Бэр, Карл Эрнест фон

— знаменитый естествоиспытатель, прославившийся особенно как ихтиолог и основатель науки эмбриологии; родился 17 февраля 1792 года в родовом имении Пип, в Иервенском округе, Эстляндской губ., от дворянина и ландрата Магнуса фон Бэра, человека небогатого и обремененного весьма многочисленным семейством. При стесненных обстоятельствах, старик Бэр с радостью согласился на предложение своего богатого и одинокого брата, жившего в Вирланде в собственном имении Ляссиле, взять к себе на воспитание двух из сыновей его. Жребий пал на Карла и брата его Фридриха, которые и были отправлены в Ляссиль; там маленький Бэр прожил до 1799 г. По возвращении в родительский дом, началось вскоре образование восьмилетнего мальчика. Сначала была приглашена гувернантка, но вслед за тем, благодаря счастливой случайности, один за другим, появились в Пипе два талантливых преподавателя, Штрейнгрубер и Гланстрем, имевшие весьма важное влияние на умственное развитие ребенка. Они развили в нем любовь к математике и естествознанию. Еще в ранней молодости, до поступления в гимназию, Бэр любил предпринимать экскурсии в поле, собирать растения и классифицировать их по собственному пониманию. Это были первые самостоятельные шаги в области знания будущего героя науки. 14-ти лет от роду Бэр поступил в дворянскую соборную школу в Ревеле, где он пробыл три года и по окончании курса поступил в Дерптский университет. В числе профессоров юного университета было несколько знаменитостей, познаниями которых широко воспользовался Бэр. Он слушал лекции ботаники и зоологии у Ледебура, анатомии и физиологии у Бурдаха, практической медицины у Банка. Окончив курс, Бэр написал и защитил первую свою диссертацию об эндемических болезнях, встречающихся у эстонцев (De morbibus inter Ehstonos indemis), за которую, в августе 1814 г., удостоен степени доктора медицины. Много содействовала расширению круга медицинских познаний Бэра, в особенности же в области практической хирургии и резекции, — кампания 1812 г. С самого появления французов в России и по 1814 год Бэр провел, занимаясь, в качестве врача, в большом военном лазарете в Риге. Для дальнейшего усовершенствования в науках молодой ученый поехал в Вену — познакомиться с устройством клинической части; потом в Вюрцбурге, под руководством Деллингера, занимался сравнительною анатомией и, наконец, антропологией. Здесь, в Вюрцбурге, Бэр познакомился с Неес фон Эзенбеком и это знакомство имело впоследствии решающее влияние на характер и направление ученой деятельности Бэра; он, как известно, в дальнейших трудах своих постепенно удалялся от первоначальной специальности и в письмах к близким лицам сам называл себя "дезертиром медицины". Покинув, в сентябре 1816 года, Вюрцбург, Бэр отправился в Берлин, где, в течение зимы, посещал клинику Озанна, чтения о гальванизме Эрмана, слушал лекции о животном магнетизме у Вольфарта и кристаллографию и геологию у Вейса. Вернувшись, летом 1817 г., на короткое время, на родину, Бэр уехал в Кенигсберг на должность прозектора Бурдаха, при тамошнем институте. Здесь Бэр основал весьма богатый видами зоологический музей и составил "Путеводитель по зоологическому Кенигсбергскому музею". В 1819 году его назначили экстраординарным, а вскоре после того ординарным профессором зоологии; кроме того, Бэр состоял преподавателем при основанном им зоологическом музее. Бэр в это время много работал; кроме чтения лекций "о строении позвоночных животных", он защитил диссертацию об ископаемых остатках млекопитающих в Пруссии (De fossilibus mammalium reliquiis in Prussia repertis. Regiomontani, 1823), производил наблюдения над видоизменениями медузы и исследования строения осетра и яичников некоторых рыб; в особенности заняло молодого ученого в это время исследование стоячих вод и их обитателей, а также изучение северо-прусской флоры и фауны. Все это труды, имевшие своим последствием совершенный переворот в науке относительно весьма многих существовавших до Бэра взглядов. В Кенигсберге Бэр провел всего 17 лет, оставляя его два раза на короткое время, до окончательного переселения в Петербург. В 1829 г., Бэр, приглашенный академиком в С.-Петербургскую Академию Наук, приехал один, оставив свою семью в Кенигсберге (он женился там на баронессе Медем) и, пробыв здесь всего только год, снова вернулся в Кенигсберг. Причиной тому были, с одной стороны, настойчивые просьбы семейства, не пожелавшего расстаться с родным городом, а с другой — старания Прусского Королевского правительства удержать в Германии этого гениального ученого. Дело в том, что это совпало с тем блестящим периодом, когда изумительные открытия Бэра в области эмбриологии раскрывали новый мир перед пораженными удивлением европейскими корифеями естествознания. Появились такие, небывалые ранее, исследования, как, напр., "De ovi mammalium et hominis genesi. Epistola ad Academiam Imperialem Scientiarum Petropolitanam", изданное в Лейпциге в 1838 году, в котором гениальный исследователь шаг за шагом прослеживает историю развития органических тел. В следующем году начало появляться продолжение этого бессмертного труда под заглавием: "Ueber Entwickelungsgeschichte der Thiere, Beobachtungen und Reflexion", в 2-х томах. Последний труд единогласно признан ученым миром за исследование, составляющее эпоху в эмбриологии. Последовало вторичное приглашение со стороны С.-Петербургской Академии Наук, от которого Бэр, как русский ученый, не считал себя вправе отказаться, и на этот раз, невзирая на самые лестные предложения со стороны Германских университетов и просьбы родных, он покинул Германию и навсегда переселился с семейством в Петербург. Еще в первый приезд свой сюда, в 1831 году, Бэр составил для Академии Наук доклад о труде Палласа "Zoographia russo-asiatica". В 1835 г. появился в Лейпциге первый труд Бэра о рыбах, под названием "Untersuchungen über die Entwickelung der Fische", положивший основание его славе, как замечательнейшего ихтиолога. К этому труду Бэр присовокупил, в виде приложения, две статьи: "о плавающих пузырьках" и "наставление для лиц, командированных для исследования прожорливой гусеницы на полях". В России ожидала Бэра командировка на Новую Землю, куда он ездил сначала один, а во второй раз с А. Ф. Миддендорфом. В Петербурге, в стенах Академии наук Бэр развил колоссальную деятельность. Работая без устали над специально-учеными вопросами, он в то же время усердно исполнял обязанность директора иностранного отдела академической Библиотеки, привел в порядок и составил сам немало новых собраний коллекций редкостей, в числе которых принадлежит ему также и знаменитая коллекция черепов. При всех этих трудах Бэр находил время в течение целого десятилетия (с 1841 по 1852 г.) преподавать в Медико-хирургической академии сравнительную анатомию и физиологию (лекции он тогда еще читал на латинском языке), однако исследования ихтиологические занимали этого ученого более всего и самым капитальным трудом в этой области знания надолго останутся его исследования, составленные во время Каспийской экспедиции. Этим Бэр сослужил великую службу своему отечеству. Россия обязана ему своим обширным развитием рыбной промышленности и основанием рыбоводства. И то и другое осуществилось благодаря целому ряду путешествий, предпринятых Бэром к берегам всех главных рек, озер и морей европейской России. Первое путешествие его в Астрахань предпринято им в 1853 г. и это исследование неутомимо продолжалось Бэром до 1857 г. Целая литература создана им по этому предмету. Так в 1 т. "Записок" Академии Наук помещена статья его "о проекте разведения устриц у русских берегов Балтийского моря и содержании соли в разных частях его". Во 2 т. "Ученых записок" академии наук по I-му и III-му отд. (1854 г.) находится его же "Материалы для истории рыболовства в России и в принадлежащих ей морях". Это чрезвычайно обстоятельный труд, коим прекрасно освещаются наши рыбные богатства и указываются причины, тормозящие развитие рыбной промышленности. Далее следует длинный ряд записок Бэра все по тому же предмету: "Об употреблении астраханской селедки" (1856), "Астраханские сельди или сельдь Каспийского моря" и мн. др. Бэр, по всей справедливости, должен быть признан основателем сельдяной промышленности на Волге; эта заслуга нашего великого ученого признана даже рыбопромышленниками, среди которых возникла мысль о постановке памятника Бэру в Астрахани. К этому же времени относится и замечательное открытие его, возведенное впоследствии в закон — "закон Бэра".

Путешествуя по берегам наших рек и озер, Бэр обратил внимание на особенность этих водяных бассейнов, заключающуюся в том, что реки и даже озера северного полушария имеют правый берег высокий, а левый низменный, тогда как в южном полушарии замечается совершенно обратное явление. Хотя Гюльденштедт и Паллас гораздо ранее Бэра обратили внимание на это явление, но дать ему объяснение они не могли. Бэру принадлежит остроумнейшая гипотеза о меридиональном направлении рек, объясненная им совокупною деятельностью вращения земли и течения воды в реках; свой взгляд на это явление Бэр изложил в особой статье, напечатанной в ХХVII томе "Морского Сборника" за 1857 г., под заглавием "Почему у наших рек, текущих на север или на юг, правый берег высок, а левый низмен". В 1860 г. появились его "Исследования о состоянии рыболовства в России", а в следующем году Академия наук командировала его, в качестве представителя своего, в Геттинген на конгресс антропологов. Любопытнейший и крайне интересный доклад Бэра о современном положении антропологии было результатом этой командировки. Год спустя, в 1862 г., минуло 50-летие докторства Бэра; маститый ученый подал в отставку. Академия Наук, отпуская Бэра, избрала его в 1865 г. своим почетным членом. Прожив после отставки три года в Петербурге, Бэр поселился в Дерпте. В 1864 г. появилась его автобиография на немецком языке, напечатанная на счет эстляндского дворянства, учредившего и стипендию его имени. Полувековое служение науке не ослабило, между тем, живого интереса к ней в маститом ученом. Не будучи уже в силах держать перо в руках, Бэр продолжал диктовать и печатать свои любопытнейшие записки по разным предметам естествознания. Так, в период времени с 1864 по 1875 вышло три тома ученых речей и статей под заглавием "Reden, gehalten in wissenschaftlichen Versammlungen und kleine Aufsätze vermischten Inhalts". В издававшихся им и Гельмерсеном "Beiträge zur Kenntniss des Russischen Reiсhs", а в особенности в IX томе, помещено много его работ, преимущественно отчеты о ранее предпринятых ученых путешествиях. Далее следовало сочинение "Ueber die homerischen Localitäten in der Odyssee", изданное уже после смерти Бэра его биографом, профессором Штида. В 1866 г. написал он "об открытии профессором Вагнером бесполого размножения личинок и о дополнительных наблюдениях по этому предмету Ганина", кроме того, этим светилом науки прославлен знаменитый труд другого великого ученого — "Аnаtome topohraphica" — проф. Пирогова. Наконец, незадолго до свой кончины, Бэр читал в Дерпте публичные лекции, из коих последняя называлась "О Цейлоне и Новой Земле". Как эмбриолог, Бэр не имел себе равного; в целом ряде капитальнейших трудов им изложена теория образования протоплазмы и история развития зародыша: "Ueber Medusa aurea" (напеч. в 8-м томе "Архива" Меккеля за 1823 год), "Ueber die Kiemen und Kiemengefässe in den Embryonen der Wirbelthiere" (там же 1827), "Untersuchungen über die Gefässverbindung zwischen Mutter und Frucht" — одно из остроумнейших произведений человеческого ума, появившееся в Лейпциге в 1828 г.; "Noch ein Wort über das Blasen der Cetaceen" (напеч. в журн. "Isis" 1828), "Ueber die Wanderungen der Zugvögel" (в "Preussische Prov. Blatt", 1834, т. IX и XII), "Beitrag zur Entwickelungsgeschichte der Schildkröten" (пoмещ. в "Archiw" Мюллера за 1834 г.); "Ueber das Gefässystem des Braunfisches" (Nowa Acta. Acad. C. L. naturae curios. 1834 т. ХVII), "Bemerkungen über die Entwickelungsgeschichte der Muscheln" (Froriep's Notizen, т. XIII); "Entwickelungsgeschichte der ungeschwänten Batrachier" (Bullet. Scientif. I № 1); "Delphini phocaena anatome, Sectio prima (там же, І № 4. 1836); "Expedition nach Lappland und Nowaja Semlja" (там же, III т. 1838), "Anatomische und Zoologische Untersuchungen über das Wallross" (Мет. VІ Ser. T. IV 1838); "Über das Aussterben der Trierarten" (Bull, de l'Acad. de S.-Petersburg, т. VІ); "Ueber ein neues Project Austern-Bänke an der Russischen Ostsee-Küste anzulegen" (там же, т. IV); "Ein Wort über einen blinden Fisch" (там же, т. IV); "Человек в естественно историческом отношении" ("Русская фауна" Юл. Симашко, С.-Петербург, 1851); "О Каспийском рыболовстве" (Журн. Мин. Гос. Имп. 1853, ч. I); "Crania selecta" (Mеm. Ас. S.-Petersb., VI Ser. T. X, 1858); "Действительно ли киты выбрасывают водяные столбы?" ("Натуралист", 1864); "Место человека в природе" (там же, 1865) и др.

Как человек и как ученый, Бэр всей своей деятельностью принадлежит России. Помимо того, что почти все его труды направлены исключительно на изучение и на пользу его отечества, достойно еще внимания то обстоятельство, что в собрании любимейших песен, записанных собственноручно в тетрадку 8-летним мальчиком — Бэром, на первом месте оказался гимн, сочиненный пастором Лампе по случаю восшествия на престол Императора Александра І, в 1801 г. и затем, уже будучи престарелым ученым, Бэр восторгался "заслугами Петра Великого для географии", в статье своей, помещенной в Сборнике Географ. Общества. Бэр скончался 28 ноября 1876 г. в Дерпте, где воздвигнут ему памятник. Академия Наук, кроме учреждения премии его имени и бронзовой медали в честь его деятельности, поместила после кончины Бэра, его бюст в здании библиотеки Академии.

Лучшим материалом для биографии Бэра служит, бесспорно, его "Selbstbiographie", но она не закончена и, вследствие скромности автора, не содержит оценки его трудов; зато в этом сочинении имеется подробный перечень статей, вышедших из-под его пера. Прекрасным источником может служить биография, написанная проф. анатомии Штида "С. E. von Baer. Eine biographische Skizze, (Braunschweig, 1877); к сожалению, здесь недостаточно освещены заслуги Бэра, как русского ученого. Портретная галерея русских деятелей Мюнстера, (1865) содержит недурно составленную, но, к сожалению, слишком краткую биографию. Энциклопедические словари Березина и Брокгауза-Ефрона заключают сведения слишком сжатые и не совсем точные; у Березина сказано, что Бэр обучался в Риге, а у Ефрона число рождения указано 28 февраля вместо 17-го. Из биографических очерков, касающихся преимущественно частной жизни Бэра, заслуживают внимания брошюра академика Гельмерсена "K. E. v. Baer's letzte Lebenstunden" и его же очерк, помещенный в "Baltische Monatsschrift" т. XXV, 1877, стр. 250—257 и в особенности прекрасная и обстоятельная статья, написанная родственником покойного (М. v. L.) напеч. в "S.-Petersburger Zeitung" в №№ 47—53; краткая заметка по поводу кончины Бэра находится также в отчете Имп. Академии Наук по физико-математическому и историко-филологическому отделениям за 1876—1877 гг.

Л. Б. Вейнберг.

{Половцов}