Зюзин, Никита Алексеевич

— В 1627—52 гг. состоял стольником. В 1628—42 гг. часто бывал рындой при приеме царем Михаилом Феодоровичем послов французского, шведского, голштинского, турецкого, польско-литовского, кизильбашского, посла сибирского царя Алтына, английского посланника, кизильбашских купцов и польско-литовских гонцов. В январе и феврале 1639 г. Зюзин дневал и ночевал при гробе царевича Ив. Мих., а в апреле при гробе царевича Вас. Мих. В 1646—47 гг. он переписывал посадские дворы и людей в г. Самаре, дворцовое село Ильинское с деревнями, вотчины патриарха Иосифа в с. Рождествене в Самарском у. и государевы дворцовые села и деревни и в них дворы и людей в Бежецкой пятине.

В марте 1648 г. царь Алексей Михайлович указал быть послами в Швеции: окольничему Бор. Ив. Пушкину и Зюзину. Вследствие челобитья Зюзина, что ему "невместно" быть с Пушкиным, тот бил челом о "обороне". Государь велел взять у них "случаи", выслушав которые, приказал обвинить Зюзина окольничему Бор. Ив. Пушкину: отправить в тюрьму, а затем, выпустив из тюрьмы, послать к Пушкину на двор "головою". Все это было исполнено. Зюзин однако упорствовал в своем отказе и был снова отослан в тюрьму, где просидел довольно долго, причем поместье и вотчины его были отписаны на государя. Когда государь указал выпустить его из тюрьмы, то возвратил ему поместья и вотчины.

В 1648 г. Зюзин назначен был во Владимирский Судный приказ. В 1649 г. он был послан в Устюг Великий для следствия не только относительно мятежа, бывшего там в июле 1648 г. и закончившегося убийством подьячего, но и относительно мероприятий первого следователя по этому делу, стольника кн. Ив. Гр. Ромодановского.

В 1651 г. Зюзин состоял воеводой в Коротояке. В следующем году из стольников он был пожалован в окольничие. Тогда же государь указал ему "быть в боярах" у патриарха Никона. В 1653 г., марта 25-го, на обеде у государя Зюзин местничался с Лобановым-Ростовским, за что был "бит батоги за переградою и у стола с окольничим с князь Иваном Лобановым был". Однако через несколько дней после этой крутой расправы (3-го апреля) Зюзин был пожалован в бояре. В 1654—58 гг. он был воеводой в Путивле. Из "Записок" архидиакона Павла Алеппского видно, что Зюзин жил весьма пышно, хлебосольно и отличался уменьем принять высоких гостей. Известно, что он находился в дружеских отношениях с патриархом Никоном. Самовольное удаление последнего из Москвы 10-го июля 1658 г., когда он сложил с себя патриаршество, сильно поразило Зюзина. Он неоднократно посылал к Никону в Воскресенский монастырь дьяка Федора Торопова, умоляя не упорствовать и возвратиться на престол. Никон отвечал ему: "Как будет тому время — возвращусь". В 1659 г. Зюзин послан был на воеводство в Новгород Великий. Осенью того же года Никон отправился в Иверский монастырь. Между Никоном и Зюзиным завязалась переписка, продолжавшаяся и после переезда Никона из Иверского в Крестный монастырь; заметим кстати, что Никон обращался в своих письмах не только к Никите Алексеевичу, но и к его жене. В январе 1660 г. издано было в Москве царское повеление о созвании архиереев и прочего духовенства на собор, для обсуждения вопросов, касавшихся оставления патриархом Никоном святительского престола. 15-го января Зюзин письменно сообщил об этом Никону, выразив свою печаль по поводу намерения царя созвать собор для суда над ним. Две недели спустя Никон получил это письмо, а 3-го февраля собственноручно ответил Зюзину, стараясь скрыть волнение, вызванное неожиданным известием. В 1661 г., когда Зюзин возвращался с новгородского воеводства в Москву, он заехал в Воскресенский монастырь к бывшему патриарху и спрашивал его о причине оставления престола. Никон отвечал, что сделал это "с сердца", а по времени возвратится. Переписка между Никоном и Зюзиным продолжалась до тех пор, пока можно было пересылать письма через строителя Воскресенского монастыря, старца Аарона. Потом на несколько времени письменные сношения прекратились: Аарон был сослан, братия Воскресенского монастыря подверглась допросам и угрозам. Наконец Зюзину удалось отправить Никону письмо со знакомым новгородским священником Сисоем Андреевым, а 13-го декабря 1664 г. с иподиаконом Никитой. Передавая письмо иподиакону Никите, Зюзин сказал: "Свези письмо к патриарху; в письме писано о прощении и велено патриарха звать в Москву, чтобы он приезжал перед Рождеством, для установления мирных условий с польским королем и для иных государственных дел". Иподиакон отвез письмо Никону и передал от него Зюзину ответ, с возвращением подлинного письма Зюзина. 15-го декабря Зюзин со своим человеком послал иподиакону Никите письмо, снова прося отвезти в Воскресенский монастырь. На этот раз Никон оставил письмо у себя, несмотря на то, что наказано было возвратить его. Зюзин передавал в письме разговор царя Алексея Михайловича с Ординым-Нащокиным и с Матвеевым о присылке Никоном архимандрита Савина монастыря, со слезами убеждавшего царя "ссоре не верить", о приезде монаха Григория Неронова "с наносными словами всякими на патриарха"; о желании царя, чтобы Никон приехал к 19 декабря в Москву, прямо в Успенский собор к заутрени. Зюзин так сильно желал возвращения Никона на московский патриарший престол, так был уверен, что стоит только Никону приехать в Москву, и царь с ним примирится, что решился на подлог. В письме от 15-го декабря приводилось им следующее поручение царя, будто бы данное Ордину-Нащокину: "и ты, Афанасий, моим словом прикажи Никите (Зюзину) отписать ему (Никону) все это тайно; а вот мне к тому числу надобно с ним вместе порешить, с чем отпустить тебя на посольское дело, пособоровать о том со всеми чинами и пост заповедать". Вследствие письма Зюзина Никон приехал 18 декабря в Успенский собор, но его приезд явился для всех неожиданностью и не только не порадовал Алексея Михайловича, а разгневал его. Удивленный Никон возвратился в Воскресенский монастырь, а в Москве занялись расследованием вопроса, кто писал письмо, которым бывший патриарх вызывался в Москву. Ордин-Нащокин и Матвеев отрицали свое участие в этом деле; Зюзин сознался, что писал Никону не только 15-го декабря, но и раньше, и прибавил, что он жег и патриаршие письма, и свои письма, возвращаемые Никоном. Зюзин поступал так из осторожности, чтобы не погубить ни себя, ни Никона, и не подозревал, что Никон, возвращая ему подлинники (исключая последнего письма), оставлял у себя снимки с них.

Зюзин утверждал, что все Никоновы письма показывал Ордину-Нащокину; сказывал ему и про те письма, которые писал к Никону, только не тем лицем, как он в письмах писал, и Ордин-Нащокин ему сказал: "Хорошо"! При вторичном допросе Зюзин заявил, что поклепал на Ордина-Нащокина и на Матвеева; у пытки принес повинную: "писал он те письма собою, ни с кем не мыслил и никому про то не сказывал". Узнав, что Никиту Алексеевича подвергли пытке, жена его, уже несколько времени недомогавшая, умерла.

Зюзин был предан суду бояр, и они приговорили его к смертной казни. Снисходя к просьбе своих сыновей, царевичей Алексея и Феодора Алексеевичей, царь Алексей Михайлович заменил смертную казнь ссылкой в Казань, где велел записать Зюзина на службу, поместья и вотчины его отобрать в казну и отдать в раздачу, а двор и движимое имение оставить ему на прокормление. Дальнейшая судьба Зюзина неизвестна.

Вот к какому выводу пришел Гиббенет, написавши "Историческое исследование дела патриарха Никона". "Трудно сказать, как мог решиться Никон выдать Зюзина; не мог же он желать бед тому, кто принимал в нем самое горячее участие; и еще труднее объяснить, как мог решится Зюзин на такое отчаянное предприятие — вызвать Никона в Москву. Но тут есть, без сомнения, какая-то тайна, которую трудно разгадать, но предположения могут быть различные, если сопоставить решимость Зюзина с теми обстоятельствами, на которые указывает сказка строителя Воскресенского монастыря старца Аарона, писанная из места заключения в августе 1663 г. с ответом на вопрос царя: кто ездит к Никону в Воскресенский монастырь из его государева дома, и участие государей царевичей в несчастной судьбе Зюзина, который по их ходатайству был помилован".

С. Г. Г. и Д., III и IV. — Др. Рос. Вивл., XX. — Акты Истор., III. — Доп. к Акт. Ист., IX. — Дв. разр., II и III. — Р. И. Б., X. — Оп. Арх. Юст., І и II. — Зап. Имп. рус. Арх. Общ. 1861 г., II. — Соловьев, "Ист. Роосии", X и XI.— Барсуков, "Списки городовых воевод Моск. госуд. в XVII ст." — Его же, "Род Шереметевых", ІV. — Гиббенет, "Историческое исследование дела патриарха Никона". СПб., 1892 г., ч. І и II.

В. Корсакова.

{Половцов}

Зюзин, Никита Алексеевич

1626 г. стольн. 1650 г. боярин, по делу Никона пострадавший несколько 1661 г. разжалов. в товарищи новгор. воеводы (? казнен).

Дополнение: Зюзин, Никита Алексеевич, 1653, боярин и дворецкий, пострадал 1668 г. (разжалован) по интриге дворской; в 1661 г. был товарищ. новгородского воеводы.

{Половцов}