белинским же, изменившим правому гегельянству и начавшим проповедовать противоположные воззрения, он обменялся несколькими письмами — и они навеки прекратили сношения (письма Белинского к К. С. Аксакову напечатаны в "Руси" 1881 года). Вообще жизнь К. С. Аксакова не богата внешними событиями, и после разрыва с Белинским проходит довольно однообразно до самой смерти главы славянофильства в 1860 г. Поэтому дальнейшая биография, а пожалуй, и вся биография его, есть, главным образом, история хода его литературного развития, история его ученых и литературных работ. Поселившись в Москве, К. С. Аксаков только в 1838 году ездил за границу, откуда вернулся через пять месяцев. Литературную деятельность свою, как выше замечено, он начал стихами. Первым печатным произведением были стихи, читанные на торжественном университетском акте в 1835 г. только что кончившим курс 18-летним кандидатом. Вслед за тем он принимал довольно деятельное участие (иногда под псевдонимом К. Эврипидина) в тех журналах, в которых сотрудничал Белинский — "Телескопе", "Молве" и "Московском Наблюдателе". К. С. Аксаков помещал здесь небольшие рецензии, а также стихи, по преимуществу из Шиллера и Гете. Позднее, не оставляя стихотворства, он стал помещать стихи в "Московском Сборнике", "Русской Беседе" и "Молве". После смерти его много стихотворений напечатано в "Дне", "Руси" и "Русском Архиве". В начале тридцатых годов К. С. Аксаков написал драматическую шутку в стихах, в 3-х действиях, с эпилогом: "Олег под Константинополем!" (напечатана она была в 1858 г.). Эта шутка явилась пародией на так называемое скептическое направление в русской историографии, представителем которого был проф. M. T. Каченовский. Как эта комедия, так и два других драматических произведения К. С. Аксакова — "Освобождение Москвы в 1612 году", драма в 5-ти действиях, появившаяся в 1848 году и только один раз игранная в декабре 1850 г. в бенефис Леонидова, а затем снятая с репертуара, и комедия "Князь Луповицкий", писанная в 1851 году и напечатанная в 1856 году в приложении к "Русской Беседе", а в 1857 г. в Лейпциге — имеют цели не художественные, а дидактические и важны вообще для характеристики тех или иных воззрений автора. То же самое можно сказать и про его оригинальные стихотворения, в которых он постоянно является публицистом. В 1842 году К. С. Аксаков выступил на критическое поприще статьей, напечатанной отдельной брошюрой: "Несколько слов о поэме Гоголя: Похождения Чичикова, или Мертвые души" и в "Москвитянине" того же года, в № 9 ответил на разбор этой брошюры, сделанный Белинским. Затем три критические статьи К. С. Аксакова по литературе, с подписью Имрек, появились в "Московском Сборнике" 1846 года: 1) о сборнике гр. Соллогуба "Вчера и сегодня", 2) о книге проф. Никитенко "Опыт истории русской литературы"; 3) "О петербургском сборнике" Некрасова, — и затем уже в пятидесятых годах несколько статей в "Русской Беседе" — "Обозрение современной литературы", 1857 г., кн. I, "О повести г-жи Кохановской После обеда в гостях", 1858 г., кн. 4, "О переводе Кронеберга летописи Тацита", ibid., — и одна большая в "Молве" — "О сочинениях Жуковского", 1857 г., № 11. В "Русской Беседе", начавшей выходить с 1856 г., К. С. Аксаков был одним из наиболее деятельных сотрудников, а в 1857 г. редактировал еженедельную газету "Молва", где поместил много мелких статей. В 1847 году он защитил диссертацию под заглавием: "Ломоносов в истории русской литературы и русского языка", представленную для получения степени магистра русской словесности. К пятидесятым годам относятся наиболее важные и существенные работы К. С. Аксакова, исторические и филологические, в которых его взгляды достигли своего полного развития. Эти работы вошли в состав неоконченного полного собрания его сочинений, из которого первый том, как и другие тоже под редакцией и с предисловием И. С. Аксакова, появился в 1861 году, второй — в 1875 г. и, наконец, третий в 1880 г. Первый том состоит из 27-ми статей по русской истории, из которых большинство при жизни автора не были напечатаны. Так, между прочим, здесь появилась впервые статья о "Богатырях князя Владимира", приготовленная для "Московского Сборника" 1853 года, возобновленного еще в 1852 году (когда была напечатана в нем статья К. С. Аксакова "О древнем быте у славян вообще и у русских в частности"). Но этот том был запрещен цензурой в полном составе, состоялось распоряжение "всем главным участникам — братьям Аксаковым, кн. Черкасскому, Хомякову, Киреевским не иначе печатать свои статьи, как проведя их через Главное Управление цензуры в Петербурге" и, кроме того, все сотрудники сборника были отданы под полицейский надзор (см. "Русский Архив", 1878 г., № 11, рассказ редактора "Сборника" И. С. Аксакова). В числе исторических статей особенно выдаются рецензии на І, VI, VII и VIII тома "Истории России" Соловьева, "О древнем быте славян вообще и русских в частности", "Краткий исторический очерк земских соборов", "О состоянии крестьян в древней России", "По поводу Белевской Вивлиофики, изданной Н. А. Елагиным" и др. В этих статьях К. С. Аксаков развивал свои оригинальные воззрения, что склад первоначальной русской жизни не родовой, а общинно-вечевой, что русское государство образовалось не завоеванием, как на Западе, а добровольным призванием власти, и что русский народ резко отделял понятие земли от понятия о государстве, прибегая к последнему только для сохранения первой, что русский народ шел путем внутренней правды и поэтому древнерусская жизнь, в нравственном смысле, достигала высокого совершенства; что, наконец, русскому народу принадлежит особое, высокое и беспримерное, положение во всемирной истории как носителю христианских добродетелей. II и III тома заняты сочинениями филологическими, причем весь третий посвящен "Опыту русской грамматики"; во II томе обращает особенное внимание критический разбор "Опыта исторической грамматики русского языка" Ф. И. Буслаева. Ученая критика в лице И. И. Срезневского ("Изв. Имп. Акад. Наук", 1860 г., т. 9, вып. I) филологические сочинения К. С. Аксакова ставит ниже его исторических трудов. В заключение следует еще поименовать ряд публицистических статей, напечатанных в "Русской Беседе" и в "Молве" при жизни автора, и в "Руси" после его смерти. В "Беседе" — "О русском воззрении", 1856 г., кн. І и II, и "Примечания на народную повесть о бражнике", 1859 г., кн. 6; в "Молве" — по поводу статьи В. Ламанского "О распространении знаний в России", 1857 г., № 10, "Замечания на статью Даля о народной грамотности", ibid., № 35, ряд передовых статей. Из посмертных же статей особенно замечательна напечатанная в "Руси", 1881 г., №№ 26—28, записка "О внутреннем состоянии России", поданная в 1855 г. через графа Блудова только что вступившему тогда на престол Императору Александру II. К. С. Аксаков умер от чахотки на острове Занте (одном из семи Ионических островов), куда приехал в сопровождении брата, Ивана Сергеевича, летом 1860 г. Для характеристики нравственной личности К. C. Аксакова особенно важны воспоминания о нем Н. Бицына, появившиеся в "Русском Архиве".

"Н. Бицын" — псевдоним Николая Михайловича Павлова, автора многих исторических и критических статей, сотрудника "Руси", ныне живущего в своем имении Каширского уезда; свои воспоминания об Аксакове он поместил в № 4 за 1885 г. "Русского Архива". "Очерк семейного быта Аксаковых" в приложении к І тому писем И. С. Аксакова. — Венгеров, "Критико-биографический словарь", вып. 5, 6 и 7; на стр. 201-й пятого выпуска приведена библиография статей биографических и критических по поводу разных произведений. Для оценки всей деятельности К. С. Аксакова важны статьи: Н. Костомарова — "О значении критич. Трудов К. Аксакова по русской истории" ("Рус. Слово", 1861 г., № 2, стр. 1—28), "Московское Словенство" ("Современник", 1862 г., №№ 1 и 2), К. Н. Бестужева-Рюмина — "Славянофильское учение и его судьба в русской литературе" ("Отечественные Записки", 1862 г., №№ 1, 2 и 3), предисловия И. С. Аксакова к трем томам полного собрания сочинений брата. А. Пыпина — "Характеристики литерат. мнений с 1820 по 1850 гг.", его же — "Константин Аксаков" ("Вестник Европы", 1884 г., №№ 3 и 4), Op. Ф. Миллера — "Учение первоначальных славянофилов ("Рус. Мысль", 1880 г., № 1).

С. Трубачев.

{Половцов}

Аксаков, Константин Сергеевич

(1817—1860) — известный публицист-славянофил, сын Сергея Тимофеевича и брат Ивана Сергеевича А. В 30-х гг., будучи еще студентом Московского ун-та, А. примкнул к кружку Станкевича, около 1840 перешел в кружок Хомякова и др. Внешняя жизнь А. вся сводится к участию в кружковых спорах и литературной деятельности, очень разнообразной: А. работал по рус. истории и филологии, а кроме того писал публицистические и критические статьи, стихотворения и драмы. Общественно-исторические взгляды А. стоят в теснейшей связи с настроениями той части помещиков-барщинников 40—60-х гг., которая была заинтересована в реформе крепостного хозяйства на капиталистических началах, но в то же время страшилась результатов развития в России промышленного капитализма и связанного с ним обострения классовой борьбы. Для А. Россия и Европа — два разных мира: история России ни в чем не похожа на западноевропейскую. В рус. истории, вместо классовой борьбы, как на Западе, А. усматривает стремление к "согласию" и "христианское смирение". Русский народ в изображении А. — народ не государственный, не политический. Он предоставляет всю полноту власти добровольно признанному им правительству, а себе оставляет "свободу духа и жизни" и "силу мнения". Такое толкование истории подсказано классовым инстинктом поместного дворянства: трепеща перед возможной народной революцией, оно стремилось создать убеждение, что рус. истории не свойственны революционные пути и что помещики всем ходом исторического процесса гарантированы от покушений крестьянства на самодержавную власть. Этим же объясняется возмущение А. диалектикой Гегеля, революционное значение которой он хорошо понимал. Особенности "русского духа" лучше всего выражаются, по мнению А., в созданной русским народом с незапамятных времен общине, которую А. понимает как "союз людей, отказывающихся от своего эгоизма", — союз, основанный на "нравственном законе". Этот восторг перед общиной выражал в скрытой форме взгляды определенных помещичьих кругов.

Помещики, главным образом, центральной и восточной России в годы, предшествующие реформе 1861, возлагали на сельскую поземельную общину особые надежды. Они надеялись, что после юридического освобождения крестьян общину с ее круговой порукой можно будет легко и надежно использовать для обеспечения помещику получения прибавочного продукта от освобожденных крестьян. Положительное значение исторической теории А. заключается в том, что она, выдвигая на первый план самодеятельность земли, отрицала первенствующую роль государства в историческом процессе, которую приписывали государственной власти Б. Чичерин и С. Соловьев. А. была сделана попытка применить свою теорию к политической практике в "Записке о внутреннем состоянии России", поданной им Александру II в 1855: он рекомендует царю сохранить в полной нерушимости свое самодержавие и лишь время от времени созывать "земский собор", чтобы узнать мнение "земли". Но это мнение должно иметь лишь совещательное значение и вовсе не обязательно для царя. Обычно же правительство может узнавать мнение народа из печати, которой нужно дать относительную свободу. В условиях самодержавного режима, печать — в схеме А. — должна была служить средством для выявления перед "земским царем" "нужд народа" (читай: помещиков и смежных с ними социальных групп). Теми же идеями, какими проникнута публицистика А., полны и его филологические работы: он старается, вопреки фактам, доказать полную самобытность рус. языка и народной поэзии, и поэтому научного значения его изыскания не имеют. Более любопытен А. как литературный критик, т. к. он задолго до публицистики 60-х гг. провозгласил чисто служебное значение искусства, которое он вполне подчиняет общественным интересам. Относясь отрицательно к политической борьбе, А. не намеревался, однако, отказываться от такого мощного орудия власти над массами, как искусство. Собственные поэтические произведения А. не показывают в нем художественной одаренности: поэзия его — рифмованное изложение публицистических тем, обычных для всего его славянофильского мировоззрения.

Лит.: Аксаков К. С., Полн. собр. сочинений, 3 тт., М., 1861, 1875, 1880; Венгеров, С. А., Передовой боец славянофильства. Очерки по истории рус. лит., СПб., 1907; Костомаров, Н. И., О значении исторических трудов К. С. Аксакова по рус. истории, СПб, 1861; Пыпин, А. П., Характеристика литературных мнений от 20-х до 50-х гг.; Венгеров, С. А., Критико-биографич. словарь рус. писателей и ученых, т. 1, СПб, 1889; Покровский, М. Н., Русская история в самом сжатом очерке (дополн. очерк "Кем и как писалась рус. история до марксистов", во 2 и след. изд.).

М. Клевенский.