Шервуд-Верный, Иван Васильевич

— англичанин по происхождению, родился 2 марта 1798 г. в Кенте, близ Лондона. Отец его, по ремеслу механик, был выписан в Россию в 1800 году по приказанию императора Павла, для определения механиком на Александровскую мануфактуру, состоявшую под ближайшим покровительством и ведением императрицы Марии. Это дало возможность молодому Шервуду сделаться известным как императрице, так и ее сыну, будущему императору Александру I. Молодой Шервуд получил очень тщательное образование, знал кроме природного английского языка еще французский, немецкий и даже латинский, был от природы наблюдателен, вдумчиво относился ко всему окружающему и обладал умом логичным и строго последовательным. Он поступил на службу рядовым в 3 украинский уланский полк 1-го сентября 1819 года, 21 года от роду. Пробыв несколько месяцев рядовым, он был произведен в унтер-офицеры, и затем только чрез шесть лет, 10-го января 1826 года, произведен в прапорщики л-гв. Драгунского полка, в который был переведен 8-го января того же года, вскоре после своего известного донесения о заговорщиках.

Служа унтер-офицером в Украинском полку, Шервуд был радушно принят в обществе офицеров. Полковой командир, полковник Гревс, давал ему разные поручения и часто посылал в Крым, Одессу, Киев, Волынскую и Подольскую губернию и даже в Москву. Это познакомило Шервуда со многими дворянами разных губерний, а также давало возможность присутствовать при разных толках о какой-то перемене в государстве, как он заявляет в своей исповеди, и других подобных разговорах. После одного, из них, происходившего в Ахтырке, Шервуд решил написать письмо лейб-медику Виллие для передачи Александру I. Вследствие этого за Ш. был прислан фельдъегерь, доставивший его 12-го июля 1825 г. к гр. Аракчееву в Грузино. Ш. заявил гр. Аракчееву, что дело касается заговора против императора, и затем был отправлен с тем же фельдъегерем в Петербург. 13-го июля вечером он был доставлен к генерал-лейтенанту Клейнмихелю и представлен последним Государю во дворце на Каменном острове. В заключение аудиенции, Государь спросил его: "как ты думаешь, для открытия заговора не лучше ли будет, если я прикажу произвесть тебя в офицеры?" — Ни в каком случае этого теперь делать не надо, можете мне дело испортить, — ответил Шервуд; но когда Богу угодно будет дать мне открыть зло, тогда ваше величество можете меня произвесть во что угодно". После этого Шервуд поехал обратно в полк. Он заехал к Аракчееву, был им принят как нельзя лучше, а затем приехал в Миргород. Дорогой наблюдал все, что мог, сходился с офицерами в разных местах, и по их разговорам видел, что заговор должен быть повсеместный. Он посетил Вадковского, бывшего одним из самых ярых деятелей Южного общества, обворожил и его, как это видно из письма Вадковского к Пестелю от 3-го ноября 1825 года. Вадковский считал Шервуда наилучшим, наиболее замечательным из всех, принятых им в общество; просил Пестеля быть с ним совершенно искренним, откровенным, говорил, что Шервуд в состоянии сказать наиважнейшие услуги их "семейству", потому что обладает вместе с исчисленными качествами, необычайной тонкостью в выборе средств для своих действий" и т. д. Вадковский очень обрадовался приезду Шервуда и сообщил ему не только все подробности об обществе, но даже устав оного, и упомянул, что список членов общества хранится у него в потайном ящике в футляре его скрипки. После этого Ш. подробно написал графу Аракчееву все, что узнал: что существуют три общества, назвал многих членов и просил прислать к нему кого-либо для решительных мер к открытию заговора. Отправив письмо к Аракчееву, Шервуд поехал в Харьков, чтобы повидаться с графом Булгари и его сыном, а тем временем в Харьков был послан л.-гв. Казачьего полка полковник Николаев с полной высочайшей доверенностью действовать по известному делу. Вместе с тем был прислан Шервуду ордер от генерал-адъютанта Дибича, от 10-го ноября 1825 г., из Таганрога, чтобы он указал Николаеву способы схватить графа Николая Булгари или другого и посоветовался с ним "о мерах для совершенного открытия найденного вами". Ш. отправился с Николаевым в Курск, где был арестован Вадковский, а затем в Харьков, с намерением захватить Булгари, но Булгари уехал. Тогда Шервуд с Николаевым поспешил в Таганрог, дабы распорядиться арестом всех, о которых Вадковский упоминал в письме своем. При этом Шервуд послал Дибичу 18-го ноября 1825 г. подробное донесение о действиях по раскрытию заговора. Это донесение побудило Дибича действовать более энергично, и в докладе своем 4-го декабря 1825 года он уже представлял о достигнутых им результатах по открытию участников заговора. Вскоре после этого Ш. был переведен в л.-гв. Драгунский полк и стал двигаться по службе довольно быстро. 10-го января 1826 года он был произведен в прапорщики, а 5-го июля 1826 года, в ознаменование отличного подвига, совершенного Шервудом, повелено было прибавить к его фамилии слово "Верный" и составить герб, в котором изображена рука, выходящая из облаков и сложенная для присяги. Того же года 6 июня Ш. произведен в поручики. В 1827 году он получил от шефа жандармов, генерала Бенкендорфа, предписание отправится в разные губернии Российского государства и обратить особенное внимание на могущие произойти без изъятия во всех частях управления и во всех состояниях и местах злоупотребления, беспорядки, закону противные поступки и поступать в этом по особо данной ему инструкции. Затем в декабре 1827 г. он был прикомандирован к штабу отдельного гвардейского корпуса. Ш. в общем составе войск гвардии участвовал в турецкой кампании 1828 г. и находился при осаде крепости Варны. Он заявил себя усердным и храбрым офицером и был награжден орденом св. Анны 3-й степени. В январе 1830 г. Шервуд произведен в штабс-капитаны, а в марте того же года награжден бриллиантовым перстнем, в сентябре — единовременным пособием в две тысячи рублей ассигн., а в декабре того же года повелено производить ему жалованье в двойном размере. С открытием войны против польских мятежников в исходе 1830 г. Шервуд за отличие при обороне переправы чрез Неман при Желтове 9-го мая 1831 г. награжден орденом св. Владимира 4-й степени с бантом, а в августе произведен в капитаны. Затем в октябре месяце за участие во взятии штурмом передовых укреплений г. Варшавы он награжден орденом св. Станислава 3-й степени. В августе 1833 г. он произведен в подполковники с назначением состоять по кавалерии, а затем в том же году вышел в отставку по неизвестной нам причине. По словам декабриста Басаргина, Шервуд должен был покинуть службу, ибо надоел императору Николаю I своими наглыми требованиями, и семь лет содержался в крепости. Был женат три раза: в первый брак вступил в 1826 г. с дочерью генерал-майора Ушакова, во второй в 1852 г. — с разведенной графиней Струтинской, а затем в 1864 г. в третий брак с дочерью кол. сов. Парфенова. Кроме того известно, что по выходе в отставку он проживал в имении своих детей от первого брака в Смоленской губернии, а также в Петербурге, где и скончался в 1867 г. Он погребен в Москве в фамильном склепе. В последние годы своей жизни в Петербурге Шервуд получал пособия из собственной Его Императорского Величества Канцелярии. Рассказывают, что Шервуд открыл также существование тайного безнравственного общества (братства свиней, frères codions) в Петербурге, крайняя грубость и цинизм целей и порядков которого не дозволяют говорить о нем печатно.

Исторический Вестник 1896 г., январь и май. — Шильдер. История Императора Александра I, т. IV, а также история Императора Николая I, т. I. — Воспоминания Басаргина в XIX веке. Из записок генерал-майора Б. П. Берлин. 1880 года. — Записки князя C. Г. Волконского.

{Половцов}

Шервуд-Верный, Иван Васильевич

(1798—1867) — первый доносчик по делу декабристов. Его отец, механик, по повелению императора Павла I был приглашен в 1800 г. из Англии на службу в открытую за два года перед тем Александровскую мануфактуру. Ш. получил довольно тщательное образование и знал английский, немецкий, французский и даже латинский языки. 21 года, в 1819 г., он поступил рядовым в 3-й Украинский уланский полк, через несколько месяцев был произведен в унтер-офицеры и в этом звании оставался до января 1826 г.

От природы Ш. был весьма наблюдателен, и его внимание не могли не привлечь "толки о какой-то перемене в государстве, которые особенно были распространены во 2-ой армии, на юге. Ш. состоял на посылках у своего полковника Гревса, полк которого стоял в Новомиргороде, в 60 верстах от Каменки — одного из главных пунктов собраний декабристов, но декабристы держались очень осторожно, и Ш. не успел тут ничего ни подслушать, ни проведать; случай открыл Ш. существование заговора. Приехав в Ахтырку к графу Булгари весной 1825 г., Ш., ожидая в передней пробуждения, подслушал разговор его с Ф. Ф. Вадковским, членом тайного общества, умным, но доверчивым. Ш. произвел на Вадковского впечатление благородного и убежденного человека, и он решил завербовать Ш. в члены общества. "Я вам вверю важную тайну, — сказал Вадковский, — ...наше общество без вас быть не должно". Ш. заявил Вадковскому, что в Ахтырке не время и не место для разговоров, и обещал приехать в Курск, где стоял полк Ф. Вадковского. Немедленно после разговора в Ахтырке, Ш. через лейб-медика Виллье обратился к государю с письмом, в котором просил вызвать его под каким бы то ни было предлогом в С.-Петербург. В начале июня Ш. был привезен с фельдъегерем в С.-Петербург и доставлен во дворец. Рассказав то, что он знал, Ш. просил предоставить ему действовать по своему усмотрению и раскрыть весь заговор. Ш. должен был получить годовой отпуск по вымышленному поводу и, прикинувшись преданным обществу, разведать возможно больше; первое свое донесение он должен был передать в руки фельдъегеря в Карачеве 20 сентября 1825 г. Из С.-Петербурга Ш., производя попутные наблюдения, направился прямо в Курск; здесь Вадковский рассказал ему о существовавших обществах. "На это, — пишет Ш., — я улыбнулся и сказал ему, что давно принадлежу к обществу...что теперь совершенно свободен и, конечно, по любви к человечеству, употреблю весь год на разъезды от одного общества к другому". А пока Ш. обещал доставить список членов его общества, который Вадковский должен был присоединить к своему списку и отослать с Булгари в С.-Петербург. 20 сентября Ш. приехал в Карачев с донесением, в котором просил прислать кого-нибудь для принятия решительных мер по открытию заговора и прежде всего, конечно, для ареста Булгари с бумагами. Любопытно то, что фельдъегерь прибыл гораздо позже назначенного срока: в Грузине была убита наложница Аракчеева, Настасья Минкина, и Аракчееву было не до дел. "Эти 10 дней опоздания, — по словам Ш., — имели большие последствия: никогда бы возмущение гвардии не случилось бы; затеявшие бунт были бы заблаговременно арестованы". 12 ноября, по письму Ш., прибыл в Харьков полковник Николаев, а 18-го Ш. отправил новое донесение Дибичу. Ш. не терял времени, собирал сведения, втерся в доверие к Вадковскому и другим и постепенно осуществлял свою цель — добыть возможно большее количество письменных улик. Между прочим, он взялся доставить Пестелю письмо Вадковского. В нем Вадковский дает следующую характеристику Ш.: "Его характер вообще английский...он тверд в своем слове и неуклонно стремится к своей цели. На первый взгляд кажется холоден, но он способен к горячей преданности; нет жертв, на которые он не решился бы для достижения своих замыслов, нет опасности, которой он не презрел бы, чтобы успеть в задуманном им предприятии...он обладает необычайной тонкостью в выборе средств для своих действий".

С 1826 г. Ш. быстро подвигается по службе. 1 июня 1826 г. "в ознаменование отличного подвига", совершенного Ш., велено было прибавить к его фамилии слово Верный и составить ему герб (в сочиненном по этому указу гербе изображена рука, выходящая из облаков и сложенная для присяги). 8 января 1826 г. Ш. был переведен юнкером в лейб-гвардии драгунский полк, а уже в 1831 г. имел чин капитана и орден Станислава 3-й степени, в 1833 г. вышел с чином подполковника в отставку. И после 1826 г. Ш. продолжал свою специфическую деятельность. Сохранилась инструкция Бенкендорфа от 13 января 1827 г., предлагавшая Ш. "отправиться для исполнения данных ему поручений в разные губернии Российского государства". В обществе роль Ш. была хорошо известна. "Ш., — пишет один современник, — в обществе, даже петербургском, не назывался иначе как Ш. скверный...товарищи по военной службе чуждались его и прозвали его собачьим именем "фиделька"..." Причины его выхода в отставку не ясны. Н. В. Басаргин говорит, что Ш. "должен был покинуть службу, надоел государю своими наглыми требованиями и семь лет содержался в крепости". Последние годы жизни Ш. провел в большой нужде. Он получал пособия из собственной Его Императорского Величества канцелярии, но некоторое время он даже содержался в долговом отделении. В 1896 г. ("Исторический Вестник", № 1) появилась "Исповедь Ш." — его записки, в которых он рассказывает о своих подвигах так же хладнокровно и методично, как рассказывал бы рабочий о своей дневной работе.

О Ш. см. Н. Шильдер, "К биографии Ш." ("Исторический Вестник, 1896, май), его же, "История Александра I" (т. IV) и "История Николая I" (т. I; здесь напечатаны доносы Ш.), "Шервуд. Из записок генерал-майора Б.-П." (Берлин, 1880); записки Н. В. Басаргина, С. Волконского. По последним составлена статья "Ш." в "Вестнике всемирной истории" (1901, №1).

{Брокгауз}